Случайно, средь развалов
бесплатных предложений-
на имени споткнулся*:
художника брат- Гений!
Абстрактное искусство,
прошёл бы стороной-
один из миллионов-
статистики сухой...
...
Брат Ильфа, одессит,
слинял от коммунизма,
чтобы уйти в трубу
союзного** нацизма...
*
Фазини. 1893- 1944
М-2008, 279 стр, 350 экз.
**
десятки тысячи добровольцев французов
(при единицах сопротивления)
сражались на "восточном фронте",
а полиция отлавливала евреев и передавала
гестапо.
см. в интернете- "Мифы французского "Сопротивления"
Из интернета
............
Одесский биографический справочник
Фазини Сандро (1893-1944)
Сандро Фазини
Сандро Фазини (настоящие имя и фамилия Сруль Файнзильберг), художник; график, живописец.
Родился 4 января 1893 года, в Киеве, в семье Богуславского мещанина Арьи Беньяминовича Файнзильберга, старший брат художника Мафа и писателя-сатирика Ильфа.
Одесситы считают его своим: детство и юность будущий художник провел в Одессе. После начального обучения во 2-м еврейском казенном училище, где готовили бухгалтеров и конторщиков, отец, мелкий банковский служащий, определяет его в Коммерческое училище. Но молодой Файнзильберг хочет быть художником: в 1911 году он подает прошение о принятии его в число учеников Одесского художественного училища.
Сандро Фазини
Семья Файнзильбергов. Одесса 1906/1907
Арье Беньяминович и Миндль Ароновна с сыновьями.
Слева направо: Михаил (будущий Мифа, МАФ), Александр (будущий Фазини), Илья (будущий Ильф). Самый маленький – Вениамин.
В том же году в одесских журналах появляется его графика; он принимает итальянизированный псевдоним Фазини и подписывается С. Фазини, Сандро Фазини или S. Fasini.
Сандро Фазини
alt="Сандро
Его имя регулярно упоминается в газетной хронике. Альманахи, положившие начало знаменитой юго-западной школе, выходят с его обложками и рисунками: “Серебряные трубы” (1914), “Авто в облаках” (1915), “Седьмое покрывало” (1916), “Чудо в пустыне” (1917). Карикатуры Фазини появляются в сатирическом журнале “Бомба” (1917). В том же году он участвует в фотосъемках Нижнего дворца императрицы Александры Федоровны в Петергофе; его эссе “Художественные вкусы русских царей” с фотоиллюстрациями появляется в одесском журнале “Огоньки” (1918). Он примыкает к Обществу независимых художников, участвует в их выставках (1917-1919). Молодые художники-модернисты увлечены новой западной живописью, знают Пикассо, Матисса, Тулуз-Лотрека. В коллекции одесского ученого и мецената Я. Перемена (Израиль) хранятся два десятка работ раннего Фазини, пережившего увлечение всеми авангардными течениями того периода – от кубофутуризма до “Бубнового валета”.
Сандро Фазини
Критики отмечают в его работах “тяготение к глубокому реализму и трактовке предметов как комбинации объемов”. Журнал “Фигаро” помещает статью Фазини об Анри Руссо, завершающуюся утверждением: “Анри Руссо – отец нового великого реализма, отец новой священной Простоты!” (1919).
Сандро Фазини
Портрет Фазини (1917) работы Сигизмунда Олесевича
В очень тяжелое для Одессы время (1920) Фазини рисует агитплакаты в ЮгРОСТА, бок о бок с Э. Багрицким, В. Катаевым, Б. Косаревым, Ю. Олешей. В повести “Трава забвенья” Катаев вспоминает “огромный щит-плакат под Матисса работы художника Фазини – два революционных матроса в брюках клеш с маузерами на боку на фоне темно-синего моря с утюгами броненосцев”. 42 эскиза Фазини к плакатам ЮгРОСТА находятся в фондах Одесского историко-краеведческого музея.
На исходе 1921 г. Фазини принимает решение – уехать из Одессы в Штаты. В его письме к американскому дядюшке есть трагическая фраза: “К сожалению, сейчас нельзя делать выбора, и выбирать Россию сейчас как поприще – значит выбрать смерть”. Мы не знаем, почему намерения Фазини постигла неудача, однако ему посчастливилось получить командировку во Францию: советская власть на первых порах не только не препятствовала, но даже поощряла выезды художников за границу для творческой работы.
Не легко и не сразу сложилась жизнь Фазини в Париже, но в последние годы 1920-х дела пошли лучше.
Сандро Фазини
Античная тема. 1929
Фазини, художник Парижской школы, пишет в сюрреалистической манере. Он часто выставляется в Осеннем Салоне, в Салоне Тюильри, в Салоне независимых. Поддерживает дружеские отношения с владельцем галереи Вавен-Распай, где его полотна соседствуют с холстами Пауля Клее, Жака Люрса и Пабло Пикассо (1931). Собирается устроить большую персональную выставку (25-30 картин). Его живопись, балансирующая на грани абстракции и сюрреализма, пользуется успехом (увы, не всегда коммерческим). Он подписывает свои картины: Alexandre Fasini или A. Fasini.
По счастью, не все его работы были уничтожены в 1942-м, во время ареста. Парижский музей Монпарнас – хранилище архивов художников Парижской школы, погибших в Холокосте, – располагает пятью великолепными полотнами зрелого Фазини (конец 1920-х и начало 1930-х). В музее Хехт при Хайфском университете (Израиль) хранятся 13 холстов Фазини того же периода (дар швейцарского коллекционера). Они характерны приверженностью художника к графике, скупым линиям, упрощенным формам; сдержанная, почти монохромная палитра изредка подцвечивается яркими красками. Ильф называет его живописные работы “очень элегантными и весьма сложными”.
В первые годы 1930-х художник-модернист становится фотографом-модернистом (это дает возможность поддерживать семейный бюджет). Выполняя заказы разных фирм, он “мечется по всей Европе” и снимает, снимает, снимает… Съемка “сверху вниз” превращает города в некие абстракции. Четкие геометрические формы фотокомпозиций напоминают о живописи кубистов. Фотографии Фазини регулярно печатаются в парижском еженедельнике “Vu” за подписью Аl Fas. Переписка Фазини с Ильфом (1929-1936) содержит выразительные письма художника-одессита.
Сандро Фазини
Сандро Фазини
Фотографии из серии "Небесные знаки"
После оккупации нацистами Парижа Фазини и его жена Аза (Роза) были арестованы (22 июля 1942), отправлены в концлагерь Дранси, а потом в Освенцим, где были казнены в 1944 году.
На родине судьба художника очень долго оставалась неизвестной. В наши дни картина его жизни и творчества прояснилась. Несколько десятков его работ – живопись и графика – постоянно обнаруживаются в Интернете, на арт-аукционах. Художественное наследие Фазини стало доступным для любителей искусства на недавних выставках в парижском музее Монпарнас (Франция) и Музее русского искусства (Рамат-Ган, Израиль). Теперь Фазини считается украинским художником.
Александра Ильф, племянница
Репродукции работ Сандро Фазини
........................................
ИЗ интернета
..............
Брат Ильфа, друг Петрова
09.08.2018
Ганна Руденко
Илья Ильф всю жизнь равнялся на старшего брата, Сандро Фазини, а тот равнялся на Монпарнас. В 19 лет парень уже был сотрудником «Крокодила», но в итоге из Союза все же предпочел сбежать. Он хотел осесть в США, но застрял во Франции, где прославился как гениальный фотограф. Это было ошибкой – она привела к смерти в Освенциме.
Если дети – это богатство, то семья Файнзильберг была если не баснословно богатой, то вполне обеспеченной. За 12 лет у мелкого банковского служащего Арье и его жены Миндл появилось четверо мальчиков – один другого талантливее. Через много лет трое старших станут: художником-экспрессионистом Сандро Фазини, художником-фотографом Мафом и гениальным сатириком Ильей Ильфом. Но папа поначалу будет не рад такому творческому разнообразию. Для папы Арье безденежье было постоянной проблемой, и он упорно закрывал глаза на способности своих детей, настаивая на бесхитростном, но надежном хлебном занятии. Преуспел он только с младшим сыном, Беньямином, который стал в итоге инженером-топографом.
Первенец Файнзильбергов, Александр, родился в Киеве 23 декабря 1892 года. Через пару лет разросшаяся семья переехала в Одессу. Когда подошел черед определяться с образованием, папа определил Сашу в Одесское коммерческое училище. Он надеялся, что старший сын в будущем устроится в контору бухгалтером, а то и начальником в банк. Парень в училище пошел, какое-то время там даже учился, но в списках выпускников его фамилия не значилась. Зато в архивах сохранилось его прошение о зачислении в студенты художественного училища – Одесского общества изящных искусств. Его приняли.
Что сказал на это папа, можно только догадываться. Но парень знал, чего хотел. Ему не было и 19, когда он уже на полных правах работал в одесском журнале «Крокодил» вместе со знаменитыми Эмилем Кротким, Ефимом Зозулей и Семеном Кесельманом. Уже для второго выпуска Файнзильберг нарисовал первый рисунок – льва. Он вырисовывал для журнала виньетки, детализированные или, наоборот, почти небрежные иллюстрации. Но в подписях уже не было никакого Александра, был «итальянец» А.Ф., S. Fasini, S.F., С. Фазини. Николай Топуз, один из авторов «Крокодила», сделал коллегам дружеские посвящения, написав про иллюстратора так: «Коварный Фазини, / Нахмуренный лик… / Изящество линий, / Рисунки – антик. / Ура, самозванец! / Ведь он – щучий сын – Такой итальянец, /Как Mad – армянин».
Сандро Фазини стал одним из главных участников Общества независимых художников: оно возникло еще в 1909 году, но оформилось юридически только в 1917-м. «Независимые», увлеченные западными художниками, устраивали выставки, в том числе и в Городском музее изящных искусств. Работы Фазини в кубистическом стиле – «Портрет провокатора (свет керосиновой лампочки)», «Е. К. (пляс неумелой свечки)», «Кабак (свет газа)» и другие – стали и предметом восхищения, и поводом для издевок. Одна из самых острых газет того времени, «Перо в спину», занесла Фазини в свою «Галерею одесситов» и выпустила несколько стрел.
«По происхождению, конечно, итальянец. В детстве, по недосмотру няньки, ударился темечком о кубики и с тех пор страдает “плясом недоумелой свечки”», – писали авторы, намекая на название кубистических полотен. Как реагировал на это Фазини, сказать сложно – но раз сам работал в юмористических изданиях, вряд ли сильно обижался. Кроме «Крокодила», он в 1917–1918 годах делал рисунки и карикатуры для одесских сатирических журналов «Фигаро», «Бомба» и «Яблочко».
Когда пришли большевики, Фазини с новым порядком почти смирился или, как минимум, не рвался протестовать – он даже служил секретарем подотдела пластических искусств Губнаробраза и в 1919 году оформлял Одессу к Первомаю вместе с другими художниками. В 1920 году Фазини работал в ЮгРОСТА – под присмотром Бориса Ефимова делал плакаты на революционную тему. В повести «Трава забвенья» Валентина Катаева –коллеги Сандро по еженедельнику «Яблочко» – есть такое описание: «Громадный щит-плакат под Матисса работы художника Фазини – два революционных матроса в брюках клеш с маузерами на боку на фоне темно-синего моря с утюгами броненосцев». В попытках добыть денег Сандро рисовал и совсем другие фигуры. Друг Ильфа художник Евгений Окс вспоминал о Фазини: «Я видел, как он писал акварелью обнаженную красавицу – очевидно, для некоего одесского коллекционера. В то время художнику было трудно заработать».
Сандро делал обложки для альманахов и сборников поэтов нового времени. С его иллюстрациями в 1915–1917 годах выходили «Серебряные трубы», «Авто в облаках», «Седьмое покрывало» и «Чудо в пустыне». Он и сам немножко сочинял, но свои стихи признавал иронично «поэзоэксцессами» и о славе поэта не мечтал. «Мои литературные таланты совершенно бесследно пропали с того момента, когда я лет 15 тому назад имел неосторожность написать пару стихотворений. С тех пор какая-то огромная чернильница опрокинулась мне на душу и писать не дает», – признавался он. Зато в живописи Сандро увлекался чуть ли не всеми ключевыми авангардными течениями, мгновенно вживаясь в их стилистику.
В 1918 году Фазини попробовал себя в фотоискусстве – в одесском журнале «Огоньки» вышло его эссе «Художественные вкусы русских царей» с фотографиями Нижнего дворца императрицы Александры Федоровны в Петергофе. Это была не его авторская инициатива – в те годы Фазини был фотографом в Комиссии по расследованию преступлений царского режима. В 1920 году в Одессе основали театр «Красный факел», и в течение двух лет Сандро делал для авангардных постановок эскизы декораций. Тут же основал ателье декоративной живописи «ФОП» – стали поступать заказы на оформление местных литературно-поэтических кабаре. Его увлечение Францией тогда проступило особенно ярко – он вдохнул в эти кабаре стилистику парижских ночных театров. Еще пару лет – и он увидит Францию своими глазами.
Обновленная революцией страна давала новые возможности, но и душила. Еще несильно, но Фазини обладал достаточным воображением, чтобы представить, что будет дальше. И Сандро эмигрировал. Мать к тому времени уже давно благополучно перебралась в Штаты, и самым логичным было ехать туда. В апреле 1922 года, через полтора месяца после отъезда из Одессы, он из Константинополя писал своему дяде Натану в Штаты: «К сожалению, сейчас нельзя делать выбора, и выбирать Россию сейчас как поприще – значит выбирать смерть». Это было тяжелое письмо. Сандро полу-оправдывался, полу-упрашивал непонимающего дядю его принять, рассказывая о тяжелой жизни их семьи в Одессе и горячо обещая, что точно не будет в тягость. Он писал, что «никогда не был последним и всегда выделялся» и в новом мире точно найдет себе применение – в прежние времена он очень прилично зарабатывал.
Заочная поддержка дяди была получена, но Сандро почему-то в Штаты не поехал, даже имея на руках американские визы. Он отправился в Париж и вскоре женился там на Азе Канторович, тоже одесситке. Вероятно, они и приехали в Европу вместе – говоря о получении виз, он писал «мы». Жизнь в столице была непростой. В 1927 году Сандро написал отцу о своем житье-бытье, а тот передал другим сыновьям: «Получил от Сани письмо, из которого заключаю, что дела его незавидные». Фазини долго жил если не в нищете, то очень скромно, хотя признание его талантов не заставило себя ждать. Уже через пару лет его сюрреалистичные картины висели рядом с работами Пауля Клее и Пабло Пикассо в парижской галерее Вавен-Распай. Его картины как «одного из исключительно интересных мастеров Парижской школы» были представлены на авангардистских выставках – Осеннем Салоне, Салоне Тюильри и Салоне Независимых. Искусство грело, но не кормило. Тут Фазини вспомнил о фотографии и в 1930-х занялся ею вплотную.
Младший брат Ильф всячески подражал Сандро. Сохранилась фотография с надписью Ильфа: «Это мой брат Сандро Фазини в костюме апаша», – а на снимке мужчина с нагловатым видом, шарфом и руках в карманах. Это был не старший брат, а «одесский апаш» – из дореволюционного журнала, но его образ вполне совпадал с манерой Сандро себя держать. Сандро описывали так: «Фазини презирал своих братьев. Он был одет изысканно и носил котелок. Не удостаивал разговора!» Но у кого не было заносчивых старших братьев, у того не было детства.
В 1933 году Сандро Фазини впервые за более чем 10 лет встретился с братом Ильей Ильфом, когда тот вместе со соавтором Евгением Петровым приехал в Париж. Они уже выпустил «Двенадцать стульев», и его главный персонаж Остап Бендер внешне очень перекликался с Сандро. Встреча в Париже была очень теплой. Старший показывал младшему «странности современного искусства», а младший подарил ему «хлопающий» фотоаппарат Rolleiflex.
В апреле 1937 года Илья Ильф умер, и Фазини об этом узнал на второй же день, по радио. Вскоре Сандро Фазини написал вдове Ильи трогательное письмо. Он грустил, что видел брата во взрослой жизни только два раза – в тот первый его приезд в Париж и во второй, последний, на обратном пути из Америки. Сандро горевал, что не сумел придать важности признакам туберкулеза, настоять на посещении местных врачей, которые наверняка бы остановили резкое развитие заболевания. Через пять лет Сандро Фазини и сам окажется в лапах «болезни», которую он просмотрел.
Когда Франция оказалась под нацистами, Фазини горько пожалел, что в свое время выбрал Монпарнас, и уже не мог переехать в Штаты. В конце июня 1942 года Сандро вместе женой были арестованы французской полицией, переданы нацистам и отправлены в концлагерь Дранси. Оттуда их перевели в Освенцим, где в 1944 году убили.
Ганна Руденко