Директор Трынделов был лаконичен до неприличия.
-Борис Ёсич, - обратился он к главному инженеру Кульману, - подготовь-ка мне оперативно докладную записку по вопросу технического перевооружения нашей компании с точки зрения…
Не договорив, Трынделов вдруг закашляося, словно в его дыхательные пути попала хлебная крошка.
Главный инженер, знавший директора как облупленного, не поверил сначала своим ушам, а потом и глазам.
Тот самый ли это Трынделов, который на протяжении последних десяти лет губил на корню все его инициативы по обновлению станочного парка?
Тот самый ли это Трынделов, который на протяжении последних десяти лет, вместо того чтобы вкладывать в производство, методично вкладывал в своё материальное благополучие?
Тот самый ли это Трынделов, чья риторика об окопавшихся в конторе и на производственных площадях его предприятия ворах и бездельниках за десять последних лет всем набила оскомину?
Кажется, тот самый…
Неужели свершилось, и Трынделов, наконец, прозрел?
Есть слова, веющие ветром перемен. Они слаще любых соловьиных рулад. Это, как правило, очень глубокие слова. У главного инженера невыразимо защемило сердце, когда он услышал о планах «технического перевооружения».
Кульман немедленно представил себе сияющие больничной чистотой цеха, начинённые под завязку оборудованием самых лучших производителей, может быть, даже швейцарских. Простых работяг, сменивших промасленные робы на опрятную стильную спецодежду, с энтузиазмом перевыполняющих производственные задания. Заваленный заявками отдел продаж, не успевающий выставлять счета…
Визионерство Кульмана продолжалось вплоть до того момента, пока, прокашлявшись, Трынделов не закончил прерванную фразу:
-…с точки зрения его целесообразности в условиях полного отсутствия финансирования.
-Полного? - разочарованно протянул главный инженер, возвращаясь с небес на землю.
-Совершенно! - подтвердил директор и с хитрой улыбкой пояснил: - Только так можно научиться выживать в этом очень жестоком мире бизнеса...