… - Где только плодится эта гнусная помесь шакала и лисицы?!-спрашивал с трибуны прокурор, всматриваясь сквозь круглые очки в лица сидящих в зале.
...Казалось совсем недавно принимали Сашку в партию.
Молодой, задорный парень на приеме бойко отвечал на вопросы комиссии, от зубов отскакивали параграфы устава партии.
-Поздравляем, - пожимали ему руку старшие товарищи,
-Смотри теперь, не поводи.
И Сашка не подводил.
Вовремя мог выступить на собраниях, поддержать проводимую партией линию, своим примером партийца наглядно показать творческое отношение к труду.
Но прошло время и в партком стали поступать жалобы на его поведение: мог выпить на рабочем месте, побить, сгоряча, жену.
Собирали партком, рассматривали вопрос о поведении товарища Сашко. Некоторые «горячие головы» предлагали сразу же исключить его из партии. Но секретарь взял слово и поставил все на свои места.
- Нельзя бросаться, преданными людьми. Пробросаемся – худо будет… Попивает?! Ну так что? А кто сегодня не выпивает? Время напряженное, тяжелое – все на нервах. Как-то надо расслабляться, иначе с ума можно сойти … Жену гоняет. Ничего… сама, небось, виновата. Бабы – это такая скверная штука… Так что, думаю нет уважительных причин и нецелесообразно в настоящее время принимать оргвыводы.
На общем собрании Сашка стоял у стола,монотонным, бесцветным голоском каялся в совершенных поступках
- Делаем тебе замечание Сашко. А выводы себе делай сам.
И Сашка делал.
Еще активней повел распутный образ жизни, занимался рукоприкладством, доходили слухи и о насилии над двумя женщинами.
Опять собирали партком и собрания. Опять стоял и каялся Сашка.
Все сходило ему с рук, пока, однажды, не поднял свой кулак на высокопоставленного члена партии. Тогда и был дан делу полный ход. Закрутилось беспощадное колесо правосудия. Покатился Сашка по ступеням в низ, с признанием аморального поведения, создания антипартийных кружков, вредительства на вверенном ему предприятии.
И стоял он уже не в кабинете на партийном собрании, а на суде,только что привезенный из камеры заключения, побритый и приодетый.
Каялся во всем, шепелявя выбитым зубом.
….. - И где только плодится, эта подлая помесь шакала и лисицы, - спрашивал с трибуны прокурор, всматриваясь сквозь круглые очки в лица сидящих в зале.