(Повесть "Шаг до трибунала")
Прав был Скриталев, что Азад, так представился им тот афганец, человек мутный. Шел осторожно, постоянно оглядывался, закрытых мест – склонов, трещин – боялся, как в принципе и открытых мест. А через полтора часа хода, на это обратил внимание и сам Москалев, по солнцу. И понял, что парень водит их, пытаясь задурить голову, а сам пытается вернуться к тому месту, где душманы напали на караван кочевников.
Когда он в очередной раз достал сигарету, Виктор подошел к нему и, выхватив ее, схватив парня рукой за ворот, хорошенько дернув его, сказал: «Ноу смокинг! Ноу, ноу! - и оттолкнув от себя афганца, сквозь зубы сказал. - Гоу, гоу (пошли, пошли)», - тыча рукой ему за спину.
Парень, спотыкаясь, стал отходить от Москалева, но, стоявший за его спиной Тохир, ткнул ему между лопаток ствол автомата, и что-то сказал. Азад закивал головой, развернулся, и часто спотыкаясь и оглядываясь, быстро пошел вперед.
- Тохир сказал ему, что если он еще раз не туда пойдет, и ты, то есть вы, товарищ старший лейтенант, его убьете, - тихо прошептал Кофур.
- Пусть он его прощупывает, - также тихо прошептал Ниязову Москалев, - попробует узнать, чей он.
- Когда он спросил у Азада о том, Бахтияр близко или нет, тот испугался.
- Как? – спросил у Кофура Федор.
- Дрожь у него в ногах и руках пошла, и закурил чарс.
- Чарс?
- Так страшно ему, а гашишь он, как водка, только еще сильнее дурит голову…
- А может среди тех душманов, кто-то из его родни? Пусть раскручивает его потихоньку, как умеет. Шепни Тохиру, - пропустив Ниязова вперед, сказал Москалев.
Для Федора этот душман нужен был на всякий случай, если они встретятся с бандой душманов. Пока будут разбираться между собой, кто такие, будет идти время. А каждая секунда для разведчика, это огромное время для принятия одного решения из их множества. Это раз.
Второе, если Азад держится этого ущелья, то это еще не говорит о том, что он ждет возвращения людей из своей банды, занимавшейся грабежом на дороге. Он надеется, что кто-то из них остался жив, не веря Тохиру, что кочевники расстреляли всех напавших на них людей.
В-третьих, может, он боится местного полевого командира Бахтияра, который здесь взял всю власть в свои руки? Но опять же, это всего-лишь версия. А может Азад раскусил их? Что и говори, Тохир не местный человек, и не знает жизнь Афганистана, он из другой страны, с другим укладом жизни.
Нет, нет, навряд-ли, навряд-ли. А зачем тогда Азад пошел по кругу, как заяц, за которым гонятся легавые. Хорошее сравнение: «заяц», «легавые». А кто же для него эти «легавые»? Группа Москалева или местного командира Бахтияра?
…Азад пошел на север. Почему не на восток, где хребет не такой высокий, как перед долиной, в которой расположился Кабул? Этот вопрос подталкивал Федора к новой мысли. Вернее к мыслям. Первая…
Из-за толчка Гоги в локоть, заставил Москалева сбавить ход.
- Нужно остановиться, - прошептал тот.
- Кофур, вы с этим парнем отойдите от нас метров на тридцать вперед и остановитесь, положив его вниз лицом. Потом махну, когда дальше пойдем.
- Хорошо, - ответил Ниязов и побежал вперед.
Что ни говори, а у Гоги нюх на врага хороший, как у собаки. А может глаз зоркий, увидел змейку, длиной с сантиметра три, на расстоянии с километр. И не одну, похоже. Федор посмотрел на него, и чуть не присвистнул, оказывается, Гога смотрит на все через оптический прицел.
- Три группы вижу, - сказал Грибов.
- Что делают? – спросил Скриталев.
- Две сюда идут, третья в ту сторону движется, противоположную, - добавил снайпер. - Но, похоже, они идут из одного места.
- Нас окружают? – усмехнулся сержант.
- Тихо! – цыкнул на Скриталева Москалев.
«Выходит, душманам уже кто-то сообщил о предстоящей армейской операции в этом регионе, - размышлял Москалев. - Или они идут сюда затем, чтобы сменить какую-то группу, или наоборот, чтобы организовать где-то здесь огневую точку, или усилить ее. Нужно подождать, чтобы разобраться в этом вопросе».
Время шло очень медленно. Вершина хребта, на которой находились они в данный момент, казалась самой высокой. С нее можно рассматривать Кабул, вернее ближайшие его окраины в виде ломаных линий застроек. И горы Пагмана, несколько хребтов, упершихся своими ребрами в тот, на котором сейчас находились они.
- Скорее всего, они идут в то место, - Гога стволом указывает в сторону хребта, за которым находится узкое ущелье с арыком.
- Рассмотрел его? – спросил Федор.
- Да, но споткнулся в трех местах.
- Объясни! – нервничает Федор.
- Торчат обломки скал, среди которых можно хорошо спрятаться и вести огонь.
Москалев взял у Игоря его винтовку и стал всматриваться в те места, куда показывал Игорь Грибов.
- Ты прав, - и рукой подозвал к себе сержанта Иванько, командира второй группы.
– Николай, похоже, здесь тебя оставлю, а сам двинусь дальше, за той группой, которая идет дальше.
- Может они идут к нашему блокпосту, что там в низине за горами, куда мы в прошлый раз приезжали, чтобы разведать то ущелье с арыком? – спросил Иванько.
- А может, у них тут находятся огневые точки, - посмотрел на сержанта Москалев.
- Как та пещера, в которой вы побывали в тот раз? Ну, с водопадом, товарищ старший лейтенант…
- Да помню, помню! – ответил Федор. - Надеюсь, что все именно так и есть. Хотя, они что-то с собой тащат, ДШК и миномет, вроде. Но, ладно, разберемся. Меня сейчас больше вот что интересует, где мы с вами встретимся! Давай подумаем. Я иду со своими ребятами вперед, постараюсь незаметно пробираться за той группой, там и разберемся, кто, куда идет, зачем и т.д.
Ты встречаешь эту группу, убираешь ее тихо, но без рукопашки. Смотри мне! – Москалев не сводит глаз с Иванько.
- Так точно, я хорошо помню ту историю, когда узкоглазый нас шестерых за пять секунд положил, - улыбнулся сержант. – Товарищ старший лейтенант, у нас у всех на стволы одеты глушители.
- Молодцы, не забывайте, что здесь есть эхо, а оно может и слабый хлопок донести кому нужно в уши.
- Товарищ старший лейтенант, - подбежал к Москалеву Кофур. – Асад попытался убежать, но Тохир его догнал. Ну и…
- Убил? – напрягся Москалев.
- Нет, нет. Хорошенько приложил прикладом. Тот вроде потерял сознание.
- Вот так пироги печенные! Иванько, - посмотрел на сержанта Федор. – Иди за мной, остальным рассредоточиться, наблюдать и быть готовыми к бою, - и направился за Кофуром.
Асад, вытирая кровь со лба, с дрожью смотрел на руку Тохира, державшую перед его глазами удавку, и что-то быстро говорил.
Москалев подошел вплотную к ним, показав Ниязову, чтобы подошел поближе к нему и переводил, о чем говорят.
- Асад со своей группой моджахедов нес здесь дежурство на наблюдательном посту. Смена им должна прийти послезавтра. Они были голодными и решили выйти к тому ущелью и поживиться. Но вы сами знаете, что с его группой произошло, когда они напали на караван.
- Спроси, - шепнул на ухо Кофуру, - спроси, чего он боится, и где находится его этот наблюдательный пост.
Выслушав вопрос Ниязова, Асад показал подбородком в сторону гор и ответил:
- К нам идет смена. На день раньше. Почему, не знаю. Наверное, они узнали о нашем нападении на караван. За это Аллах меня накажет, - с дрожью в голосе говорил Асад.
- Узнай, где их пост? – напомнил Кофуру свой вопрос Москалев.
- Вот он, - и Асад указал рукой себе за спину.
«Тю ты, прошел бы мимо и не заметил его», - подумал про себя Москалев, рассматривая прижатый к скале плоский камень размером с метр на метр.
- Там кто-то есть?
Афганец мотает головой.
- Пусть откроет нам его.
Снова Асад машет головой и говорит, что он заминирован. Алим, сапер, здесь перед уходом все заминировал, а он, Асад, его секрета не знает, и ничего не понимает в минах.
- Группа душманов от нас в двухстах метрах, - доложил Москалеву подползший к ним сержант Скриталев.
- Готовьтесь. Только тихо, - ответил Скриталеву старший лейтенант и посмотрел на Кофура. - А чего же Асад боится, эти люди его знают?
- Да, - ответил Ниязов. – Он боится их командира, Сарбуланд очень жесткий человек и он его сейчас повесит. Он так делает со всеми, кто его не слушает. И еще, у них в группе нет сапера, так что открывать вход в пещеру они заставят его, в смысле, Асада. Он просит, чтобы мы не дали ему это сделать, он хочет жить.
- Но нам нужно идти на базу. Спроси, он нас отведет туда?
- Да, если мы его спасем. Поведет по этой дороге, как идет сюда им смена.
- И Асад не боится, что его накажут за то, что его моджахеды бросили свой боевой пост? – спросил Москалев.
- Если вы не скажете, что он там был, - ответил Кофур, выслушав Асада. - Пусть думают, что он оставался здесь.
- Хорошо, так и скажу.
На лице Асада появилось успокоение, он перестал быстро дышать, глаза успокоились, зрачки перестали бегать.
- Душманы остановились и смотрят сюда, - сообщил сержант Скриталев.
- Пусть Асад подаст знак своим, чтобы продолжили идти сюда.
- Мебашхед, - приложил руку к груди афганец, и после этого, часто повторяя одно и то же слово: «Ха-а, ха-а», не спускал глаз с Москалева, поняв, кто здесь старший.
- Кофур, вытри у него кровь со лба и натяни ему чалму поглубже на лоб, и пусть показывает своим, что те могут идти сюда.
Душманы двинулись. Вышли в середине рассредоточившейся группы Москалева. Но Федор не торопился с ними разобраться, решил подпустить их поближе к входу в пещеру.
- Там наши есть? - спросил Федор у Асада через Кофура.
Тот помотал головой, сказав:
- Шурави нет, есть иностранцы, говорят на английском языке. Они американцы.
- Не шурави, значит. Раскололись мы, Кофур, - вздохнул Москалев.
Асад, ожидавший приближавшихся моджахедов, вдруг упал перед ними на колени и, приложив обе ладони к подбородку, смотря в глаза подошедшему к нему низкорослому афганцу начал что-то быстро говорить.
Это, скорее всего и был тот страшный Сарбуланд. Он, как и остальные моджахеды был одет в длинную серую рубаху, с надетым на нее нагрудником, из которого торчали несколько автоматных магазинов. Поставив правую ногу на камень, согнувшись и положив на колено автомат, он внимательно слушал Асада, почесывая ногтями свою седую бородку. А после, показал ему рукой на камень, прикрывающий вход в пещеру и что-то громко сказал.
По тому, как окружившие их афганцы стали подальше отходить от входа в пещеру, было понятно, что командир потребовал сделать Асада – откатить камень, закрывающий вход в пещеру. И Федор дал знак своим…
Пуля Сарбуланды сразила Асада в грудь. Его выстрел эхом ушел по близлежащим хребтам Гиндукуша. В этом была вина Федора, нажавшего курок своего автомата на несколько секунд позже, залпа своих подчиненных.
Дав команду Иванько со своим сапером аккуратно вскрыть вход в пещеру и уничтожить все оружие, находившееся в ней, и оставаться здесь, ожидая вызова по рации, Москалев со своими бойцами направился навстречу к другой группе душманов, еще продолжавшей подниматься вверх.
И сколько не вини себя в потере Асада, знавшего, где находится второй огневой пост душманов, но этим делу уже не поможешь. Это Федор понимал, как и то, что выстрел Сарбуланды, привлек к себе внимание душманов, к которым они сейчас шли, и поэтому те будут внимательнее осматривать всю местность вокруг себя, ожидая гостей.
Но Москалев понимал, что с него никто не снимал задачи уничтожить все предполагаемые душманские огневые точки на этой стороне Пагманского ущелья.
Пройдя около пятисот метров вперед, Москалев дал своим бойцам команду залечь. Он ждал доклада снайпера Гоги, то есть Игоря Грибова.
- Душманы остановились, чего-то ждут, - доложил тот Москалеву.
- Посмотри рядом с ними, может появится сейчас тот, кого они ждут, - прошептал ему Федор.
- 2 -
Но скорее всего, те моджахеды остановились для передышки, и после пятиминутного отдыха двинулись дальше и перешли хребет, исчезнув за вершиной скалы. Грибов, постоянно наблюдавший за ними, их потерял, но при этом отметил несколько ориентиров, у которых они преодолели высотку. Описать ее он не мог, не знал с чем сравнить, а только с прямоугольником с ломаными углами. Но их огромное множество, куда не посмотри.
Идти к его ориентиру Москалев отказался, попросил солдата запомнить какой-нибудь изгиб скалы в том месте, чтобы выдвинуться к нему с другой стороны скалы, более испещренной каменными неровностями, на что получил ответ:
- Товарищ старший лейтенант, это даст ошибку на двести – триста метров, а может и больше. Лучше идти с этой стороны, где нас не ждут.
- А выстрел Сарбуланды? – посмотрел на Гогу Москалев.
- Товарищ старший лейтенант, этот выстрел превратился в эхо и очень трудно определить, где его сделали. Здесь не поле и не лес, где можно с точностью до ста метров определить, где он был сделан, а в горах такой возможности нет. Тем более между хребтами скал расстояние около пяти километров.
- Ну что ж, тогда вся надежда на сапера. Леня Скобелев, вперед, за ним ты идешь, Гога. Нужно покончить с этой бандой до ночи, на рассвете пойдем к базе душманов. У нас останется всего двадцать четыре часа, чтобы добраться для нее и ждать наших. Вперед!
То расстояние до ориентира снайпера Гоги, по прямой может, и было триста метров, но в горах, чтобы добраться до назначенной цели, трудно даже предположить во сколько раз оно увеличится. Но этой мысли никого из солдат и не возникло. Цели у них были другими: найти пропавшую группу душман и уничтожить ее. В принципе, как и у моджахедов тоже. И поэтому, глаза каждого из шурави были сейчас заняты поиском хоть какой-то зацепочки, хоть какого-то следа врага. А каким он должен был быть? Сдвинутый камень? Глупо, так как никому неизвестно как он лежал до твоего прихода. Дымящийся окурок? Это что-то. Но как его не верти, не определишь, в какую сторону они шли. Шум? Вот это самый лучший след…
- Ц-ц-ц, - дробное циканье Гоги остановило всех на пол шаге. Поднятую руку Скобелева, присевшего между острыми каменными пиками, видел только он, Игорь Грибов, шедший в трех метрах от сапера.
Стирая пот с лица, Грибов с трудом глотнул тягучую слюну, и, не сводя глаз с товарища, почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Игорь невольно сделал шаг назад, но тут же правую ногу вернул назад. А вдруг там мина!
По спине Леньки было трудно определить, что он делает, как и понять то, что его остановило. Скорее всего, это мина. Какая?
Грибов с большим трудом разомкнул ладонь, державшую приклад винтовки и, подняв ее, замер, и вместо того, чтобы стереть пот, уже бегущий ручьями по лицу, прикрыл его от осколков.
Осколков?
Нет, взрыва не было, это только Ленька, видно, потеряв равновесие, уселся на свой зад. И только сейчас Гога почувствовал вкус крови на языке: прикусил губу.
Он не сводил глаз со спины Леонида, который чуть приподнявшись, стал на колени, и, закинув автомат себе на спину, продолжил руками что-то делать.
Как не хотелось Игорю спросить, чем занимается Скобелев, он этого не сделал, вспомнив удар локтя Лени ему по скуле на операции в Пули-Хумри. Сейчас-то он навряд-ли достанет ему до скулы. Но Грибов понимал, что вместо локтя, может быть осколок…
Скобелев привстал и приподнял правую руку. И только через несколько секунд до Игоря дошло, на что нужно смотреть, на ладонь, с зажатой в ней лимонкой.
- Тебе запал дать? – спросил он у Скобелева, и судорожно ища его в кармане, еле-еле передвигая окостеневшие ноги, приблизился к Лене. – Тебе запал нужен? – еще раз переспросил он у сапера.
- Хуже, впереди еще три растяжки, - голос у Лени хрипел. – Дай затянуться.
- Ага, ага, сейчас! – Игорь трясущейся рукой, пряча в кармашке «лифчика» запал, полез в другой, за сигаретой. – Тебе прикурить? А, да, да, извини…
Сделав несколько глубоких затягиваний сигареты, Леня поднял вверх еле видимый в пальцах дымящийся бычок «Охотничьей» сигареты без фильтра.
Обжигаясь, Игорь откинул ее в сторону.
- Тебе помочь? – спросил он у Скобелева.
- Да, полетели в рай.
- А, понял, понял. А гранату?
- Она между ног. Забери.
И только сейчас Грибов увидел «лимонку», лежавшую на камнях между ним и сапером.
- Что с ней делать?
- Съешь, легче в туалет ходить будет.
- А, да, да, - и Грибов, став на колени, стал потихонечку двигаться назад, говоря. – Леня, я рядом. Леня, Леня? Я рядом. Чуть что…
…Ночь быстро накрывала горы. А проволоки минных натяжек, остановившие солдат, оказывается, растянулись на всю ширину возможного прохода под нависшей скалой. Москалев, пройдя через них со Скобелевым, провел за собой всю группу. Эти десять метров, «перерезанные» тонкими проволочными линиями с небольшими пробелами между собою, солдаты преодолели за полчаса. Не меньше.
Впереди - пологая стена, упершаяся в острую скальную пику, тянущуюся далеко вдаль. А вниз она опускается к счастью не на девяносто, и не на семьдесят градусов, а приблизительно на тридцать. А за ней уже пропасть. Возможно дальше пройти только по этому пологому склону. Но незаметно это сделать, просто невозможно. А дальше, приблизительно метров через сто, возвышается крепость.
«Почему крепость?» - удивился Федор своему сравнению с каменной глыбой, похожую больше на шахматную ладью, чем на крепость.
«Она возвышается над скальным хребтом метров на десять, - продолжал оценивать эту «крепость» Москалев. - И там могут быть люди? А почему бы и нет. Но располагать в ней пулемет да хоть что, это глупо. Глупо, так как она на виду. И сразу же будет уничтожена и авиацией, и артиллерией, и стрелками».
Но двигаться к ней пока не наступила ночь, не решился.
- Виктор, - обратился он к Скриталеву, - надежда на тебя. Чь-чь-чь, - поднял он руку, не давая говорить сержанту. – Слушай, сейчас вернешься назад с Шершневым. Гена останется с этой стороны натяжек, ты с той. До рассвета. Если пойдет группа Иванько, проведешь их сюда, где мы будем. Я им передам по рации, куда идти. Гена, слышишь? Молодец! Если мы будем идти, напомнишь нам, про эти натяжки. Но мы будем идти по клику сапсана, как и иваньковцы. Если нет, то, значит душманы. Тогда пропустите их. Все, вперед, пока еще светло.
- 3 –
Небо усыпано звездами, как огромный взорвавшийся салют, рассыпавшийся на тысячи огоньков и вдруг замерших, как на фотоснимке. Иногда просматриваются движение некоторых из них. Трудно определить по своему незнанию астрологии, что это летит, комета, спутник, космическая ракета. Но тут же понимая, что этот небесный звездопад, отвлекает его внимание, какой уже раз Москалев, ругая себя, снова начинал, всматриваясь в направление той сейчас не видимой в темноте «крепости», остановившей продвижение его бойцов, и прислушивался к шорохам ночи.
Хоть бы кто-то кашлянул там, в этой крепости.
Снова комета. Нет, нет, скорее всего, это космический корабль «Салют» делает свой очередной круг в космосе над Землей. И им, космонавтам ничего не мешает, ни темнота. Они, наверное, тоже видят, как и мы отсюда созвездия Большой и Малой Медведиц, Льва и Рака, Полярную Звезду. Это я у себя дома их постоянно находил, но здесь в Афганистане небо совсем другое.
Удар в локоть Гоги совпал с тем, что он, Федор, тоже увидел вспышку с дальней скалы. То, что это был не спутник, а сигнал, повторяющийся несколько раз, он догадался сразу и начал искать ответный. И он был совсем рядом, с «крепости». Третий сигнал был с южной стороны, почти оттуда, где совсем недавно на афганский караван напали местные моджахеды. И снова ему откликнулась «крепость» двумя вспышками фонаря.
- Товарищ старший лейтенант, я пойду первым? – спросил Скобелев.
- Подождем.
- Чего? – спросил Грибов.
- Тохир, - Москалев шепотом окликнул Мансурова. – Давай, тихонечко только, выдвинься туда со Скобелевым и послушай. Через час вас сменят Сиволапов и Кофур. Только смотрите, назад правильно ползите, чтобы в пропасть не улететь, как птицы. Если что услышите, Скобелев, назад приползешь и все доложишь, а Тохир с Кофуром останутся на месте. Передвигаться по клику летучей мыши: циик, циик.
Пара наблюдателей сменялась уже третий раз. На часах два утра, а вместе с этим и настроение у Федора падало все ниже и ниже. Он понимал, что эту вспышку фонарем мог сделать душманский «часовой», выставленный здесь, той же исчезнувшей группой моджахедов. А вспугнуть его, может стоить не выполнению поставленной задачи: душманы несли с собой или ДШК, или ПЗРК (переносной зенитный ручной комплекс) с помощью которого они могут уничтожить не один вертолет, десантирующий сюда людей. И в их смерти, будет его вина.
- Циик, циик, - прокуренный голос Скобелева, был больше похож на…, - там их много, душманов, - перебил размышления Москалева Леонид.
- Тише ты, - чуть ли не вскрикнул Федор. - Вот так пироги печенные! Что делать будем?
- Атаковать, - ответил снайпер.
- Ну, ну, - покачал головой старший лейтенант, - с кликами «За Родину!».
- Утром, конечно.
- Когда духи крепче спать будут. Ага. Нужно подумать. Гога, проснись? – Федор толкнул лежавшего рядом с ним солдата. – Ну-ка расскажи про эту «крепость».
- В смысле?
- Душманы там. Ты ее просматривал.
- А, понял. Товарищ старший лейтенант, есть возможность напрямую залезть под нее.
- Зачем? Они же нас увидят сверху?
- А там, похоже, два прохода на нее идет. Так вот, с той стороны карниз, если на него забраться и пару гранат бросить.
- А это идея.
- А здесь пол группы оставить, и когда душманы будут бежать, мы их в клещи возьмем.
- Да, да, солдат, это если тебя, снайпера размножить, то я не против, ты каждому духу в лоб гостинца внесешь, - вздохнул Москалев.
- А-а, понятно.
- Ладно, бойцы, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Леня, одевай свои ночные окуляры и вперед. Батарейки работают? Молодец! Только тихо двигайся. Посмотри там весь проход. И будь осторожен, смотри прикладом или стволом не циркни о камни! Ну, давай, Леня, не подведи, - и похлопав бойца по плечу, сказал. - Жду.
- 4 –
Рассвет начинался очень медленно. Федор, не дожидаясь его, начал со своей группой пробираться под «крепость», когда на часах стрелка показала четыре утра.
Передвигались по двое. Он, Москалев, сам был проводником своих солдат. Двигался в ночных очках, второй, кто полз за ним, придерживался за его ногу.
Когда воздух стал сереть, Федор изучил проход к «крепости» по скальным выемкам с северной ее части. Что удивительно, душманы здесь чувствовали себя спокойно, ни одна мина или сигнальная ракетница с нятяжкой не преградила ему путь.
Но это еще больше волновало командира. Его бойцов мог встретить любой другой секрет, который моджахеды вполне могли оставить с этой стороны входа на свою огневую точку. Все-таки обучали их здесь военному мастерству американцы, набравшиеся во Вьетнаме огромного опыта по борьбе с партизанами.
И секрет был на виду: две пехотные мины и граната Ф-1 лежали на плоском камне со свернутой проволокой. Установку их вокруг своей огневой точки, видно, душманы оставили на завтра. Крупнокалиберный пулемет ДШК тоже был разобран, лежал не заряженным в небольшом углублении между камнями. Облокотившись на него руками, спали два афганца. Трое, с другой стороны. Еще не хватало двоих афганцев из их группы.
Федор поднял глаза и замер, увидев в двух метрах от себя смотревший на него ствол «бура» (винтовки).
«Ёкэлэмэнэ, попался», - зажмурился на мгновение он, и резко катнув свое тело в сторону, метнул нож в целившегося в него моджахеда.
Раздавшийся выстрел оглушил Федора. Его сделал душман, вскинув руку с винтовкой вверх. Нож, попавший ему в лицо, вывел его тело из равновесия, и оно, падая, покатилось со скалы вниз.
Душманы, проснувшиеся от выстрела, подняли беспорядочную стрельбу, что заставило Федора отодвинуться подальше от проема, в котором расположились они. Граната, как назло, не поддавалась, и он ни как не мог ее вытащить из кармана «лифчика». Но ему на помощь подоспел боец Скобелев, бросивший свою гранату в душманское гнездо.
Взрыв. Стрельба прекратилась, Москалев, прикрывая глаза от поднявшейся пыли с дымом, глянул в их бункер. К удивлению, там никого не было.
- Вниз! – крикнул он поднявшимся к нему бойцам, и начал спускаться по ступенькам.
Но не успел. Пока выбрался в нижнюю часть «крепости», душманы уже скрылись за камнями хребта, по которому он ночью, в кромешной тьме пробирался сюда со скоростью черепахи.
Понимая то, что бежать за ними было опасно, так как для этого им придется преодолевать чистый от укрытий участок, Федор удержал своих бойцов на месте. Гога забрался наверх «крепости» и выискивал через свой прицел спрятавшихся между камнями моджахедов.
Раздавшаяся стрельба вдали, сопровождаемая эхом серией взрывов, разнеслась по вершинам Гиндукуша.
«Кто подорвался? Иваньковцы? Скриталев? Шершнев? – на сердце тяжело стало у Федора. – Или убегающие от них душманы?»