Позвонил Шумей из Троицкого и сказал:
- Тут девушка от твоего имени требует, чтобы я ей сделал чашку кофе.
- Как она выглядит? - спросил Рабинович.
- Лет восемнадцать, под мальчика стриженная, симпатичная.
- Как ее зовут?
- Иветта.
- Что за имя?
- Польское.
- Сделай двойной и открой коробку конфет. Я скоро приеду.
В Троицком в это время было пусто. Возле стойки бара, обвивая длинными ногами высокий стул, сидела незнакомка, рядом лежала пустая коробка от конфетного набора «65 лет Октября»
- Всю коробку съела, - доложил Шумей.
- Извините, я голодная, - сказала Иветта.
- Попросила, я бы тебе бутербродов дал, - сказал Шумей.
- Я люблю шоколад. Шоколад меня возбуждает.- Товарищ, угостите Мальборо, - сказала она Рабиновичу.
- Я не курю, - сказал он.
- А вам и не нужно будет курить. Она неожиданно перегнулась через стойку и выхватила у Шумея из переднего карманчика барменской куртки пачку сигарет.
- Идите курить на улицу, - сказал Шумей.
На выходе Рабинович пропустил ее вперед, чтобы разглядеть, она обернулась и спросила:
- Я вам нравлюсь?
- Ты рослая, - сказал он .
- А вы какого вы роста? – спросила она, глядя сверху вниз.
- Метр восемьдесят, - почему-то сказал Рабинович.
- Да ладно, - сказала она, - я же вас не о длине члена спрашиваю.
- Ну, метр семьдесят пять, - сказал он.
- Приблизительно таким я вас и представляла, - сказала она. У меня дело. Мне нужно срочно порнуху посмотреть.
- Зачем?
- Для формирования картины жизни.
- Сколько тебе лет? – спросил Рабинович.
- Я школу закончила. У меня вчера выпускной был. Мне уже все можно, - сказала Иветта многозначительно.
- Нет проблем, - сказал он.
С порнухой, как раз, была проблема. Дома кассеты с порно держать боялся, менты охотились на эротическое видео целыми отделами, не столько из служебного рвения, сколько потому, что сами хотели посмотреть. Поехали на запасную квартиру на Юго-Западе, где стояли два комплекта видео на продажу, а в тайнике, оставшемся еще от старого хозяина квартиры, хранилась кассета с порнушкой, которую он месяц назад забрал у цыган за долги, но так не смог посмотреть.
Начало на видеокассете было затерто.
- Я знаю, как это называется, - сказала она, - белый шум. Красивое название. Я люблю на это смотреть. Неожиданно на экране появился подросток-цыган и скороговоркой прочитал: "Минжа минжа картапэ цамца-ляма ляндалэ".
Следом возникло изображение. Это была экранка на немецком языке с корейскими субтитрами. Пожилой бауэр бормоча что-то, не меняя позиции, совершал фрикции, методично, как если бы делал тяжелую крестьянскую работу . Девушка притворялась спящей. То, что она притворяется было видно по дрожащим ресницам и бегавшим под веками зрачкам, когда камера показывала ее лицо крупным планом.
Ветта не отрываясь смотрела на экран.
- На каком языке они говорят? – спросила она.
- На немецком, - сказал Рабинович.
- А что это за слово «тохтер»? – спросила Ветта.
- Дочка, - сказал он.
- А, я, кажется, знаю кто они и что они делают! - воскликнула Иветта, - это ее отчим , а она его падчерица. Он ее укладывает спать.
- Твое имя в самам деле Иветта? – спросил он.
- Нет, сказала она.
- А какое – настощее.
- Не скажу.
– Почему?
- Я его ненавижу.
- Ты это делала раньше?
- Нет, - сказала она, - я – целка.
Порно оборвалось, на экране появился тот же подросток-цыган и сказал по-русски с заметным акцентом:
- А сейчас я буду шагать по потолку.
Изображение перевернулоись, и цыган зачем-то широко разбрасывая руки принялся ходить вверх ногами, потом опять пошел белый шум и вдруг включился фрагмент эротического фильма. Он этот фильм хорошо знал. Для развлечения молодая семейная пара идет в гей-клуб. Девушка одевается и стрижется под мальчика...
- Первый раз в жизни порнуху вижу. У тебя есть что-нибудь выпить? – спросила Иветта.
- А что ты пьешь?
- Водку или коньяк.
Он принес два граненых стакана и плеснул в каждый грамм по пятьдесят коньяка.
- А закусить? – спросила она. – У тебя есть какой-нибудь лимончик?
Он ушел на кухню, а когда вернулся, по телевизору шел фрагмент, где псевдогейскую пару в клубе вычисляет и снимает богатый штымп, везет к себе в загородный дом. Он заметил, что коньяка в его стакане стало немного больше. Переставил стаканы и Ветта спросила у него испуганно:
- В чем дело?
- Клонидин.
- В смысле?
- Гипотензивный препарат группы производных имидазолина. Старая восточная традиция, поменяться с клофелинщицей чашами. Кто навел на хату?
- Толик-шкаф, он мой муж - сказала Иветта как-то автоматически, она смотрела в телевизор. Богатый штымп на глазах мужа трахал девушку из псевдогейской семейной пары. Девушка плакала. Муж аккомпанировал на белом рояле.
- Боже мой, я тоже так хочу, я же ее ничуть не хуже ее, блин! - сказала плачущим голосм Ветта.
- Когда придут твои кенты? – спросил он.
- Через два часа, - сказала Иветта.
– Успеем, - сказал он. – Как тебя на самом деле зовут?
- Галя, - сказала она.