Ты знаешь, братишка, быть Леди непросто,
И можешь считать меня глупым юнцом:
Ты ищешь «девяносто-шестьдесят-девяносто»,
Покорную, страстную, с милым лицом.
«Она — твоя». Точка. А дальше «обязана»,
Не скрою слова, что у всех на устах:
Должна обнимать тебя радостно сразу
И чтоб каждый миг — улыбка в глазах.
От них ежедневно ждут ласки, заботы,
Чтоб трепет был слышен в их томных речах.
И вовсе не важно, что поздно с работы
Их ноги несут на больших каблуках.
Им плакать позволено только в подушку
В ночной тишине, стиснув горечь в зубах.
И всем наплевать, если стали игрушкой
В чьих-то нескромных, но властных руках.
Обязаны много: дом, дети, работа,
Чтоб чисто, уютно и скромно встречать,
А если вдруг скажет что «против» немного,
Так можно и силой заставить молчать.
Нет. Я не жалею их. Я в восхищеньи:
Сколько же силы в их хрупких сердцах
Терпеть и прощать нам и злость, и измены,
Вновь согревать в своих нежных руках.
Я знаю девчонок поистине верных,
Но их потрепала шальная судьба:
В пути они встретили наглых и скверных
И души закрыли свои навсегда.
Ты знаешь, братишка, непросто быть Леди,
А умницам милым трудней в сотни раз:
Боятся попасть они в подлые сети,
Рисуя сей мир без особых прикрас.
Ты думаешь нужен им принц на феррари?
Чтоб яхты, айфоны, цветы, кутежи?
Ну что ты...Они все любви лишь искали,
Тепла и заботы для озябшей души.
Была одна Леди, далеко уж за тридцать,
Богата, добра и очень умна.
Спросил у неё: «Ты встретила принца?»
«Да-да. Не парень, а просто мечта».
«Наверное, встретить такого непросто, -
Сказал я, добавив: Влюбился в тебя?»
«Ну что ты. Искал «девяносто-шестьдесят-девяносто»
И мимо прошёл, не заметив меня».