Обещанного три года ждут

Игорь Боголей
***
     Мишке, хоть он и был с рождения городским жителем, очень нравилось часть своих летних каникул проводить в станице, у бабушки. Здесь всё было по-другому, иначе, чем дома.
     В станице вовсе не было слышно постоянного и, свойственного большому городу, гула машин и рёва мотоциклов. Здесь жили другие звуки: задорные крики петухов и суетливое кудахтанье кур, размеренное кряканье уток и грозное гоготание гусей, весёлое хрюканье свиней и протяжное мычание коров, завораживающее перешептывание горлиц и ласковое воркование голубей. Вместо резких запахов гари от выхлопных газов и раскалённого асфальта, в станице воздух был пропитан ароматом цветущего разнотравья, свежескошенного сена и тёплой пыли. Кстати по этой самой дорожной пыли можно было запросто бегать босиком вместе со станичной детворой, играя в салки, как по песку, не боясь порезать и повредить ноги.
     По приезде в станицу Мишку не покидало ощущение того, что он оказался в каком-то далёком прошлом. Ведь небольшой домик у бабушки был с деревянными резными наличниками и ставнями на окнах. Простенький конёк и закопченная печная труба украшали его крышу. А вокруг бабушкиной хаты густо вились старые замшелые лозы винограда и высились целые заросли самых разных цветов. Видимо поэтому внутри домика всегда, даже в самые летние жаркие дни, царили полумрак и прохлада.
     На хозяйственном дворе у бабушки жили и утки, и гуси, и куры, и кролики, и пара огромных  кабанчиков, и много-много, наверное, около сотни, голубей. Не простых птиц, которые живут в городах и, снуя под ногами, выпрашивают у прохожих хлебные крошки, а породистых. Среди голубей были и гривуны,  и космачи, и турманы. Они занимали полностью весь чердак над времянкой. Голубей разводил дядя Сеня, крёстный Мишки. Он в них души не чаял. Самолично поил и кормил своих птиц. По утрам и вечерам крёстный поднимал их на крыло, задорно свистя и размахивая шестом с привязанной тряпкой. Голуби, громко хлопая крыльями, тучей взмывали над бабушкиным домиком и кружились, кружились над всей станицей. А дядя Сеня, схватив Мишку за плечо и сопровождая пальцем скользящую в поднебесье голубиную стаю, говорил,
- Смотри, крестничек, смотри! Какая красота! Глянь, как турманы через голову кувыркаются. А вон, только посмотри, как высоко  космачи забрались.
     Однажды, гоняя голубей, дядя Сеня пообещал Мишке подарить пару  белоснежных гривунов и пару чубатых космачей на день рождения.
- Вот здорово, - подумалось мальчику, - у меня тоже дома будет своя, пусть небольшая, но голубятня. Тоже буду поднимать голубей на крыло у себя во дворе. Только надо будет папу попросить сделать домик для птиц на балконе.
     Мишке очень нравился его крёстный. Ведь он был весёлый, задорный. Постоянно шутил и иногда, по вечерам, играл на гитаре.
     Дядя Сеня часто брал Мишку на рыбалку. Примчавшись вечером с работы, он усаживал мальчика в люльку своего  мотоцикла «Урал» и они, поднимая пыль, катились по тряской просёлочной дороге   в плавни и успевали до темноты наловить десяток-другой окуней, краснопёрки или  линей.
     В гараже у крёстного ещё стоял и другой мотоцикл, «Ява». Мишка как-то поинтересовался у дяди Сени, почему он на нём не ездит. На что крёстный ему ответил, что мотоцикл немного не исправен.
- Вот выберу время, - сказал дядя Сеня, - тогда отремонтирую его. И тебе подарю, когда ты подрастёшь. На день рождения.
- Вот это да! - воскликнул мальчик. – Правда, подаришь?
- Конечно, - усмехнулся крёстный и взъерошил Мишке выгоревшую на солнце шевелюру. – Ты же мой единственный и любимый племянник.
- Вот классно, - думал Мишка, - у меня будет мотоцикл. Да не простой, а «Ява». Вот мальчишки во дворе обзавидуются. У многих-то и великов даже  нет, а у меня мотоцикл. Настоящий. «Ява».
     Однажды у Мишки с рубашки отвалилась пуговица, которая закатилась под высоченную от нескольких перин металлическую бабушкину кровать с выстроенной на ней горой подушек разного размера. Мальчик откинул полог покрывала, укрывавшего   её. В глубине под кроватью, на полу, у самой стены, он обнаружил какие-то ящички, коробки и длинные, завёрнутые в плотную ткань, свёртки. Сгорая от любопытства, Мишка подобрался к своей находке поближе и стал читать названия на коробочках – «дробь № 5», «дробь №2», «патроны охотничьи».
- Ничего себе! Патроны!? Может быть, в тех свёртках и ружьё есть? – подумал Мишка и, испугавшись того, что делает что-то недозволенное, быстро вылез из-под кровати.
     Когда вечером крёстный приехал с работы, мальчик рассказал ему про свою оторванную пуговицу и поинтересовался, что же такое интересное лежит под бабушкиной кроватью.
- Пойдём, Мишаня, покажу, - ответил дядя Сеня, - свои охотничьи принадлежности. Тебе разве мама не рассказывала, что я охотой давно, еще с молодости, увлечен? Только сезон начинается, я уже с друзьями то на уток, то на зайцев, то на кабана выхожу. Вот, смотри, у меня два ружья. Одностволка и двустволка. В коробочках, видишь, дробь. Эта – на мелкую птицу, а эта – на крупную, на зайца. А вот патроны для более серьёзной добычи, для охоты на кабана.
     Мишка с неподдельным интересом разглядывал всё, что ему показывал крёстный и слушал его, раскрыв рот. Счастью мальчика не было предела, когда дядя Сеня разрешил ему подержать поочерёдно оба ружья в руках. Весь вечер он расспрашивал крёстного и про охоту и про его охотничьи трофеи.
- Вот подрастёшь, Мишаня, - сказал ему дядя Сеня, - и я подарю тебе одно ружьё. Одностволку. Зачем мне два ружья, правильно?
- Правда, подаришь? – пересохшим от волнения голосом спросил его Мишка.
- Конечно! – утвердительно хлопнув по столу ладонью, ответил дядя Сеня. – Ты же мой крестник, как-никак.
     Остаток дней на летних каникулах у бабушки Мишка провёл в каком-то волнительно-мечтательном состоянии. Он вспоминал все события этого лета и думал о том, что лучших каникул у него в жизни не было.
     По дороге домой, возвращаясь от бабушки, Мишка взахлёб рассказывал папе с мамой о том, как здорово прошли его каникулы. Как они с бабушкой кормили поросят и кроликов, собирали арбузы и дыни в бескрайнем огороде. В красках описал, как они с крёстным рыбачили и гоняли голубей. Ездили на мотоцикле в колхозный сад на уборку вкуснющей черешни, которой там целые горы. Рассказал и про обещание дяди Сени подарить ему на день рождения голубей. А еще похвастался, что крёстный ему пообещал и свою «Яву» вместе с одностволкой подарить. Потом, когда он подрастёт.
- Мы же сможем сделать на балконе голубятню? – поинтересовался Мишка у родителей.- Вы же не будете против этого?
- Сынок, - ответил папа, - голуби, птицы вольные. Им простор нужен. Держать их на балконе, только мучить птиц. Сам подумай.
- Да, - согласился Мишка, - голубям лучше и привольнее жить в станице. Вот приедем домой, напишу крёстному письмо. Не нужно мне голубей на день рождения дарить. Интересно, а когда он мне мотоцикл с охотничьим ружьём подарит?
- Обещанного – три года ждут, - многозначительно подняв указательный палец, сказала мама.
- Это значит, когда мне будет тринадцать лет? Тогда только получу от крёстного обещанные подарки? – огорчился Мишка.
- Учти, сынок, разрешение на управление транспортными средствами и на оружие раньше восемнадцати лет не выдают, - заметил папа.
     После тех каникул Мишка ещё много раз приезжал к бабушке на каникулы в станицу. Так же помогал ей кормить на хозяйственном дворе птицу, поросят и кроликов, собирать фрукты и овощи в огороде. Мотался с крёстным на мотоцикле то на рыбалку, то на бахчу. Украдкой заглядывал в сарай, где стояла "Ява". Иногда даже садился на неё верхом и, взявшись за руль и пригнувшись к бензобаку, представлял, как он быстро-быстро мчится по дороге, обгоняя всех. И под бабушкину кровать заглядывал, чтобы убедиться, на месте ли свёрток с ружьями.
     В один из приездов в станицу, уже после того, как  Мишке исполнилось тринадцать лет, он не обнаружил в сарае "Яву". Ему сразу как-то жарко стало. И молоточки в висках часто-часто так застучали.
- Неужели это свершилось? - обрадовался Мишка. - Всё-таки отдал крёстный мотоцикл в ремонт. Права была мама, что обещанного надо три года ждать.
     Все эти каникулы Мишка с нетерпением, пуще обычного, ждал крёстного с работы. Хвостиком ходил следом. Чуть ли не в рот ему заглядывал,когда тот что-либо рассказывал или пел под гитару. Мишка изнемогал в ожидании того момента, когда дядя Сеня выполнит своё обещание и подарит ему отремонтированный мотоцикл «Ява» и ружьё-одностволку. Боясь спросить его об этом.
- Может, - думал он, - крёстный обиделся, что я когда-то отказался от его подарка в виде голубей на мой день рождения? Хотя по нему это не видно. Дядя Сеня так же, как всегда, и шутит, и смеётся, и играет вечерами на гитаре.
     Расстроенный уезжал Мишка после каникул домой. Даже бабушка это заметила, и спросила, не заболел ли он случайно. И в машине с родителями по дороге не захотел Мишка делиться своими впечатлениями о времени, проведенном в станице. Рассеянно слушал папу с мамой. Невпопад отвечал на их расспросы.
- Видимо не успели мотоцикл починить, - думал он, глядя на мелькающие за окном столбы.- Ну ничего, подожду. Дядя Сеня наверняка хорошим мастерам "Яву" доверил. Главное, чтобы они её починили. А я подожду.
     Лишь только после своего восемнадцатилетия Мишка окончательно перестал чего-либо ждать от крёстного. И даже обиды на него не держал вовсе. Видимо, дяде Сене деньги нужны были, раз он свою старую «Яву» продал. Да и для охоты на птиц и зверей, наверное, разные ружья ему нужны.  Но для себя Мишка твёрдо решил, что не будет давать пустые обещания никому-никому: ни взрослым, ни, тем более, детям. Никогда-никогда в своей жизни.