Н А К У Р С А Х Ф Р А Н Ц У З С К О Г О
(ч а с т ь в т о р а я)
Ведь это я сам создал для себя условия, в которых моя жизнь
на кафедре стала однообразной и унылой дальше некуда.
Согласно учебному расписанию моя недельная аудиторная
нагрузка составляла два часа лекционных и четыре семинарских, то есть
одна лекция и два семинара в неделю.
Да, я не сказал, что по штатному расписанию был еще Научным
Руководителем Конструкторского Бюро МИСиС, но, ведь, на
общественных началах.
Бесплатный десерт, что называется, потому и заботы
административные меня не касались, для этого был Начальник КБ.
Представляете сколько свободного времени у меня набиралось?
Нас таких свободолюбивых сколотилась небольшая, но очень тесная
компания и мы бражничали напропалую.
У меня к тому же тогда была холостяцкая квартира на Щипке.
Первое время после защиты мне это очень нравилось.
Потом приелось. И сколько это будет продолжаться еще?
И закончится ли оно само по себе?
А чем оно закончится, если закончится?
Одно испытание, инфаркт в неполных 36 лет я уже прошел.
Ну и что, у Олега Табакова в 28 лет трансмуральный был.
А он, ведь, пашет и пашет, и не стонет по поводу рутины и
однообразия. Может быть, правда, у него какая-нибудь другая рутина.
Еще один инфаркт?
Так у Аркадия Райкина их уже три было.
А он, бедняга, из гастролей не вылезает.
Но я, к искреннему моему сожалению, ни Табаков, ни, тем
более Аркадий Исаакович.
Не дожидаясь новых вопросов к самому себе, своих же, по
возможности, откровенных ответов на них, да и лифта тоже, я кинулся
бегом на пятый этаж, на свою кафедру.
Чтобы вот прямо сейчас дать согласие заведующему кафедрой
на длительную загранкомандировку.
Через пяток ступеней будто прокололо - а как же Жулька, моя
болонка, ей два годика и мы с ней стали роднее родных.
Еще через пять ступеней - а как же милкина работа с её
"Березкой".
Интересно, а березки в Африке есть?
Да ладно тебе, не переживай заранее, как-нибудь да всё и
устроится. А еще лучше, как тогда было модно говорить, устаканится.
А как же другие, у них что, не было никаких препонов?
В конце концов, не боги на горшках сидят.
Они на них сначала обжигаются, а уж потом обживаются, как
мудро сыпит самодельными поговорками мой сосед с неполным
начальным образованием уже знакомый вам Иван Егорыч.
После прохождения медкомиссии МинВуза, с небольшими,
правда, проколами, о которых я здесь рассказывать не стану, я был
зачислен в штат аннабинского контракта.
С условием обязательного предварительного обучения
французскому языку на специальных десятимесячных курсах при
Институте иностранных языков им.Мориса Тореза.
К слову, был еще один контракт в Алжире, в пятидесяти
километрах от столицы, в маленьком городке Бумердес, где
располагались Университет и Нефтяной институт.
Еще были контракты в Тунисе и Марокко, тоже francophone,
для франкоговорящих.
Но они шли на вес золота, поскольку эти две бывшие колонии
Франции оставались странами капиталистическими.
В отличие от нашей Алжирской бедной Народно-Демократической
Республики.
Одна пикантная подробность.
В то время когда Алжир, так же как Тунис и Марокко, были еще
французскими колониями эдесь, в Бумердесе, на маленьком островке
совсем недалеко от берега располагалась военная школа для подготовки
французских морских офицеров.
А на самом берегу стояло симпатичное бело-желтое
двухэтажное здание местного борделя.
Чтобы будущие защитники отечества не транжирили
драгоценное время и силу на дальнюю дорогу до столичных точек
обслуживания.
Вот это я понимаю - забота о своих кадрах.
В наше время наш нефтяной институт приспособил его под свой
лабораторный корпус.
Но бардак в нем был уже не тот, что при капитализме, а тот еще.
И все-таки преемственность налицо.
Первого сентября всех нас, слушателей новобранцев, собрали в
актовом зале.
Зачуханное здание красного кирпича на задворках Сокольников,
в котором располагались курсы, было по виду еще довоенным.
Поздравили торжественно с зачислением на курсы, рассказали
об их славной истории, а в конце сообщили самое радостное, а именно,
что занятия начнутся еще через месяц, первого октября.
Вот это был настоящий подарок.
Мы были свободны целый месяц от курсов, от института, а на
дворе стоял очень теплый грибной сентябрь.
Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем, как сказал один
из обитателей известной "вороньей слободки" Никита Пряхин перед тем
как поджечь ее.
И мы с Юркой Кудимовым, завлабораторией соседней
кафедры и его братом Федькой, токарем механической мастерской,
такими же заядлыми грибниками как я сам, изъездили, исходили,
исползали на животе все Подмосковье.
Особенно в поисках новых для меня грибов.
Фу-ты, надо же, забыл как их называют.
Грибы эти класса пластинчатых и считаются у знатоков
настоящим деликатесом, особенно когда они еще не вылезли из-под
земли.
А предпочитают они песчанистую почву, поэтому найти их
можно только в сосняке, но охотиться за ними дело непростое,
особенно без привычки.
Трудность в том, что нужно чуть-ли ни лежа высматривать
характерные правильной формы бугорки на поверхности земли,
похожие на малюсенькие, с кулак величиной, курганчики.
Расковыряв круговым движением пальца такой холмик
можно было, если повезет, вытащить из этой захоронки лакомство.
А можно было и чхнуться, особенно на первых порах.
Ну, и, само собой, опенок, большими корзинами, поскольку
время его подоспело.
продолжение:
http://www.proza.ru/2019/06/18/530