Трудно идёт , но – надо…
Некий Войнович (сидя на унитазе)
Солженицына читать необходимо:
Разумеется, ты - дорогой мой читатель, прочёл все его произведения. Ибо как иначе?
«... те в России, кто действительно читали и прочли Толстого, Достоевского, Пушкина, Солженицына, никогда не могли оказать никакого практического воздействия на ход событий в стране. Власть же, от которой у нас зависит все, никогда ничего этого не читала (в том смысле, что не принимала всерьез) и ничего общего не имела с великой словесностью собственной страны…»(с)
Лауреат Литературной премии Александра Солженицына 2003 года поэт Ольга Седакова о "пасхальной победе" Солженицына.
Солженицын, Достоевский, Пушкин, Толстой… Да каждый культурный человек обязан просто. Солженицын не только светоч литературы отечественной и мировой – он великий мастер художественного свиста, слова то есть и гуманист конечно.
Только вдумайся читатель, вчитайся – «перепласт», «отволгнуть» «изнедалёка», «колоколить» , «схвадчивый», «заглот» и много чего ещё… А его «Крохотки» ? Не все могут писать «крохотки» и читать тоже.
А гуманизм? Ведь так и прёт из каждой строки буквально.
«Однако сокамерники мои — танкисты в чёрных мягких шлемах, не скрывали. Это были три честных, три немудрящих солдатских сердца — род людей, к которым я привязался за годы войны, будучи сам и сложнее и хуже. Все трое они были офицерами. Погоны их тоже были сорваны с озлоблением, кое-где торчало и нитяное мясо. На замызганных гимнастёрках светлые пятна были следы свинченных орденов, тёмные и красные рубцы на лицах и руках — память ранений и ожогов. Их дивизион на беду пришёл ремонтироваться сюда, в ту же деревню, где стояла контрразведка СМЕРШ 48-й Армии. Отволгнув от боя, который был позавчера, они вчера выпили и на задворках деревни вломились в баню, куда, как они заметили, пошли мыться две забористые девки. От их плохопослушных пьяных ног девушки успели, полуодевшись, ускакать. Но оказалась одна из них не чья ни будь, а – начальника контрразведки армии.
Да! Три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали: окажись девушки немки — их можно было изнасиловать, следом расстрелять, и это было бы почти боевое отличие; окажись они польки или наши угнанные русачки — их можно было бы во всяком случае гонять голыми по огороду и хлопать по ляжкам — забавная шутка, не больше. Но поскольку эта была "походно-полевая жена" начальника контрразведки — с трёх боевых офицеров какой-то тыловой сержант сейчас же злобно сорвал погоны, утверждённые приказом по фронту, снял ордена, выданные Президиумом Верховного Совета, — и теперь этих вояк, прошедших всю войну и смявших, может быть, не одну линию вражеских траншей, ждал суд военного трибунала, который без их танка ещё б и не добрался до этой деревни.
(«Архипелаг ГУЛАГ гл. 1 Арест)
Какая прелесть! «Забористые девки», «хлопать по ляжкам» , «гонять голыми»… Изнасиловать, а затем и расстрелять. Вот к самому светочу как-то приезжала жена на фронт. Легко себе представить – пошла она в баньку, освежиться значит, а тут три пьяных танкиста, ну или артиллериста… Которые отволгли.. Погоняли её голую по огороду, похлопали по ляжкам – это очень весело – шутка и не более! Возможно, и сам Исаевич бы присоединился к этому веселью…
А что касается «изнасиловать и расстрелять» - приговор за подобное был один – расстрел перед строем. Ах да, ведь одна из девок была ППЖ нач. контрразведки – ну тогда мысль автора понятна – её насиловать можно.
Вообще большинство писателей пишут про себя, так что все эти изнасилования, хлопанья по различным местам и перечисления немыслимых пыток, есть ни что иное, как влажные мечты самого Солженицына. Уместно такое, больше, в истории болезни пациента психиатрической клиники.
Как известно Шаламов не любил Солженицына – оно и понятно. Ведь шнырь из санчасти ненавидит бугров, спиногрызов, каптёров, хлеборезов, блатных – всех, кому удалось продвинуться в лагерной иерархии. А Солженицын презирал шныря Шаламова. Шнырить на больничке конечно проще, чем кайлом вкалывать, но должность уж больно презираемая, что и понятно. Войнович ненавидел их обоих и вообще всех вокруг. Нет единства в рядах извращенцев и лжецов.
Занять должность в лагере можно было (если з\к политический) по рекомендации 3 отдела (опер.части) с разрешения нач. лагеря. Если уголовник – можно было и через «воровской ход» Ни Солженицын, ни Шаламов блатными не являлись.
Шаламов «стучал» без подписки, как и большинство «стукачей» - Солженицын подписку дал и следовательно был он уже секретным сотрудником. Фактически состоял на службе. И тут он Шаламова обскакал…
А ещё Солженицын прочно занял место на престоле главного антисоветчика и уступать не собирался. Премия Нобеля, деньги, поместье в Вермонте, известность – вообще всё чего пожелать можно. Неужели коллеги по антисоветскому цеху его любить станут? Они тоже хотят денег, славы, признания и премий. Пока приблизилась к олимпу лишь С. Аликсиевичь с её больными фантазиями про «цинковых мальчиков» обозреваемых ею с вертолёта.
Солженицын был ценным агентом, специализировался по старшим офицерам, интеллигенции – начитан, эрудирован. Кроме того – труслив, хитёр, умел втираться в доверие – ради собственного комфорта и безопасности готов на всё. Я бы и сам такого завербовал.
Согласно секретной инструкции секретный агент, после отбытия срока, продолжает оставаться в поле зрения органов. Солженицын следовательно и оставался. Я далёк от мысли, что он был «командирован» за границу. Однако некие люди из власти ему помогали и его «вели» Да и многие мысли Солженицына очень уж совпадают по времени и содержанию с замыслами отечественных предателей из ЦК (Яковлева и пр.) Усматривается тут связь. Впрочем это мои предположения, но основания они имеют.
Так что читайте Солженицына – полезно и познавательно, но тяжело для психики.
Фото in internet