Здравствуйте, дорогие мои. Это я, ваш друг, Зайцев. Ну, может и не совсем друг, просто хороший знакомый. Мы с вами не раз уже встречались, в разных там рассказиках, и, надеюсь, оставил у вас хорошее о себе отношение. Да, я такой …
Немного расскажу о себе. С самого раннего детства меня тянуло к числам, к счислениям. Меня прозвали сначала «Арифмометром», а потом «Числителем». Уже тогда я понимал, что с помощью манипуляций с числами и цифрами можно достичь поразительных результатов. Я уже мысленно натягивал на рукава чёрные сатиновые нарукавники, присев (не в кресло, но хотя бы на табурет) бухгалтера, но … увы, детские мечты не осуществились. Что обидно, так другие грезили о судьбе космонавтов, путешественников, капитанов дальнего плавания, разведчиков, геологов. И то, что детские мечты не осуществились, не так уж и расстраивало, потому как уже изначально они понимали, что всё это не более, чем блажь, этакий затянувшийся детский каприз («хочу-хочу-хочу!!»), но мои-то стремления были иного свойства …
Впрочем, хочу вам рассказать сегодня совсем не об этом. Не вышло устроиться в жизни, как думал – и ладно! Большинство так живут. Кому-то надо быть и сторожем. И в этой профессии имеются свои приятные плюсы. Но и это всё осталось в прошлом. А теперь я просто пенсионер, то есть могу жить так, как хочу. Теоретически. И делать то, что хочу. Практически.
Давайте рассуждать. Всю жизнь мы о чём-то мечтали. Про детские мечты мы уже говорили, а мечты взрослых называются иностранным словом «хобби». Тот, (я так думаю), кто воплотил свой мечту в реальность, становится хоббитом, и его жизнь превращается в сказку. Я как-то видел, через окно, книгу какого-то Толкиена. Она так и называлась – «Хоббит». Я обрадовался, что кто-то так же, как и я, мыслит. Пока вход в магазин нашёл, пока до прилавка добрался – оказия! – книжку уже купили. Кто-то вперёд меня расстарался узнать, как надо распоряжаться со своими увлечениями. У нас всю дорогу было так: увидел книгу, хватай её сразу. Увы- увы …
Хожу вот, занимаюсь мечтами. Другие пенсионеры ведь как – шахматами или домино балуются, на рыбалку ходят, газетами там шелестят, кроссворды разгадывают, я уж не говорю о том, что с внуками сидят либо прогуливаются, поедая мороженое и запиваясь ситро. Это всё повседневность и даже обыденность. Сравните мечты ребёнка и старика. Я вот в детстве мечтал о доступном, то есть теперь … Вы меня понимаете? Как сказал герой Олега Ефремова в одной замечательной отечественной комедии: «А не пора ли нам замахнуться на Вильяма, так сказать, Шекспира?»
Напомню, что с детства я грезил разными числами и цифрами. И ведь не один я, как оказалось. Придумывали разные теоремы и задачи, а потом мучились, отыскивая верные решения. Более того – просили помощи у других! Более того – обещали за эту помощь большое денежное вознаграждение. Взять таких математиков, как, Ферма или Пуанкаре. Они там такого напридумывали, что расхлёбывать приходится другим, за хорошие, понимаешь, деньги, да ещё и в импортном эквиваленте. Я сначала не поверил, но мне уважаемый человек (мною уважаемый!) подтвердил. То есть – совершенно точно! Боже мой! Пока я трудился на ниве охраны вверенного мне Родиной склада, в этом мире что-то происходило.
«Что-то надо делать!» «Надо что-то делать!» Я ходил и бормотал это вслух, дожидаясь, пока потрясение не выветрится. И ведь эти деньги до сих пор не выданы. То есть при наличии в этом мире людей жизнью умудренных на решение этих уравнений (если они имеют решение) означает только одно – решение этих уравнений предназначено для меня. А что? В противном бы случае это давно бы случилось! Ещё такой момент – солидные люди по пустякам не отвлекаются. Миллион не пустяк, скажете вы? Да, не пустяк, но вот решение какого-то там цифрового ряда (пусть и не дурацкого), это уже совсем не то. А что касаемо миллиона, то знающие люди научились его извлекать почти что из воздуха, ничем себя особо и не озадачивая. При этом они не всегда имеют хоть какое-то образование. Тут важно найти нужного человека, электрическую розетку и паяльник (или утюг). И дело тронется с мёртвой точки. Да у нас по такому принципу целые институты не так уж давно в истерическом разрезе работали. «Шарашки» назывались. В космос ведь вышли, не хухры-мухры. Потом «шарашки» прикрыли и – сейчас уже ничего исконно нашего уже почти и не осталось. А что касается тех уравнений, так я думаю так: не получится у меня, найду тех, кто лучше меня считать умеет, среди пенсионеров поспрашиваю. Наверняка ведь найду, кого надо. Все вместе и справимся. Называется – «мозговой штурм». Как это раньше было: «Партия сказала надо, комсомол ответил есть». Есть, есть ещё порох в пороховницах, говаривал Тарас Бульба. Вот и мы не оплошаем. Штука такая – «бригадный подряд». Означает: собирай верных сообразительных товарищей, создавай их них бригаду и делай подряд любую работу, хорошо при этом оплачиваемую.
Настолько это у меня выстраивалось замечательно организационно, что я пришёл в лихорадочное возбуждение. Дело ведь за малым – всё начать. Ну, и людей нужных найти. Но это всё решаемо. Я выскочил из дома и несколько раз обежал вокруг дома в ускоренном темпе, потирая на ходу руки. Мне уже казалось, что и люди уже найдены и сидят они, нажимая кнопки калькуляторов. Или чего там ещё понадобится, если наших светлых голов будет недостаточно. Уже казалось, что верный ход почти что найден. Оставалось только предъявить результаты и разделить вознаграждение. Эту важную работы я оставлял исключительно для себя. Уж с этим я справлюсь совершенно точно. И сделаю всё по полной справедливости. Помню, как в одном анекдоте спрашивалось, мол, делить будем по-братски, или поровну? То есть и здесь всё не так просто. То есть и здесь голова нужна. И коэффициент трудового участия, включая и начальный организационный период.
Уже легче. Уже легче.
Владимир Ленин, девичья фамилия которого была Ульянов, написал как-то статью о головокружении от успехов. А может, это было высказывание Сталина (девичья фамилия – Джугашвили)? Не так уж и важно, кто из них высказал первым. Я это почувствовал на себе. То же самое, наверное, ощущают обладатели выигрышного лотерейного билета. С очень большим выигрышем. И чувство, что теперь всё по плечу, что невозможного уже нет ничего. Называется – эйфория. Это как плыть по молочной реке с кисельными берегами под тягучую музыку «Аквариума» и «Наутилуса». Я даже какие-то звуки различать стал. А потом сообразил, что и правда музыку слышу.
Оказалось, что и в самом деле музыку слышу (уж в который раз повторяюсь от неожиданных впечатлений). Оказалось, что я стою у витрины магазина с дорогой теле- и радиоаппаратурой, которая и издаёт те завлекающие звуки. Одиссея с его товарищами привлекали своими песнями сирены. Здесь, похоже, у них было гнездище.
Мне вдруг вспомнилось, что у меня дома всё ещё стоит старенький телевизор «Горизонт». То есть он просто стоит, и ничего уже не показывает. Это раньше он исправно работал, на оба канала. Потом всё чаще начал ломаться. Ремонт телевизора я называл с придумкой – «заглянуть за горизонт», то есть подойти к нему с задней стороны, снять крышку и рассматривать с умным видом внутренность «Горизонта», дожидаясь визита телемастера. Так я жил до сих пор. Пока меня не посетила вдохновенная идея решения чьих-то там уравнений.
Теперь у меня всё будет по-другому. И начнётся всё с нового телевизора.
По-барски я посмотрел по сторонам, и вытаращил глаза. Мама дорогая!! Пока я сидел на территории своего склада, в этом мире что-то изменилось. Я привык считать, что телевизор это такой ящик, который заключает в себе целый мир, а мы можем наблюдать за коловращениями этого мира сквозь окошко, сиречь экран. Может, так и было раньше, но теперь уже сделалось по-другому. Теперь телевизором называлась плоская картина, которая вешалась на стену или ставилась на специальный постамент, ибо невозможно подобрать достаточно крепкий гвоздь, чтобы выдержал эту телевизионную картину.
Какое-то время я приходил в себя, разглядывая ряд этих «картин», потом заметил, что одним рядом это всё не ограничивается, и продолжил свой осмотр. Потрясение моё было слишком велико и надо было ко всему привыкнуть. Какое-то время я бродил по магазину, оглядываясь по сторонам, пока не остановился у двухметрового чуда, которого я не решился бы назвать телевизором. В привычном понимании этого слова. Увидев мой пристальный интерес, ко мне шустро подскочил молодой человек в белой рубашке и с пришпиленным именем на блестящей этикетке (верно с девушками так придумал знакомиться). Молодой человек мне широко улыбнулся и уже было открыл рот, чтобы заговорить со мной, но, посмотрев на меня более внимательно, снова покосился на чудо, и дальше глядел на меня с вопросительными интонациями.
– Это что? – спросил я его, стараясь быть невозмутимым.
– Домашний кинотеатр, – спокойно ответил Виталий (если верить его этикетке).
Так я и знал. Это не просто телевизор. Это целый кинотеатр в одной упаковке. На мгновение даже появилось сомнение, не надо ли лезть внутрь этого прибора, чтобы зреть киносеанс. Но, оказалось, что принцип здесь, как в кинотеатре – сиди и смотри, и получай удовольствия. Я понял, что мне позарез нужен этот кинотеатр. И чтобы он находился у меня дома. Такая вот буржуйская блажь.
– Он у вас продаётся? – обоснованно начал сомневаться я, но продавец с именем Виталий мои сомнения опровергнул:
– Здесь всё продаётся. Если есть деньги.
Какое мудрое дополнение. Я жизнерадостно поинтересовался о цене этого вопроса и … едва не задохнулся, услышав цифру. Я ранее слышал выражение «в зобу дыхание спёрло», но на себе это испытал в первый раз. И оправданно. Кинотеатр соответствовал моей пенсии, помноженной на два года. Зря его назвали «домашним». Общественный он, то есть покупаемый в складчину.
– Вам помочь?
Оказалось, что всё это время за мною наблюдал сей ехидный молодой человек. Он видел моё меняющееся выражение лица. Отсюда и вынутый из кармана пузырёк с валерьянкой и деланная участливость в голосе. Но к тому времени вспомнил про те уравнения, которые в скором времени будут решены. А за их решение полагается денежное поощрение. Даже если учитывать количество (пока ещё неизвестное) участников, и тогда можно смело рассчитывать на телевизионный кинотеатр.
– Всё нормально, – отвечаю я продавцу.
– Будете покупать? – это он мне и с нотками то ли ехидства, то ли сарказма.
– Буду, – искренне подтвердил я свои намерения. – Но не сейчас. Когда пенсию получу, – и снова поинтересовался, не желая слушать ехидствований. – В эту цену входит весь комплект?
– Кроме стойки. Но если вы будете всё у нас покупать, то стойка пойдёт в качестве бесплатного бонуса.
– Ага, – обрадовался я. – Так и сделаем. А нельзя ли мне сейчас эту стойку забрать, чтобы в следующий раз тащить было меньше?
– Нет, ¬– поскучнел лицом сей отрок. – Или всё, или ничего.
¬– А просто купить её у вас нельзя?
Я до такой степени поверил в скорое исполнение своей мечты, что не желал расставаться даже с её малой частью.
– Пожалуйста … в мебельном магазине.
Сказал и удалился с гордо поднятой головой, с чуть растрепавшейся причёской. А у меня что называется – «вожжа под хвост попала». Отправился я в мебельный магазин, высматривать там нужную мне стойку под облюбованный телевизионный кинотеатр. И куражу мне хватило аж до самого того магазина. Ходил я там между столами и шкафчиками и размышлял.
Давайте рассуждать. Все вместе. Вот решили вы купить пальто. И в магазин явились. Выбрали себя приличную модель. Оплатили чек и понесли обнову домой, а можно его надеть и прямо в магазине и отправиться куда вам придумалось. И в сумку вам не пытаются сунуть отрез сукна, выкройку этого пальто, иголку и катушку ниток. Мол, сам доделай. Смешно, правда?
Или вот другой случай. Хотите вы купить торт. Гости там, торжество или иная ситуация, и вы в кондитерский магазин отправляетесь, выбираете там то, что приглянулось и – покупаете, а потом с тортом домой шествуете, готовиться к тожеству. Всё чин чинарём. При этом вам не суют вместо торта, что красуется на витрине, пакет с мукой, бутылочку воды и кучу баночек с Е-присадками.
Ещё. Возвращаемся в тот магазин, из которого я только что вышел, с телевизорами. Нужен вам этот самый телевизор и деньги на него имеются. Отсчитывайте требуемую сумму, а оставшиеся прячете в толстый бумажник, который, после покупки, уже можно как-то закрыть. И вам этот самый телевизор приносят, а может даже (хотя вряд ли) и стойку под него. И со всем этим можно отправляться опять же домой, считая, что отныне у вас «весь мир в кармане» или хотя бы – в комнате. Вам не дают коробку с набором нанотранзисторов, канистру с жидкими кристаллами или плазмой (в зависимости от модели телевизора) и воронку, чтобы из канистры в телерамку нужное осторожно перелить.
Вы уже перестали смеяться над моими рассуждениями? Тогда что вы скажете на то, что, заходя в мебельный магазин и выбрав красивый шкаф, получаете коробку дощечек, набор разных шурупов, и к ним - схему сборки? Вы приходите домой и начинаете всё это собирать. Как правило получается не тот красивый шкаф, что выставлен в витрине, а нечто, мягко выражаясь, иное. Да, встречаются мужики с руками (рукастые), левши (как у Лескова), но что прикажете делать директору консерватории, астроному или психотерапевту, или сторожу продовольственного склада, которые предназначены судьбой не для сборки мебели, а для иных миссий. Почему их лишают удовольствия пользоваться теми красивыми шкафами, выставленными, наверное, для издевательства? Всё не так? Тогда почему рядом с красивым шкафом не лежит тот набор дощечек, шурупов и фурнитуры, что выдаётся наивному неискушённому в хитростях и особенностях купли- продажи покупателю? Логично бы предположить, что цена красивого шкафа и кучи дощечек и сопутствующего антуража должна отличаться, и отличаться сильно, хотя в том размере, который соответствует цене сборки мебели. А ты, стоя у витрины, будешь выбирать, купить ли тебе тот пресловутый красивый шкаф или предпочтёшь сэкономить и рискнёшь заняться сборкой на любительском уровне.
Стоял я, смотрел на стойку телевизора и уже понимал, что у меня не получится собрать её так. Ну, не для того мне природой руки предназначены. Я ими более ловко костяшки счёт перещёлкиваю. Стоял я там, в мебельной секции и переполнялся раздражением. Не буду я у них ничего покупать! У меня и телевизионного кинотеатра ещё нет. И с каких это, простите за выражение, хренов буду решать эти самые уравнения, если их не сочли нужными решить этот Чемберлен … или Пуанкаре … или Ферма. Пусть бы он лучше фермерствовал у себя в Тулузе, чем составлять такие уравнения, что мучают других людей.
Решительно я повернулся и направился к выходу. Пусть мой «Горизонт» и не работает, но он меня и не раздражает ничем. К тому же я на нём два горшка с розами поставил. Красивые розы, «чайные», а на этом кинотеатре они не устоят, как их не размещай и не рассуждай.