Месть любви

               

    Сорокалетний Геннадий Игоревич Стасов был богатым человеком и вел холостяцкий образ жизни. Он что-то покупал, что-то продавал с большой выгодой для себя, сидя за компьютером. Конечно, делал это он не сам, а с помощью целого штата сотрудников. Не брезговал миллионер и аферами заниматься. Так, например, время от времени он договаривался с владельцами телевизионных каналов, и по голубому экрану во всеуслышание объявлял, что какая-то известная фирма находится в затруднительном положении из-за отсутствия заказов. На другой день акции фирмы, подозреваемой в банкротстве, падали в цене. Подешевевшие ценные бумаги Стасов и его сообщники массово скупали. Некоторое время спустя руководство телекомпании официально приносило извинение перед своей аудиторией за недостоверное сообщение, и заверяло ее, что «виновные наказаны, сделаны организационные выводы, устраняющие в дальнейшем случаи попадания в эфир непроверенных фактов». Акции фирмы, пострадавшей от ложных слухов, вырастали в цене, принося большую прибыль Геннадию Игоревичу и его друзьям.
    В Стасова было несколько магазинов и один ресторан, где он регулярно обедал. В собственном учреждении общественного питания он мог проверить весь процесс приготовления пищи от начала до конца и быть уверенным в том, что ему «не подсунут» еду с продуктов низкого качества, как это часто, по имеющимся в него сведениям, практикуется в других подобных заведениях.
    Свободное время бизнесмен любил проводить в обществе женщин, но все его общение с представительницами прекрасного пола носило характер непродолжительных интрижек. При этом, во избежание всяческих недоразумений, он заранее предупреждал новых знакомых, что ни о каких серьезных отношениях и речи быть не может. «Я, - говорил он, - считаю семью пережитком прошлого. Люди должны быть вместе до тех пор, пока им это не надоест». Нужно сказать, что многие, приглянувшиеся ему кандидатки в любовницы  (кто в грубой, кто в мягкой форме), отказывались от подобного рода взаимоотношений. Но Стасов на них не обижался – было немалое количество миловидных красавиц, готовых быть его временными дамами сердца, потому что не жалел денег ни на развлечения, ни на дорогие подарки. «И менял он женщин, как перчатки», - говорили о нем друзья.
    До Ефросиньи Григорьевны, матери Гены доходили слухи о любовных приключениях сына, и когда он навещал ее, всегда грозила ему, как в детстве, пальцем и предупреждала: «Ой, смотри, деточка, любовь иногда мстит за пренебрежение к ней». Великовозрастный «деточка» только смеялся в ответ.
    Старушка жила в деревне одна, но менять свой образ жизни желания не испытывала. На все  настойчивые просьбы сына - перебраться к нему в городскую квартиру со всеми удобствами, она твердо отвечала: «Не заставляй меня прозябать свои последние дни среди шума, пыли, толкотни и неразберихи». Так мало этого, мать еще каждый год сажала на приусадебном участке картофель, помидоры, огурцы и кукурузу для козы.
    - Мама, не позорь меня перед людьми, я тебе каждый год привезу машину картошки и цистерну молока. На кой черт тебе коза с твоим огородом? Не нравится тебе «прозябание» в городе, сиди себе в тени под грушей и лузгай семечки. Не стой ты каждый день с тяпкой на грядках. – не раз возмущался Геннадий.
    - Земля не должен гулять. – неизменно отвечала Ефросинья Григорьевна. – И не нужно мне картошку везти. Она, с ваших магазинов, не вкусная – не овощ, а глина какая-то. Я со своего огорода картофелину в печи запеку, разломаю - она пахнет, и сама в рот проситься. А  ваши клубни, неизвестно где выращенные, только аппетит портят. Их не кушаешь, а вынужденно глотаешь, чтоб с голоду не умереть. И коза моя не просто – животное, а живая душа во дворе.
    И сыну ничего другого не оставалось, как смириться с материнскими старческими причудами. 
    Однажды, во время обеда, Стасов увидел, как заведующий рестораном выводит за руку на улицу молодую женщину. Лицо незнакомки выражало такую комическую гримасу недовольства, что он не удержался и спросил главного руководителя своего предприятия:
    - Иван Максимович, у тебя проблемы с кадрами?
    - Слава богу – нет. Эта женщина с улицы пришла. Проситься на работу мойщицей посуды.
    - Ты боишься, что она все тарелки вам перебьет?
    - Нет, мойщиц посуды у нас полный штат. Нам нужна официантка, но взять ее на эту должность не могу.
    - Почему?
    - У нее справка об освобождении с места заключения.
    - Максимович, бери ее на работу официанткой под мою ответственность.
    - Как скажете. – промолвил директор ресторана с плохо скрываемым удивлением во взгляде.
    Незнакомка со словами: «Премного вам благодарна» присела в реверансе перед своим работодателем.
    - Благодарить умеешь, - отметил Стасов, - а почему не представилась?
    - Нинель Корнеевна Ровелинская. – снова проделав реверанс, сообщила свою фамилию имя и отчество будущая официантка.
    - За что сидела, Ровелинская?
    - За кражу. Помогала мужу чистить магазин. Я на шухере стояла, а он в это время сумки барахлом набивал.
    - И где же сейчас он пребывает?
    - Еще находится в местах не столь отдаленных. Ему судьи дали больший срок отсидки, чем назначили мне.
    - А когда твой благоверный выйдет с тюрьмы, снова помогать ему будешь магазины «чистить»?
    - Нет. Я удрала с того города, где жила, чтоб больше никогда не видеться с ним.
    - Ладно, работай, а я по своим каналам узнаю – как ты вела себя и на свободе, и за колючей проволокой?
    Если бы кто-то спросил Стасова – зачем он незнакомую женщину взял на работу официанткой, обслуживающей благопристойную публику? – ответа не последовало бы. Он и сам не знал – почему так сделал? Просто лицо бывшей арестантки показалось ему забавным.
    О своем благодетельном поступке Геннадий Игоревич забыл в тот же день, как о незначительном событии в своей жизни. Но, через месяц, ему о нем напомнил Иван Максимович:
    - Господин Стасов, одна из официанток пожаловалась мне, что ваше протеже утащила в нее золотой перстень. Что будем с ней делать?
    - А ну зови ее сюда! – распорядился хозяин ресторана.
    Когда перед Геннадием появилась в форменной одежде Ровелинская, он подумал: «Ничего бабенка», и, неожиданно для себя, скомандовал ей: « А ну, поехали со мной». Он завез официантку к себе на квартиру и там спросил:
    - Зачем чужой перстень присвоила?   
    - Это неправда. Я не дура – брать чужое. Ведь сразу же на меня подумают, как на бывшую воровку. Мне это нужно? – ответила, насильно привезенная, гостья, тревожно оглядываясь вокруг в предвидении опасности.
    Хозяин дома, больше ни слова, ни говоря, схватил Нину в охапку и потащил в постель. Женщина молча, как могла, сопротивлялась, но это только раззадоривало мужчину. Когда Геннадий Игоревич, тяжело дыша, упал в полном изнеможении рядом с жертвой похоти, она спросила:
    - И это все?
    - А что ты еще хотела? – удивился насильник.
    - Так бы сразу и сказали, что хотели на мне попрыгать – я бы сама легла. Дело житейское. Зачем же было набрасываться на меня как грабитель на одинокого прохожего? Я думала – вы меня задушить хотите.
    - Успокойся. Никто никого в этом доме убивать не собирается. Сколько тебе заплатить за страхи, перенесенные тобой?
    - Сколько не жалко. Мне деньги сейчас нужны. Я одна в чужом городе, а жить как-то нужно.
    Когда Нина привела себя в порядок, и бесцеремонный любовник сунул ей в руку несколько крупных купюр, она спросила: 
    - Мне на работу выходить?
    - Выходи. – махнул он рукой. – Я Ивана Максимовича поставлю в известность о твоем завтрашнем появлении в зале для посетителей.
    В тот же день Стасов связался с частным детективным агентством и попросил расследовать факт пропажи ценной вещи в работницы его ресторана.
    Платный сыщик быстро установил, что на предприятии его клиента никакого воровства не было. Просто одна из официанток решила оклеветать новенькую работницу, чтоб ее уволили, и на освободившееся рабочее место рекомендовать свою родственницу.
    Удостоверившись в правдивости слов Ровелинской, Стасов еще несколько раз привозил ее к себе домой и во время обильных ужинов с хорошим вином, и любовных бурных утех разрешил ей обращаться к нему на «ты», но только в нерабочее время. А два месяца спустя, совсем уж неожиданно для женщины, привез ее в магазин одежды и потребовал от продавцов одеть «свою даму» по последней моде. После этого он поехал с ней на дачу  приятеля, отмечавшего пятидесятилетие со дня своего рождения. Началось там празднество с банкета, во время которого все пили за здоровье юбиляра и плотно закусывали изысканными кушаньями.
    Нина неумело пользовалась ножом, когда ела мясные блюда, и это заметил молодой человек, племянник хозяина дачи, сидящий слева от нее:
    - Папа и мама не учили вас пользоваться столовыми приборами? – с еле заметной ехидной улыбкой на лице поинтересовался он.
    - А папа и мама не учили вас, что нехорошо обращать внимание на неловкие чужие движения за общим столом? – ответила она вопросом на вопрос.
    - Нет, не учили.
    - Напрасно. Так вы когда-нибудь можете нарваться на неприятность.
     Когда участники торжества немного расслабились от выпитого коньяка, зазвучала веселая музыка, побуждающая всех желающих запеть или пуститься в пляс. Нина обратилась к соседу слева: «Пригласите меня на танец, или вы умеете только замечание дамам делать?».
    То, как танцевали молодые люди, под бурные поощрительные аплодисменты зрителей, не понравилось Стасову. Они тесно обнимались, танцорка прыгала на танцора, а тот в свою очередь хватал ее грубо за бедра. Потом пара, согнувшись, начала ходить по кругу, нескромно шевеля задними частями туловища. А когда Ровелинская запрыгнула на плечи, громко хохочущему напарнику, терпенье Геннадия истощилось и он, под благовидным предлогом, увел Нину прочь, а дома обозвал ее проституткой и отвесил несколько хлестких пощечин.
    - Почему, сразу – проститутка, а не личность, как ты, испытывающая потребность сразу в нескольких сексуальных партнерах? – возмутилась она.
    - Тебе одного мужчины мало? – прорычал новоявленный блюститель нравственности.
    - Мне одного мужчины много. Я от мужа ушла и от тебя уйду. Собственники чертовые! Первый заставил аборт сделать, после которого у меня детей не может быть, а второго коробит от танцев. Его, видите ли, имущество в юбке кто-то другой руками потрогал. А я не вещь – я человек.
    - Танцы – это нормальное скольжение пар по паркету, а не верчение задом. А я еще, дурак, подумал, что смогу с тобой поехать отдыхать в Таиланд.
    - Ай, ай, ай, – какая для меня большая потеря! А ты не подумал, что я замужняя женщина? Мой брак с мужем еще не расторгнут.
    - Исчезни с глаз моих долой! Я тебя видеть не хочу!
    Нина сделала реверанс и, криво улыбнувшись, ушла.
    На второй день, обедая на своем обычном месте, Стасов подозвал к себе Ивана Максимовича и спросил:
    - Что-то я Ровелинскую не вижу. Она есть на работе?
    - Так она сегодня утром уволилась. – удивился безропотный исполнитель приказаний своего шефа. – По ее словам – такова была ваша воля.
    В Геннадия сразу же испортился аппетит, и он тут же отправился в частную детективную компанию с новой своей просьбой – отыскать Нину.
    Через месяц работники частной розыскной фирмы, сообщили своему клиенту, что женщина, которую он ищет, числится дворником на макаронной фабрике в другом конце города. «Поближе к продуктам питания пристроилась, негодница! Девка себе на уме – с голоду не умрет» -  пришел в восхищение от такого сообщения сыщиков Стасов и сразу же отправился забирать «бунтовщицу» домой.
    Притащив беглянку в квартиру, Геннадий усадил ее на стул, сам расположился в кресле напротив и сделал ей деловое предложение, закончившееся внушением: 
    - Я беру тебя на работу домашней работницей. Твои функции - убирать квартиру, поливать цветочки, готовить еду, стирать белье и ходить в магазины за покупками. Заработная плата у тебя будет большей, чем в твоих подруг-официанток. Мужиков домой не води, и бежать никуда не вздумай – все равно найду.
    - А если муж придет, что мне делать?
    - В течение недели ты получишь развод.
    - В нашей стране так быстро браки не расторгают. И еще не известно – согласится ли мой муж на развод?
    - В нашей стране деньгам и силе - все по силам.
    И Геннадий Игоревич свое обещание выполнил. Его адвокат через пять дней принес Нине свидетельство о расторжении ее брака. Правда, юрист не признался, что двум крепким парням, сопровождавшим его, пришлось три раза жестоко избить бывшего спутника жизни, пока тот не понял, что ему нужно добровольно навсегда расстаться с женой.
    Полгода в Стасова не было претензий к своей домработнице. Но потом к нему начали доходить слухи, что в гости к ней постоянно наведывается племянник приятеля, танцы с которым шокировали его однажды. И он ее прямо спросил:
    - Мне сказали, что часто днем к тебе приходит один молодой человек. Это – правда?
    - Да.
    - Я тебя предупреждал, чтоб ты мужиков домой не водила?
    - Я его не вожу. Он сам приходит.
    - А зачем?
    - Мне кажется – я ему понравилась.
    - Еще хоть раз пустишь его в мою квартиру – выгоню вон!
    - Зачем тебе перетруждаться? – я сама могу уйти.
    - Что тебе не хватает? – вышел из себя Геннадий. – В тепле, в добре, пища бесплатная, хорошая заработная плата и мужчина рядом.
    - Разве ты мужчина? Ты станок по изготовлению денег с мужским половым органом.
    - Да, я делаю деньги! – все больше распалялся Стасов. – Но на деньгах мир держится! Они возводят небоскребы, роют каналы, запускают скоростные поезда, творят изобретения!
    - И какое (маленькое или большое) изобретение творишь ты?
    - Я изобретений ни творю, я творю деньги, и за это меня люди уважают.
    - Люди уважают ни тебя, а твои деньги   
    - Пусть и так. Но ради этого стоит жить. Я чувствую себя не последним человеком в стране.
    - Вот и купайся в лучах своей славы, а я тут с какого боку?
    - Что ты хочешь?
    - Я хочу просто жить.
    - Без денег?
    - Деньги всем нужны.
    - Наконец-то дошло до тебя, что на улице тебе придется туго.
    - Ты меня выгоняешь?
    - Не сейчас, – немного успокоившись, ответил Геннадий. – Поработай еще некоторое время, пока я тебе замену найду.
    Другую прислугу искать Стасов не стал, а организовал свое рабочее место в одной из комнат квартиры. Это прибавило ему забот в повседневном руководстве своим бизнесом - приходилось часто звонить в офис к сотрудникам, чтоб уточнить тот или иной вопрос, а иногда и вызывал их к себе домой. На это уходило много драгоценного времени. Но теперь он чувствовал себя спокойнее – племянник приятеля несколько раз «заглядывал в гости», но встреченный вопросом хозяина дома: «Что нужно?», перестал приходить. Геннадию Игоревичу нравилось, сидя за компьютером, наблюдать - как Нина хозяйничает по дому, как приносит ему кофе, когда он попросит, и даже составляло удовольствие - иногда сопровождать ее в магазины за покупками.
    Но чем дальше, тем больше Стасов начал замечать, что Нине в тягость ее обязанности. И, однажды, он не выдержал и спросил:
    - Чем ты недовольная?
    - Сижу я, словно взаперти, и света божьего не вижу.
    - Хорошо, давай поедем куда-нибудь на круизном лайнере.
    - Целыми днями на воду смотреть? Не хочу. Давай просто возьмем палатку и пойдем пешком, куда глаза глядят.
    - У меня есть лучший вариант – мы можем на месяц поехать в деревню к моей матери.
    - Прекрасно! Хоть вспомню – как сирень пахнет.
    Ефросинья Григорьевна и Нина, на удивление быстро, нашли общий язык – они вместе готовили еду, пасли козу и могли часами обсуждать какие-то мелкие деревенские происшествия. Геннадий удивлялся: «Редкой породы люди – радуются мелочам!», и только посмеивался, глядя на их безмятежно-счастливое существование. 
    Стасов не смог долго выдержать бесцельного времяпрепровождения и уже на третий день сел за компьютер. А когда через две недели он собрался ехать в город, мать попросила его не брать с собой Нину:
    - Сынок, я никогда тебя ни о чем не просила, а сейчас умоляю - оставь девочку в покое. Она не твоего поля ягода. Она простой человек – ей не нужны твои миллионы. Она мечтает жить вдали от городской суеты и работать няней в детском садике, потому что  любит детей.
    - Нина поедет со мной.
    - Зачем она тебе? У тебя масса других женщин. Выбери среди них такую, которая близка тебе по духу.
    - Масса других женщин существа хитрые, льстивые и лживые. Если, например, я скажу им, что потолок в моей комнате черный, они все как одна согласятся со мной. «Да, да, да, - будет нагло врать каждая с них, - он черный как антрацит, как тушь, как ночь в пещере». И только Нина скажет: «Гена, не выпендривайся – потолок белый».
    - Женщины на то и женщины, чтоб всегда соглашаться с мужчинами. Я твоему папе тоже на белое говорила черное, когда нужно было сохранить мир в семье. Если тебе нужны правдивые ответы на все твои вопросы - купи себе робота. А Нину не бери с собой. Без нее мне будет скучно. Может девочка тут себе и хорошего молодого человека найдет.
    - Все деревенские молодые люди сейчас в города убегают.
    - Бог и только Бог решает – где, кто и когда найдет себе пару.
    - Может, я ей пара?
    - Не дури, у тебя этих пар целый паровоз и маленькая тележка. А девочке семья нужна.
    - Я буду ей хорошим мужем.
    - Не любит она тебя. Прошу тебя – оставь ее у меня. Я уже старая и мне нужен человек, который в трудную минуту вызовет врача и подаст стакан воды.
    Стасов удовлетворил просьбу матери и не стал увозить Нину с собой, но теперь каждый вечер начал приезжать в деревню. Более того, он затеял там строительство церкви. Побудили его к такой работе слова матери: «Бог и только Бог решает – где, кто и когда найдет себе пару». «Ну не может, - подумал он, - Всевышний в благодарность за каменный храм не заставить Нину полюбить меня. Ему это не трудно сделать».
    Когда строительство церкви подходило к своей завершающей стадии, Стасов начал чувствовать, что задыхается при ходьбе, и первый раз в жизни пошел к врачу на прием. Тот, осмотрев своего пациента, покачал головой:
    - Ну, Геннадий Викторович, вы знатно поиздевались над своим организмом. Вы много курите?
    - Да.
    - Балуете себя спиртным и кофе? Любите вечерние оргии?
    - Да.
    - У вас сидячая работа в закрытом помещении, и вы мало времени бываете на свежем воздухе?
    - Да.
    - Ваши многочисленные «да» принесли вашему организму непоправимую беду.
    - Насколько – непоправимые? Говорите правду. Я ее спокойно приму.
    - Не буду вас обманывать - вам грозит скорая смерть.
    - И нельзя ничего сделать?
    - Ну-у-у, - в раздумье промолвил врач, - можно попробовать сделать операцию, но вряд ли она вас уже спасет.
    - И сколько судьба отвела мне времени топтать травушку-муравушку.
    - Боюсь, что не долго. В лучшем случае три-четыре месяца.
    Стасов о своей болезни никому ничего не сказал, а приказал своему адвокату – обратиться к руководству Православной Церкви, чтоб оно взяло под свое управление, построенное им, здание и прислало туда попа. Сам же устроил в будущем храме пиршество для себя и Нины. Там он ее отравил, подсыпав ей в стакан с вином ядовитое вещество и снотворную таблетку, чтоб женщина «во сне умерла, и не мучилась». А когда его сожительница перестала дышать, положил ее себе на колени и начал разговаривать с ней, словно она была живой:
    - Извини, что я так поступил. Не мог я уйти на тот свет без тебя. Ты мне нужна в загробном мире. Я упрошу Бога, чтоб он оставил нас вместе навсегда, ведь я построил ему церковь. Он не может не снизойти к моей просьбе – никогда не разлучать нас. Мне больше не нужны деньги. Теперь мы будем всегда летать, куда глаза глядят. И я никогда-никогда не обижу тебя.
    Выказав трупу свои чувства, Геннадий спрятал его в заранее заготовленное углубление, накрыв сверху плитами.
    Когда сельского священника, отца Михаила, Стасов спросил: «Ваше преподобие, вы умеете хранить чужие секреты?», тот подумал, что, обратившийся к нему, известный в области миллионер хочет исповедоваться, и ответил: «Я обязан хранить тайны людей, потому что они открывают свою душу ни мне, а Богу».
    Тогда Геннадий подвел священнослужителя к месту захоронения Нины и рассказал ему свою тайну:
    - Под этими плитами, на которых мы с вами стоим, покоится прах женщины. Сейчас  объясню – зачем вам это нужно знать. Я еду инкогнито в Германию на операцию и скорей всего умру на операционном столе. Я все сделаю так, чтоб о моей смерти узнали только вы и больше никто. Вам нужно всего-навсего похороните меня в яме, где уже находится тело одного человека. Для таких действий понадобятся деньги.
    С этими словами Геннадий Игоревич вручил священнику толстую пачку стодолларовых купюр. Поп молча, с широко открытыми от удивления, глазами, принял деньги. По нему было видно, что он растерян, испуган и не знал – как себя вести в создавшейся ситуации.
    Целую неделю отцу Михаилу не давали спать угрызения совести. С одной стороны – он обещал хранить чужую тайну и даже взял за это крупную сумму денег. А с другой стороны – в здании для божественных таинств запрещены захоронения лиц, не причисленных к лику святых. В конце концов, поп решил, что в дальнейшем он будет поступать смотря по обстоятельствам, но так, чтоб не причинить вред, своей карьере священнослужителя. И когда он получил извещение о смерти Стасова за границей, то гроб с телом покойного привез его матери и помог ей захоронить его на местном кладбище.
    Ефросинья Григорьевна была благодарна батюшке за то, что он принял активное участие в поисках ее, бесследно исчезнувшего, мальчика. И хоть и мертвого, а привез на родину.
    На похоронах Геннадия Игоревича было много народу. Но на поминальные сороковины не пришел никто. Мать, сидя за столом в пустой комнате, выпила рюмку самогона и  мысленно обратилась к сыну: «Видишь, Гена, как любовь отомстила тебе за пренебрежение к ней – ни одна женщина не пришла провести тебя в последний путь».
    Удостоверившись в том, что тайна смерти Стасова известна только ему одному, отец Михаил обратился в полицию с заявлением, что «чисто случайно обнаружил в полу здания церкви незаконное захоронение». Работники следственных органов подняли труп  и, после осмотра его судебными медиками, перезахоронили на дальнем конце деревенского погоста как «неизвестную женщину»
    Деньги Стасова святой отец потратил на строительство своего небольшого, но красивого особняка.