«Ма-ать... Какая ты мать?»
- Янка растянула губы в нехорошей усмешке.
У Янки было две мамы. Но она, малышка-под-стол-пешком, об этой странности, конечно, не задумывалась. Рядом всегда мама Тома, которая будила её по утрам, ласково поглаживая по тёмным кудряшкам и целуя в щёчку. Помогала умыться и почистить зубки («Вот какие они у нас беленькие!»), кормила вкусной кашей с молоком. По вечерам взбивала в ванне пышную пену, а потом заворачивала Янку в большое полотенце и несла в постельку. На прогулках мама Тома играла с ней в мячик, зимой катала на санках. И Янка часто прижималась лицом к её животу и говорила: «Ты хорошая, я тебя люблю, мамочка!». Мама Тома только вздыхала, положив тёплую ладонь на её макушку.
Иногда их размеренная жизнь делала паузу, а точнее - взрывалась событием. В замочной скважине щёлкал ключ - и в квартиру буквально вваливалась большая, шумная и весёлая женщина. Она сразу у порога стряхивала с плеча тяжёлую сумку, сваливала на неё яркие шуршащие пакеты и, раскинув руки, кричала:
- Привет! Вот и я. А где мое ясное солнышко?
Мама Тома легонько подталкивала Янку в спину:
- Ну, что же ты? Мама Света приехала. Беги-беги к ней!
И Янка послушно бежала, топоча крепкими ножками. Мама Света подхватывала её, целовала и радостно поднимала, пока могла, вверх:
- Да какая же ты у меня красавица растёшь! Я тебе столько подарков привезла!
Мама Тома тоже выходила в прихожую, и мама Света говорила ей:
- Так, для начала я в ванную, мама. Обед есть? И хорошо. Да я ещё такой вкуснятины притащила...
У Янки просто голова кружилась от всего этого.
Мама Света, розовая, в красивом халате, открывала сумку, выбрасывала на диван платьица, костюмчики, комбинезончики, целую гору игрушек.
- Это всё тебе, моя ягодка, - улыбалась она Янке.
А мама Тома хмурилась:
- Зачем так много? У ребёнка всё есть. Ей другого не хватает...
- Не начинай, а? - мягко обрывала её мама Света.
Янка смотрела на них и ничего не понимала. Потом они в кухне открывали всякие диковинные коробочки и баночки.
- Где ты всё купила? - спросила однажды Янка.
- В Москве.
Янке представлялась сказочная страна, как на рисунке в книжке, которую ей читала мама Тома.
- А ты возьмёшь меня в Москву?
- Возьму! Подрасти ещё немного, ладно?
Дня через два мама Света исчезала. Иногда надолго, так что Янка даже и подзабывала о ней. Она стала ходить в детский сад. В конце дня, заметив на пороге группы знакомую фигуру, ликующе кричала:
- Мама Тома! - и мчалась к ней со всех ног.
Как-то раз вечером воспитательница Юлия Борисовна, пока Янка шнуровала ботинки, тихо сказала:
- Тамара Васильевна, почему она называет вас «мамой»? Вы же ей бабушка, верно?
- Да мать всё в разъездах. И как теперь переучивать?
- Попытайтесь. Ненормально как-то.
Но и гораздо позже, когда Янка разобралась, кто кому кем приходится в семье, она так ни разу и не произнесла слово «бабушка». А мама Света... Мама Света обманула её, так и не свозив в волшебную страну Москву.
А как это путешествие могло случиться, в самом-то деле? Она ведь ездила туда исключительно по работе, и ребёнок никак не вписывался в её рамки. Пометавшись после школы туда-сюда, Светлана, не слушая родительских возражений, поступила в школу железнодорожных проводников: романтика дорог и всё такое прочее. А вышло, что угадала. Безошибочно нашла своё место. Однако пришлось поступиться очень многим. Отец до смерти так и не смог смириться с её выбором. А мама просто однажды перестала упрекать её, внутренне приготовясь к тому, что никогда ей не видать внуков. Светлана же, кажется, и не думала ни о каком замужестве. И к своим тридцати с хвостиком годам уже «не ползала с мокрой тряпкой», а следила, чтобы подчинённые ей проводницы делали это со старанием. Взлёт её по служебной лестнице был стремительным. А дорога стала домом. Светлана и мужа Михаила привезла из дальнего рейса.
- Слава богу, - тайком перекрестилась Тамара Васильевна. - Может, образумится, родит ребёночка, никуда больше не поедет.
Светлана Яночку родила, но дома не осталась: мать ушла на пенсию по здоровью - что ж время терять? Михаил закатил страшенный скандал, который закончился разводом. Тамара Васильевна и не пожалела о нём ни минуты, ведь с ней была Яночка, а он только ворчал, брюзжал и пил по ночам в одиночку. Правда, смущало, что девочка растёт, почти не зная родной матери, но тут уж она ничего поделать не могла. Как и со своим новым званием - мама Тома. Она водила Янку и в детский сад, и в школу, и в танцевальную студию, где внучку очень хвалили и прочили блестящее будущее, советуя отдать чуть ли не в балет. Тамара Васильевна и гордилась, и расстраивалась: какое такое будущее у танцорки? Она всё прожила и пережила вместе с Янкой - от первого до последнего школьного звонка. А Светлана ездила и ездила, ей доверяли самые ответственные и трудные рейсы и очень ценили. Бывая дома, она всё так же осыпала дочь подарками. Та примеряла модные и недешёвые наряды, даже давала советы, что купить ей в дальних и продвинутых краях в следующий раз, но Светлана отчётливо видела в её глазах холодок, да и обнять девочку, как в детстве, теперь было уже невозможно. Янка резко отстранялась и даже, кажется, удивлялась «телячьим нежностям»: с чего бы? «Ничего, - утешала себя Светлана. - Со временем подружимся. Повзрослеет - поймёт меня». Она не признавалась, как больно и глубоко её задевало, что Янка называет бабушку мамой, а вот её - никак вообще, но затевать разговор на этот счёт не решалась.
А потом всё покатилось под гору. Тамара Васильевна умерла, побеждённая болезнью. Светлана и на похоронах не была, находясь слишком далеко от дома и не имея возможности бросить службу. Вырвавшись наконец, нашла квартиру пустой и пыльной. На столе в кухне лежал небрежно выдранный из тетрадки лист бумаги с коротенькой, но чёткой рекомендацией: «Я уехала в Москву. Не ищи меня». Светлана проплакала весь вечер. Но что было делать? Дочь выросла и имела право на самостоятельные поступки. Спасала работа. От тоски и внезапно горького чувства абсолютной ненужности своему ребёнку. Разве она виновата перед ней в чём-то? Янка позвонила через несколько месяцев, сухо сообщила, что всё нормально, возвращаться не собирается. И опять надолго пропала. За без малого пять лет дочь вспоминала о ней раза четыре.
Светлана, конечно, постарела и порастеряла былую энергию. В управлении её горячо поблагодарили за, так сказать, самоотверженный труд и устроили банкет в честь выхода на заслуженный отдых. Она страдала от безделья и скуки в четырёх стенах, когда вдруг нагрянула Янка с плачущим «кульком» в руках. Ничего не получилось у неё с мечтой устроиться в подтанцовку к какому-нибудь Диме Билану: таких дурочек оказалось море. Подрабатывала по ночным клубам невысокого пошиба, снимала крохотные углы у жадных столичных старух. Воспряла духом, когда познакомилась с парнем. Он даже женился на ней тайком от своих родных - она ведь уже была «с пузом». Но конец получился грустным: родители мужа-москвича так и не смирились с «понаехавшей» невесткой и сделали всё, чтобы выдворить её назад в провинцию.
Янка и не думала ухаживать за малышкой. Отыскала школьных друзей и загуляла. Светлана внучку приняла у неё из рук, да так с девчушкой и осталась. Было тяжело с непривычки и от неумения. Лиза плохо спала по ночам, а мама её вваливалась иной раз под утро. Однажды, когда Лизонька заливалась плачем поздним вечером, и Светлана от отчаяния тоже всплакнула, качая и качая кроватку, вернулась Янка, причём явно навеселе.
- Чё она орёт-то?
- Ты где шлялась? - набросилась на неё Светлана. - У тебя же ребёнок!
- А ты где шлялась, когда я была ребёнком, а?
- Я?!
- Ты! Ты же меня маленькую и не помнишь. Ма-ать... Какая ты мать? А туда же... Критикует...
- Не смей! - Светлана аж задохнулась.
- Что встала столбом? - Янка попробовала оттолкнуть её, но слабовато.
Тогда она отступила на шаг и с силой пнула в живот. Светлана охнула и согнулась. И тут же почувствовала дикую боль: Янка схватила её за волосы и впечатала головой в стену.
- Всё поняла? - и уцокала каблучками на кухню, где загремела кастрюлями. - Где еда, чёрт бы тебя побрал?!
Светлана, превозмогая себя, прислушалась: Лиза молчала, видимо, уснула. С трудом она вышла из квартиры и позвонила в соседскую дверь. Ей было страшно остаться с Янкой. Соседи в ужасе вызвали полицию и скорую. Медики прибыли первыми, обработали рану на затылке и посоветовали провериться на сотрясение мозга, не откладывая в долгий ящик. Трое полицейских пожелали услышать объяснения Янки, но она только с наглецой ухмылялась им в лицо. Пришлось перенести разговор «до вытрезвления».
- Вы будете писать заявление?
- Буду, - хмуро ответила Светлана. - Завтра.
Она так и не сомкнула глаз. Лиза, на удивление, ни разу и не всхлипнула. Янка ворочалась в своей комнате на старом диване. Острая жалость к ним обеим сдавила сердце. Она поняла, что не пойдёт ни в какую полицию. Надо было срочно налаживать жизнь...