Есть города с очень тёмной историей. И Сорренто, прибрежный городок на юго-западе Италии, — один из них. Место, где он стоит, было заселено ещё в раннем каменном веке, но чернильно-чёрное пятно поглотило страницы его летописей задолго до того дня, когда первобытные люди пришли в эти земли.
Есть города с очень тёмной историей. К ним относился когда-то Т’Энь-Сурро, знаменитая столица эльфского государства из древних легенд.
Много тысяч лун назад эльфское королевство было одним из самых богатых и процветающих. Путники со всего света приезжали в его столицу, чтобы воочию узреть все чудеса, возведённые руками многих поколений эльфов, и каждый новый правитель делал всё возможное ради того, чтобы так было всегда.
Но увы, в те далёкие времена слово «всегда» было мирозданию неизвестно.
И однажды в эти земли пришла война.
Никто и никогда не осмелился бы напасть на эльфское королевство, ведь все знали, как сильна и профессиональна была его армия. И оттого война эта была ещё страшнее, ведь она зародилась в самом сердце королевства.
Просто однажды на рассвете жители Т’Энь-Сурро проснулись от звона оружия, топота и стонов раненых. Потом, конечно, по громкоговорителям объявили, что это граф К’Эльоне осмелился поднять восстание против короля. Но армия Его Величества, несомненно, держит ситуацию под контролем, и скоро мир и покой будут восстановлены.
Только вот почему-то всё пошло не по плану. Бои не прекратились ни через пару часов, ни через сутки. А потом вдруг выяснилось, что среди горожан оказалось неприлично много сторонников своевольного графа.
Ещё через несколько дней всех боеспособных жителей столицы призвали к оружию. Вот только не все из призванных пополнили ряды королевской армии. Были и те, кто примкнул к повстанцам.
Вскоре война поглотила всё королевство, и никогда ещё в этих землях не проливалось столько крови.
Есть города с очень тёмной историей. И Сорренто, прибрежный городок на юго-западе Италии, — один из них. Каждый день на закате город в одночасье сгорает, превращаясь в пепел. И в тот самый миг, когда на небосводе загорается первая звезда, древняя кровопролитная война возобновляется.
Чем ниже опускается ночь, тем отчётливее на пепелище Сорренто проступают контуры призрачных руин эльфской столицы. Ни один бестелесный эльф уже и не припомнит, за что тогда, тысячи лун назад, он сложил свою голову. Но каждый из них — неважно, вооружённый или безоружный, — всё так же ожесточённо бросается на противника.
У них у всех своя правда.
И им нет абсолютно никакого дела до того, что эта правда давно сгнила на самом дне Леты вместе с их телами.
Военачальники обеих сторон знают, что никому не суждено победить в этой войне. Но ни один из них никогда не отдаст приказа сложить оружие.
Да солдаты и сами ни за что на это не согласились бы. Война прочно въелась в самую их суть, заменила собой всё, что они когда-то любили. Война стала единственной целью их жизни, стала самой жизнью, ведь спасительный мостик обрушился для них в тот день, когда они переступили черту, из-за которой никто не возвращается. И теперь, стоит им сложить оружие, как они исчезнут. На этот раз — навсегда.
Ни одному из этих эльфов нет пути в загробный мир: боги давно оставили их, отвернулись, не желая видеть, что сделала зависть с этими некогда благородными существами. Поэтому стоит им сложить оружие — и каждого ждёт лишь Забвение.
Но они не хотят забвения. Они боятся его, и страх, переплетаясь в их душах с жаждой крови, подгоняет их, заставляет подниматься и снова бросаться в бой очертя голову.
Так было.
Так есть.
И так будет.
И нет конца их наказанию, ведь за прошедшие луны мирозданию стало известно слово «вечность».
Есть города с очень тёмной историей. И Сорренто, прибрежный городок на юго-западе Италии, — один из них. Именно поэтому после захода солнца город будто вымирает: местные (да и туристы, особенно после парочки леденящих кровь историй) до дрожи в коленях боятся выходить из своих домов после наступления темноты, ведь никогда не знаешь, что ждёт тебя за очередным поворотом: разудалые уличные музыканты или призрачный клинок, острие которого смотрит тебе куда-то в живот.
Но даже это — не самое страшное.
Больше всего жители и гости Сорренто боятся стать частью эльфского воинства. Ночью привычные очертания города размываются, стираются, будто и не было никогда ни школы по соседству, ни больницы через три квартала, ни рынка, где ты лично каждое утро покупаешь любимый дядюшкин виноград. Ночью существует только Т’Энь-Сурро. И если задержавшийся на работе горожанин или весёлый гуляка окажется на его зыбких улицах, его шансы вернуться домой целым и невредимым будут ничтожно малы. Однажды оказавшись в призрачных лапах древней столицы, вырваться из них уже невозможно: воюющим нужна свежая кровь, и Т’Энь-Сурро беспощаден к своим жертвам, живым и погибшим много лун назад.
Есть города с очень тёмной историей. И Сорренто, прибрежный городок на юго-западе Италии, — один из них. Каждую ночь хранитель по имени Джино покидает своё жилище, чтобы помочь городу воскреснуть. Он бережно собирает пепел, остающийся после ежевечернего пожара, весь до последней песчинки, а потом смешивает его с масляными красками, потому что единственный способ победить тьму и отвоевать у эльфов ещё один день — нарисовать Сорренто заново.
Джино усердно выводит каждую травинку, каждую трещинку в асфальте, каждого спящего горожанина. Выходящий из-под его кисти город в ту же секунду обретает плоть, будто вовсе не он несколько часов назад горел в агонии в лучах заходящего солнца, будто он всегда был столь же незыблем, сколь незыблемо само мироздание. И чем больше работает Джино, тем бледнее становятся и руины Т’Энь-Сурро, и поглощённые сражениями эльфы.
Самое главное — успеть до того часа, в который просыпаются самые несчастные из работяг. Джино и сам не может толком объяснить, что случится, если однажды он не успеет. Он знает только, что тогда город умрёт, сгинет навсегда. И он больше ничем не сможет ему помочь.
Джино всегда, сколько он себя помнил, жил в этих местах и ровно столько же был хранителем. Правда, не всегда — хорошим, за что он однажды поплатился пятью из своих девяти жизней.
Две ушли на то, чтобы уничтожить Т’Энь-Сурро.
Все эти луны Джино корил себя за то, что не смог предотвратить ту гражданскую войну, зародившуюся в самом сердце эльфской столицы. Он — хранитель, он должен был это сделать. Но не смог.
Он видел, как эльфское королевство сожрало себя изнутри.
Он видел, как умирал его город.
И тогда он понял, что есть лишь один способ положить конец разрушениям. То есть, может, способов и было много, но тогда он видел только этот.
Долгое время Джино был совсем один. А потом на это место пришли люди.
И тогда он продал ещё три жизни. Ради того, чтобы каждую ночь защищать людей от призраков обезумевших эльфов. Ради того, чтобы дать своему городу новую жизнь.
Ведь он — хранитель. Хранитель не может без своего города. А город не может без своего хранителя.
Поэтому Джино старается не терять ни секунды, и когда в пять утра он наносит последние мазки на стены базилики Святого Антония, город облегчённо выдыхает.
— Спасибо, — шелестит он листьями деревьев и мерным плеском волн. — Рад, что ты снова успел.
— Да ерунда, дружище, — отвечает с усталой улыбкой Джино, вытирая руки и убирая кисточки.
А потом он идёт пить чай.
И город вместе с ним.