(Вместо некролога)
Сколько себя помню, любила русский язык. Безусловно, отделяя его от литературы. И стихотворение в прозе И.С. Тургенева для меня не пустой звук.
Фонетике, морфологии и синтаксису нас в школе учили хорошо. И эти уроки я любила гораздо больше, чем уроки литературы с ее светлыми образами и типичными представителями.
Русский язык, сложившийся, или, лучше сказать, составившийся как мозаика, из всевозможных кусочков разных языков, завораживал меня. Кстати, интересно было бы составить предложение, используя только славянские корни. Или немецкие. Или тюркские. Или иврит-наследие «неразумных хазаров».
Интересно, как иноземные корни обрастают славянской оберткой приставок, суффиксов и окончаний. И начинают жить по правилам иной грамматики. Словом, «глокая куздра».
При всей этой любви к языку и уважении к прекрасным учебникам Дитмара Эльяшевича Розенталя, писала я безграмотно, забывая применить усвоенные знания на практике. Да нет, не усвоенные. Знания и практика не сливались воедино, говоря русским языком, не было ни интеракции, ни интериоризации.Я забывала, что кроме смысла, в писанине должен быть порядок, который надо блюсти.
Были у меня свои любимые ошибки. Например, писать слово с одной буквой «н», там, где необходимо две. И наоборот, вставлять две буквы в тех словах, где это не нужно. Со стопроцентным попаданием.
Провалить выпускной экзамен в школе я не боялась, цинично полагая, что четверку мне поставят в любом случае, дабы не портить хороший аттестат из-за десятка ошибок. Так и случилось.
Все бы хорошо, но существуют еще вступительные экзамены, да не абы куда, а в Ленинградский университет. А уж там все мои ошибочки пересчитают. Хорошо, если своих не добавят.
Почему это я, провинциальная девочка, решила (решилась?) поступать в ЛГУ?
Брат велел. А я была в том возрасте, что не знала, чего хочу. Зато хорошо понимала, чего не хочу. Поэтому согласилась.
Вступительных экзаменов я боялась, как всякая абитуриентка. На всякий случай. Математика, биология, история трудностей не представляли. А о сочинении и думать не хотелось.
Но тут послала мне судьба преподавательницу русского языка, Екатерину Петровну Давидсон, в быту- тетю Катю. Тем самым подтвердив, что решение мое верное, хотя и не самостоятельное.
Тетя Катя быстренько проверила мою подготовку по литературной части, сказала, что годится, и усадила писать диктант.
В первом диктанте обнаружилось более двадцати ошибок. В основном, двойное и одинарное «н». Опрос с пристрастием выявил, что правила правописания я помню, но употреблять не утруждаюсь.
И начались диктанты. Каждый вечер в течение месяца. Брат и его жена, дочка тети Кати, писали диктанты вместе со мной. Брат получал неизменную пятерку. Я тоже старалась.
Четверку за сочинение на экзамене я честно заслужила, но огромная доля этой заслуги принадлежит моей учительнице, Екатерине Петровне, тете Кате, как за глаза называли ее ученики. Она была учительницей «милостью божьей», выпускники ее классов не теряли с ней связи после окончания школы. В день учителя приходили в гости, пили чай, рассказывали о житье-бытье, советовались. Когда она переехала в Израиль- звонили, писали письма.
На третьем курсе досталось нам изучать педагогику и историю педагогики. Зачем эти предметы необходимы психологу я не понимаю. Наверное, чтобы было. На лекции я уже ходила «с дивной избирательностью», курсовую накарябала «из головы”, а вот на экзамен пойти пришлось. Взяла билет и ничего не поняла. О чем это? О ком?
Я, вообще-то, считалась очень хорошей студенткой, поэтому преподаватель отправил меня домой, отдохнуть. Решил, что я перетрудилась. Велел прийти на пересдачу завтра.
Пошла я, но не домой в общежитие, а к тете Кате. Чай пить и на судьбу свою жаловаться. Потом учебник открыла. Прочла главу о педагогических воззрениях Льва Толстого. Совсем загрустила. Вернулась на кухню. Дальше жаловаться. И чай пить. А тетя Катя сидит в окружении тетрадок, ошибки смешно комментирует и мне сочувствует. Давай, говорит, я тебе расскажу о методологии подготовки и проведения урока. Это самое главное в нашей работе. И рассказала.
Дальше- как в кино. Назавтра, на экзамене, я вытащила билет именно с этими вопросами. Ответила с присущим мне блеском и получила заслуженную пятерку. Профессор меня похвалил и посоветовал не заниматься слишком много перед экзаменами. От переутомления может наступить «затмение». Как вчера.
И еще одна история. Поехали мы с тетей Катей проведать ее внучку в «пнимие». Не пишу «в интернате», дело происходило в Израиле.
На стене в коридоре попадается нам нецензурная надпись на русском языке. Тетя Катя останавливается, открывает сумочку, вынимает карандаш и исправляет грамматическую ошибку. После этого ставит двойку и расписывается.
Учитель, он и в Африке учитель.