2091 год стал времем расцвета автоматизации и роботизации в потребительской и производственной сферах. Большинство людей работало дистанционно. Так же и я- заведующий механическим отделом на водоочистительном предприятии. С раннего детства родители старательно прививали уважение к природе, и я вырос чуть ли не фанатом всего натурального и даже выучился на эколога. Вот только сразу после окончания ВУЗа не мог найти работу по специальности, но кто бы мог подумать, что спустя каких-то семь лет в 2067 году профессия эколога станет одной из самых востребованных в мире.
Случилось то, о чем все говорили, чего все тихо ожидали и боялись произнести- планета Земля потерпела глобальную катастрофу, не выдержав загазованности нефтепродуктами, бесчисленного множества озоновых дыр, радиоактивных выбросов нано-плазменных энергетических заводов, вырабатывающих электроэнергию из гиперзаряженных частиц ионизированного газа. Планета устала от медленно разлагающихся химических свалок и отдохов переработки продуктов на пищевых предприятиях, реализующих дешевые синтетические товары. Теперь на планете шла нешуточная борьба за сохранение шаткого экологического баланса.
В каждое жилое помещение поставлялся дополнительный кислород, и по возможности устанавливался ультра-очиститель воздуха. В самых загрязненных мегаполисах почти на каждой улице за символическую цену можно было приобрести универсальный противохимозный костюм, обладающий первым классом защиты от радиации и смерда разлогающихся нечистот. При каждом городе выделялась зеленая зона для выращивания натуральных продуктов, поддерживаемая водо- и воздухо-очистительными сооружениями, а также искуственно освещаемая лампами дневного света. Из-за озоновых проемов в атмосфере солнце давало слишком много тепла и часто неубранный вовремя урожай, выращенный на открытом воздухе, просто усыхал.
Я жил как раз таки в экологической зоне южного мегаполиса России - в Краснодаре. Предприятие ООО "Чистый источник", на котором я работал, отвечало за тщательную очистку вод реки Кубань- в основном за извлечение тяжелых металлов, удаление радиоактивных изотопов и продуктов биологического и химического распада. Когда-то активно заполняющаяся пригородная свалка уже давно была закрыта и максимально изолирована от близлежащих водных источников, но грунтовые воды постоянно подвергались отрицательному влиянию дождевых вод и длительно разлагающихся химических материалов, да и сама экологическая обстановка обязывала быть всегда на чеку. Вот и приходилось двухкратно прогонять воду через десятичную систему очистки, а в периоды повышенного загрязнения и пятидесятикратную.
Я прекрасно помнил частые поездки всей семьей к морю- от Краснодара до Черноморского побережья было рукой подать. У нас имелась дача в прибрежной зоне и почти каждые выходные такие поездки были чуть ли не семейной традицией. По железнодорожному полотну летали Ласточки- всего полчаса пути до нужной станции "Туапсе". Но уже в 2078 году количество прямых рейсов до моря стремительно сократилось- в прибрежных водах зашкаливал уровень допустимых загрязнений.
Как выяснилось в последствии, недобросовестная нано-плазменная энергетическая станция "Сатурн", располагавшаяся в Новороссийске, по-тихому сбрасывала продукты переработки напрямую в море, хотя по всем документам должна была это делать строго в отведенный канал. Но все побережье требовало огромной энергии, очистительные и отводные сооружения были переполнены отдохами и руководство заплатило головокружительную солидную сумму для получения разрешения у местных властей для прямого сброса продуктов переработки в море. Изначально была договоренность по отвозу на грузовых суднах ядовитых жидкостей в относительно безопасную зону 50 километров от береговой линии и захоронении их в специально отведенных придонных изолированных контейнерах. Но уже спустя пару лет капитанам подобных смертоносных ядовозов были даны инструкции по частично допустимому сбросу химических продуктов уже в зоне 10 километров. Утомленные медленным передвижением перегруженных суден, месячными малооплачиваемыми командировками и смирившиеся с надвигающейся глобальной экологичечкой катастрофой люди частенько совершали сбросы ядовитых химикатов уже в зоне пяти километров. А частные перевозчики отдохов в целях утилизации и вовсе могли сбросить груз едва ли отплыв на 300 метров. Человеческое равнодушие, жажда огромных прибылей сделала свое дело- фауна черноморского побережья начала стремительно гибнуть. За 10 лет тихих выбросов также резко подскочило количество обращений граждан с жалобами на необъяснимую слабость, головные боли и обострение хронических заболеваний. Поездка в приморье оборачивалась подрывом для своего здоровья. И только тогда правительство забило тревогу и провело тщательное расследование, но было уже поздно- все побережье было отравлено.
Во всем мире не осталось чистой морской воды. Пляжный отдых оставался доступным только в искусственно поддерживаемых экологических зонах, но стоимость поездки на такую поистине редкостную жемчужину нашей планеты была по карману лишь единицам. И последние тринадцать лет я только и жил одной мечтой- еще раз увидеть море.
Визиты в прибрежные зоны стали тщательно контролироваться и без специальной лицензии явиться в прибрежной зоне было строго запрещено. Но однажды мне выпал "счастливый билет"- резко обострившаяся тяжелая хроническая болезнь вследствие вдыхания паров отравленного воздуха у коллеги по водоочистительной деятельности в Туапсе требовала срочной замены на время поисков нового сотрудника. Приказ ехать в Туапсе выпал на мою голову. Жена отговаривала, грозилась, умоляла не ехать, предлагала спустить все сбережения на липовый больничный лист, но я настоял на своем- еду! Она выросла в Новосибирске и едва ли разделяла мою слабость к морскому побережью: "Сдалась тебе эта химическая лужа- столько видеоматериалов, фильмов и фотографий о прошлом, чистом море, но нет- тебе надо ехать, увидеть это безлюдное место без единой живой души! Еще и подхватишь там какую-нибудь неизлечимую мерзость!"
А я не мог донести до нее мысль, что там прошла вся моя добрая жизнь, светлое детство, там были живы мои родители, там делали первые шаги наши дети, там весь я и сейчас последняя возможность коснуться всего того, что мне было дорого.
Поезд отправлялся 31 августа в 21:30. Я взял минимум вещей- литровую бутылку воды, нанофон и портативный внешний аккумулятор, заряжающийся от солнца- все необходимое обещали выдать по приезду. Я волновался, как перед первым в жизни свиданием. И перед последним - с морем.
В 21:59 за окнами вагона стали замедляться размазанные огни- мы прибывали в столь знакомый Туапсе. Выход из вагона сопровождался многочисленными проверками на наличие радиоактивных излучений, посторонних записывающих устройств и прочей явно ненужной в запретной зоне утвари.
Меня провели по темным коридорам в жилой номер 323 111-го этажа научного центра по изучению прибрежных вод. Удобство данной системы- работа прямо в кабинетах нижних этажей здания и прямой выход к морю с цокольного этажа.
Первым делом я отправился к окну, желая разглядеть хоть какой-нибудь прибрежный пейзаж, но там была сплошная синева и дымка тумана- было пасмурно. Но я знал, что остались считанные часы до долгожданной встречи.
Всю ночь я ворочился и не мог уснуть: "Неужели я снова здесь, в Туапсе?" Передо мною мелькали картины беззаботного детства, игр на песочном берегу, долгие сборы ракушек и поиски медуз с кольцами. Беготня за мамой, когда она делала вид, что собирается уходить домой и выпрашивание мороженного. Катание на откатных волнах и первая прогулка с девчонкой за руку теплым июльским вечером- все смешалось внутри. И я снова здесь.
В 6:30 утра прозвенел бесполезный будильник. Надо было готовиться к первому выходу на рабочее место. Задача- взятие прибрежных проб и сравнительный анализ с типичными штаммами недельной давности.
Сборы составили 10 минут- да и то более с мыслями, я уже был готов за час до к выходу. Лифт отправил меня на третий этаж к руководству. Стандартное знакомство, инструктаж. Я слушал сквозь пальцы, сердце мое панически билось и желало скорее спуститься на цокольный этаж- там находился тоннель, ведущий к побережью, и пройти по нему доводилось очень немногим.
8:00- мне пожелали удачи и одобрительно кивнули, и я наконец-то понял: пора. Одев защитную экипировку первого класса, взяв необходимое оборудование, я словно земной космонавт в скафандре ждал, когда лифт остановится на отметке "zero". Дверь распахнулась- темный длинный тоннель вел меня прямо к проходной на побережье. Все тело дрожало, зубы предательски застучали от волнения. Но я постарался максимально взять себя в руки, четко произнести на контрольном пункте: "Сергей Ясовский. Личный номер 551, взятие проб 7656."
И дверь распахнулась- глаза залило светом. Голубое небо с густыми облаками. И оно. Такое же черно-синее, глубокое и бескрайнее. Тот самый ритмичный шум, ласкающий взрослые нервы из далекого детства и юности. Я замер на минуту- вся жизнь проплыла перед глазами. Здесь я вырос, здесь я стал самим собой, сюда приходил за тихим успокоением, за гармонией в мыслях.
Я впитывал каждый уголок, каждое очертание песчанного берега и морских волн. И никогда не был так счастлив!