Маленькая девочка в простеньком, белом с узорчиками в крестик, платье сидела на берегу реки и кидала в воду камешки.Другой рукой она постоянно приглаживала платье, словно опасаясь, будто ветер задерет его. Солнце постепенно прогревало землю и становилось жарче. От воды исходила приятная прохлада, не позволявшая ребенку потеть. Камешек плавно опускался в воду и создавал равномерные круги. Девочка даже не смотрела на диаметр и размер камней. Глаза ее были устремлены в одну точку, и когда расплывались круги по воде, со стороны, если присмотреться, можно было заметить как в это же самое время, расширяются её зрачки. Небольшая полоска песка, ведущая к воде, на которую и уселась девочка, с двух сторон была окружена низкорастущей мелкой травкой, которая от легкого дуновения ветра, щекотала ноги девочки. Очередной камушек упал в воду, оставив за собой такой же аккуратный круглый ореол. Её глаза смотрели точно в центр, в ту небольшую лунку, которую образовывал камушек, прежде чем уйти на дно реки.
***
Повсюду лилась кровь, головы тысяч нехристей летели на землю, а рыцари в белых одеяниях с красными крестами на груди размахивая в разные стороны мечами, несли ужас просвещения в далеких странах. Красная от крови земля становилась единым целом с горящими рынками арамейских торговцев, языки пламени безжалостно хлестали по ногам пытавшихся спастись детей, женщин и поверженных воинов по всей территории Эдессы. Казалось что и небо из лазурно-голубого окраситься в темно-красное. Город превратился в один большой красно-краплаковый сгусток, по которому, как молнии на грозовом небе, мелькали как полоски молний, мечи крестоносцев. На главной площади среди пепелищ и плача выживших женщин, верхом на лошади, сидел Балдуин Булонский и смотрев куда-то поверх людей, своих и поверженных, держал отрезанную голову сельджука. Кровь, капавшая с головы, образовывала круги на луже.
***
В комнате отца пахло, стоял твердый, ничем не убиваемый кислый запах. По полу были разбросаны старые, желтые газеты и бутылки из под виски. На стенах были видны следы от затушенных сигарет, обои давно облезли, а потолок был серо-желтого цвета. На не заправленной кровати горой лежал старый, проеденный молью, плед. На стене рядом красной краской написано неприличное слово, часть которого прикрывал выцветший плакат с обнаженной красоткой. Края бумаги были надорваны и создавалось впечатление, что девушка порезана в некоторых местах. Окна никогда не открывались и под слоем жира и пыли, скорее всего, и вовсе не смогли бы открыться. Входной двери не было. И любой вошедший в его комнату сразу бы увидел её хозяина, сидящего в полусломанном кресле, смотрящего в окно. Сейчас он скорее лежал на полу, булькая что-то нечленораздельное. Рядом лежала початая бутылка с самогоном из которой на пол тонкой струйкой выливалась горючая жидкость. Лицо отца была красным, маленькие остекленевшие глазки смотрели на разлитый самогон, и словно желая залить его обратно в бутылку, он движением руки, отчасти похожим на греблю, пытался вернуть жидкость обратно. Нога дернулась в конвульсиях, и он мерзко рыгнул. С кухни доносился прокуренный, сиплый и одновременно высокий голос его бесформенно толстой жены. В её фигуре сложно было найти где бедра переходят в ноги, а живот в грудь, казалось что в ней совсем не осталось костей, а организм состоит из вечно двигающегося желе. Она курила и выдыхая дым, кричала в стороны реки. Каждый раз громче и злее, не получая ответа. Бросив очередной бычок в окно, она повернулась в сторону комнаты отца и хрипло гаркнула: Билл! Ты еще не сдох? Билл! Что все молчат? Чтоб ты поскорее помер! В ответ на её негодование раздавалось все то же невнятное булькание из комнаты. Раздались увесистые шаги с кухни. Женщина шла и казалось маршировала. Мощные ноги, балясины, заставляли ходить дом ходуном при каждом ударе о землю. Войдя в комнату, женщина помахала рукой возле носа, отгоняя противный запах. Билл посмотрел на жену и механически моргнул глазами.
Билл! Скотское отродье! Почему все в этом доме должна делать я! Где эта чертова девчонка! Я зову её уже битый час! Хватит хлопать глазами! Иди и приведи её сюда! Скоро комиссия приедет, должны проверить, как мы тут живем! - сплюнула жена в сторону Билла
Бульк - раздалось что-то в ответ.
Живу как с рыбой, булькает и булькает! - и плюнув на пол еще раз, она ушла в кухню, продолжая звать девочку, Клааааааааарааааа!!!!!! Отродье сатаны, чуть тише добавила она.
Клара Энн Роббинс - 7 лет, асоциальна, замкнута, развит чрезмерный индивидуализм. Быстро схватывает информацию, выражена способность к экстрасенсорике. Не любит, когда на нее кричат.
Мать еще раз перечитала заключение психиатра, и вытерев о него руки, закурила еще одну сигарету. Спичка выпала из рук, успев обжечь пальцы. Интуитивно проматерившись, она растерла спичку о пол. До приезда комиссии оставалось два часа. Осталось навести чистоту на кухне, положить этого алкаша на кровать, вновь сделав из него больного простудой и привести эту маленькую дрянь обратно.
***
Вытянутое в длину, трехэтажное здание, украшенное по углам, круглыми остроконечными башенками, загорелось вечером, огонь вспыхнул в правой части здания, языки пламени обжигали лепнину, перебегая, как ловкие маленькие красные чертята, на скульптуры из дерева, по ним на плафоны, пленных не брали, огонь уничтожал всё, что попадалось на его пути. Незадолго до этого, тюрьма, в которой, и начался пожар, была закрыта на реконструкцию и пустое здание, бывшее свидетелем сотни страданий, словно очищалось огнем. Прогулочная зона выгорела полностью, большая часть архива с данными о заключенных была утеряна на всегда. Декабрьское утро Парижа 1618 года встретило здание изъеденным и коричневым от огня.
До берега доносились крики женщины: Клара!!!!! Клара!!! Иди уже домой!!! Где ты???
Девочка взяла еще один камушек и не издавая ни звука, словно на автомате, бросила его в воду. Круг становился все больше и девочка впервые убрав руку с платья, будто бы провожая камень, обвела в воздухе границы круга.
Клара!!!! - не унималась женщина, где же ты? В голосе появилась притворная нежность, мы с папочкой волнуемся за тебя. Иди, вот скоро дядя Хиггс приедет, ты же любишь те мятные пряники, что он тебе привозит. Ну где же ты Клара, не заставляй маму нервничать.
Бульк, и еще один камушек оказался под водой. Девочка обвела ножкой по песку, и взяла еще один. Камень был желто-коричневого цвета, гладкий с небольшой зазубриной в центре. Она приятно щекотала пальцы, когда Клара большим и указательным пальцем гладила его. За долгое время она посмотрела на камень, который решила кинуть в речку. Цвет камня напомнил цвет глаз ее мамы. Это все, что она запомнила, когда пожарные уводили ее, пока машина, где остались лежать отец и мать, не взорвалась. Клара перестала разговаривать с того дня. Три года абсолютной тишины. Три года видимого спокойствия.
Клара! - оборвал воспоминания резкий, высокий голос. Я сейчас приду за тобой, я знаю где ты прячешься, не заставляй меня этого делать.
Девочка положила камень на песок, и взяла другой. Не смотря на него, она снова кинула его воду. Бульк, и красивый мерный круг украсил этот водоём.
К приезду комиссии было все готово, женщина протирала последний шкафчик, Билл был поднят с пола и аккуратно укутан в плед. На лице её даже появилась легкая улыбка. Беда с этими детьми, хорошо хоть муниципалитет доплачивает за мерзавку. В комнате отца удалось несильно, но скрыть этот противный запах, обрызгав все микстурой от кашля. Смесь получилась такая что и сами туда не войдут. У нее в запасе оставалось полчаса и хочет или не хочет девчонка, но она будет сидеть в доме и улыбаться. Вытерев руки о фартук, женщина закурила еще одну сигарету и собралась выходить из дома.
Клара я иду за тобой! - раздался голос из дома.
Глаза девочки расширились вслед за упавшим камнем. Она аккуратно пригладила платьице и принялась поглаживать небольшой желто-коричневый камень.
Клара! Иди домой! - еще один призыв
Камень грел руку девочки, найдя ложбинку в нем, Клара слегка почесывала, свой пальчик об него. В глазах её проносились странные люди с мечами, горело пламя, один сплошной красный цвет. Девочка еще сильнее началась тереть указательным пальцем камушек, старательно игнорируя призывы женщины вернуться в дом.
Клара! Будет только хуже, не заставлять меня делать этого! - взвизгнула женщина.
Девочка медленно повернула голову в сторону дома, перед глазами крестоносцы разрубали низкорослых сельджуков надвое, пока их дворцы продолжали пылать. Глаза начали медленно расширяться, напоминая кошачьи перед охотой, и картинка в них сменилась. Дом резко вспыхнул, входная дверь, слетев с петель, сбила грузную женщину с ног, отбросила ту назад в дом, и захлопнулся. Языки пламени стояли перед глазами девочки. Комиссия приехала через 25 минут после начала пожара. Дом постепенно догорал, огонь уже сходил на нет, кое где лишь шипело сырое дерево. Выбежав из машины, двое людей, мужчина и женщина ринулись к дому, пытаясь спасти кого-нибудь. На кухне они нашли обгорелый труп женщины, а в комнате, под пледом, а вернее, под тем, что когда было им, труп мужчины. Гарь, вонь и кислый запах из алкоголя и микстуры резко ударил в нос и заставил выбежать их из дома. Обежав всю территорию, близ дома, они наконец спустились к реке где увидели как маленькая девочка в простеньком, белом с узорчиками в крестик, платье, сидела на берегу реки и кидала в воду камешки.