Маамааа ! Маамаа!
В ответ-тишина…
-Маамаа!Маамааа!
И где-то там, далеко, далеко, очень далеко……
-Я здесь !
Радостно забилось сердце.
-Мама!
И уже ближе..
-Я здесь, я иду.
Я вглядываюсь в эту темноту. Ничего не видно. Но сердце радостно стучит: тук ,тук ,тук…
-Мама, мамочка нашлась!
Открываю глаза, и…вот она, действительность! Это только мой очередной сон. Давно мамочки нет…..Слёзы катятся, катятся…ничем их не унять. Они потоком выносят откуда-то из глубины памяти воспоминания о ней. При жизни не замечала, казалось, так оно будет всегда…с мамой..
А вот через годы, это всплывает, и будто другими глазами смотрю на свою маму. Хватит ли слов описать? Думаю, что нет. Я ещё не созрела, не всё осознала, чтобы написать её портрет. Он где-то глубоко, глубоко в душе собирается по крупиночке, чтобы всплыть чёткой картиной на фоне моей жизни.
А теперь только чётко видны мамины руки.
Вот они отложили в сторону серп, которым жали рожь. Схватились за живот. Я совсем крошка, но чувствую её руки. Они гладят живот, поглаживают меня. Но я упрямо хочу видеть её всю. Толкаюсь. Хочу на ручки к своей мамочке. И она согласна. Тихонечко бредёт к дому.
Только через пять дней бабка-повитуха вручает папе кричащий комок. Это вся я. Мама совсем ослабла, но счастливо улыбается.
А уже через неделю эти руки несут свёрток, в котором нахожусь я, на несжатую полосу. Они сооружают для меня ложе из снопов, натягивают простынку от солнца, а сами жнут рожь.
Какая-то тревога не даёт сосредоточиться на работе. Руки бросают серп, а ноги несут туда, где на снопах лежит её плоть. Ужас застыл в глазах. Рядом с детской головкой лежит большая змея. Эти руки хватают гадину. Она выкручивается, старается ужалить. Но это же материнские руки! Они побеждают.
Теперь каждую ночь подхватывается и смотрит на свои руки, вознося хвалу Господу, что смогли защитить своё дитя.
Мамины руки…
Сколько себя помню, я вспоминаю мамины руки все в трещинах, со вздутыми от работы венами. Они пахали и сеяли, убирали, молотили ,пекли хлеб, любили, они истекали кровью из трещин. Но руки были такими добрыми, такими ласковыми и не заменимыми.
Я часто болела. С высокой температурой засыпала на шершавой маминой ладони, а другая ладонь гладила, гладила мои белокурые волосики и болезнь уходила прочь.
Эх, припасть бы сейчас губами к маминым чёрным, как земля рукам!
Я знаю, что до конца своих дней я ночами, во сне буду взывать:
-Мама, мама, мамочка!