ВНИМАНИЕ! ГЛАВА СОДЕРЖИТ ОПИСАНИЯ СЕКСУАЛЬНОГО НАСИЛИЯ!
Пока Артур молча таращился, переваривая услышанное, Айре застенчиво провела пальцем по пузатому боку "скея", переложила на столик и подошла вплотную, так, что шеи Артура вновь коснулось лёгкое тёплое дыхание, словно нежный бриз. Девушка встала на цыпочки и заглянула ему в глаза.
— Я рада, что ты выбрал меня, — повторила она, — я буду тебе хорошей женой. И наш сын будет сильным шаманом, сильнее Фархая.
— А... как у вас происходит обряд? — заплетающимся языком пробормотал Артур, пытаясь как-то уместить в голове происходящее. События начали развиваться чересчур стремительно. — Наверно, нужен шаман?
— Ты тоже шаман. — Айре улыбалась, и белые зубы ярко контрастировали со смуглой кожей и волосами цвета воронова крыла. — Духи знают это и не будут против. Тем более, здесь, в твоём мире.
Она взяла его палец в рот и резко прикусила, так, что у Артура Пейнза чуть слёзы из глаз не брызнули, выдавила в чашку несколько капель крови, а потом так же укусила свою руку. Смешав в чашке кровь, Айре несколько минут зализывала ранки себе и Артуру, а потом с усилием разломила глянцевый плод, похожий на сладкий перец. По комнате поплыл слабый аромат чего-то свежего и сладкого.
Артур завороженно следил, как сок плода смешивается с кровью, превращаясь в розовую опалесцирующую жидкость, такого нежного цвета, что дух захватывало. Айре разбавила напиток водой и протянула будущему мужу.
— Выпей. Это привяжет нас друг к другу и заставит забыть о прошлом.
— Что это такое? — хрипло спросил Пейнз.
— Этот напиток пьют мужчина и женщина перед тем, как стать мужем и женой. Он соединяет тела и души. Наши души соединены кровью, а тела — соком священного кхоа.
*. *
— Вот, значит, как они называют скей, — хмыкнул Альд, не отрывая взгляда от монитора, — священный кхоа, надо же. Но стоит признать, туземцы относятся к нему почтительнее, чем наша наркоманская падаль. Фрост, вы слушаете?
— Так точно, господин лейтенант. — Эдер Фрост мрачно наблюдал за "свадебным ритуалом" и молился про себя, чтобы Арчи под наркотой не полез девчонке в мозг. Дир покосился на менталиста, что-то быстро черканул в блокноте и вновь уставился на огромный экран.
*. *
— Дух-советчик рассказывал мне, что этот сок не такой уж и безобидный. — Пейнз смотрел на зелье и не мог заставить себя сделать глоток. Айре тихонько рассмеялась и лукаво стрельнула глазами.
— У вас тоже есть глупцы, которые пьют кхоа без позволения шамана? Ха-ха-ха. Кхоа можно пить только один раз, чтобы стать мужем и женой. Те, кто пьют его сами, сходят с ума, потому что священный кхоа не любит глупцов. Таких шаман убивает. У вас тоже?
— Да. — Артур знал, что забулдыги, торчащие на скее, чаще всего ловят пулю полицейских или красногалстучников. За время пребывания в Отделе он часто слышал подобные истории. Вылечить зависимость от скея в Ойкумене ещё не научились.
— Пей, — сказала Айре, — тебе кхоа не причинит вреда.
Он взял чашку и, помедлив, сделал большой глоток. По горлу заструился чуть сладковатый напиток, напоминающий разбавленный сок, и лишь металлический привкус крови напоминал, что это зелье из Внешнего мира. Айре допила остатки и тихо сказала:
— Теперь мы связаны кровью и кхоа. Я твоя жена, ты мой муж. Всё, что было раньше, умерло в кхоа.
Перед глазами Артура вспыхнул образ Беллы Райт, вспыхнул и погас, вытесненный точеной смуглой фигуркой с волной смоляных волос. Айре сбросила с себя пижаму и осталась в чём мать родила. Артур сглотнул. Его начало охватывать странное, ни с чем не сравнимое возбуждение, словно он наблюдал за собой со стороны. Руки сами потянулись к пуговицам рубашки, нащупывая пластиковые кругляши, развязывая алый шёлк. Сам Артур не отрывал глаз от девушки на травяном ковре. Она смотрела на него снизу вверх, а потом вдруг сноровисто перевернулась, встав на четвереньки. Пейнз опешил, а Дир по ту сторону экрана хохотнул в голос.
— Подожди... — Артур взял девушку за плечи и развернул к себе. — Подожди, у нас... У нас так не делают, у нас не начинают с конца... Айре, это же твоя первая брачная ночь... да и моя тоже... Я... покажу тебе, как это делаем мы...
— Под скеем, и всё равно артачится, — присвистнул Альд, — вот ведь упоротый. Фрост, как вы не рехнулись, работая с этим типом?
— Я профессионал, — бросил Эдер и вдруг резко развернулся, уставившись на унылый пейзаж за окном. Дир усмехнулся.
— Не хотите посмотреть на это хоум-видео? Эксклюзив же.
— Виноват, господин лейтенант, но я не буду на это смотреть. Это интимное дело Пейнза.
— Что вы говорите. Интимными делами он будет заниматься у себя в квартире, при зашторенных окнах. А у нас тут контакт... наконец-то. Вы его куратор, в конце концов, возьмите себя в руки. А, кстати, вот ещё что. Ладно, эта парочка под скеем будет развлекаться часа четыре, пока не иссякнут силы, а вы мне пока объясните, с чем связана ваша нервозность? Всё это время вы как на иголках. Не пытайтесь лгать, я всё вижу. Что вас беспокоит? Пока Артур, хоть и через пень-колоду, но контакт держит. А на вас лица нет. Так я слушаю.
Фрост молчал, прожигая глазами пол. В том, что Дир заподозрил неладное, не было ничего удивительного, но Эдер под страхом смерти не рассказал бы ему о "ментальном кайфе". Слишком серьёзная вещь, Арчи наверняка запрут в исследовательском, а его, Фроста, спустят на минус тридцатый. Но лейтенант Альд Дир продолжал смотреть на него бледно-зелёными глазами, и Эдера внезапно повело как от качки. Он схватился за спинку стула и сделал глубокий вдох.
— Я клянусь вам, что наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. Слово офицера. Но я должен знать, что вас беспокоит. Сейчас, когда контакт перешёл в... м-м-м... тесную стадию, любые недомолвки исключены. Так я слушаю вас.
В Эдере Фросте боролись две взаимоисключающие мысли: облегчить душу и рассказать о необычной реакции Пейнза, и наплести вербовщику какой-нибудь херни для отвода глаз. Но Эдер знал: ещё никому не удавалось обмануть заместителя командира. Ни одной живой душе. И он решился.
Дир слушал его, периодически косясь на монитор и дёргая краешком губы. Эдер так и не повернулся к экрану, рассматривая пейзажи конгломерата. Когда он закончил, Альд издал смешок.
— Очень интересно. И почему вы боялись доложить об этом?
— Потому что я прямо сейчас окажусь в камере, — тихо ответил Фрост, — такая реакция слишком опасна и может спровоцировать бесконтрольную эмпатическую волну. Арчи ещё сырой, а тут наркотики. И туземка эмпат. Если он сорвётся... А я его куратор. Я за него отвечаю головой. Я не могу позволить...
— Отставить истерику. Я же дал вам слово, вам мало? Я не доложу об этом ни капитану, ни лейтенанту Трею. Ваши тайны останутся при вас, главное, держите Пейнза на коротком поводке. Сейчас он крайне важен. Что вы на меня таращитесь, хотите прочесть мои мысли, извольте. Ничего нового там не будет.
— Но почему?.. — ошарашенно начал Эдер, как Альд его перебил:
— Для меня все ваши ментальные штучки, "Гипнос" и прочая мура — тайна за семью печатями. Я работаю словами, моё призвание это внушения, переубеждения и ловля на неосторожном слове. А все эти... м-м-м... невербальные воздействия для меня пустой звук. Если вы клянетесь, что можете контролировать Пейнза, что ж, отлично. Пока ваша методика сбоев не давала. Что же до командования... Некоторые вещи не стоит знать людям, не посвящённым в ваши ментальные опыты. А Трей слишком громко возмущался назначением вашего протеже. Не стоит давать ему карты в руки. Так, я отвлёкся. Если желаете, можете выпить кофе, а у меня тут первобытная порнушка, уж простите. Кто-то должен фиксировать происходящее.
И Дир с безмятежным видом уставился на монитор, облизнувшись как кот. Фрост, всё ещё не оправившись от шока, медленно развернулся и направился к лифтам. На экран он бросил один-единственный взгляд и тут же отвёл глаза. В конце концов, если ему приспичит, он включит дома порно-канал, где незнакомые актёры изображали бешеную страсть. Видеть же своего подопечного в этой роли Эдер Фрост не хотел. И ускорил шаг.
*.
Артур осторожно уложил Айре на мягкую траву и провёл пальцами по её лицу. Кожа у девушки оказалась на удивление нежной и бархатистой. Айре, замерев, смотрела на него во все глаза, не понимая, чего он хочет. В племени мужчины просто ставили её на четвереньки, наполняли своим семенем, а потом она рожала детей. Всё просто и понятно, но в мире духов, кажется, люди придумали какой-то новый способ.
Артур ещё несколько секунд смотрел в бездонные чёрные глаза, а потом очень осторожно прикоснулся к губам Айре, таким тёплым и мягким. Целоваться девушка не умела совсем , она сначала даже попыталась отстраниться, но потом поняла, и ей вроде как понравилось. Артур мысленно вытер лоб, стараясь действовать максимально ласково и бережно, хотя сам уже едва мог контролировать эффект скея. Ещё пара минут, и он ничем не будет отличаться от самцов её племени. Артур сделал ещё один вдох, поцеловал Айре и начал медленно спускаться ниже, от шеи и ключицам, к груди, к маленькому пупку и дальше, лаская свою "жену", будто бы она и впрямь была ею.
Дир внимательно наблюдал за разворачивающимся действием, закатывая глаза всё дальше. "Ох уж мне эти романтики, тебе же ясно показали, как надо, нет, обязательно прелюдии и прочая потеря времени". Он попытался представить на месте Артура себя и с трудом подавил смех. Нет уж, увольте. Ни одна женщина не стоит сорока минут "выклянчивания", как называл предварительные ласки Альд Дир. И тут, словно вспомнив что-то, он прижал к уху гарнитуру.
— Фреддер? Вы мониторите состояние пациентки?
— Так точно, — пискнул Фил, сидевший как на иголках и с пунцовыми ушами. Окрик Дира заставил его съёжиться и сильнее прежнего уткнуться в многочисленные графики.
— Следите внимательно, пациентка под "скеем" и впервые за всё время здесь занимается сексом. Наблюдайте за её состоянием с лупой, чуть что, оповещать меня. Приказ ясен?
— Так точно, — еле слышно ответил Фил, мечтая навсегда забыть картины за перегородкой.
Айре разметалась на траве, запрокинув голову и вцепившись пальцами Артуру в волосы. Если кхоа действует так... девушка что-то простонала и выгнулась, как дикая кошка, не в силах больше сдерживаться. Внутри неё нарастала какая-то горячая и пульсирующая волна, она с жаром распространялась по телу, заставляя дышать хрипло и тяжело, и Айре, не выдержав, закричала.
Артур отдышался и приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть Айре в лицо. Та смотрела на него расширившимися глазами, круглыми как плошки, губы её дрожали, а всё тело было покрыто мурашками. Она сглотнула и шёпотом спросила:
— Это ведь не кхоа... Это ты.
— Да. — Артур смотрел на девушку, потрясенно кусающую губы, и вдруг понял. А когда понял, чуть не вытаращился сам. — Ты... никогда не испытывала оргазма?
— Что? — не поняла Айре.
— Тебе никогда не было хорошо с мужчиной? — поправился Пейнз.
— Нет, — прошептала девушка, — я думала, и не должно. Это нравится мужчинам. Но... Мне никто никогда не делал так... У меня будет ребёнок?
— Пока нет. — Артуру было очень сложно проводить лекцию по сексуальному просвещению, но делать нечего. Она его жена, так что вперёд. — Это просто... чтобы доставить тебе удовольствие. Это нормально. У нас все так делают со своими женщинами.
"Прям все". Альд утирал слёзы, выступившие на глазах, пока он сдерживал хохот. Нет, каково. Хотя в неожиданном повороте этой секс-истории Альд Дир видел и несомненный плюс. После такого счастья Айре расскажет Пейнзу всю свою жизнь, всё, что он попросит, лишь бы он повторил тот трюк. Очень хорошо. Вопрос, как Пейнз будет совершать эти эротические подвиги без скея.
Он досмотрел всё действо до конца, пока Артур не вымотался и не заснул рядом с Айре на зелёном ковре из трав, сделал копию записи, помахал полностью деморализованному Филу и направился, в кабинет под шпилем. На сей раз капитан обязан был ознакомиться с контактом поподробнее.
. . .
Дор слушал доклад заместителя молча, с непроницаемым лицом, а на предложение посмотреть запись хотя бы в перемотке, раздражённо отмахнулся и закурил, стряхивая пепел на пол. Дир равнодушно наблюдал за капитаном, мысленно усмехаясь. Последний штрих, и на сегодня он закончит. Закончит, чтобы порадовать теперь уже и себя.
— Рад, что эта авантюра увенчалась успехом. — Дор докурил и сел в кресло. — Теперь выясните у Вирса, когда у Айре наступит овуляция и запускайте этого казанову.
— Думаю, контакты следует продолжать в ежедневном режиме. — Альд улыбался краешками губ. — Теперь наша гостья может разоткровенничаться с Пейнзом гораздо сильнее.
— Хорошо. — Дор понимал, что должен "отпустить" эту историю, и чем скорее, тем лучше. Да и Сая успокоится, узнав, что Айре нашла наконец свою настоящую любовь. — Когда Пейнз проснётся, проведёте новый инструктаж с учётом сегодняшних результатов. Когда Айре забеременеет, я поеду докладывать канцлеру. До этого времени вы должны собрать абсолютно все возможные сведения о её маршруте, племени, образе жизни. Работайте.
— Так точно, — коротко кивнул Альд, — я могу просить вас на сегодня со мной закончить?
— Опять вечеринка, что ли? — Дор лениво повернул голову. — Или вас снова понесёт в библиотеку?
— Я рад, что научил вас читать даже в моей душе, — тонко улыбнулся Альд Дир, — это дорогого стоит. Разрешите идти?
Капитан кивнул и уткнулся в планшет с докладами из отделов.
. . .
Альд заехал домой, переоделся в светло-серый костюм, брат-близнец испорченного в машине (ему доставляло странное удовольствие видеть, как кровь брызгами расцвечивает светлую ткань), позвонил Эмме и голосом, не терпящим возражений, сообщил:
— Через полчаса я подъеду к библиотеке. Постарайся закончить все свои дела. Что?.. Ты директор и своим временем распоряжаешься сама. В тех случаях, когда им не распоряжаюсь я. Вопросы есть? — И Альд Дир отключился, не прощаясь.
. . .
Он ухмыльнулся и достал наручники. Эмма проследила за его движением с затаённым страхом. В прошлый раз она потеряла сознание от боли, но оно того стоило. Сейчас же Дир смотрел на неё так, что внутри Эммы всё гулко переворачивалось. И наручники были не мягкие и эластичные, как в "Чёрной стрекозе", а самые настоящие, металлические и блестящие. И очень прочные.
— Ты хорошо вела себя в прошлый раз. — Дир завёл руки Эммы за спину и защёлкнул браслеты. Холодный металл врезался в нежную кожу, и Эмма со страхом посмотрела на любовника. Он поднял её руки повыше, почти к лопатками, и зафиксировал жгутом. Женщина почувствовала, как внутри начинает биться мерзкая холодная жилка. Альд тем временем деловито копался в объёмном бардачке, не обращая на Эмму внимания, а потом бросил, не оборачиваясь:
— Тем, кто хорошо себя вёл, положен приз. Если сегодня будешь умницей, я это запомню и сделаю тебе сюрприз. Но его ещё надо заслужить.
Он наконец нашёл то, что искал: тяжёлую восьмихвостую плеть с металлическими шариками на концах, с массивной рукоятью, обвитой настоящей кожей. Эмма в ужасе приоткрыла рот.
— Это чересчур. — Плеть одним своим видом внушала первобытный страх, от которого выступала испарина на лбу, а сердце билось часто, как у кролика. — Альд, это уже не игрушки. Я прошу тебя, не надо...
— Что значит "не надо"? — Он взвесил в руке пыточный агрегат. — Ты только посмотри. Довоенная вещь, антиквариат, а до сих пор как новенькая. Ты же хотела поострее? Я подготовился. И не смотри жалостливыми глазками. — Он резко дёрнул её за локоть, переворачивая на живот, а в следующий миг мир Эммы Лайсер утонул в невероятной боли. Скованные руки не давали вывернуться, а ягодицы и бедра принимали всё новые удары кожаной плети. У неё не было сил даже кричать, она только скулила, как сбитая машиной собака, пока Дир, прикрыв глаза от наслаждения, впитывал её боль. Внезапно удары прекратились так резко, как и начались, жгут вдруг с треском лопнул, так, что руки Эммы безвольно стукнулись о поясницу, а её саму Дир снова бесцеремонно перевернул и рывком подтащил к краю сиденья. Эмма задохнулась от острого жжения и простонала:
— Да полегче ты... на мне живого места нет...
— Я что, по-твоему, сопляк криворукий? — Дир убрал плеть и теперь неторопливо расстегивал ремень на брюках. — Там максимум ссадины и гематомы, уж поверь, я бить умею. Не оставляя следов.
Он придвинулся совсем близко к её лицу, и Эмма сжалась в комок, не зная, чего ожидать. Запястья в наручниках начали неметь, а холодный металл врезался в кожу, заставляя Эмму мучительно кривиться и сглатывать бесполезные слёзы.
— Сменим ракурс, — сообщил тем временем Альд и ударил её по щеке, отчего голова женщины запрокинулась.
— Вот и умница, — промурлыкал её любовник и резко дёрнулся, начиная новую игру.
Никогда в жизни Эмма Лайсер не испытывала такой беспомощности и унижения. Боль от ударов сменилась ощущением животного страха, от которого крутило внизу живота, а из глаз лились солёные ручейки, затекая в уши. Всю свою выдержку Эмма употребила, чтобы не задохнуться и не скорчиться в конвульсивных спазмах. Скованные руки мерно бились о поясницу, а перед глазами плавали круги. Она ощущала себя вещью, безвольной секс-игрушкой, которую её владелец пользовал, не обращая внимания на попытки вывернуться. И это ощущение полного подчинения, невозможности хоть как-то контролировать процесс заводило Эмму до жарких судорог между ног и желания каждой клеточкой впитать новые впечатления. Эмма никогда и никому не позволяла проделывать с собой такие штуки, даже в "Чёрной стрекозе", ей нравилось чувствовать себя слабой и покорной, и в тоже время участвовать в игре на равных. Альд Дир же никаких ограничений не признавал и уж тем более права женщины на её собственные желания. Краем глаза он следил, чтобы Эмма не задохнулась, и периодически приподнимал её за волосы, но этой боли она даже не чувствовала. Наконец Дир резко ускорился и с хриплым стоном вколотил член так глубоко, как только можно. Эмма в ужасе вытаращилась, понимая, что сейчас лишится чувств от невозможности сделать вдох, но тут Дир всё-таки отодвинулся, тяжело дыша. Лоб его покрывала испарина, а зрачки были расширены от звериного удовольствия. Он перелез на водительское сиденье, откинулся и с наслаждением закурил, не удостоив Эмму даже взглядом.
— Сними наручники. — Запястья Эммы почти потеряли чувствительность, хотя остальное тело горело огнём от ударов, а горло неистово саднило. Дир удивлённо обернулся.
— Я с тобой ещё не закончил. Сиди и не рыпайся, не порть мне вечер.
— Я уже рук не чувствую! — закричала Эмма и осеклась, получив размашистую затрещину. В следующую секунду глаза её полыхнули бешенством, и она зашипела, как разъярённая кошка:
— Не смей меня бить, когда не трахаешь!
Дир подавился смешком, вышел из машины и открыл вторую дверь.
— Выметайся. — Теперь в его голосе не было и намека на смех. Эмма замерла от неожиданности, и он сделал шаг вперёд:
— Выметайся или я тебя вышвырну в чём мать родила.
Она в ужасе клацнула зубами, глядя на взбешённого любовника. В горле начало нестерпимо жечь, а внутри с новой силой расправил свои щупальца скользкий и холодный страх. Альд нагнулся и посмотрел ей в глаза, отчего Эмме стоило большого труда не сжаться в комочек.
— Заявишь об изнасиловании? Мне ничего не будет, а твоей репутации крышка. Полиция может даже не принять дело к рассмотрению, когда прочтет, кого ты обвиняешь. Ну так что? Будешь слушаться старших или опять начнёшь взбрыкивать? Приза ты явно не хочешь.
Эмма судорожно вздохнула, зажмурившись от прокатившейся по телу волны боли, и прошептала:
— Просто сними наручники... пожалуйста...
— Ага, разум победил. — Альд сунулся вглубь салона и щёлкнул замочком. Через мгновение Эмма растирала затёкшие запястья, шипя от боли. Дир наблюдал за ней с каким-то странным выражением лица, а потом бросил:
— Перевернись и вытяни руки. Ни черта ты в первой помощи не смыслишь.
Она лежала на животе, морщась от щиплющего регенеранта, а потом собралась с духом и спросила:
— Почему мы всё время встречаемся в машине, как какие-то подростки? Почему мы не можем поехать к тебе?
— Началось... — вполголоса пробормотал Дир и со вздохом затушил сигарету.
— Что началось? — не поняла Эмма.
— Разговоры после секса. Лежи и приходи в себя, я и так пошёл тебе навстречу.
— И всё-таки? — не унималась Эмма. Альд закатил глаза.
— Мой дом это мой дом. Стоит запустить туда женщину хотя бы на пять минут и её потом хрен выставишь. Нет уж, ma cheri, я женщин к себе домой не вожу.
— Ну хорошо, — Эмма Лайсер недоумённо покачала головой, — а ко мне?
— У тебя бункерная звукоизоляция или мне с собой постоянно таскать кляп? Кроме того, я не любитель ходить в гости. Зашёл вот как-то раз, а потом вдруг родился Альд-младший.
— У тебя есть сын? — Эмма повернулась, без особого, впрочем, удивления. — И чем он занимается? Учится или пошёл по твоим стопам и служит у вас?
Дир пожал плечами.
— Чем занимается... Думаю, пытается познать окружающий мир и пробует говорить "агу". Ему всего-то пара недель от роду.
Эмма вытаращила глаза, а потом потрясённо пробормотала:
— И ты шпилишь меня во все дыры, когда у тебя новорождённый ребёнок?
— А как он мне помешает? — удивился Альд. — О нём заботятся мать и опекун, я его и не видел ни разу. Ты чего так завелась? Тоже мечтаешь подарить мне наследника? Или... — он хохотнул. — Ты что, ревнуешь?
— Значит, где-то в Ойкумене есть женщина, — Эмма смотрела куда-то в сторону, — с которой у тебя зашло так далеко, что она родила от тебя ребёнка... и совсем недавно...
— Слушай, тебе обязательно ворошить самые гнилые страницы моего прошлого? — не выдержал Дир. — Не испытывай моё терпение. Знаешь, для женщины секс по принуждению это, в общем-то, обыденность. Для мужчины же это удар ниже пояса. Если тебя успокоит, я смог трахнуть эту клушу, только накачавшись хренью для потенции, когда выполнял задание по перевербовке. Ясно тебе? — Он шумно раздул хищные ноздри. — Ещё раз вернёшься к этой теме — пожалеешь.
— Я для тебя просто какая-то секс-кукла, — на Дира Эмма не смотрела, уголки её губ дрожали от обиды, — как личность я тебе, видимо, неинтересна...
— Ты мне безумно интересна как личность. Когда эта личность из тебя не прёт тараном. Ты успокоилась? Знаешь, мне сейчас не до лирических переживаний. У нас в производстве очень серьёзное дело, и я мозговой центр. Это не фигура речи.
— Ты для этого приезжал в спецхран? — В глазах Эммы блеснул профессиональный интерес. Дир кивнул. Эмма Лайсер задумалась. Она понимала, что её любовник не будет делиться с ней своими секретами, и всё же спросила:
— Нашёл, что хотел?
— Да. — Стоило делу коснуться работы, и ответы Альда стали односложными. Но и мадам Лайсер была не из простушек. Она прищурилась, оглядывая сидящего рядом мужчину, задумалась на пару мгновений, а потом тонко улыбнулась:
— И наверняка припряг Институт.
— Есть такое, — согласился Дир, косясь на любовницу, — хотя у них я восторга не вызываю. Но приказ за подписью канцлера любого сделает сговорчивее.
— Ха-ха-ха! — Эмма заливисто рассмеялась, позабыв даже о боли, и Дир вздрогнул от неожиданности. — Боже, не думала, что ты такой наивный. Больших саботажников, чем эти, ещё поискать. Они вас ненавидят и боятся, и уж если вынуждены сотрудничать, то предоставят всё по запросу. И не файлом больше.
Альд пристально смотрел на женщину с распухшими губами и темными следами от наручников, которая улыбалась ему улыбкой кошки, увидевшей мышь. Причём мышь об этом ещё не знала.
— Я, милый, в отличие от тебя, имею давние и добросердечные отношения с Институтом, уж с гуманитарным корпусом точно. Они мне доверяют и не побоятся выполнить мой запрос, какая бы блажь ни взбрела мне в голову. А я возмутительно давно не пополняла фонды. Так что тебя интересует?
Дир хмыкнул. Однако эта кошечка может быть полезна не только с занятым ртом. Он смерил её взглядом и поинтересовался:
— Так не терпится перейти в статус боевой подруги? Я подумаю, чем тебя озадачить, потому что когда ты не несёшь ересь, ты настоящее чудо.
— Просто напомнила, что я состою не только из задницы и рта.
— Ну что ты, посередине тоже всё волшебно, — настроение Дира стремительно улучшалось.
— Я люблю свою работу, — промурлыкал он ей в ухо, — а уж когда граждане сами себя вербуют... Это просто праздник какой-то. Я обещал тебе приз. — Он потянулся за наручниками, но потом отбросил. — Ладно, чёрт с тобой, гулять так гулять. Перевернись и раздвинь ноги.
— Всё-таки несмотря ни на что я сделала правильный выбор... — Эмма прикрыла глаза, наслаждаясь истомой во всём теле, и облизнула пересохшие губы. — Хотя большего подонка, чем ты, вряд ли отыщешь.
— Не передёргивай, дорогуша, — Альд рылся в бардачке в поисках новой пачки сигарет, — никого ты не выбирала, да и не могла. Тебя выбрал я, я и подложил тебе визитку. И ты сама согласилась на такие отношения.
Эмма тихонько фыркнула и потянулась как кошка.
— Думай что хочешь. Переубеждать мужчин дело неблагодарное.
Альд смерил её взглядом, закурил и произнёс:
— А вот я сделал правильный выбор.
Продолжение: http://proza.ru/2019/07/07/1665