Несколько суток Иван Игнатьевич балансировал на грани небытия. Новейшие медицинские препараты оказались вовсе не чудодейственными, однако помогали его сердцу и мозгу работать хотя бы вполсилы. После сложной операции истощённая душа отделилась от недвижимого тела, но в краткий срок вернулась обратно. Дивный младенец из будущего робко окликнул едва дышащего грешника, протянул навстречу ручонки, даруя тепло, свет и доселе невиданную благодать.
Иван Игнатьевич, не раз перепуганный видениями огненной пучины, вдруг вспомнил про Бога, которого раньше знать не желал. Теперь он днями и ночами выпрашивал здоровье и клялся искупить вину перед Светочкой и внуком. После путного зарока кошмарные сны прекратились, больная голова просветлела. Ценность дня сегодняшнего взметнулась немыслимо, а завтрашний, коли настанет, представлялся не иначе, как дар Небес. Былые удачи вмиг сделались бренными, малозначимыми, но прошлое хорошо помнилось и заставляло Ивана Игнатьича каяться, каяться...
Будучи единственным сыном небедных интеллигентных родителей, Иван получил хорошее воспитание и образование. Женился по любви великой и взаимной, не зря десяток лет искал свою Валюшу. Их отношения не расшатывали ни время, ни финансовые, ни бытовые трудности. К тридцати годам счастливые родители нянчили первенца, чуть позже обзавелись шикарной квартирой и загородным домиком. Иван Игнатьевич прикупил небольшую автомастерскую и "вылепил" из неё вполне приглядный салон для любителей эксклюзива.
Благодаря чистоплотным связям, сомнительным знакомствам и выгодным сделкам, он легально торговал импортными легковушками. Но основной доход приносил теневой бизнес: скупленные по бросовым расценкам битые, а то и ворованные, автомобили менялись неузнаваемо и продавались в мгновение ока. Порой спрос превышал предложение. Иван разрешал жене брать любую восстановленную машину, чтобы пофорсить перед соседями и подругами.
Валю тешила щедрость предприимчивого мужа. Она выбирала в гараже что-нибудь яркое, под цвет помады или пальто, и обязательно скоростное. Но за рулём обычно осторожничала, словно кто-то свыше нашептывал ей: "Не спеши! Не спеши!". Однажды голос-оберег пропал. В тот осенний день Валюша проспала и выскочила из подъезда прямо в молочную гущу тумана. Пятен первого льда на знакомой дороге она не заметила, вот и схватилась за руль, беды не ожидая.
При первом же повороте серебристая "Тойота" норовисто дёрнулась и как бы сама по себе проскользнула на встречную полосу. Лобовое столкновение с перегруженной фурой было мощным и неотвратимым. Искорёженный металл раскромсал женщину, обезобразив лицо и тело. Её родственники рыдали над закрытым гробом, проклиная Ивана и заодно посылая к чертям весь его бизнес. Экспертиза доказала, что нутро машины было неисправным ещё до аварии.
Подавленного горем вдовца, пьющего по-чёрному и едва не наложившего на себя руки, вытягивали из депрессии друзья и врачи. Он продал магазин, сдал в аренду мастерскую и только через год попробовал вернуться к делам.
Вадик долго жил у бабушки, ходил в элитный детский сад, имел собственную няню, которая учила его английскому языку и хорошим манерам. Потом, когда тоска по маме сгладилась, мальчик вернулся в родной дом. Отец оформил его в лучшую школу и спортивную секцию, нанял репетиторов по русскому языку и математике, только большой тяги ни к знаниям, ни к футболу Вадим не выказал. Он просто не перечил старшим.
Иван Игнатьевич виновато исполнял все желания и прихоти сына, никогда его не ругал, не наказывал. Наследник рос избалованным, своенравным, однако папу любил и понимал, постаревшую бабушку жалел. А мачеху-истеричку, что появилась через шесть лет после трагедии, терпел с достоинством. Она же не скрывала неприязни к подростку.
По мере взросления Вадим отдалялся от прохладного семейного очага. Ивана Игнатьевича беспокоила его разгульная жизнь, но даже на краткие задушевные разговоры вечно не хватало свободных минут, настроения и такта. С каждым годом кровная близость обесценивалась, а другой точки опоры парень не имел. Когда родительская поддержка иссякла, в институте он не удержался. Сначала приуныл, тихо распрощался с друзьями и подругами, потом без страха отправился на службу в армию.
Воинские премудрости давались Вадиму легко, что не преминули отметить младшие и старшие командиры. Вскоре судьба привела солдата к южной границе Родины и старший Одинцов получил благодарственное письмо с размашистой подписью именитого генерала. Иван Игнатьевич удовлетворённо прослезился, возгордился успехами сына и в сотый раз подумал о внуке. Не дожидаясь полного выздоровления, он поспешил к Светочке. Перед тем предусмотрительно принял горсть таблеток, истово помолился в ближайшем храме и поставил заздравные свечи.
***
Комната, где почти два десятилетия ютились мать и дочь, располагалась в сыром полуподвале старого трёхэтажного дома и оказалась размером с собачий вольер. Убогая мебель подчёркивала тесноту и выдавала застарелую денежную нужду, но кругом лежали книги, не было ни пылинки, ни соринки. И хорошо пахло ванилью, блинами, мёдом.
Нежданного гостя пригласили к столу, покрытому тонкой белоснежной скатертью. Алла суетливо дёргала застиранный фартук, без конца поправляла платок и нещадно тёрла повлажневшие глаза. Светочка спокойно подала ароматный чай и, поглаживая огромный живот, беззлобно присела напротив Ивана Игнатьевича. Он глянул на неё с отеческим теплом, отметил, что повзрослела, похорошела, да только и смог вымолвить: "Прости меня, дочка". Девушка смутилась, уловила глубину покаяния, но никак не причину. Все обещания выполнены, разошлись с миром. Зачем же этот визит?
Чёрные мысли, чуть не сжившие Ивана Игнатьевича со света белого, остались тайной. О неладах на работе и в личной жизни он тоже умолчал, оптимистично открыл лишь ближайшие намерения: Светочке надо пройти врачебные обследования и срочно переселиться. И не куда-нибудь, а в пустующую трёхкомнатную квартиру Вадима - для ребёночка это рай! Как было не согласиться?
Иван Игнатьевич пообещал срочно сделать ремонт и велел собирать вещи, не подозревая, что скудные пожитки можно сложить за час. Между делом он свозил Светочку в женскую клинику. Медицинские светила больших отклонений в здоровье беременной не выявили, а малые были вполне поправимыми. Главное, плод располагался и развивался правильно. Участливые доктора пожелали юной пациентке лёгких родов и дали координаты пластического хирурга, убедив исправить форму ушей и носа. Заодно направили к хорошему стоматологу. Иван Игнатьевич учёл каждый совет и для верности записал нужные номера телефонов.
Долгожданный мальчик родился точно в срок красивым, крепеньким, горластым. Врачи и акушерки восторженно охали и гадали, кто отец голубоглазого чуда. Мамаша-то очень неказиста, но смотреть на неё, счастливую, тоже любо-дорого.
Малыш унаследовал внешность Вадима вплоть до родинки на виске и милой ямочки на подбородке. Дедушка с первого взгляда отметил разительное сходство и сентиментально всплакнул, узнав, что младенца назвали Ванечкой. Для кровиночки своей Иван Игнатьевич ничего не пожалеет! Да и Светочку с бабушкой не обидит.
В благодатный день сияющий радостью дед с шиком забрал внука из роддома. Подарки едва уместились в детской комнате. В дополнение к ним он купил холодильник и телевизор, мягкую мебель, посуду, ванночку, две современные коляски и огромное количество дорогостоящих продуктов.
Обновлённое и комфортное жильё показалось неизбалованным женщинам царскими хоромами. Они благодарно молились за здравие Ивана Игнатьевича, осваивали бытовые чудо-агрегаты, кохали Ванечку и с волнением ждали возвращения Вадима из армии. Связь не к добру прервалась, важные семейные новости до него пока не долетели. Авось и примет сына - уж такой славный пацан!
Скоро выяснилось, что Вадим продолжил службу по контракту и добровольно отправился в район боевых действий. Как ни старались домочадцы, место его пребывания и срок окончания командировки узнать не удалось.
Фото из сети Интернет.
Продолжение - http://www.proza.ru/2019/06/20/349