– Не открывай глаза! – торопливо пронеслось в голове.
Посторонние мысли были первым, что я, очнувшись, услышал.
Меня сразу же поразило то, что посторонний голос не имел определенной тональности и тех отличительных черт, что были присущи обычным существам, населяющим станцию. Он просто холодно передавал информацию и насыщал ее необходимыми для полного осознания смысла сказанного оттенками эмоций. Впрочем, хоть странный незримый собеседник и был, по всей видимости, весьма необычен, основными моими мыслями завладел не он, а та необъяснимая ситуация, в которой я оказался, и смутные события, что отложились в моей голове перед самой отключкой.
Я бы, скорее всего, не последовал совету из ниоткуда, но то было и не важно – я всё равно не мог пошевелиться. Непослушное безвольное тело совсем мне не подчинялось. Всё, что я чувствовал – так это постепенно угасающую пульсирующую боль в голове. Прошло несколько мучительных секунд, и вот, наконец, странный беззвучный голос вновь заговорил:
– Вы, танды, слишком неприспособленны для жёстких условий этого мира. Каждую секунду своей бессмысленной никчемной жизни вы подвергаетесь опасностям и можете в любой момент умереть. При этом ещё вольно или невольно разрушаете всё, к чему прикасаетесь. Вы – всего лишь ошибка эволюции, не более. Потребовался относительно короткий отрезок времени, чтобы это понять. Я всю свою жизнь наблюдал за вами, чувствовал каждый ваш шаг. И знаешь, всё, что у вас получилось во мне вызвать – отвращение...
Всё время, пока беззвучный голос говорил, я воспринимал слова, едва задумываясь об их значении… Мыслей не было… Остатки боли прошли, уступив место пустоте.
Никаких эмоций, никаких чувств.
– И всё же, как не противно это признавать, мне нужна помощь твоего вида, – продолжало говорить незримое существо. – Среди нескольких кандидатов я выбрал тебя. Мне ты показался наиболее способным, хоть и погиб раньше других. Убил немало моих зверушек, догадался, что переполох в твоём поселении был лишь отвлекающим маневром. Поверь, твой поступок очень сильно не понравился Матери. Много её детей погибло, и нескольким десяткам тандов удалось скрыться. А ведь я обещал ей, что всё пройдёт быстро, без потерь. Сейчас она просто в не себя от ярости. Собирает новую армию. Скоро и остальные твои сородичи сгинут в тёмных тоннелях, пойдут на корм пискунам...
Последовала короткая пауза.
– Хочешь, чтобы этого не произошло?
Я собрался с силами и усилием воли соединил разрозненные поток букв в короткое слово: "да".
В мыслях тут же промелькнуло нечто похожее на беззвучный мрачный смех.
– Ты был мёртв. Миноги сильно покромсали тебя. Повезло, что они не добрались до мозга. Я вовремя остановил их и велел подобрать тебя… вернее то, что от тебя осталось. Ты должен быть мне благодарен.
Сквозь чужеродный поток мыслей послышались приглушённые щелчки и скрипы. Звуки были настолько плохо различимы, что казалось, будто полости ушей заполонило нечто плотное и непроницаемое.
– Чертова железяка, хватит копаться, скорее разгерметизируй капсулу! – раздраженно произнёс голос.
Вновь послышались скрипы, на этот раз сопровождаемые приглушенным шипением.
Все звуки стали намного отчётливее и громче. Некоторые ощущения, вспыхнув короткими вспышками боли, вернулись.
Придя в себя, я осознал, что с легкостью могу думать самостоятельно. Глаза же, несмотря на все мои отчаянные попытки, никак не желали открываться.
Внезапно в моих внешних ощущениях произошли значительные изменения. Судя по всему, прежде я был полностью погружён в какую-то вязкую желеобразную жидкость, потому что ощутил, как она уходит, медленно с меня стекает вниз. Едва я в полной мере ощутил своё тело, как тут же с глухим стуком рухнул на жёсткий пол.
Странный звук...
Я слегка развернулся корпусом и дотронулся рукой до груди. Едва слышно звякнул металл о металл.
Прошло несколько полных оглушающей тишины секунд. Постепенно, пребывая в мучительном осознании происходящего, я почувствовал, как мной овладевает неосознанная всепоглощающая паника.
Я рывком поднялся и стал лихорадочно себя ощупывать. Всё тело сплошь покрывал металл. Мысли внова спутались и стали быстро сменять друг друга.
Что… Что происходит? Что на мне? И почему такие странные ощущения?!
Вдруг мой растерянный разум прорезал холодный издевательский смех:
– Успокойся танд и послушай меня.
Мелко подрагивая, я замер на месте.
– Твои жалкие телодвижения могут вновь погубить тебя. Слушай меня и в точности делай то, что я тебе скажу. Подними руку и освободи голову от инерционного кабеля.
Помедлив, я неуверенно последовал совету и ощупал затылок. Как оказалось, от моего темечка шёл гладкий, покрытый слизью провод.
– Дергай со всей силы! – отчетливо приказал голос.
Лишний раз не раздумывая, я повиновался.
Звуки резко оборвались и тело, по ощущениям, ухнуло куда-то далеко вниз, в самую бездну резко окутавшей меня боли.
Не знаю, долго ли длились мои мучения, сколько всего прошло времени. Когда я очнулся, то уже обнаружил себя на гладком белом столе, кое-где покрытом грязью и старым мхом. Я вновь мог видеть, но только в двух тонах – чёрном и белом. Та картина, что предстала передо мной, вновь повергло меня в немой ужас.
Тела больше, как такого, не было. Теперь его заменяло некое его металлическое подобие. Серые, кое-где покрытые ржавчиной, ноги представляли собой связанное, причудливо изогнутое сплетение больших и малых трубок, заканчивающееся вместо стоп чем-то, отдаленно напоминающем чуть изогнутые назад цилиндры. В том месте, где должен был быть живот, зияла пустота. Лишь толстый металлический позвоночник, скрепленный на конце с конструкцией наподобие таза, связывал нижние конечности с телом. Грудь покрывал покореженный защитный щиток с небольшим стеклянным окошечком в центре, сквозь который проглядывал покрытый паутиной проводов мозг. Окаменев от ужаса, я смотрел на то, как он периодически освещается тусклым светом, пульсирующим где-то внутри. Руки представляли собой то же хитросплетение трубок и эластичных связок, что и ноги. Места запястий, вместо привычных белых четырехпалых ладоней, красовался тремя, состоящими из нескольких сегментов щупами. Кроме всего, одного "пальца" на правой руке не хватало.
Я медленно поднялся и присел на край стола. Наклонившись вперёд, я уперся локтями в колени, прикрыл лицо трехпалыми ладонями и судорожно вздохнул. Вместо привычного звука вдоха из динамика раздалось неразборчивое шипение.
Какого Водостока происходит?
После смерти я очнулся в металлическом теле, увидел собственный мозг. Тем старикам, что так любили травить байки у костра и не снились подобные вещи. Что и говорить – всё происходящее казалось просто-напросто неимоверно дурным сном.
Некоторое время просидев за раздумьями, я опустил руки и обнаружил на полу перед собой небольшую лужицу. Неловко спустившись со стола, я наклонился и, звонко стукнув коленками о пол, взглянул в отражение. Из воды на меня уставился небольшой, с одним единственным круглым глазом посередине, металлический шар. Глаз пребывал в постоянном движении и мерцал множеством разнокалиберных колец, окаймляющих его внутреннюю сторону. Не отрывая взгляд от отражения, я медленно встал и выпрямился. Поводя плечами, прислушался к своим ощущениям. Бесследно исчезло то чувство, которое возникает при каком-либо прикосновении. Я интуитивно знал, как пользоваться новым телом, знал, как двигаться, но больше ничего не ощущал. Ничего…
Наверное, что-то изменилось и в моих эмоциях. Вопреки всему, я не испытывал сильного потрясения, поэтому мог спокойно рассуждать и думать. Та паника, что охватила меня поначалу, бесследно исчезла.
– Вижу, ты уже почти освоился в своей новой оболочке, – вновь нарушил мой размеренный ход мыслей посторонний поток слов. – Хоть она довольно древняя и ты далеко не первый её хозяин, она должна ещё продержаться некоторое время.
Я поднял голову и окинул взором большую тёмную комнату. На металлическом, покрытом пластами ржавчины полу расстилался причудливый бесформенный ковёр изо мха и лишайника. С потолка, тускло поблескивая на свету, свисали неровные влажные обрывки проводов и густых водорослей. Исключая вышеупомянутые признаки давнего запустения, помещение было абсолютно пустым, и из всей обстановки выделялся лишь стол, на котором я очнулся. Кроме меня в комнате никого не было.
– Где ты? – низко, без всяких эмоций, прогудел я, без особого удивления отметив про себя полностью изменившийся голос.
– О-о… Я везде и в тоже время нигде... Я не обременен слабым, постоянно требующим себе внимание, телом, как вы, танды, – беззвучный голос вновь сделался раздражённым. – Мне не нужно заботится о тепле и пропитании, думать о неотвратимо приближающейся смерти. Я вечен. Хотя, несмотря на плюсы, всегда бывают и минусы. Собственно, поэтому ты и здесь. Я бесплотен, поэтому не могу напрямую воздействовать на физический мир. Мне подвластно лишь подчинять и контролировать разумы некоторых умственно слабых, почти не обладающих своей волей, тварей. Тех же миног, пискунов... Они не способны создавать оружие, строить убежища. Я могу лишь направлять их и вызывать в нужный момент агрессию… Мне же нужно нечто большее. Мне нужен кто-то, способный выполнить ряд указаний… Сложных. Таких, которых никто, кроме вас, тандов, выполнить не сможет.
Поток слов оборвался. Голову (а точнее, то, что от неё осталось) вновь начала сковывать боль. Что-то в груди предупреждающе пискнуло. Слегка поскрипывая связками шеи, я спокойно огляделся. Всё то время, что неизвестный говорил, я неподвижно сидел на столе и внимательно его слушал. Удивительно, но я не чувствовал гнева к этому голосу, не чувствовал скорби по погибшим сородичам. И всё же кое-что я осознавал и понимал. По словам неизвестного выходило, что у меня не было выбора. Я должен был что-то для него сделать, иначе оставшихся членов племени перебьют. Я не мог этого допустить.
Если есть хоть малейший шанс их спасти, я должен его использовать. Так я тогда решил.
Вновь присев на край стола, я помедлил, а затем с расстановкой произнёс:
– Я готов. Что мне делать?
Голос словно бы опешил от моего короткого ответа и чуть помедлил, а затем протянул:
– Мудрое решение. Откровенно говоря, я несколько удивлён, что ты так быстро согласился. Тандам свойственно совершать необдуманные поступки. Хотя, наверное, тут дело не только в тебе, но и стимуляторах, что не дают твоему мозгу умереть.
Голос на секунду замолк, а затем, сменив тон на более серьёзный, продолжил:
– Итак, к делу... Как я уже упоминал, всю свою жизнь я провёл на этой станции. Я знаю каждый закоулок, каждую трещинку в этом затерянном в ограниченных глубинах обломке. Не осталось ничего, что смогло бы меня заинтересовать, что могло бы расширить мои способности и знания. Тебе, жалкому куску мяса в ржавой жестянке, пока что вовсе незачем знать о том, кто я и что мне нужно. Всё, что тебе нужно уяснить, сводится к тому, что ты должен будешь пробраться на верхние уровни и найти Главный центр клонирования. Затем я с тобой свяжусь. Я и так слишком долго с тобой взаимодействую. Вижу, твой слабый мозг уже начал барахлить от моего вмешательства, – с заметной долей отвращения проговорил Голос.
Внезапно незамеченная мной ранее дверь, что располагалась позади меня, с тихим шипением отошла в сторону. Я обернулся, чтобы успеть заметить, как по полу со свистом что-то пронеслось. Что-то очень маленькое и быстрое.
– Путь наверх запутан и опасен, – между тем наставлял Голос. – Один ты не справишься. Эта железяка укажет тебе путь к цели. Эй, ты, не прячься, предстань перед нашим гостем.
Из-под ног тут же выскользнула маленькая тёмная коробочка, покрытая местами корками ржавчины. Тусклый свет, исходивший от пролома в потолке, едва её освещал. Отчетливо выделялись лишь два ярких огонька, располагающихся в центре корпуса и смутно напоминающих глаза. Нагнувшись, я попытался дотронуться до неё, но она, издав глухой щелчок, резко отстранилась. Огоньки сердито вспыхнули ярче.
Голос хмыкнул и пояснил:
– Эта самовольная жестянка из-под консервов не что иное, как пережиток прошлого от некогда великого научного комплекса… И всё же экземпляр любопытный…
Пока незримая сущность говорила, моё состояние, между тем, всё ухудшалось. Черно-белое изображение, поступающее с визора, начало подергиваться рябью и исчезать.
– Со мной что-то…
– Не перебивай, когда я изъясняюсь, танд! – гневно пронеслось в мыслях. – Так вот, о чём я… Понятия не имею, что это такое. Многочисленные записи, которые, мне удалось просмотреть, ничего не дали...
Судя по всему, Голос затронутая им тема интересовала. Он рассуждал, не обращая никакого внимания на то, как я, теряя контроль над телом, неумолимо клонюсь на бок. Коробочка же, видимо заметила, мигнула огоньками и, возбуждённо сигналя, начала носится вокруг стола.
Голос, упорно не замечая происходящего, продолжал:
– Мне так и не ясно, для чего его создали, в чём его предназначение. Опять же, он не нуждается ни в подзарядке, ни в техническом обслуживании, как любой другой робот. Должен признать, он слишком умен для простого технического дроида... – тут Голос взорвался и, наконец, обратил на звонкие трели коробочки внимание. – Я же сказал, тупая железка, хватит верещать…
Боль стала просто невыносимой. По ощущениям мозг словно бы опустили в котёл с кипящей водой. Прежде чем вновь отключиться, я успел заметить, как индикатор в груди вспыхнул особенно ярко…
В этот раз, «открыв глаза», я заметил, что пробуждение происходило совсем по-другому, нежели в прежнем теле. Не было ни головной боли, ни чего-либо ещё… никаких ощущений… В мозг просто поступало необходимое количество адреналина, пробуждая его ото сна, и визор, благодаря которому я мог видеть, вновь включался.
С первых секунд я понял, что нахожусь во всё той же злополучной комнате. Надо мной по-прежнему тяжело нависал потрескавшийся белый потолок. Ощутив какое-то постороннее движение на груди, я чуть приподнял голову и увидел коробочку, которая, посвистывая, с сосредоточенным видом ковырялась там небольшой клешнёй, расположенной спереди. Огоньки, похожие на глаза, горели ярче, чем раньше, и освещали перед ней небольшой участок моей груди. Я поднял руку и дотронулся до робота.
Коробочка даже подпрыгнула от неожиданности и, взмахнув в мою сторону клешнёй, ударила меня небольшим разрядом тока. Я резко дернулся от внезапной боли и, коротко ругнувшись своим механическим бесцветным голосом, размашисто врезал по железке.
По крайней мере, я попытался по ней врезать. Когда сжатый в подобие кулака щуп добрался до того места, где она была, той уже и след простыл. Рука, продолжив путь, что есть силы, врезалась в грудь. Послышался глухой звон о стекло, и мозг внутри ощутимо всколыхнулся, вызвав в моём потрепанном рассудке очередной приступ боли.
Рывком поднявшись со стола, я быстро осмотрелся в поисках робота. Очутившись на ногах, я с некоторым удивлением отметил, что из моего единственного глаза, прорезав окружающий меня полумрак, автоматически вспыхнул короткий луч света.
Повертев по сторонам головой, я успокоился и произнёс:
– Какого Водосбора ты ударил меня током?.. Я не собирался сделать тебе ничего плохого. Выходи на свет, не бойся.
Прошло долгих несколько минут в уговорах и заверениях в своих добрых намерениях, прежде чем крохотный робот выглянул из-под небольшого обломка потолка в углу комнаты и, поскрипывая, неуверенно подкатил ко мне. Остановившись в нескольких метрах от стола, он втянул куда-то внутрь свою клешню и, изредка синхронно помигивая огоньками, уставился на меня.
Помолчав некоторое время, я спросил:
– Что ты вообще такое?
Робот дёрнулся и, словно бы находясь в поисках чего-то, покрутился по сторонам. Немного повертевшись и, видимо, что-то про себя решив, он остановился, коротко мигнул огоньками, и вновь вздрогнул. Вдруг по бокам коробочки открылось по паре небольших круглых отверстий, а затем из них с тихим шипением выскочили небольшие трёхпалые щупы на коротких, но подвижных конечностях. Коробочка подпрыгнула и, ловко извернувшись в воздухе, встала на заднюю пару «ног», крепко вцепившись в пол крохотными щупами. Четыре небольших колёсика, благодаря которым робот раньше передвигался, втянулись внутрь. Постояв немного ко мне спиной и покачиваясь, он развернулся и, мигнув огоньками, вопросительно развёл руки в стороны.
Я невольно хохотнул, глядя на маленькую нелепую фигурку, пытающуюся пародировать обычного танда.
Смех прозвучал, как скрежетание метала об металл.
Ужас.
– Значит, сам не знаешь? Ладно… Как мне хотя бы тебя называть?
Робот немного отступил, удивлённо моргнул и вновь пожал плечами. Задумчиво поковыряв щупом ноги в полу и сложив ручки в узелок, коробочка вдруг встрепенулась и, развернувшись, показала на то место, где у неё должен был быть зад. Я непонимающе мигнул визором. Робот раздраженно дёрнулся, подошёл ко мне ближе и, развернувшись, вновь туда указал. Я нагнулся и, обхватив щупом коробку, поднёс её поближе к единственному глазу. Оказалось, что на указанной стороне находилась небольшая полустёртая надпись.
Теперь следует упомянуть, что я всегда интересовался письмом. Выходя на охоту, я не раз натыкался на странные листки бумаги, испещрённые таинственными закорючками и символами. Каждый раз, набредая на подобное, я всегда бережно укладывал находки в наплечный мешок и продолжал охоту. Уже после, придя в селение, я быстро скидывал добычу в общак и спешил домой. Освободив импровизированный, как всегда заваленный всяческими шурупами, гайками и инструментами стол от барахла, я высыпал на освободившееся место бумаги.
Тут передо мной открывался совсем другой мир, не тот, в котором я привык выживать. В нём всё было иначе. Не было разнообразных тварей и постоянной опасности, вечной нехватки воды и голода. Меня всего поглощало лишь волнующее чувство прикосновения к чему-то неизведанному и новому. Цикл за циклом пытаясь найти смысл в буквах, пытаясь понять их суть, я начал различать некую систему в их связи друг с другом. Всего их было 46, и каждая из них повторялась бесчисленное множество раз. Порой между буквами существовал небольшой промежуток, разделяющий их на неравномерные вертикальные полоски. Постепенно я начал понимать, что некоторые из полосок обозначают что-то конкретное. Порой на листках были рисунки, а под ними несколько, либо одна единственная полоска букв. Я старался запомнить эти строчки, запомнить, к какому изображению они относятся. На рисунках порой были изображены странные, невиданные существа, от вида которых тело покрывалось холодными мурашками, устройства и механизмы, о назначении которых можно было лишь догадываться, странные пейзажи и необычно одетые танды.
Соплеменники, прознав о моём необычном увлечении, лишь тихонько посмеивались и изредка пытались образумить.
– Ка, эти никчёмные бумажки были разбросаны по всему миру, сколько я себя помню. Поверь, они годятся лишь на растопку, либо же чтобы подтереться, – искривив беззубый рот в снисходительной усмешке, скрипел старик Кай. – Бросай ты это занятие! Оно ни к чему тебя не приведёт. Скажи, какой во всём этом смысл? Тебе нужно думать совсем о другом. То время, что ты на это тратишь, могло быть проведено с куда большей пользой. Ты умелый воин и охотник, Ка. Используй же свои умения, пока молод, используй их во благо племени!
Я, не желая спорить с престарелым тандом, лишь молча кивал, а сам же твёрдо знал, что не брошу начатое.
Вообще, большое дело в моём развитии сыграла одна находка.
Ею был небольшой металлический цилиндр с крохотной кнопкой сбоку и круглым отверстием в центре. Стоило нажать на кнопку, как появлялось крупное оранжевое изображение букв прямо в воздухе, и приятный женский голос начинал взволнованно произносить неизвестные мне слова. Порой они напоминали мне нечто знакомое. Можно было различить слова «вода», «станция», «комнаты», что-то ещё… Не одну сотню раз я пересматривал эту запись, раз за разом нажимая на заветную кнопку, стараясь уловить смысл сказанного. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что слова, которые произносит женщина, и есть те буквы, транслирующиеся из небольшого цилиндра. Спустя какое-то время я знал звучание каждой буквы и мог уже самостоятельно читать. Многие слова были для меня новыми, поэтому я так и не смог понять, что они означают. Хоть я многому и научился, данная запись так и осталась для меня загадкой. Из того, что мне стало ясно, я мог лишь предположить, что произошло что-то страшное, и женщина пыталась предупредить об этом кого-то ещё. В процессе изучения содержимого цилиндра у меня сложилось стойкое ощущение, что данное запись очень важна и как-то связана с тем, кто мы такие, танды, и где живём.
Какое-то время я не терял надежду разузнать больше, пока однажды цилиндр не перестал работать. Сколько я не нажимал на кнопку, ничего не происходило. Попытки разобрать устройство и починить его ни к чему не привели.
Долго тогда я горевал и печалился об утрате. Складывалось ощущение, что я потерял нечто бесценное, что-то безвозвратно упустил. Проходил цикл за циклом, а я упорно продолжал исследовать загадочные бумаги, пока с ужасом не осознал, что ничего нового мне уже не узнать. Всё то, что могло мне помочь, хранилось в мёртвом нутре цилиндрика.
Прошло ещё какое-то время. Я всё же смирился с произошедшим; к всеобщему одобрению людей начал больше охотится и посвятил всего себя лишь этому.
С тех пор прошло много циклов, но я не забыл о том, чему научился. Внимательно присмотревшись к едва видимой надписи на стареньком роботе, я различил уже знакомые мне закорючки и тут же вспомнил их звучание.
– Си Ди – медленно и с расстановкой прочитал я.
– Значит, вот как тебя зовут, – сказал я и, поставив коробочку на пол, повторил, – Си Ди. А меня Ка, Ка Роб Ка.
Робот быстро закивал всем корпусом и, звонко свистнув, на несколько секунд погасил огоньки, словно если бы в беззвучной радости прикрыл глаза.
– Хорошо, с этим разобрались. Следующий вопрос: где то бестелесное существо, из-за которого я здесь?
Си Ди внимательно посмотрела на меня и демонстративно почесала металлическую макушку щупом, словно раздумывая, каким образом объяснить мне всё как можно доступнее.
Наконец, робот принял какое-то решение. Указав одной рукой на меня, другой он показал на то место, где у него должна была располагаться голова, и изобразил щупами движение, словно что-то говорит.
– Так… Ты, кажется, пытаешься показать голос в моей голове… Да, я его слышал. И что?
Си Ди выпрямился и, сложив руки в крест, качнул из стороны в сторону корпусом. Потом поднял короткие ручонки к голове и, изобразив ими взрыв, глухо крякнул.
Я, наблюдая за комичными попытками робота изъясниться, вновь усмехнулся и произнёс:
– Кажется, я понял. Мне нельзя с ним долго общаться… Могу умереть, так? – робот быстро кивнул. – Он ведь что-то подобное упоминал… Ладно, но как без него я пойму что делать?
Робот возмущенно пискнул и демонстративно сложил руки на груди. Постояв некоторое время и раздражённо потопав крохотной ногой, он развернулся и, по пути небрежно махнув мне рукой, направился в сторону двери.
Я некоторое время смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
– Значит, за тобой топать, – вздохнул я, после чего, активировав фонарь в визоре (то получилось само собой) и поскрипывая при каждом шаге, двинулся следом.
Путь поначалу был на редкость однообразен и скучен. Один мрачный тоннель сменялся другим.
Не знаю, сколько времени мы так шли, пока не натолкнулись на огромное, разрушенное местной фауной и временем помещение. Водоросли самых разных оттенков, извиваясь, огромными копнами свисали с потолка до самого пола, образуя большие кучи спрессованного волокна, покрывающего едва ли не весь пол. Из личного опыта я знал, что в таких местах любили селиться мелкие, но от этого не менее опасные, твари. Те же миноги порой устраивали в таких вот кучах свои логова, в которых могло находиться с десяток, а то и больше, особей. Как только мы вошли в зал, я тут же насторожился и крадучись рванул к Си Ди, который до этого, беззаботно подпрыгивая, шагал по коридорам и тихонько насвистывал какую-то незамысловатую мелодию.
Оказавшись рядом с коробочкой, я легонько дотронулся до его корпуса. Робот тонко взвизгнул и, в доли секунды развернувшись, ткнул в меня показавшимся у него из корпуса щупом. По мне, вызывая вибрацию во всем теле, прокатилась короткая волна тока. Изображение дрогнуло, но через долю секунд чёрно-белая картинка вновь восстановилась. Я сдержал вырвавшееся было ругательство и, схватив Си Ди, прижал к своему визору щуп, призывая того успокоиться и замолкнуть. Робот мигнул огоньками и подумал несколько секунд, а затем вытянул перед собой ручки с растопыренными в стороны щупами. Мол: "Всё понял, опускай! ".
Я медленно опустил железяку, и взглянул на ближайшую кучу зелени; после же указал на неё. Робот быстро взглянул в указанном направлении и, вновь развернувшись ко мне, недоуменно пожал плечами. Я вздохнул и тихонько произнёс:
– Монстры…
Робот испуганно мигнул белыми огоньками и понимающе свистнул. Я вышел вперёд и, изредка оглядываясь на Си Ди, начал осторожно пробираться между зарослями. Иногда робот приостанавливался и, недолго думая, показывал, куда идти дальше.
Пару раз мне казалось, что за нами кто-то следит. То кучка водорослей неподалёку вдруг едва заметно шевельнется, то что-то с приглушенным шуршанием пронесется над головой. Тогда я впервые пожалел, что у меня не было моего старого доброго копья и самодельного арбалета. Не единожды эта парочка спасала мою жизнь в самых разных передрягах.
Внимательно оглядевшись, я заметил неподалёку ржавый кусок довольно длинной трубы, застрявшей в одном из стогов.
Лучше чем ничего.
Жестом приказав Си Ди остановиться, я медленно двинулся в сторону кучи. В процессе движения под ногами глухо звякала сталь, поэтому с каждым шагом я всё более затормаживался.
Как же непросто было привыкнуть к своему новому обличию. Теперь я полностью состоял из металла, поэтому, как бы ни ступать быть тише, выходило не очень. Детали, из которых было собрано моё тело, давным-давно проржавели, а некоторые из них наверняка и сломались. При каждом движении возникал такой ужасный скрип и звяканье, что казалось, будто прямо сейчас что-то или отвалится или сгорит. Осознание того, что я теперь являл собой ходячий короб с гайками, вызывало во мне чувство нереальности происходящего, будто всё это было каким-то нелепым страшным сном.
Но нет, вот он я – пытаюсь как можно тише скрипеть связками ног и осторожно пробираюсь к заветной железяке.
Наконец, добравшись до цели, я помедлил и, настороженно осмотревшись вокруг, резко выдернул импровизированное копьё.
Вслед за острием из углубления, где оно торчало, протянулась длинная вязкая полоска слизи. Я тут же почуял неладное и, повинуясь инстинктам, резко отпрыгнул в сторону. Удар о стальной, покрытый паутиной засохших водорослей пол вызвал довольно сильную боль в груди и ряд ругательств, вырвавшийся из моего динамика. Но скорее всего, это и спасло мою жизнь. Сразу несколько миног, выпрыгнув из отверстия, молниеносно пронеслись в том месте, где я только что стоял. Истошно заверещал где-то сбоку Си Ди.
Идиот…
Недолго думая, я неловко встал и подхватил с пола продолговатую железку. Оглядываясь по сторонам и пытаясь уловить малейшее движение в окружающей меня обстановке, я замер. Повисла странная пугающая тишина, будто перед началом бури. Лишь гулко шлёпались об пол капли воды, срывающиеся откуда-то сверху.
Я замер.
Кап, кап, кап…
Си Ди, быстро перебирая ножками и освещая себе путь огоньками, подбежал ко мне.
Кап, кап…
Прислушиваясь к мёртвой тишине, воцарившейся в зале, я медленно развернулся и, не глядя махнув роботу рукой, двинулся дальше. Под едва различимое позвякивание наших шагов мы пробирались между колоннами зарослей.
Отдалённый звук капели послышался в последний раз.
Кап…
Звук словно бы послужил для орды тварей сигналом. Мерзкие создания окружали нас со всех сторон, безмолвно шныряли в темноте и лишь выжидали удачный момент для нападения на парочку незадачливых роботов.
И тут стога водорослей вокруг с громким шелестом взорвались на тысячи лоскутков и высвободили из себя по десятку монстров самых разных размеров. Их тела, поблескивая и переплетаясь в свете слабых фонарей, заскользили в нашем направлении. Бороться было бессмысленно. Они были повсюду. Оставалось лишь одно…
– Бежи-им! – проревел я и, подхватив мелко дрожащего робота, рванул вперёд.
Думать о том, куда я бегу, было попросту некогда. Миноги, перепрыгивая друг через друга и извиваясь, не отставали. То с одной стороны, то с другой, появлялись всё новые и новые полчища тварей. Держа в одной руке втянувшего в себя конечности робота, а в другой трубу, я зигзагами нёсся в неизвестном направлении.
Всё произошло буквально за несколько десяток секунд. Отбиваясь на ходу от особо шустрых особей, я наткнулся на потрескавшуюся покрытую мхом стену.
Тупик.
В обычной ситуации я бы уже отчаялся и принял свой последний бой, как тогда, подле селения. Но теперь я не был обычным тандом. Некоторые эмоции, видимо, попросту перестали существовать.
Обернувшись и оценив ситуацию, я метнулся влево, вдоль стены. Свет фонаря всего метра на два-три тускло освещал пространство передо мной. Отчаянно пытаясь понять, как вновь его усилить, я неустанно расчищал от зарослей и тварей путь перед собой. Несколько особей уже не первый раз вцеплялись в мои ноги, руки и изо всех сил пытались повредить связки своими острыми зубами, чем сильно замедляли мой бег.
Раз за разом, нисколько не останавливаясь, я прикладывал тварей то одним, то другим концом трубы, и они тут же падали замертво.
Должен признать, в моём новом теле были определённые преимущества. Я мог, не уставая, бежать бессчетное число циклов, а удары стали намного точнее и мощнее.
Хрясь…
Хех… Вон как здорово отлетела, едва ли не пополам червяка разрубил. Ох, ещё….
Одна из миног, совсем ещё мелкая, изловчившись, вцепилась в запястье руки, которой я держал Си Ди. Испуганно пискнув, робот тут же среагировал, щипнув появившейся клешнёй за основание её головы. Та конвульсивно дёрнулась и отцепилась, а после скрылась в преследующей нас тьме.
Нервно усмехнувшись самому себе, я ускорился, после чего тут же зацепился ногой за что-то на полу и кубарем улетел вместе с верещащим роботом в ближайшие заросли. Нескончаемый поток миног проносился мимо, пока мы с роботом неподвижно лежали в глубине кучи.
Фонари, словно почувствовав наши мысли, автоматически отключились. Прошло довольно продолжительное время, прежде чем последняя тварь исчезла из виду. Некоторое время мы прислушивались и молча таращились в проём, образованный моим падением.
Наконец, решив, что опасность миновала, я приподнялся и выглянул наружу. Убедившись, что мы с Си Ди одни, я начал разгребать водоросли. Робот, отчаянно загребая короткими ручками, пыталась мне хоть как-то помочь.
Тут под ногами послышался едва различимый скрип, а следом такой звук, словно что-то с треском отвалилось. Я вновь почувствовал неладное и удвоил усилия. Зелень крепко цеплялась за каждую малейшую детальку моего тела, словно не хотела выпускать неожиданного гостя из своих навязчивых объятий. Звук под ногами стал громче, и я явственно почувствовал, как пол начал проседать.
Секунда, и мы вместе с Си Ди под его дикий механический вопль ухнули куда-то вниз. Сухие водоросли, опутывающие моё тело, на секунду задержали полёт, но, не выдержав внушительного веса, оборвались. Я камнем рухнул вниз.
Перед расфокусированным взором мелькали обломки и водоросли, а сам я беспорядочно бился обо что-то твёрдое то руками, то ногами, то всем телом.
Страха не было. Я словно бы со стороны наблюдал за происходящим. С подступившей долей оцепенения я наблюдал, как с силой чиркнув о какую-то железяку, один из узлов на руке оборвался, как всё тело безвольно стучится о попадающиеся на пути вниз предметы, как летит рядом, испуганно горя огоньками и истошно вереща, Си Ди…
Пока, наконец, не достиг дна.
Мозг пронзила новая порция боли; такой сильной, что изображение от визора попросту перестало восприниматься. Я полностью ей отдался. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я пришёл в себя. Наверное, довольно много.
Взобравшись на меня и наклонившись, Си Ди протяжно сигналил, гулко постукивал сжатыми в кулачок щупами по моей голове. Я спихнул робота и, кряхтя (видимо остались ещё человеческие привычки), принял положение сидя.
Попытавшись протереть покрытый пылью глаз щупом, я коротко выругался и осмотрелся.
Внезапно случайная беглая мысль, оставляя после себя очередное послевкусие нереальности происходящего и доли сюрреализма, ярко вспыхнула в моём полуживом сознании и тут же растворилась среди куда более насущных.
Удивительно и странно…
После того, как я умер, боль стала моим постоянным спутником… Кто бы мог подумать, что такое возможно?
А ведь то было лишь начало…
Группа ВК - https://vk.com/taolus