Солнце уже село, когда старик разжег костёр. Ночь в лесу была темная, но уютная. Комаров было мало, костровое место выбрано удачно - в общем, идиллия.
Я сел напротив старика, который доставал котелок и мешочек с чем-то сыпучим.
- Это заварка для супа - пояснил он - нам, старым магам, часто приходится странствовать, а сил на охоту или собирательство не остается. Вот и приходится эту гадость заваривать.
Старый маг бросил горсть этой смеси в кипящий котелок. Оттуда поднялся клуб зеленого зловонного дыма, который вскоре рассеялся. А еще позже, минуты две спустя, я почувствовал прекрасный аромат грибного супа. До этих пор я не чувствовал себя голодным, но именно в этот момент мой желудок требовательно заурчал.
- Ну вот, готово! - старик налил еды в две посудины, после чего передал одну из них мне.
- Она хоть и отрава, да уж больно вкусная - сказал я, попробовав чудо магии на вкус.
- Да... Чудеса в те времена были. - вздохнув, ответил маг - Знаешь, кто этот способ готовки придумал?
- Понятия не имею. Расскажите.
- Звали его Эрнестом. Он не прямо таки всемирно известный чудотворец был, так что прозвищ ему не было нужды придумывать - имени Эрнест было вполне достаточно, чтобы понять, о ком идет речь. Это сейчас тебя не поймут, а тогда все у нас его звали. По крайней мере, в нашем городе - старик кивнул куда-то в сторону.
- И правда. Не припомню я такого...
- Естественно, не припомнишь ты такого. Давно это было - сказав это, он махнул рукой, протянув слово "давно" - в общем, хороший был дяденька. Ресторан свой содержал, помимо лавки со снадобьями. А еще он какое то время занимался изобретением оружие и его модернизацией. - он достал нож, которым старый волшебник мог пользоваться как волшебной палочкой.
- Вау. Так это тоже он?
- Ну да. Вы, молодежь, совсем этим не интересуетесь, так что не удивительно. Впрочем, ладно. Стоит сказать, что Эрнест был красивым мужчиной, на которого много баб наших западало. Но он так и не женился. Не суждено было. - его голос как- то поник - в общем, приехала однажды к нам барышня невиданной красоты. Настолько она была красива, что в неё Эрнест и втрескался.
- И что дальше - подначивал я старика.
- А женщина эта - как же её... - ну, обругала его при всех. Назвала его уродом, представляешь?
- Чего? - удивился я
- Да-да. Прямо зашла в ресторан его и говорит в лицо " ты урод" - и выходит обратно. Ой, что потом с ним было... Расстроился, вышел в уборную, так и не появившись в этот день.
- Мда... - мрачно оценил ситуацию я - А с чего это она?
- А черт знает! Она остальных мужчин просто игнорировала, проходя мимо. А его - обозвала.
- Неспроста ведь, да?
- Ага. На следующий день она снова при всех заявилась к нему, молча отдав какую-то коробочку. Он также при всех её открыл и увидел маску. Такая, знаешь... Эти самые белые такие маски, которые как символ театра используются. Знаешь же их, да? Я уж старый, не помню, как их называют. Она ему велела тут же одеть её. Ну он с дуру и одел её. Как он заорал от боли! Лежал на полу, корчился, пытаясь снять её. А женщина на него смотрит и улыбается. Причем, без злорадства, а тепло и искренне. Как только она коснулась его, он тут же перестал кричать и встал.
Я молча слушал, переваривая то, что говорит старик.
- С тех пор они были вместе. Эрнест забросил ресторан, лавочку - абсолютно всё, что у него было. Он периодически кричал, скулил в муках, пытаясь снять эту маску. А женщина просто жила, не тужила, словно нет рядом никого и никто за ней не бегает. Она иногда целовала Эрнеста, обнимала, но при нем же целовала и других, дабы тот помучался. Тут уж слухи разные я слышал. Говорят, маска сама выражение лица меняла. Но это еще не всё...
Старик убрал миски к себе в рюкзак, подбросил в костер веток и продолжил:
- Однажды, Эрнест снял с себя эту маску. Он вышел в люди без нее, огляделся, бродил по улицам. Не знаю, что у него было на уме. Он гулял с этой маской в руках. Бродя по улице, он нашел ту женщину, которая уже собиралась уезжать из города. А он как давай за каретой вдогонку. И ведь догнал, одел маску и прыгнул туда. Взял и прыгнул. Никто ведь и не знает до сих пор, что у него на уме было. Неужто жизнь в страданиях лучше той, что у него была?
- Может, он больше был счастлив в маске, чем без нее. Страдания страданиями, но счастья, видать, было куда больше - прокомментировал я.
- Не знаю, парень, не знаю... - тихо произнес старец, зевая. - Может, спать пойдем уже, а?