На передовой линии фронта

 
Сильно жалею, что в далёком детстве не был настырным и не расспросил своих повоевавших родных подробно про войну. А сейчас их нет в живых, не спросишь… 

Фронтовики про войну рассказывать не любили. И у деда-пехотинца, и у дяди-танкиста мои просьбы поделиться военными воспоминаниями особого желания почему-то не вызывали. Неохотно отвечали на наводящие вопросы, и в речи обоих воинов мелькало «Когда нас бросили на передовую… тяжёлые бои на передовой…»

– Дед, а ты врагов видел? Настоящих, фашистов?

– Как того мужика… – дед, сидевший на лавочке, показал на человека в дальнем конце улицы.

И замолчал, вздохнув. Разговорчивостью не отличался и дядя, многочисленные шрамы, боевые ордена и медали которого свидетельствовали: пережить ему довелось много.
Передовая линия фронта, передовая... В моём детском сознании она виделась глубоким, почти в рост взрослого человека, окопом. В нём готовятся к смертельной схватке наши, а там – враги.  Между ними – ничейная полоса. 

Было понятно: у врагов семьи там, далеко в их немецких домах, а на нашу землю они пришли, как захватчики, с целью ограбить страну и обратить её население в послушных рабов.

Разве мог я в те годы предположить, что всё изменится настолько, что танки в центре Москвы будут расстреливать, не врагов, вторгшихся в столицу, а свой народ.

А спустя ещё какое-то время в сознании вообще всё просто перевернулось. Не думал, что линия фронта пройдёт по моему городу, а захватчики из Русской (кипрской) медной компании, отнимающие землю у моих земляков под строительство горно-обогатительного комбината и опутывающие колючей проволокой территорию, будут ухмыляться и подавать в суд на тех, кто борется за свое право жить на своей земле и дышать чистым воздухом. 

Оккупанты всегда пренебрежительно относились и к законам захваченной территории, и к ее природе, стремясь выкачать из колонии максимальное количество ресурсов, загаживая воду и нисколько не заботясь о населении.

А с чего им заботиться о рабах? Свои семьи они вывезли в далёкие европейские города, где не то что отравить воду в водохранилище, окурок на асфальт бросить не дадут.

Времена изменились. Наши деды видели линию фронта и врага за ней. А теперь линия фронта невидима, и она проходит через высокие кабинеты, куда в изящных чемоданчиках заносятся деньги и где олигархи пытаются решать и часто решают судьбы людей. Она проходит через диваны, на которых лежат ленивые люди, думающие, что всё за них наверху решено. Через экраны телевизоров, с которых льются потоки лжи о том, что проект ГОКа совершенно безопасен, а информация о сотнях тонн ядовитых веществ в хвостах - это "страшилки" агентов Госдепа.

Линия фронта везде, а бой часто не виден остальным. Идёт информационная война, в которой силы неравны. На стороне РМК продажные телеканалы, газеты массового тиража, сайты. Ангажированные журналисты распространяют клевету и ложь, хотя некоторые живут в том же городе. Но надо всё равно говорить о колоссальном вреде ГОКа, о том, чего не видит обыватель.

И с новой силой звучат строчки, написанные поэтом Федоровым очень-очень давно.

"Всё испытав, мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
НЕ МЕШКАЯ, займёт наш враг"

(Василий Федоров)