Акафист Патриарху Соловецкому Серафиму

    ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ РОМАНОВ –
    ПАТРИАРХ СОЛОВЕЦКИЙ СЕРАФИМ

    (Акафист; Жизнеописание)

               

    А К А Ф И С Т
    Великому Князю Михаилу Романову –
    Патриарху Соловецкому Серафиму   
 
   К О Н Д А К   1:
   Избранного и верного во архиереех восхваляем тя, святителю отче Серафиме. Яко ты, переменивши багряницы царские на ризы черные, Господу всем сердцем сораспялся еси. Мы же людие твои, видя чудо сие непостижимое, Бога восхваляя, тако воспоем:
Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   И К О С   1:
   Архангела Божия Михаила на небесах ходатаем имея, Великому князю Михаилу Тверскому тезоименитый, в преднаречении от века – тайноводителем народа быти во времена последние, небесному Архистратигу уподобясь: «Пасый Израиля! Вонми!» -  предстоятельством твоим извел народ богоизбранный от работы Египту новому. Мы же людие твои – яко Новый Израиль, видя потопление в «море чермном» фараона багряного, в благодареньи воспоем ти:
   Радуйся,  Архангелу Светозарному уподобление;
   Радуйся, силы духов злобы поднебесных погубление.
   Радуйся, грозное бесовских ратей сокрушение;
   Радуйся, Архистратига Михаила в духе воплощение.
   Радуйся, от египетского рабства – крепосте необоримая;
   Радуйся, от плененья вавилонского – стена неодолимая.
   Радуйся, пророку Ездры, новое уподобление;
   Радуйся, Престола грядущих Маккавеев охранение.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К   2:
   В видении грозном показал Господь пророку древнему  Даниилу, егда воздвигнет Михаила в цари народу  Своему.  Да будет сей, по слову иного пророка: возлюбленного Ученика – наперсника Христова, пасти народ свой «жезлом железным». Такожде, в предверии смуты грозной, пророк «последних времен», Всероссийский пастырь – новый Иоанн, предвозвещая сие, Богу дерзновенно возглашал: Аллилулиа.

   И К О С   2.
   Разум Божественный имея, Авель – новый пророк, со светильником Земли Русской Серафимом, возвещал Царям о славной судьбе Дома Романовых:
«с Михаила Царство Российское зачнется, и Михаилом окончится». Такожде и вси, чтущие тя, в согласии сердец, их вдохновенными словами укрепляеми, купно воспоют:
   Радуйся, достойный внук Царя-Освободителя;
   Радуйся, сыне доблестный Царя-Державного Строителя.
   Радуйся, скиптра Мученика-Царя, таинственный хранителю;
   Радуйся, усыновленный Богом-Вседержителем.
   Радуйся, участи Александра-Благословенного – прямое повторение;
   Радуйся, судьбы Феодора Томского – благое продолжение.
   Радуйся, подвига таинственного старца, царственный наследниче;
   Радуйся, Голгофы Екатеринбургской – Соловецкий исповедниче.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    3:
   Силою  Свыше укрепляемый, яко новый Самсон и новый Пересвет, на защищение Державы явился еси. И, яко новый Александр: «Не в силе Бог, а в Правде!» - восклицая, полки на супостата безстрашно выводил. Видяще сие, и иноверные ратники дивизии твоей, с обнаженными клинками восклицали:
Аллилуиа.

   И К О С    3:
   Имея Божий страх и дерзновение, пред пулями главы не преклоняя, для страха смертного был «яко мертв». Последуя же заповеди: «Бога бойтесь, Царя чтите». - пред Богом токмо преклоняясь, от славы к славе восходил еси. Мы же, преклоняясь перед подвигом твоим и дерзновением, похвально воспоем:
   Радуйся, «Не в силе Бог, а в Правде!» - Александра Невского безстрашное воззвание;
   Радуйся, «Иду на вы!» -  Димитрия Донского, благое подражание.
   Радуйся, Архистратига Михаила, силы вражьей поражение;
   Радуйся, Великого князя Михаила – жертвоприношение.
   Радуйся, в бою презренье к смерти показавший;
   Радуйся, под пулями главы не преклонявший.
   Радуйся, искреннее горцев восхищение;
   Радуйся, от иноверцев – поклонение.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    4:
   Бури богоборческой провозвестием явилось отречение от Престола Императора Государя Николая. Ты же, во исполнение пророчества Авелева, скипетр восприял еси. Но, видя великое отступничество народа своего, до покаяния народа, а не «страха ради иудейского», восприятие державы благоразумно отложил. Мы же, чада прадедов, гласивших: «Кровь Его на нас и на детях наших!» - претерпев изгнание, пленение, поругание, ныне в сокрушении сердец, покаянно возгласим: Аллилуиа.

   И К О С    4:
   Преслушанием великим согрешил народ русский, яко отверг над собою власть Богоданную. Ты же, имея в руках «жезл железный», разумея, яко: «Несть бо власть аще не от Бога». – отложил сей, ожидая покаяния народа своего. Ныне же, вернии твои, духа «глухоты и немоты» слезами попаляя, возглаголют сице:
   Радуйся, святому Савве Сербскому уподобление;
   Радуйся, желания святого Царя-Николая – воплощение.
   Радуйся, Патриарха Филарета – небесное благословение;
   Радуйся, стези Александра Благословенного, спустя столетье –
повторение.
   Радуйся, обетов старца Феодора, достойный сонаследниче;
   Радуйся, подвига боярина Михаила, вольный восприемниче.
   Радуйся, Великому князю Михаилу Тверскому – тезоименитый;
   Радуйся, Михаилу Черниговскому – подражатель нарочитый.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    5:
   Боготечною звездою проследовав в Пермь Великую, во исполнение пророчества старца Кронштадского, рекшего: «Над Пермью черный крест»! – вольным подражателем явился подвига Ныробского страдальца – болярина Михаила Никитича Романова. И, яко Ныробский страдалец сей, Иоанну Златоустому подобно, в заточеньи Бога славословя, воспевал Ему усердно:
Аллилуиа.

   И К О С    5:
   Видимым образом оплакивали тя небеса, Последнего Русского Государя, ведомого врагами твоими на заклание. Ты же, Исааку в кротости уподобляясь, безропотно на место пропятия возшел еси. И, яко на горе Синай был «трус великий», но – «не в трусе Господь». И, яко – «ветр раздирающий горы… но не в ветре Господь». И, яко огнь великий и блистания молний озарили гору Синаину. «Но не во огни Господь». Но, после огня в тихом веянии ветра сошел «глас хлада тонка», ибо – в тихом веянии Господь. Такожде и ныне, к тебе пред Богом предстоящему, Архистратиг небесный Михаил, подобно Господу Силы, посреди блистания молний, труса и бури, в  «гласе хлада тонка» сошел защитить тя от губителей твоих. Мы же, вернии твои, слыша о дванадесяти залпах втуне прозвучавших, «тихим веянием» оживотворяемы, воспоем ти просвещенными сердцами:

   Радуйся, подобно Илии, лицезренья Бога в "гласе света тонка"[1] удостоивыйся;
   Радуйся, подобно Моисею, за народ свой, предстоятельства сподобивыйся.
   Радуйся, подобно Исааку заколания избегнувший;
   Радуйся, искушение голгофское: «спаси Себя и нас». -  отвергнувший.
   Радуйся, смиренно в ожидании кончины предстоявший;
   Радуйся, «Или, Или! лама савахфани?» -  не воскричавший.
   Радуйся, «яко тридневен воскресл еси», на горе Уральского Афона,
чудесное явление;
   Радуйся, «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» - со Апостолом воскликновение.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К   6:
   Проповедию покаяния послужило для убийц безумных, презревших заповедь: «Не прикасайтесь к Помазанным Моим», пречудное охранение твое Всеми Небесными Силами. Яко, посреде бури, грома и молний двадесят выстрелов втуне прозвучали еси. Ты же, на безсилие «державы смерти» с непоколебимым достоинством взирая, преклоняясь пред всесильной волей Божьей, возгласил: Аллилуиа.

   И К О С   6:
   Возсияло на Белой горе иноческое житие твое, егда пестуемый пастырем добрым Николаем, в послушании у старца и у братии пребывал еси. Мы же, видя, яко ты, подобно старцу Томскому Феодору, порфиры царские на ризы черные  переменил еси, от своих сердец тебе исторгнем тако:
   Радуйся, Авраама Троическое усыновление;
   Радуйся, Моисея, в сретении Отца Небесного – благословение.
   Радуйся, пророку и царю Давиду, в кротости уподобление;
   Радуйся, пророка Даниила – возвещение.
   Радуйся, на патриаршество по чину Мельхиседекову помазанный;
   Радуйся, пророком Авелем, яко Самуилом, на Царство предуказанный.
   Радуйся, Илии Фесвитянина, за Церковь и народ – ходатайство;
   Радуйся, пророка Елисея, за Державу Русскую предстательство.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К   7:
   Восхотел Господь спасти людей Державы Российстей, являя Нового Предстоятеля Русския Земли. Не во исполнение клятвы народной, присягнувшего Царю Михаилу: «а кто убо и не похочет послушати сего Соборново Уложения…  не буди на нем благословения отныне и до века… и облечеся в клятву». -  но по молитвам Пречистой Матери Своея, явившейся во образе «Державном», а также ради прошения Мученика-Царя, даровал народу Нового Михаила. И, яко прежде народ предстательствовал – «за Царя», тако и ныне – Царь предстательствует за народ, вознося хвалы Небесному Владыке: Аллилуиа.

   И К О С   7:
   Нового Избранника Божия предузнал Предстоятель Церкви Русския, егда пременив имя твое – «Кто – яко Бог» на «Пламень Небесный», к предстоятельству Голгофы Северной приуготовил еси. Ты же в предстоятельстве сем тринадесят лет смиренно пребывая, яко орля, пламенем любви небесной чад своих от горькой юдоли страданий ограждал.
Такожде и мы, в мире скорби пребывая, осиянные «пламенем» твоим, возглаголем сице:
   Радуйся, в небесную порфиру облеченный;
   Радуйся, Патриархом Соловецким нареченный.
   Радуйся, с Патриархом Гермогеном в славе возсиявший;
   Радуйся, от Патриарха Тихона, по благодати, патриаршество принявший.
   Радуйся, святителей Петра, Алексия, Ионы – небесный сомолитвенниче;
   Радуйся, прообраз "Аз есмь Первый и Последний", Патриарха Филарета - сонаследниче.
   Радуйся, Голгофы Соловецкой исповедниче;
   Радуйся, любви и верности Христу, до смерти проповедниче.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    8:
   Странно чудо зрим и исповедуем, егда Патриарх Тихон возложил руки на главу твою, подобно Мельхиседеку возложившему руки на главу праотца Авраама, ниспослал ти Михаиле благодать велию. Ты же со словом кротким: «Готово сердце мое». -  преклонив колена, Господу воспел: Аллилуиа.

   И К О С   8:
   Вселенскую чашу скорби испив со святым Царем-мучеником Николаем за народ свой окаянный, по слову: «Царь согрешит – народ не умолит. Народ согрешит – Царь умолит». -  на пропятие пожизненное согласился еси. Мы же, перед подвигом твоим смиренно преклоняясь, постигая свой позор и унижение, с трепетом духовным воспоем ти:
   Радуйся, Столпе непоколебимый Церкви Православныя;
   Радуйся, сыне добрый Властителя Державного.
   Радуйся, на Голгофу Соловецкую безропотно восшедый;
   Радуйся, со своим народом на страдания последовый.
   Радуйся, Удерживающему земли  Российской достойный сонаследниче;
   Радуйся, по благодати скиптра Царского приемниче.
   Радуйся, подобно древним Царям Свято-Русским  схиму восприявший;
   Радуйся, в черных ризах яко в чермных, патриаршее достоинство имевший.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    9:
   Всем для всех быша во уделе юдоли и скорби: страждущим утешитель, болящих целитель, гонимых защищение, гонителей вразумитель. И, даже клевреты, видя сие, словно демоны в одержимом страны Гадаринской, кричавших: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий?!» -  покорно пред тобою главы преклоняли. Но ты: «яко народ – тако и Патриарх», -  терпя скорби, холод, глад, заточение, Господу в благодареньи воспевал: Аллилуиа.

   И К О С    9:
   Ветии многомудрыя не уразумеша: како Царь и Патриарх еси. Но, ты сыну цареву и патриарху Моисею подражая, народ свой из Египта нового премудро изводил. И, яко Царь Небесный, на Голгофу за народ безропотно восшел, такожде и ты, Ему смиренно подражая, на Голгофу Соловецкую последовал еси. Мы же, твой народ, на подвиг сей взирая, воспоем смиренными усты:
   Радуйся, литургию пред отверстыми Небесными вратами, яко небожитель, совершал еси;
   Радуйся, молитвы ко Престолу Божьему, на земле живуще, возносил еси.
   Радуйся, во алтарь Небесного Иерусалима аки безплотен восходил;
   Радуйся, со Пречистой Божьей Матерью о России Господа молил.
   Радуйся, словно святитель Николай, по водам, яко по суху ходивший;
   Радуйся, пастырь добрый, за овцой единой во глубины вод входивший.
   Радуйся, святителя Николая в чудотвореньях превосшедый;
   Радуйся, за народом на Голгофу Соловецкую последовый.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    10:
   Спасти хотя люди своя от власти багряного дракона, вольные страданья в подражание Христу  восприял еси. Вместе с пасомыми твоими холод, глад и наготу претерпевая, трикраты душу в руки Божьи предавал еси. Но, даже у Небесных врат, жертвенной любовью пламенея, слыша глас Господень: «Аще хощет кто вновь пострадать за Россию»! -  в храмину тела смиренно возвращался еси, славословя Бога: Аллилуиа.

   И К О С    10:
   Стеной нератуемой явилась молитва старца Серафима, яко тысячу дней и ночей молившегося об избавлении Державы от нашествия иноплеменных. Такожде и ты, яко Новый Серафим, отмолил Державу от нашествия новых двунадесяти языков. Мы же людие твои, желая нератуемого заступленья твоего, воспоем ти:
   Радуйся, яко Верховный Архистратиг, от Отчизны полчища тевтонов отгоняяй;
   Радуйся, «Свят, Свят, Свят Господь»! -  денно и нощно восклицаяй.
   Радуйся, подобно Серафиму, на камени Северной Голгофы предстоявший;
   Радуйся, молитвою своею от России наказанье Божье отвращавший.
   Радуйся, достигший пажитей небесных;
   Радуйся, избравший путь страданий крестных.
   Радуйся, о России океаны слез проливший;
   Радуйся, врагов своих евангельски простивший.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    11:
   Ликование молитвенное не умолкнет, егда познает мир сей, степень подвига твоего. Ибо ты, до вздоха последнего, с силой Архангельской и любовью Серафимовой предстательствовал за погибающий народ. Ты же, и ныне пребывая в чертогах райских, не лиши нас своего предстательства, дабы обрадованным сердцем воспевать Царю и Богу: Аллилуиа.

   И К О С   11:
   Солнцем любви Христовой воспылал святителю отче Серафиме посреди ночи Соловецкой. И, яко по слову Господа: «не может град укрытися верху горы стоя», преклонялись пред тобой верни и невернии, гонимые и гонители,
И даже Ангели сослужащие тебе, с трепетом и страхом воспевали тако:
   Радуйся, в небесную порфиру облеченный;
   Радуйся, Патриархом Соловецким нареченный.
   Радуйся, подобно Патриарху Иову смиреньем подражавший;
   Радуйся, благословение небесное от Патриарха Филарета воспринявший.
   Радуйся, святителя Филиппа славы сонаследниче;
   Радуйся, священномученика Арсения достойный восприемниче.
   Радуйся, Голгофы Соловецкой безсменный Предстоятелю;
   Радуйся, за Дом Пречистой – Царственный Предстателю.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К   12:
   Благодать Господня почивала на тебе святый Серафиме, егда сердцем скорбя о неповинных жертвах «полыни» Бузулукской, поле обожженное
солнцем рукотворным с молитвой обошел. И поле то, мертвое, окропленное слезами твоими, вновь цветами луговыми зацвело. Мы же, вернии твои, видя сие невиданное чудо, токмо Богу воспоим: Аллилуиа.

   И К О С    12:
   Воспевая многоскорбное житие твое святителю Серафиме, достигший делом, а не токмо верою, завета: «да будете сынове Отца вашего», и – «будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен». Ты же, следуя евангельскому: «Вы есте свет мира: не может град укрытися верху горы стоя». -  старцу Томскому Феодору уподобляясь, пред кончиною свое происхождение открыл. Мы же, со смирением благую весть из уст твоих воспринимая, Бога восхваляя, воспоем:
   Радуйся, земли Оренбургской и Бузулукской освящение;
   Радуйся, Голгофы Соловецкой украшение.
   Радуйся, стране Российской – солнце незаходимое;
   Радуйся, Православия Вселенского -  стена необоримая.
   Радуйся, в возрождении Державы Русской во главу угла положенный;
   Радуйся, в воссозданьи Храма Церкви, в алтаре ее возложенный.
   Радуйся, сонма мучеников и исповедников – Первоиерарше;
   Радуйся, по Истине – наследниче Престола Патриаршего.
   Радуйся, Великий Княже Михаиле – Патриарше Серафиме Соловецкий.

   К О Н Д А К    13:
   О, преславная отрасле Дома Романовых, достойное увенчание Трона Царей Российских, Небесного Скипетра таинственный держателю, в чине Царском и Патриаршем за Россию пред Престолом Божьим Предстоятелю, прими сие малое хваление наше, и молитвами твоими – «яко Царь и Патриарх», спаси народ свой от Египта нового, и яко новый Моисей, изведи нас чрез Иордан покаяния из пустыни безбожия в Обетование Царства. Дабы и нам, Господа за все благодаря, в ликовании сердец вечно воспевать: Аллилуиа.

    (Трижды. Затем – Икос 1 и Кондак 1)


    М О Л И Т В А

   О, великий угодниче Христов, святителю отче Серафиме, избранный Царем Царей, спасения ради Державы Российстей. Ныне – «Кто, яко Бог!» -  выше Херувимов и Серафимов пред Престолом Божьим предстоя, молишися о спасении народа своего. Призри же на нас – « яко Царь и Патриарх» - оком отеческой любви, на грешных и немощных, смиренных и – окаянных, на знающих и не знающих тя, на ведающих и не ведающих Бога. Призри такожде, о – скиптра Соловецкого держателю, и на хулящих Великое милосердие Его, и просвети нас светом благодати, от Бога тебе данной. И – яко новый Моисей, приведи к Иордану покаяния народ свой, да очистившись его струями от рабства безбожного Египта, яко Иисусом Навином водимые, в Землю Обетованную внидем, славословя Бога, являющего милосердие Свое, во веки веков. Аминь.

    Автор: Александр Покровский.

    Акафист написан в марте 2008 г.

    Примечание:[1] - цит. по "Острожской Библии".
       
    + + +



    ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
    Великого Князя Михаила Александровича Романова –
    Патриарха Соловецкого Серафима:

    Прежде чем рассказать о жизни и подвиге Патриарха Соловецкого Серафима – Великого Князя Михаила Александровича Романова, автору хотелось бы поведать краткую предысторию написания, предложенного в конце этого повествования акафиста.
    Мысль о написании сего акафиста, родилась у автора вскоре после поездки с Порт-Артурской иконой Божьей Матери из Санкт-Петербурга в Екатеринбург в январе 2006 года. Сей железнодорожный крестный ход не был запланирован заранее. Группа единомышленников из Царского Села и Северной столицы, подготовила поездку за две или три недели. При этом планировалось, что в Екатеринбург, на Царскую Голгофу поедут пятьдесят человек. С этой целью был забронирован целый железнодорожный вагон. Но, как говорят святые, если дело совершилось без искушений, значит оно не Божье. Искушения начались, и очень серьезные. В Екатеринбург поехали только восемь человек. Это были, руководитель паломничества Андрей С. из Царского Села, две сестры, Фотина и Зинаида из Рязани, жена руководителя с детьми, и автор сего материала.
    Группа паломников выехала из Санкт-Петербурга, после праздничной литургии св. прав. Иоанну Кронштадскому в монастыре Иоанна Рыльского, 2-го января 2006 года. Во время следования поезда паломники читали акафисты, проводили время в духовных беседах. На следующий день, после чтения утреннего правила и трапезы, руководитель группы стал рассказывать о совершенным им летом прошлого года паломничестве на Соловки. При этом он достал из нагрудного кармана фотографию епископа и задал вопрос: «Знают ли браться и сестры, кто этот человек?» - Ответом было молчание. - «Имя этого человека, архиепископ Серафим (Поздеев), – продолжил руководитель группы, - которого именуют Патриархом Соловецким, ибо он пробыл на Соловках до самого дня его закрытия, но главное не это, - тут Андрей замолчал и внимательно оглядел слушавших его паломников, - главное не в том, что он прошел столь тяжелый подвиг исповедничества, а в том, что Серафим (Поздеев) и Великий Князь Михаил Романов, это одно лицо».
    Первая мысль, которая пришла автору в голову, после услышанной им информации, была такой: «Вот, начинаются сказки о спасшемся Царевиче Алексие и о спасшейся Царевне Анастасии, а также об обретенных «останках» Царской Семьи, которые покоятся ныне в Петропавловской крепости».
    Словно услышав эту мою мысль, Андрей повернулся с фотографией к автору (который находился на боковом сиденье плацкартного вагона) и… в купе на мгновенье воцарилась тишина. От маленькой фотографии излилось ни с чем не сравнимое благоухание. Не побоюсь такого сравнения, автору показалось, что излилась целая Ниагара благодати. Лица сестер из Рязани стали вытягиваться, и в их глазах застыло изумление.
    - Неужели, правда? – сознание еще пыталось сопротивляться, оно судорожно искало объяснения, которое могло бы опровергнуть столь неудобное, но при этом, столь явное чудо.
    В этот момент, от фотографии излилась вторая волна благодати, и автор увидел, как золотые волны стали клубами расходиться по вагону.
    - Слышите, слышите? – пораженно прошептала одна из сестер, и вскочив, стала как ищейка обнюхивать стоящую у окна Порт-Артурскую икону.
    - Нет, не она, - произнесла она через некоторое время, и тут излилась третья волна благодати.
    Благоухание клубилось пульсирующими золотыми волнами, величественно разливаясь в обе стороны плацкартного вагона. Паломники растерянно смотрели друг на друга, и тут произошло непредвиденное. Дверь купе проводника с грохотом распахнулось, и из него с криком выскочила молодая проводница, о которой, автор подумал с самого начала, что она болящая. Воздев руки и непрестанно крича, проводница, казалось, не бежала по вагону, а летела, несомая некой силой. Впечатление добавляли дико вытаращенные глаза на побелевшем до безжизненности лице.
    Подбежав к паломникам, проводница стала с криком требовать, чтобы они погасили свечи, от которых у нее болит голова. Паломники с удивлением переглянулись, ибо свечей никаких не было. Единственно, перед иконой горела стеариновая плошка, не издававшая никакого запаха. Ладаном паломники тоже не пользовались. Чтобы как-то успокоить проводницу, руководитель группы сказал, что немедленно потушит свечи, и в подтверждение своих слов, задул стеариновую плошку. Еще продолжая кричать, проводница удалилась в свое купе, а автор сидел на боковом сиденье и тихо улыбался. Он доподлинно знал теперь, что архиепископ Серафим (Поздеев) и Великий Князь Михаил Романов, это одно лицо.

    Время спустя, в июне 2008 года, после совершения молитвенного шествия по Кубани и Ставрополью, крестоходцы проследовали на автомобиле в Екатеринбургскую епархию. Решили по пути заехать в Бузулук, чтобы посетить находящуюся там могилу архиепископа Серафима. Отыскав место упокоения святителя, на кладбище возле женского монастыря, паломники прочитали написанный за три месяца до описываемых событий акафист, но, радость их была омрачена. Подошедший к паломникам служитель кладбища поведал печальную новость.
    Оказалось, что в 2005 году, гроб святителя увезли члены Богородичного центра, которые считают Владыку Серафима своим главным святым. Весь день они плясали вокруг могилы, а ночью, при свете фар выкопали гроб и увезли в неизвестном направлении. Есть основания полагать, что тело святителя находится ныне в Твери, на родине св. кн. Михаила Тверского, ибо штаб-квартира Богородичного центра находится сейчас там.
    С сокрушенным сердцем, автор сего акафиста набрал землицы с могилы Соловецкого Патриарха, и чтобы удостоверить не себя, но других, попросил у Бога знамения.
    - Господи, если в сей могиле действительно был похоронен Великий Князь Михаил Александрович Романов, он же, архиепископ Серафим (Поздеев), подай мне грешному знамение. Пусть вода, которой будет залита земля с этой могилы, никогда не испортится, и пусть она будет целебной.
    Господь принял дерзновенную молитву паломника. С той поры прошло уже много лет, но вода в сосуде, которой залита земля с могилы святителя, по прежнему свежая и приносит не только духовную помощь но и облегчение в болезнях.
   (В связи с т.н. похищением мощей, особо ценным будет свидетельство жителя Бузулука Александра Владимировича Воронина. Александр Владимирович, во время очередного приезда богородичников, находился за пределами Бузулука. Узнав о совершившемся святотатстве, он срочно вернулся домой, и прибыв на кладбище досконально обследовал могилу. Внимательное изучение места захоронения святого показывало, что слух о краже мощей не имеет под собой оснований. И ограда, и кирпичное покрытие, и самое главное – могила, находились в прежнем состоянии. Характерно, что вокруг могилы не было никаких признаков раскопок, например – частиц грунта. Более того, даже трава, которая росла сквозь покрытие, оставалась неповрежденной. В связи с этим, можно сделать вывод, что миф о похищении мощей создан и распространен самими, преследующими корыстную цель, богородичниками. – прим. сост.)
    Впоследствии, Господь еще не раз открывал автору святость свт. Серафима (Поздеева). В июне 2011 года, когда автор совершал одиночное шествие в Екатеринбург, его путь пролегал через село (ныне – пгт) Дебессы в Удмуртии, где родился Михаил Поздеев, под именем которого жил впоследствии архиепископ Серафим. В тот день было пройдено 48 километров, крестоходец очень устал, и возможно по этой причине пришло искушение от врага. Вдруг возникло сомнение в том, что Вел. князь Михаил Александрович Романов и свт. Серафим (Поздеев), это одно лицо. Вслед за сомнением пришел помысел, который стал говорить с глумливой интонацией: «Если Вел. князь Михаил Романов был расстрелян, и свт. Серафим и есть тот самый крестьянин Михаил Поздеев, то тогда, на родине Владыки Серафима паломника очень хорошо встретят». Крестоходец тогда согласился с помыслом, но, при этом добавил: «Но, если Вел. князь Михаил  и свт. Серафим (Поздеев) это одно лицо, то тогда… все будет иначе».
   Искушения начались буквально сразу по принятии вражьего помысла. Вдруг заболела голень левой ноги, и заморосил дождь. Когда удалось отыскать в селе церковь, оказалось, что она закрыта на замок. Пришлось паломнику ставить палатку у церкви, под моросящим дождем. К путнику подошла одна любопытная старушка, она выразила соболезнование, но взять странника на ночлег отказалась. Хуже того, через пятнадцать минут к церкви подъехала полиция, которая, проверив документы у незнакомца, ультимативно потребовала покинуть территорию. Пришлось подчиниться. Крестоходец вышел за околицу, и там в поле, под проливным дождем вновь установил палатку, благодаря Бога за то, что Он через наказание разрешил его сомнения о святителе Серафиме (Поздееве).
   Но, вразумление на этом не закончились. К концу следующего дня у паломника заболела и другая нога. К концу третьего ноги стали опухать. А при подходе к Перми идти было едва возможно. Оставив тележку с вещами в монастыре в Верхней Курье (район Перми), паломник поехал в Ныроб, чтобы побывать на месте мученической кончины боярина Михаила Никитича Романова, а также затем, чтобы принести покаяние в своем сомнении. После Ныроба, ноги паломника стали выздоравливать, хотя выздоровление было медленным.
    Автору доводилось еще не раз бывать как в Ныробе, так и на месте истинного расстрела Великого князя в Перми. Но, явственных благодатных посещений он сподобился только дважды. Причем, оба раза в 2016 году, во время одиночного шествия по Царским местам. Первое безвидное явление совершилось после Перми, второе, после Бузулука. Суть первого посещения (на третий день после молитвы на месте расстрела Вел. князя) касается лично автора. Единственно, о чем можно поведать: тогда было получено указание о необходимости дойти до Бузулука. О втором посещении хотелось бы рассказать особо.
    Крестоходец тогда уже завершал свое одиночное шествие, начатое из Ныроба в середине июня. Путь пролегал через Пермь, Алапаевск, Екатеринбург, Челябинск, Уфу, Оренбург. Маршрут должен был закончиться в Самаре. В Бузулук паломник прибыл в конце сентября. Тогда уже начались затяжные осенние дожди, и в тот памятный день к обеду зарядил дождь. По приближении к женскому монастырю, находящемся рядом с городским кладбищем, дождь хлынул как из ведра. Паломник подошел к кладбищу, оставил груженый вещами велосипед у входа, и подойдя к могилке старца Максима, попросил его помочь найти могилу Владыки Серафима (Поздеева). После этого, с верой направился на поиски. Могилку святителя паломник нашел сразу, как если бы его кто-то сопровождал.
    Дождь продолжал лить, поэтому крестоходцу ничего не оставалось, как только достать из-за пазухи акафист, и начать читать его под безостановочно льющим дождем. Когда были прочтены первые кондак и икос, дождь прекратился. На третьем икосе, из-за туч выглянули первые лучи солнца. На пятом, тучи раздвинулись, и засверкало яркое солнце, отчего капли на кресте и листьях деревьев заиграли как жемчужины. Паломник с благодарением в сердце закончил читать акафист, сделал несколько фотоснимков и пошел на выход из кладбища. Когда, по выходе из кладбища он снова поглядел на небо, то увидел, что оно уже затянуто свинцовой, свисающей до земли хмарью. А буквально через полчаса пошел нудный моросящий дождь. Явление святого произошло на другой день.
    Паломник почувствовал это как благодатное присутствие, где бездонные мир и тишина свидетельствовали о присутствии небожителя. Крестоходец прислушался всем существом к этой тишине, из которой послышался смиренный глас. И хотя голос этот был исполнен кроткой теплоты, но смирение сие было исполнено власти. Власти, как царской, так и святительской одновременно. Голос возгласил: «А народ, от Клятвы на верность Дому Романовых от 1613 года, надо разрешить». Паломник наложил на себя крестное знамение. Посещение было странным и чудным, но еще более странными были произнесенные слова. И только по возвращении домой, крестоходец убедился в правоте сказанного ему. Во-первых, обнаружился второй (хотя может быть, как раз изначальный первый) вариант текста «Соборного Обета». Во-вторых, обнаружились грубые канонические ошибки в общеизвестном, распубликованном всеми монархическими изданиями тексте. В-третьих, стиль изложения известного всем текста (особенно того, что касается богословских формулировок) очень похож на стиль изложения и формулировки «Духовного регламента», составленного  архиепископом Феофаном (Прокоповичем). В-четвертых, вскрылись некоторые подробности Деяний Земско-Поместного собора 1613 года, когда отряд казаков, утром 21 февраля заблокировал находящихся в Кремле князей Пожарского и Трубецкого, и собрав в одном месте бояр, принудил их к избранию на Царство Михаила Федоровича Романова. Поэтому, в связи с этим, появляется серьезная необходимость для рассмотрения, как текстов Клятвы 1613 года, так и самих Деяний Земско-Поместного собора, профессиональными историками. Конечно, окончательное решение будет за Грядущим Поместным собором. Сейчас же нам надо канонически правильно осмыслить оба текста «Соборного Обета», изучить все аспекты Земского-Поместного собора 1613 года, для того, чтобы, по принесении покаяния в цареотступничестве, исполнить и само повеление святого.

                +  +  +
    Родился Великий Князь Михаил Александрович Романов, младший брат Царя-мученика Николая ;;, в день, когда Православная Церковь празднует память святого благоверного князя Михаила Тверского (+ 22 ноября ст.ст. 1318 г.) Князь Михаил Тверской, в честь которого был назван Великий князь Михаил, был замучен татарским ханом в Орде. Далекий предок Великого князя Михаила, боярин Михаил Никитич Романов (дядя Царя Михаила Феодоровича), был замучен в местечке Ныроб Пермской губернии. И сам Великий Князь, последний непомазанный Государь Российский, тоже закончил свои дни в Пермской земле. На Пермской земле лежит заклятие за гибель, как Первого, так и Последнего Михаила из Царствующего Дома Романовых.

    В 1890 году, - сообщает в своей книге И.К. Сурский, - одно благочестивое купеческое семейство из г. Кунгура Пермской губернии, приехало в Кронштадт за благословением к  отцу Иоанну Кронштадскому. Во время личного с ним собеседования батюшка, узнав, что они приехали к нему из Пермской губернии, сказал им: «Над Пермью висит черный крест». При этом, отец Иоанн уклонился от всяких объяснений сказанных им сих таинственных слов. Кунгурские паломники поняли слова о. Иоанна в том смысле, что городу Перми угрожает какое-то тяжкое бедствие, но после тех ужасных событий, которые произошли на Урале в 1918 году, когда Крест тягчайший, воистину Голгофских страданий приняла вся Царская Семья, то становится ясно, что батюшка Иоанн за 28 лет предвидел это небывалое в истории мира злодеяние, совершенное в пределах Пермской губернии. При этом речь идет не только о Екатеринбургской Голгофе, но и о самой Перми, ибо в этом городе совершилось убийство Последнего Российского Государя Михаила Александровича Романова.
    Кто же был сей человек, Последний непомазанный Государь, какая участь выпала не его долю? Кем он был для России? И оборвал ли тот расстрел близ поселка Мотовилиха его жизнь? Михаил Александрович Романов, это человек-загадка, его судьба удивительным образом повторяет судьбу таинственного старца Феодора Кузьмича, о котором современники говорили, как об Императоре Александре ;, покинувшем тайно Престол.

    Великий Князь Михаил Александрович родился 22 ноября (ст.ст.) 1878 года в Санкт-Петербурге, в семье будущего Императора Александра ;;;. Он окончил Михайловское артиллерийское училище и служил в лейб-гвардии Преображенском полку. С 1905 года он командир эскадрона лейб-гвардии Кирасирского Его Императорского Величества полка. В 1912 году командир лейб-гвардии Кавалергардского полка, член Государственного Совета с 1901 года. С 1916 года, в звании Генерал-лейтенанта исполняет обязанности Генерал-инспектора Кавалерии, легендарный участник Первой мировой войны. Обожаемый горцами командир кавалерийской Кавказской туземной (Дикой) дивизии. Почетный член Николаевской инженерной и Михайловской артиллерийской академий. Председатель Императорского Российского Исторического музея имени Императора Александра ;;;.
    В Семье Императора Александра ;;; Михаил Александрович пользовался всеобщей любовью. Несмотря на то, что Царственный Отец был строг к детям, ему прощались всякие выходки и нарушения порядка. Даже во время присутствия высокопоставленных посетителей, младшему сыну дозволялось входить в кабинет Отца Императора. А в Его отсутствие Сын устраивал настоящий погром. При этом, важные государственные бумаги оказывались перепутаны, карандаши поломаны, кругом валялись исписанные, изрисованные и исчерканные листы. Император сердиться на любимого сына долго не мог и скоро все прощал. Они любили подолгу гулять вместе. Отец учил сына, как разводить костер и узнавать следы зверей. Они отправлялись в лосиный заповедник с фонарем, лопатами и яблоками, разводили костер, поджаривали яблоки и возвращались домой при свете фонаря.
    По воспоминаниям младшей дочери Императора Александра ;;; – Великой княгини Ольги Александровны, во время одной из прогулок Император Александр в шутку поднял шланг и облил Михаила. Михаил знал привычки Отца очень хорошо. Каждое утро, заканчивая работу, Император подходил к окну и стоял, наклонившись и глядя на клумбу. На следующее утро после купания из шланга Михаил притаился в комнате, которая находилась под кабинетом Отца, и когда Александр ;;; выглянул в окно, сверху на него вылилось ведро воды. Ни один из других детей Императора не осмелился бы на такой поступок, а «Мимишкину» все сходило с рук. Ему прощались всякие выходки и нарушения порядка. С детских лет подругой Миши стала младшая сестра Ольга. Вместе они никогда не скучали, у них были одинаковые вкусы, они никогда не ссорились. Когда они выросли и начали посещать официальные приемы, Ольга иногда крайне удивляла присутствующих, обращаясь к Михаилу через всю комнату: «Дарлинг Флоппи» (лопоухий милашка). Михаил был любимцем своего деда – датского короля Кристиана ;X – отца его Матери Марии Федоровны. Великий князь вырос и стал очень красивым молодым человеком, всегда чисто выбритым, с маленькими усами. Он недурно играл на гитаре, флейте, пианино и балалайке. С 1900 по 1902 годы Ему преподавал экономику будущий премьер-министр граф С.Ю. Витте. Как правило, окружающие Великого князя люди, отмечали Его воспитанность и доступность, и сходились на том, что по своей природе он был чрезвычайно скромный и застенчивый человек, тяготившийся своим высоким положением. Но, это ни в коей мере не помешало ему стать блестящим офицером, отличным наездником и спортсменом. Вообще Его любили все, кто его знал.
    Михаил был большим весельчаком. От Отца он получил невероятную физическую силу и простоту в общении с людьми, а от Матери – неотразимое обаяние. Он очень любил музыку и умел играть на нескольких инструментах, увлеченно интересовался историей, лихо водил автомобиль и пользовался громадным успехом у женщин. Рост Его был около 1,9 метра. Голубоглазый, стройный и по мальчишески красивый, Он выделялся своим личным обаянием, был исключительно добродушен, любил детей и собак, предпочитал деревенскую жизнь придворной, не любил помпу, был очень веселым человеком, умеющим прекрасно устраивать розыгрыши. Он бегло говорил по английски и по французски, и играя на нескольких инструментах, сочинял собственные произведения. Он любил театр, балет и оперу, и как военный историк, увлеченный своей темой, написал несколько научных работ, посвященных войне 1812 года. Эти работы были опубликованы в журнале престижного Императорского исторического общества. После смерти брата Георгия и до рождения племянника Алексия, Михаил Александрович являлся Наследником Российского Престола. В Армии Его обожали за удаль и храбрость, чувство юмора и умение поддерживать любую компанию. Неся армейскую службу в должности командира эскадрона в элитном Кавалергардском полку, известного под названием Голубые Кирасиры, он также был первоклассным стрелком, искусным фехтовальщиком, отличным наездником, причем не раз выигрывал призы в скачках с препятствиями. При этом, занимался боксом и так превосходно боксировал, что один американский тренер очень сожалел о невозможности для Великого князя стать профессиональным боксером.
    Кроме того, после смерти брата Георгия Он бы одним из богатейших молодых людей в мире. Большинство людей, знавших Михаила Александровича, буквально обожали Его. Сам Он был прямым по натуре, имел открытую душу и сердце. Великий Князь Александр Михайлович, муж Великой княгини Ксении, говорил о Нем: «Каждый был очарован сердечной простотой Его манер, всеобщий любимец в кругу Семьи, среди товарищей офицеров и безчисленных друзей. Он имел хорошо организованный ум и мог бы преуспеть в любой области, которую бы избрал для себя». А другой современник так отзывался о Нем: «Я никогда в жизни не встречал человека, подобного Ему, настолько неиспорченного и благородного по натуре… Он напоминал взрослого ребенка, которого учили поступать только хорошо и порядочно. Он не хотел признавать, что в мире существует зло и неправда. Он считал, что верить надо всем». Его двоюродный брат и друг Николай – Принц Греческий заметил, что «Он был очень увлеченный солдат и настоящий спортсмен. Его общительный характер внушал любовь ко всем, окружающим Его. Он был красивым, атлетического сложения молодым человеком, уделявшим много времени физической подготовке, в которой Он преуспел как профессиональный спортсмен». Петр Поповцев, член Государственного Совета и глава Императорского Русского Исторического общества, в бытность его Командиром Татарского полка Дикой дивизии говорил, что «Великий Князь Михаил имеет исключительно сильную волю, и цель, однажды Им поставленная, будет достигнута без спешки, но с неуклонной твердостью». Он очаровал даже королеву Викторию, несмотря на ее неприязнь ко всем Романовым и к Отцу Михаила в особенности. В их первую встречу в Ницце она записала в своем дневнике, что Великий Князь Михаил «Замечательно красив и привлекателен, и привлекателен внешне».
    Во время Первой мировой войны, Он с августа 1914 года возглавил Кавказскую Дикую дивизию, состоящую из кавалеристов-горцев. Дивизия состояла из шести полков: Дагестанского, Кабардинского, Чеченского, Татарского, Черкесского, Ингушского. Его дивизия была отправлена на фронт в Галицию. Вообще в царской России представителей Кавказа на военную службу не принимали. Мусульмане были очень недисциплинированные, но они ничего не боялись и были замечательными наездниками. Но, во время войны, многие из них выразили желание идти на фронт, и так образовалось это экзотическое подразделение, в котором большинство служивших исповедовали ислам. Но, так как в дивизии были также и православные воины, то Михаил Александрович назначил полковым священником о. Петра Поспелова, который в свое время крестил его сына Георгия. Дивизия зарекомендовала себя с самой лучшей стороны, и только отчаянные храбрецы вступали в ее ряды.
    Дикая дивизия не выходила из боев. Ставка по праву считала ее самой лучшей кавалерийской боевой единицей. Офицеры полков были профессиональными русскими кавалеристами. Великий Князь был не только покрывший славою дивизию и себя самого начальник, но и отважный не знающий страха солдат. Одет он был просто, в легкий холщовый китель с генеральскими погонами, на груди – Георгиевский крест. На бледном, особенной здоровой бледностью слоновой кости, бритом, с удлиненным овалом лице, приветливо сияют светлые пытливые глаза. Открытая лучистость взгляда, сама говорила о его кристально-чистой, высоко благородной натуре. В Нем таился секрет властного очарования. В каждом взгляде, в каждом жесте угадывалось благородство души. Посторонний наблюдатель видел, что этот человек – сама олицетворенная искренность, которая гармонично переплеталась с царственной простотой. Великий Князь всегда находился на передовых позициях, и при этом, всегда самого действенного, не только орудийного, но и порою и винтовочно-пулеметного огня, и при этом, во всех ситуациях проявлял удивительное спокойствие. Ласковым приветливым словом ободрял Великий Князь сидящих в окопах. Горцы, высоко ценящие личную отвагу, с каким-то беззаветным, чисто мусульманским фанатизмом боготворили своего Вождя, и когда перед их сотнями появлялся Великий Князь, смуглые горбоносые лица как-то просветлялись вдруг под косматыми, ужас наводящими на врага папахами. Между собой они любовно называли Его «наш джигит Миша». Они писали восторженные письма в свои горные аулы, в которых подчеркивали, что им выпало великое счастье сражаться под командой родного Брата Государя.
    Вот описание современником только одного боя: «Австрийцы отчаянно защищали угнездившийся на крутом холме город. Главные силы отступили, наконец, под стихийным натиском спешенных сотен, взбиравшихся на отвесные кручи и вырезывавших кинжалами австрийские команды. Чтобы задержать русских, отступление прикрывалось двумя ротами тирольских стрелков. Эти здоровенные горцы забаррикадировались в домах. Перекрестным огнем они обстреливали улицы. С крыш такали пулеметы. Несмотря на смертельную опасность, Великий Князь первый ворвался с передовыми отрядами в город, встретивший их свинцовым ливнем. Именно тогда, когда перелом битвы был на стороне русских, старый, с изрубленным лицом всадник, герой нескольких войн – количество боевых шрамов соперничало с числом крестов и медалей на груди, - отвесил низкий «селям» изумившему его молодому храброму генералу. «Слава и благословение Аллаха великому джигиту» - произнес он. В устах поседевшего в кровавых схватках абрека, это была высшая похвала. При этом, Великий князь поименно знал всех своих офицеров, до прапорщиков включительно. «Львиное сердце и святая душа», - характеризуют офицеры своего командира и все до последнего были готовы пойти за Него в огонь и воду вместе со своими всадниками.
    Его Высочество был увлекательный рассказчик, чего бы ни касался. И в оценке общих настроений мировой войны, во взглядах на последние мировые новинки, в воспоминаниях о разных встречах, в описаниях отдельных эпизодов того или иного боя – во всем чувствовался острый, наблюдательный, искрящийся художественными штрихами ум. Порой в Его словах сверкали блестки мягкого меткого юмора. Ко всему, он изумительный фотограф-художник. В сотнях Его великолепных снимках угадывалась Его артистическая, любящая природу натура и сказывался опытный журналист. Великий Князь был полон трогательной, скромной и простой любви к России и ко всему русскому. При этом, не смотря на многостороннее развитие, на многогранность увлечений Великого Князя, религиозность Его была глубокой и искренней. Внешний наблюдатель никак не мог выявить в нем это качество души. В действующей армии Великий Князь не пропустил ни одной обедни. Стоял не шелохнувшись, целиком погруженный в молитву.
    Михаил Александрович по справедливости считался одним из лучших кавалеристов-спортсменов. Это был превосходный полевой ездок безукоризненно красивой посадки, в совершенстве изучивший лошадь. Он имел все данные исключительного, выдающегося кавалериста. Был подвижным и ловким во всех гимнастических упражнениях. Ко всему, обладал феноменальной физической силой пальцев. Колоду карт Великий Князь разрывал на четыре части. Эта сила у Него была наследственной. Например, Император Александр ;;; сплющивал в трубку серебряные тарелки и разрывал медные пятаки.
    Великий Князь был исключительно щедрым человеком. Его благотворительность была не формальной, а действенной. Где бы Он ни находился, в России или за ее пределами, Он всегда делал крупные пожертвования на постройку храмов в различные церковные нужды. 15 ноября 1909 года, в Ельце состоялась закладка новой церкви во имя святых благоверных князей Александра Невского и Михаила Тверского – небесного покровителя Великого князя. Темпы и способ сооружения Великокняжеского храма поражали воображение жителей Ельца. Над всей постройкой был воздвигнут огромный отапливаемый шатер, что позволило безпрепятственно и качественно производить строительные работы в зимнее время. Великий Князь Михаил оказывал покровительство строительству этого храма. На его содержании постоянно находились несколько пансионов для детей, сирот, дома призрения для престарелых. Он заботился о сирых и бедных. Не счесть, сколько своих личных денег пожертвовал Великий князь на церкви, монастыри, школы. Во время войны солдаты присылали прошения на имя Михаила Александровича с просьбой оказать им денежную помощь. Этих прошений приходило более 60 в день – помощь увечным воинам выливалась Ему в сумму от трех до шести тысяч рублей в месяц. Он не мог отказывать. В имении Великого Князя Брасово на Орловской земле вносились ежегодно пожертвования на 19 церквей, на монастырь (Площанская пустынь) и школу. За Его счет отапливались церкви, дома священнослужителей, школы, дома вдов и сирот. При имении находилась богадельня и детский приют, две амбулатории для больных с безплатными лекарствами. В документах Черниговского полка сохранились приказы Его командира о повышении грамотности его солдат, их нравственном воспитании. Если у служащих рождались сыновья, их нередко крестили с именем Михаил, что отмечалось в приказах по полку.
    Кроме обычных государственных учреждений, куда он входил по своему положению, Князь являлся шефом нескольких военных частей Гвардии и Флота, как российских, так и иностранных, состоял почетным председателем и щедрым покровителем безчисленных благотворительных, научных и просветительских обществ. Полковник Мордвинов, многие годы состоявший адьютантом при Великом Князе, считал, что среди Великих Князей Дома Романовых Михаил Александрович был самым богатым, но и самым непритязательным. В своих воспоминаниях он писал о Михаиле Александровиче: «Деньгам для себя лично Он не придавал никакого значения, совсем плохо разбирался в относительной стоимости вещей и оставался совершенно безучастным ко все докладам об увеличении Его материальных средств».
    По свидетельству историков село Брасово, имение Великого Князя, уже четыре тысячи лет назад было заселено людьми. Это был предки древнерусских северных племен. Село стояло на возвышенности и было обнесено земляным валом и дубовым частоколом. Окружали его дремучие леса, топи, реки, и по тем временам, оно представляло маленькую крепость. Рослые, сильные и мужественные брасовцы призывались на службу в дружины удельных князей. Не случайно, что  именно Александр Пересвет, сын Брянской земли, вышел на поединок с непобедимым Темир-Мурзой. Десница Господня указала  на смиренного инока, который, сменив в зрелые годы ратный подвиг на брань духовную, только один и мог теперь, уже ради послушания а не воли своей, сокрушить непобедимого татарского богатыря. Вспомним, что брасовцы громили и шведского короля Карла X;; в Полтавской битве, а через столетие, войска Наполеона. Во время Крымской войны 1853-54 годов они стойко защищали Севастополь, потом воевали на Шипке.
    В 1882 году Действительный статский советник и камергер Виктор Владимирович Апраксин продал Брасовский стан Великому Князю Георгию Александровичу Романову за 4,3 миллиона рублей. В 1899 году, через пять лет после кончины Императора Александра ;;;, в возрасте 28 лет умер Его сын Великий Князь Георгий (27-04-1871 + 28-06-1899). Его имение получил младший сын Императора – Великий Князь Михаил Александрович. Очень многих людей облагодетельствовал истинно по царски Великий Князь Михаил. Многие были обязаны Ему своей хорошо обеспеченной сытой жизнью. Когда строили Московско-Киево-Воронежскую железную дорогу, то Великий Князь уступил безвозмездно 263 десятины земли для ее строительства. Пожертвовал средства для строительства двух станций и четырех полустанков. Занимался Он и улучшением грунтовых дорог. Один из участков брасовцы до сих пор называют «Царской дорогой». В 38 селениях, входящих в имение, насчитывалось 1800 дворов где проживало в то время 9116 душ мужского пола. В имении находились опытное поле, конный завод, два винокуренных завода, маслобойня, льнообделочное заведение, 28 мельниц и лесопилок. Располагались владения на территории нынешних Брасовского, Комарического, Навлинского, Суземского районов и составляли 107238 десятин лесов и земли. Причем, круглый лес сплавляли на плотах по реке Десне и по ее притокам до Киева, который там продавался, принося большие доходы владельцу. В старинных апраксинских дворцах была открыта почтово-телеграфная контора с телефонной связью на Орел, Москву и Петербург. Телефон был не только в княжеском дворце, в Главной конторе, но и на многих хуторских хозяйствах, лесничествах, заводах и других хозяйственных объектах. Кроме шести лесопильных заводов на паровой тяге, в Алтухово находился завод по выработке картона. Все работные люди на этих предприятиях были обезпечены высоким стабильным заработком. Михаил Александрович очень любил лошадей и знал в них толк. На его конном заводе были лошади чистокровной рысистой породы, которые пользовались большим спросом. Очень славился своими урожаями брасовский фруктовый сад, где насчитывалось до двух тысяч деревьев. В оранжерее выращивались персики, абрикосы и виноград. На территории имения везде цвели разнообразные цветы. Было очень развито пчеловодство, которое составляло триста пчелиных семей и приносило большой доход. В прекрасном состоянии находилось организованное в широких масштабах рыбоводство. Было создано 24 отдельных пруда с регулируемым режимом воды из главного ключевого пруда. Из искусственно разводимых рыб особенно ценными были таймень, сиг, форель, а также стерлядь, осетр, судак и лещ. Ко всему, не лишним будет вспомнить, что значительная часть прибыли от различных производств направлялась Великим Князем на благотворительность. Кроме богадельни и детского приюта, в пределах имения работала второклассная церковно-приходская школа и 30 земских и церковно-приходских школ, которым Великий князь постоянно выделял топливо и материальные пособия. При Главной конторе в поселке Локоть работала школа для детей служащих.
    Особой достопримечательностью усадьбы был парк. Разбит он был на ровной поверхности с пологим уклоном в сторону Прудков. Перед дворцом с большим вкусом был устроен партер с газонами и скульптурами. Здесь же были устроены беседки, скамьи, прогулочные дорожки, галереи. Преобладали такие деревья, как липа, пихта, береза и дуб. Немалую роль в украшении сада играла вода. Прудки имели благоустроенный вид. Был оборудован специальный бассейн, в котором для купания вода подогревалась. Из под земли бил фонтан и в летнее время здесь устраивались для гостей катания на лодках. Выезжая с гостями в лесные угодия, Михаил Александрович ходил на диких зверей, для чего имел в штате опытных егерей, а также содержал псарню. Однажды на охоте Великий князь подвергся смертельной опасности от медведя, который оставался живым, даже после двух выстрелов из ружья. Лишь благодаря вмешательству егеря Гладилина, Великий Князь избежал смерти. Егерь Гладилин получил щедрое вознаграждение от Великого Князя.
    Разумно устроенное хозяйство в имении Михаила Александровича приносило хороший доход, обустроенный быт давал покой и радость. Господь показывал этим, что следование богоустановленному порядку никогда не остается без вознаграждения. Не то стало после революции 1917 года. Новыми хозяевами России этот прекрасный уголок был уничтожен. Разграблено было все. Бесследно пропала картинная галерея, реквизиции подверглись не только фамильные драгоценности но и столовое серебро, хрусталь, фарфор, фаянс. Исчезли гравюры, скульптуры и бронза, представлявшие большую художественную ценность.
    Но, все это произойдет позже, а в 1907 году Великий Князь Михаил Александрович был назначен командиром эскадрона в 51-й Черниговский гусарский полк, где полковым священником был отец Митрофан Сребрянский (первый духовник Марфо-Мариинской обители обустроенной прпмч. Елисаветой Феодоровной Романовой). В 1909 году полк стал называться «17-м гусарским Черниговским Ея Императорского Высочества Великой княгини Елисаветы Феодоровны полком». Его командиром стал Великий Князь Михаил Александрович, а полковым священником отец Сергий Сребрянский, старший брат отца Митрофания. Именно здесь, на Гатчине, где находилась школа верховой езды, он впервые встретился со своей будущей женой Натальей Сергеевной. В то время она уже была женой младшего офицера того же гусарского полка Владимира Вульферта. При этом, от первого брака с дирижером Большого театра Сергея Мамонтова она имела дочь. Но никакие увещевания со стороны старших офицеров, не могли изменить отношения к ней со стороны Великого Князя. Михаил Александрович стал частым гостем семьи Вульферт, которая проживала тогда в Гатчине на улице Баггут. Нередко приглашал ее на природу, куда они ездили на его личном автомобиле. Он приглашал Наталью Сергеевну в свою ложу, когда они бывали на гонках. Впрочем, Наталья Сергеевна далеко не сразу ответила взаимностью столь Высокой особе, ибо для нее было удивительным столь трогательное внимание к ней, женщине незнатного происхождения, со стороны Великого Князя.
    В 1909 году Государь Николай Александрович узнал о незаконной связи своего Брата с Натальей Сергеевной. Он пригласил Михаила Александровича к себе. В разговоре с ним был раздражителен и в резкой форме велел ему отправляться в Орел в Черниговский гусарский полк, при этом поставил условие Михаилу Александровичу не встречаться с Натальей Сергеевной. В Гатчине, в Голубом Гвардейском полку, очень любили Михаила Александровича, поэтому во все винили Наталью Сергеевну. Офицеры Гвардейского полка договорились, что при встрече с Натальей Сергеевной никто не должен с ней здороваться и раскланиваться. Офицерские жены тоже объявили ей бойкот, и при встрече договорились делать вид, что ее не существует.
    Наталья Сергеевна была женщиной образованной, происходила из интеллигентной семьи. Ее отец Сергей Александрович Шереметевский был известным адвокатом, мать Юлия Вячеславовна происходила из семьи Свенцицких. Французский посол Морис Палеолог с высокой похвалой говорил о ее внешнем облике и манерах поведения. Но, женитьба Великого Князя на дважды разведенной, не говоря уже о том, что невеста имела самое непрезентабельное происхождение, не могла обрадовать Императорскую Династию. Но это была горячая и искренняя любовь (или, иначе – страсть), а потому, ни мнение света, ни опала со стороны Государя, не могли изменить решение Великого Князя. Михаил Александрович и Наталья Сергеевна решили, что будет лучше, если она уедет на время в Европу. В течение нескольких месяцев они общались с помощью телеграфа, порой отправляя в день по 2-3 телеграммы. По возвращении Натальи Сергеевны в Россию, Михаил Александрович нашел в Москве 8-комнатную квартиру около Петровского парка, по адресу: Петербургское шоссе, дом 36, квартира 2. Вскоре Он снял дом в сельской местности под названием Удинка, окруженный прекрасными лесами, озером и купальней. 24 июля 1910 года у них в Москве родился сын, которого назвали Георгием в честь умершего старшего Брата. Михаил Александрович беззаветно любил сына, но при этом он не делал различия между ним и дочерью Натальи от первого брака.
    13 ноября 1910 года Государь подписал Указ Правительствующему Сенату, который не подлежал обнародованию. В нем предписывалось: «Сына состоявшей в разводе Натальи Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ возводим в потомственное дворянское Российской Империи достоинство, с представлением ему фамилии Брасов и отчества Михайлович». В мае 1911 года Государь дал согласие, чтобы Наталье Сергеевне была присвоена фамилия Брасова, как и у сына, с позволением ей жить в Брасово. Михаил Александрович мог приезжать сюда из Орла, где стоял Его полк, только на выходные. Но семья не жила в затворе. У них часто бывали гости, бывал Шаляпин, бывали Рахманиновы, часто гостила сестра Натальи Сергеевны Ольга с мужем Алексеем Матвеевым.
    Государь Император Николай II делал все возможное, чтобы не допустить их венчания. Для этого он поставил под наблюдения семью младшего Брата. Даже по отъезде Четы в Париж, тайная полиция продолжала наблюдение. Михаилу Александровичу пришлось применить незаурядную смекалку, чтобы обмануть сыщиков. Венчание состоялось не в Париже, а в Вене, в православном храме Саввы Сербского. Результатом этого шага был гнев Государя, который, Своим Манифестом лишил Его звания Правителя России. А также лишил звания командира Голубого Кирасирского полка. Более того, Великому Князю было запрещено возвращаться в Россию. Должно отметить, что сей Высочайший гнев носил законный характер, ибо, по причине морганатического брака (причем, на дважды разведенной женщине), Великий Князь Михаил, в случае смерти Наследника, автоматически лишался прав на Престолонаследие. Поэтому, после постигшей его Высочайшей опалы, Великий Князь поселился в Англии, в замке Небворт, в сорока километрах на север от Лондона. В декабре 1912 года Михаил Александрович принял к себе в качестве личного секретаря Брайана (Николая Николаевича) Джонсона, который был русским, несмотря на свою английскую фамилию.
    Но тоска по родине мучила Великого князя и когда началась Первая мировая война, Михаил Александрович написал Государю письмо с просьбой разрешить Ему вернуться в Россию. Благодаря вмешательству Императрицы Марии Федоровны, отношение Государя к поступку Брата смягчилось. Государь простил Его и позволил вернуться на Родину. Он пошел на фронт, встав во главе легендарной Кавказской Дикой дивизии, театр военных действий которой находился в Галиции. К своим обязанностям он приступил в чине генерал-майора. В конце 1914 года Михаил Александрович написал Брату о том, что Его четырехлетний сын не узаконен и в случае Его смерти на войне, семья останется в бедности, поскольку с Его имущества не снята опека.  Опекунство было снято только через год, в октябре 1915 года и Великий Князь сделал все, чтобы Наталья Сергеевна была независима от Него в финансовом положении. В Киеве был госпиталь имени Великого Князя, и Наталья Сергеевна очень много пожертвовала необходимого госпитального оборудования, кроватей, простыней, одеял и медикаментов для нужд госпиталя.
    С 4-го февраля 1916 года Михаил Александрович стал командиром 2-го Кавалерийского корпуса, который состоял из шести полков Его Дикой дивизии, а также Казачьей бригады Донских казаков. Этот корпус являлся частью 7-й Армии под командованием генерала Щербачева. 19-го января 1917 года Великий Князь получил назначение на пост Генерал-Инспектора Кавалерийских войск.
    Февральские события застали Великого Князя в Гатчине. 27 февраля председатель Госдумы М.В. Родзянко вызвал Михаила Александровича в Петроград. Он просил его связаться с Государем, находившемся в Ставке, чтобы уговорить Его сформировать «правительство доверия». Великий Князь Александр Михайлович вспоминает о Родзянко таким образом: «Председатель Государственной Думы М. Родзянко явился ко мне в этот день с целым ворохом новостей, теорий и антидинастических планов. Его дерзость не имела границ. В соединении с его умственными недостатками она делала его похожим на персонаж из мольеровской комедии». После разговора с Родзянко, который не принес никакого результата, Михаил Александрович отправился в Зимний дворец, где тогда, с полком солдат находился Командующий Петроградским округом генерал С.С. Хабалов.
Когда восставшие пошли на штурм Зимнего дворца, то Великий Князь запретил открывать огонь, ибо не хотел, чтобы в народ стреляли из жилища Романовых. Повинуясь приказанию, Хабалов отвел солдат в Адмиралтейство. Последним, кто покинул Зимний дворец, был Михаил Александрович и Его секретарь Николай Джонсон. Это случилось в 5 часов утра 28 февраля, когда власть в Петрограде уже была в руках революционеров.
    1 марта к Михаилу Александровичу прибыл некий адвокат Николай Иванов (помощник Родзянко), и принес на подпись проект Манифеста, в котором Великие Князья Павел Александрович и Кирилл Владимирович от имени Императора поручали Думе сформировать новые правительственные органы. Михаил Александрович долго колебался, ибо ничего не знал о положении Государя в Пскове и о Его отношении к этому вопросу, но все же поставил свою подпись. В отличие от Михаила Александровича, Великий Князь Кирилл Владимирович все прекрасно знал, и в этот же день, когда Император Николай ;; еще не сказал своего слова об оставлении Престола, и по сути являлся законным Самодержцем, Кирилл Владимирович уже шел к Таврическому дворцу с красным бантом на груди. Чтобы показать преданность новой власти, он шел во главе Гвардейского экипажа, который охранял Семью Императора в Царском Селе, а теперь, стараниями Великого Князя брошенную на произвол судьбы. Морис Палеолог, который проезжал 1 марта мимо дворца Кирилла Владимировича в Петрограде, был до глубины души поражен, когда увидел на нем развевающийся красный флаг. Хотя Великий Князь объяснял свои действия тем, что  повел свои войска в Таврический дворец подчиняясь решениям Думы, ко всему, им руководило желание навести порядок в столице. Но, ему мало кто поверил. Многие считали, что настоящим желанием его было, это – стать на место Императора Николая ;;. Подтверждением тому служат воспоминания монархиста Пуришкевича. Незадолго до убийства Распутина он был вызван во дворец к Великому Князю Кириллу. «Выходя из дворца Великого князя, я под впечатлением нашего с ним разговора, вынес твердое убеждение, что он вместе с Гучковым и Родзянко затевает что-то недопустимое… в отношении Государя», - записал Пуришкевич в своем дневнике.
Прибытие Великого Князя Кирилла в Таврический дворец явилось для революционеров знаком того, что Дом Романовых отказывается от своих прав в пользу восставших.
    Поведение Великого Князя до того огорчило и потрясло Государя, что Он после революции уже больше никогда не надевал столь Им любимую морскую форму.
    Если бы высшие военачальники, т. е. весь генералитет и общественные деятели, вместо «коленопреклоненных» умолений Государя об отречении выполнили то, что следовало по присяге, то искусственно устроенный петроградский бунт был бы в короткий срок подавлен и Россия была бы спасена от смуты.
    Одновременно с подписанием Манифеста об отречении, Государь направил телеграмму Брату, которую тот так и не получил: «Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили Меня решиться бесповоротно на этот шаг. Прости Меня, если огорчил Тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным Братом. Горячо молю Бога помочь Тебе и Твоей Родине. Ники».
    Н.Н. Иванов писал в своих воспоминаниях об этом так: «Нежелание брать Верховную власть, могу свидетельствовать, было основным Его, так сказать, желанием. Он говорил, что никогда не хотел Престола, и не готовился, и не готов к нему. Он примет власть Царя, если все Ему скажут, что своим отказом Он берет на себя тяжелую ответственность, и иначе страна пойдет к гибели…»
    3-го марта на квартиру Павла Путятина на Миллионной, где жил тогда Великий Князь, приехали: князь Львов, Родзянко, Милюков, Некрасов, Керенский, Набоков, Шингарев и барон Нольде. Немногим позднее к ним присоединились Шульгин и Гучков, приехавшие прямо из Пскова. Революционеры сделали все, чтобы принудить Михаила Александровича отречься от Престола. При этом, как вспоминает Морис Палеолог, Великий Князь в течение этих долгих и тяжелых споров ни на минуту не терял самообладания. Напротив, Он проявил себя, как человека благородный и самоотверженный. В написанном Им Манифесте Михаил Александрович акцентирует тот аспект, что: «выше всего благо Родины нашей, принял Я твердое решение в том лишь случае воспринять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского…»
    Решающим аргументом для принятия такого решения, послужила неприкрытая угроза. Полковник Б. Никитин, заведовавший тогда контрразведкой, из беседы с Михаилом Александровичем вынес буквально следующее: «Родзянко, князь Львов и все остальные стремились добиться Его отказа от Престола, указывая, что в противном случае все офицеры и члены Дома Романовых немедленно будут вырезаны в Петрограде». Родзянко подтверждает этот факт: «Для нас было совершенно ясно, что Великий Князь процарствовал бы всего несколько часов, и немедленно произошло бы огромное кровопролитие в стенах столицы, которое положило бы начало общегражданской войне. Для нас было ясно, что Великий Князь был бы немедленно убит и с Ним все сторонники Его, ибо верных войск уже тогда в своем распоряжении Он не имел…» Через полчаса по всему городу клеили плакаты: «Николай отрекся в пользу Михаила, Михаил в пользу народа». Не дожидаясь созыва Учредительного Собрания, 1 сентября 1917 года, Директория заменившая Временного правительство, под председательством Керенского, провозгласила Россию республикой. Что же касается Учредительного Собрания, то оно начало заседать, когда у власти уже находились большевики. До января 1918 года Михаил Александрович формально оставался Российским Императором. В своей телеграмме Брату, посланной сразу после отречения, Государь Николай Александрович назвал Его Императором Михаилом Вторым. Так что Династия Романовых началась с Царя Михаила и Михаилом же закончилась.
    Государь Николай ;; отрекся от Престола, но при этом Он не отрекся от своего Помазанничества, не отрекся от Своего народа. Ибо, если бы не добровольное оставление Им Престола, то восставший против Царской власти народ был бы раздавлен тяжестью клятвы Соборного Обета 1613 года. Тем не менее, клятвопреступлением согрешили все сословия Русского Православного народа, от крестьян и рабочих до Великих Князей. Под давлением Временного правительства, Священным Синодом были сняты, как исторически нецелесообразные, церковные ектении за Царя и Царскую Фамилию. Трагедия, в сотериологическом плане, была ужасающей. Тем не менее, до сих пор, большая часть людей не понимает подвига Императора Государя Николая ;;, вменяя Ему в вину факт отречения от Престола. Потому что, если бы Он не сошел с Престола Сам, добровольно, то история России, а вместе с ней и история человечества, по слову Оптинского старца Анатолия (Потапова), закончилась бы через 3,5 года после совершившегося в июле 1918 года цареубийства. И как знамение того, что народ прощен Богом, ради жертвы Государя Николая ;;, именно 2 марта, в день отречения, в селе Коломенском была явлена икона Державной Божьей Матери. Россия была вручена под покровительство Царицы Небесной, ставшей Ходатаицей за отступивший в массе своей, от Царя и Бога народ.
    Великого Князя арестовали 7 марта 1918 года, и по предложению Урицкого, Совнарком постановил выслать Михаила Александровича в Пермь. Вместе с Ним, понимая, что едет на верную смерть, отправился и Его личный секретарь Н.Н. Джонсон. Они прибыли в Пермь 19 марта. Местная власть не имела никаких указаний относительно них, поэтому Великого Князя поместили в тюрьму. Благодаря стараниям Натальи Сергеевны, обошедшей все инстанции, Михаил Александрович был освобожден. Камердинер Великого Князя Василий Челышев нашел несколько комнат в новой роскошной городской гостинице – так называемых Королевских номерах (принадлежащих купцу В.И. Королеву). Михаил Александрович поселился в очень большой, с балконом, комнате № 21, на втором этаже, над главным входом. Ленин и Бонч-Бруевич издали 25 марта 1918 года приказ, гласивший, что Великий Князь и Н.Н. Джонсон имеют право жить свободно, но под наблюдением местной ЧК. Михаил Александрович жил с секретарем Н.Н. Джонсоном, камердинером В.Ф. Челышевым и шофером П.Я. Боруновым.
    Первоначально Великий Князь пользовался относительной свободой. Ему разрешали даже посещать театр, где публика устраивала Ему овации. При желании, Он имел возможность даже скрыться, но боялся своим поступком ухудшить положение своих родных. Однажды доверенный Добрина спросил Его, почему Он, пользуясь свободой, не принимает мер к побегу. На что Великий Князь ответил: «Куда Я денусь со своим огромным ростом. Меня немедленно же обнаружат». При этом Он всегда улыбался. Народ буквально боготворил Великого Князя, поэтому, чтобы иметь относительную свободу передвижения,  Ему приходилось выбирать для прогулок вечернее время. Но, дело не ограничивалось только внешним почитанием. В «Королевские номера» ежедневно приносили корзины самых лучших продуктов. Михаилу Александровичу приходилось их раздавать, потому что четверым узникам хватало и малой части пожертвованного.
    В мае 1918 года Наталья Сергеевна приехала в Пермь и собиралась там пробыть неограниченное время. Они бывали в опере. Их жизнь была простая, но счастливая. На Пасху они вместе были в соборе Петра и Павла, где служил литургию архиепископ Андроник (Никольский) убитый вскоре после расстрела Великого Князя. Хотя Михаил Александрович и отрекся от Престола, но в соборе Ему оказали Царские почести. Во время Пасхального Крестного хода Ему бросали под ноги цветы, а перед входом в собор расстилался ковер из живых цветов. С захватом белочехов Челябинска Наталье Сергеевне пришлось срочно уехать. Она обещала, что будет ходатайствовать перед Лениным о улучшении Его положения. Ей действительно удалось совершить невозможное. Она смогла пройти в Кремль и беседовать с Лениным. Увы, никакого ответа она получить не смогла. Более того, она добилась в Петрограде встречи с Троцким, который говорил с ней грубо. Говорила со Свердловым, но опять ничего.
    В это время белочехи приближались к Перми, поэтому было принято решение об уничтожении Великого Князя. Секретарь Пермской ЧК Гавриил Мясников, вместе с Председателем Уралсовета А. Белобородовым, разработали план убийства. Для этого они подобрали группу из четырех человек: Василий Иванченко – начальник пермской милиции; Николай Жужгов – друг Мясникова, бывший каторжанин; Андрей Марков – сидел в одной тюрьме с Мясниковым; Иван Колпащиков – мотовилихинский рабочий, тоже сидел в тюрьме. Совершить убийство было решено близ Мотовилихи, в лесу рядом с местечком Малая Язовая.
    Группа приехала в гостиницу в ночь с 12 на 13 июня. Расстрельщики были сильно пьяны. С грубой бранью они ворвались в номера, но потом на них напал страх и они стали в вежливой форме просить Великого Князя ехать вместе с ними. Михаил Александрович перенес накануне серьезную болезнь желудка, был слаб, но тем не менее подчинился. На вопрос: «Отчего такая спешка», – ответили, что эвакуируют срочно на Урал, из-за приближения белочехов. Погода накануне стояла пасмурная, а тут и вовсе зарядил дождь. Проехав Язовую, около керосинового склада свернули направо по дороге в лес. Дождь все более усиливался, потом началась гроза. Когда прибыли на место убийства, творилось вовсе что-то невообразимое. Дождь хлестал как из ведра. Раздалась команда: «Стой!» В это время ударил гром и молнии располосовали небо. Лошади испуганные ударом грома, взбрыкнули и опрокинули телегу с сидящими на ней  расстрельщиками. Великий Князь и Джонсон спокойно наблюдали из экипажа эту комическую сцену. Первым к экипажу подбежал Иванченко  и потребовал от Великого Князя выйти из него. В это время раздался выстрел. Это Марков выстрелом в висок наповал убил Николая Николаевича Джонсона. Подбежавший к подельникам Жужгов выстрелил в Великого Князя с близкого расстояния, ранив Его в плечо. Больной и раненый Михаил Александрович, схватил Жужгова другой рукой и повалил его под себя. В это время Марков начал стрелять в Великого Князя, но… все пули летели мимо. Михаил Александрович стоял молча, не шелохнувшись и не пытаясь спастись бегством.
    Одновременно с Марковым стали стрелять с другого маузера, но только лишь одна пуля причинила ранение Великому Князю. Казалось, что небо взбесилось. Молнии располосовывали небосвод от края до края. Вместо дождя лился шквал воды. Поэтому, чекисты наспех обыскали свои жертвы, после чего ретировались. Иванченко снял с руки Михаила Александровича золотые шестиугольные именные часы с именной надписью на крышке. Также было снято золотое именное кольцо. Маркову достались серебряные часы Джонсона, а также они забрали портсигар, перочинный нож и коробку табака. И если бы Михаил Александрович не выкинул уже на месте расстрела именной браунинг, они могли бы обнаружить и его. С точки зрения нормального человека, этот факт трудно объясним. Почему Великий Князь не перестрелял конвоиров, когда они барахтались под перевернувшейся телегой и не скрылся, а напротив, позволил им расстрелять себя. Это необъяснимо с точки зрения обычного человека, но надо помнить, что Михаил Александрович был слишком благороден для того, чтобы стрелять в спину, а также бегать и прятаться от кого бы то ни было. Совершив преступление расстрельщики покинули Мотовилиху, надеясь наутро вернуться и закопать убитых, но… Великий Князь остался жив.
    Не найдя тела Великого Князя, расстрельщики доложили об этом Мясникову, аргументировав пропажу тем, что тело украли и перезахоронили почитатели Князя. Боясь гнева Москвы, пермские чекисты не стали докладывать об исчезновении Великого Князя, а впоследствии ввели в обиход версию о сожжении убитого ими Михаила Романова в печи Мотовилихинского завода. Более того, через два дня после совершившего злодеяния, пермские газеты опубликовали материал о «похищении» Великого Князя. Расчет был прост. Во-первых, таким образом чекисты стремились избежать гнева народа и огласки в глазах международной общественности. Во-вторых, мнимый побег позволил ужесточить содержание Царской Семьи в Екатеринбурге. В это время, тяжело раненый Великий Князь шел лесами вдоль Кунгурского тракта, а затем на юго-запад, в Белогорский монастырь, называемый в народе Уральским Афоном.

    + + +
   
    Людмила Садаева, 88-летняя старушка из Нижнего Новгорода, перед смертью просила позвать священника, чтобы рассказать ему о тайне, которую хранила всю жизнь. Она открыла, что бывший архиепископ Серафим Соловецкий (Первоиерарх ИПЦ), умерший в 1971 году, является Великим Князем Михаилом Романовым и младшим братом последнего Русского Царя Николая ;;. Перед смертью старец открыл эту тайну своим духовным чадам, принеся клятву на Святых Дарах. При этом присутствовала Людмила, которая была келейницей Владыки Серафима.
    После «похищения» из «Королевских номеров» города Перми в ночь с 12 на 13 июня, начинается новый путь Михаила Александровича Романова.
    В 80-ти километрах от Перми, на берегу Камы стоит Белогорский мужской монастырь. По свидетельству монахов, в это время года туда пришел человек, истекающий кровью. В нем узнали Великого Князя Михаила Романова и выходили его. Он прожил в монастыре несколько лет под именем Михаила Поздеева. Настоятель Белогорского монастыря состоял в близком духовном общении с Российским Патриархом Тихоном. Михаил стал посредником между ними, доставляя письма настоятеля монастыря Патриарху Тихону в Москву. В 1925 году, за три дня до своей смерти (скорее всего это случилось в 1922 или 1923 году), Патриарх Всея Руси рукоположил Михаила в иеромонахи (возможно, в епископы) с именем Серафим. После закрытия обители в 1923 году, отца Серафима сослали в Соловецкий лагерь особого назначения. В течение 30 лет отбывал старец Серафим срок на Соловках и других лагерях ГУЛАГа. Лишь после смерти Сталина Владыку Серафима амнистировали, но еще долго продолжалось его хождение по мукам, и скончался он в возрасте 93 лет.
    Духовная дочь отца Серафима – Марфа Богданова рассказывала, что о своем происхождении он никому не говорил до самой смерти. А перед самым уходом из жизни открыл им свою тайну. После смерти старца в кармане его пиджака нашли вырезку из немецкой газеты за 1928 год с публикацией о том, что в Дании скончалась Императрица Мария Федоровна.
    Почитатели старца также нашли не только физиономическое сходство между Серафимом Соловецким и Михаилом Романовым, но и много общих деталей в их биографии. Кроме того, настоящий Михаил Поздеев был неграмотным, а старец Серафим знал несколько языков. Безусловно, если есть живые свидетели, которым была открыта тайна Михаила Александровича Романова, то придет время, когда будут открыты официальные документы, и о жизни последнего Русского Царя узнают во всем мире.
   
    СОЛОВЕЦКОЕ  ПРЕДАНИЕ:

    Согласно Соловецкому преданию, в 18-м веке бывшему духовнику Императора Петра ; Иову (в схиме Иисусу), на острове Анзер явилась Пресвятая Богородица, Которая повелела: «Поставьте здесь Голгофо-Распятский скит. Спустя два века здесь прольется море крови, и место это будет названо Второй Голгофой».
    Соловецкое предание открывает одну за другой живые страницы российской истории с духовной точки зрения (Здесь и далее: из книги: «Серафим – Патриарх Соловецкий» блаженного Иоанна. М. 2003). 
    (Автор-составитель сего жизнеописания и акафиста хочет указать, что материалы «Соловецкого предания» выписаны из литературы Богородичного центра. Весьма печально, что владение первоисточниками, воспоминаниями и другими фактическими материалами находится в руках не православных людей. Видимо, это кому-то необходимо. Видимо, кто-то приложил усилия, чтобы материалы и воспоминания попали не к православным, а к еретикам. Тот факт, что в 2005 году тело Великого Князя было выкопано из его могилы в Бузулуке, говорит о многом. Поэтому, читать «Соловецкое предание» надо с определенной осторожностью и критическим его рассмотрением. Автор предлагает выдержки из «Соловецкого предания», на суд самого читателя, без комментариев и изменений. При этом, сам автор не сомневается, что Великий Князь Михаил Александрович Романов и архиепископ Серафим (Поздеев), одно лицо).

    После неудачного расстрела Марков отправляет в Петроградское ЧК двусмысленную бумагу. В первой части пишет он, как храбро и хладнокровно расстреляли Они Михаила Романова и Брайана Джонсона. Как из-за дождика (!!!) не смогли они закопать их тела (что противоречит уставу расстрела), и что на следующий день закопали под ветками. Позднее ВЧК распространила слух, поскольку команда Колчака не нашла никаких следов от тел Михаила Романова и Джонсона, что их сожгли в ближайшей медеплавильной печи металлургического завода. Здесь же в конце длинного донесения Марков пишет, что никто об убийстве не знал. Одновременно, большевики направили Ленину и Свердлову телеграмму о бегстве Михаила Романова. Такие противоречивые сведения чекисты Перми предоставили намеренно, дабы избежать мести со стороны Москвы, если Великий Князь появится среди белогвардейцев.
    В это время, Михаил Александрович шел в Белогорский монастырь, где был принят игуменом Николаем, который после выздоровления Великого Князя, дал ему документы одного из умерших ранее монахов Михаила Поздеева.
    Старец Серафим так вспоминал об этом времени: «Постились на хлебе и воде. Трудно было. Восставал вначале по привычке царской на монашество. Белогорские старцы покорили меня почти тотчас же… Никаких преимуществ и скидок мне не делали, хотя знали кто я, …и был им премного благодарен. Считали меня недостойным даже иноческого пострига… Вот где увидел царское достоинство нищеты. Увидел в монахах небожителей будущего. С острой тоской думал: «Если бы при дворе жил хотя бы один старец! Брат мой старший Николай, Царь последний, хотел быть старцем при дворе. Григория-старца призвал на помощь династии, и что из этого вышло?..
    Старец мой Николай оставался для меня идеалом подвижника и средоточием афонской благодати Пресвятой Владычицы. Истинным сокровищем был этот великий подвижник. Я увивался у ног его, буквально боготворя каждое движение его уст и подражая образу его молитвы, мысли и созерцания. Старец показывал мне грехи Царей, грехи архиереев, отступления от прямых путей, от воли Божьей, от Христа, падение царств, династий, Церквей… С каким удивлением слушал я его рассказы о дохристианской России, заключавшей в себе несравненно больше евангельского начала мирности, созерцания, братства, любви к Богу, чем в христианские времена при засилье византийских злодеев и римских инквизиторов, духа Запада и Петра ;…
    Патриарх считал старца Николая своим духовником и по его прямому благословению посвятил меня во епископы как преемника. Патриарх Тихон знал (перед епископской хиротонией), кто такой Серафим Поздеев – Царь Михаил Романов. Я от Престола не отказался. При поручении Престола в марте 1917 года я пережил духовное помазание, или мистическую коронацию, от Самой Владычицы Небесной, и во внешней коронации не нуждался. И отец мой, Александр ;;;, и мать, Императрица Мария Федоровна, знали и предсказывали, что я буду последним Русским Царем, согласно им известным пророческим источникам. Но как буду царствовать, не говорили (не знали). Истинным Помазанником был не я, а Брат мой Николай. И расстрельное шоковое (лично для меня, для Династии и России) состояние… и общий шок коммунистического режима, глухие выстрелы и расстрелы способствовали быстрому вхождению в инобытие – как бы исчерпалось в упор расстрелянное прошлое. И Господь позволил мне питаться от иных источников. Поменялось имя мое, поменялось царство и с ним – помазание».
    Старец мой Николай напутствовал: «Господь вверил тебе царство российское для его очищения слезами. Вот тебе жезл плача от Царя Давида. Россия останется царством Господа, пока в ней есть последний Царь. Теперь в молитве достигни царской ступени Царя Христа. Теперь как Царь научись рыдать о своих верноподданных. Теперь как Царь прими широкие ризы нищеты. Ключом покаяния омоется царство,  и их коронованные особы. Никакого другого венца, кроме покаянного, не нужно монаху. Прими от меня и ключ, и венец, и крест. Только плач о России спасет вверенное тебе истерзанное Отечество.
    Плачь о Царской Династии, плачь о Церкви, плачь о мире, плачь об усопших, плачь об обольщенных и даже плачь о красных».
    Я уже уходить никуда не хотел от своего старца, но он, зная волю Божию, говорил мне: «Другой предстоит тебе путь, не монастырский. Монастырское монашество пришло к концу. Больший монашеского венец даст тебе Господь. Вся Россия скоро встанет на молитву. Ты Помазанник Божий, - говорил мне мой духовный наставник, - так достигни ступени Помазанника в постижении тайн веры Христовой. Ты преемник Православного Царства – так достигни преемства истинного в знании тайн превечно сущих».
    И сложил я царский венец для того, чтобы стяжать старческий, видя в нем совершенную радость и призвание… Деланию монашескому предался я, как раньше военному, - со всей страстью своей. Клобук носил, не снимая и ночью, чтобы не обнаружили сходство внешнее с отцом моим, Александром ;;;. После трехмесячного пребывания в Белогорском старческом блаженстве, отцы послали меня в мир к Патриарху Тихону, передать письмо от них. Николай Белогорский светильник, просил в устной беседе умолять Патриарха стоять несломимо и не заключать сделок с коммунистами. Тихон был, как Царь Николай, последний Русский Патриарх истинного духа. И беда у него была та же, что и у Николая: «Никого у меня нет – я один». Патриарх считал старца Николая своим духовником и по его прямому благословению посвятил меня во епископы, как преемника.
    Неудавшееся убийство навело всеобщий страх на красных. Объявили всероссийский розыск. Разослали тайные предписания по всем российским городам, как опознать меня – о моей внешности, манерах, окружающим и т.п. Ни один из злодеев не мог догадаться, что я подался в духовные».
    Тридцать лет провел Михаил ;; Романов (Серафим Соловецкий) в застенках ГУЛАГа. В 1928 году его направляют на Соловки. В одном из пересыльных пунктов с ним произошел такой эпизод. По указанию ли лагерного начальства, или по злобе самих зэков, уголовники решили убить старца Серафима. Его охватывает страх. Еще минута, и он будет раздавлен урками. Но, происходит чудо. Тот же страх нападает на самих зэков, и вот, они уже у его ног просят о пощаде. Из глаз Серафима полились слезы умиления. Зэки-уголовники, эти насильники и убийцы, каялись и рыдали, раздирая на себе одежды: «Отец, отец наш… прости, мы за тебя горой, никакая лагерная с… ничего не посмеет против…»
    Личность Серафима наводила ужас на урок и вохру, вызывая страх и трепет у окружающих. Политические перед ним заискивали, верующие поклонялись ему. Другие не могли подойти к Серафимову бараку. Возможно ли представить более высокое проявление царского величия, чем такое?!
    Серафим вспоминает о Соловках: «Отцы служили в дырявых ватниках, в промерзлых портках. На стеклянном море в сизых дымах слезами текла роса небесная, открывались небеса. Ни антиминса у них ни Псалтири. Рваная тряпочка да старая капка вместо покровца. А вместо храмовой Евхаристической Чаши, в руках владыки общепитовский грязный стакан с отколупнутым стеклянным краешком.
    Бараки и сараи в 20-х годах лагерное начальство считало роскошью. Заключенные жили в валунах. Вырубали себе пещеры и спали сидя, прикорнув как прп. Серафим Саровский в келье, на пеньке, по нескольку часов сном чутким. Накомарники, хотя лежали во множестве на складах, не выдавали. Ходили отекшие и опухшие. Лица узнать было нельзя. Одна пытка гнусами чего стоила – вводила в ступор. А после него – вначале гнетущее, потом и мирное, а для христиан блаженное молчание. Над кем безмолвный ангел становился, тот выживал. Выжить могли только те, с кем Бог. Сверхъестественные дары давались неслыханные. Встанешь утром, едва кожу отодрал от ледяной нары, воздел руки – и восхитился. Легко проходил через крышу. Огонь объял чело. Купина зажглась в сердце и зачалась литургия соловецкая. Трижды голым на мороз выгоняли. Замерзал в снегу и отогревался ангелами. И как радовался, когда чьи-нибудь дырявые носки одевал. Какая в них теплота была! Ни в одних шерстяных нет такой. Или ботинки с отлетевшими подметками…
    Зато облек меня Господь в порфиру небесной любви. И жил я этой любовью в другом теле. Я был как бы ангел живой. Ходящий по земле сосуд Его любви. Господь даровал мне силу чудотворную, истинно царскую. И по моей молитве исцелялись и сопровождались в мир блаженный. От одного взгляда моего воскресали. Одним касанием руки приходили в чувство. Одним помазанием крестным приходили в блаженство, и одним движением руки восхищались вместе со мной к небесам.
    За скорби мною претерпленные, сподобился я дара. Владычица Небесная не только приходила часто ко мне, но являлась почти ежедневно, где бы я ни был. На Соловках Она стояла безсменно, всегда с закутанным Младенцем на руках. И с каждым убитым роняла слезы, прижимала его к сердцу, пеленала. И каждый из закланных казался мне этим ребенком на Ее небесных рученьках, покоящимся маленьким Христом. Богородица над Соловками стояла в голубом небесном облачении, с белой или багряной лентой перекинутой через плечо. Ребенок же маленький был с головой завернут в белые пелены. Царица прижимала нежно к сердцу беззащитное дитя, лаская и часто смотря на него. Помимо меня, Ее такою видели тысячи зэков Соловецких.  Спросил однажды Божью Матерь, с глубокой скорбью смотревшей на меня: «Кто этот младенец не Ее руках?» Она сказала: «Христос, страдающий за всех избитых».
    Многих охватывал такой ужас при одном приближении к Соловкам, что умерли бы не доходя до ворот лагеря. Но их укрепляли ангелы. И чем больше было непосильных скорбей, тем больше покров ангельский стоял. Как легко смерть переживалась. Некоторые трижды воскресали, умирали и добровольно возвращались. Господь спрашивал взлетевшие к Нему души: «Кто хочет еще пострадать за Россию?» Пострадать желали все. Там уже была стерта грань между жизнью и смертью и побеждено царство греха. Помутняется сознание от небесной статистики: сто тысяч увенчанных, тысяча восхищенных плотью и душой на небеса, восемьдесят тысяч малых венцов, восемь тысяч малых венцов. Три с половиной тысячи мощей. Их них восемьсот мироточащих.
    Чем занимались? Валили лес, спускали плоты по Белому морю. Умерших не считали. Многие умирали от укусов комаров, гнусов. И горячка, недоедание… Верующих узнавали по поклонам. Кланялись особым образом… На третий год уже и избиений не боялись. Страх пропадал. Ничего не боялись вообще. Смотрели в глаза безстрашно и открыто. И на вес золота было Слово Божие, если кто мог учить о Царстве Божием, ожидающем за гробом. Были случаи, воскресали из мертвых, вставали из братских могил, возвращались на нары и отдыхали, пока конвоир не разбудит ударом приклада по голове.
    Смерть была скорее наградой, как для жертв Освенцима. Ее давно никто не боялся. О ней не принято было говорить. Для братства нашего смерть вообще не существовала, - вспоминает старец Серафим, - смерть была нами побеждена. В полночь раскрывался небесный иконостас величиной во весь горизонт. Смежались пространства и повторялись чудеса древних житий, поскольку совершались мученические подвиги. Реками текла кровь праведников на земле…»
    Господь и Божья Матерь неотлучно пребывали на Соловках среди мучеников. Приходили святые и ангелы. Наставляли, врачевали, укрепляли. Давались преизобильные сверхъестественные дары: «Мог одновременно пребывать в 12 местах: ходить по воде, спускаться на дно моря, возноситься по воздухам, лежать на лютом морозе на обледенелых нарах и не замерзать, согреваясь сердечной свечою, созерцать Лик Господа и не нуждаться ни в ушанке, ни в дырявом ватнике. Свеча внутренняя грела, согревала. Тело казалось безплотным. Не было у нас иного лекарства, кроме слез, - вспоминает Владыка Серафим, - и другого средства исцеления, кроме плача. Поднимали замерзших утопленников со дна Белого моря, проходили через льды и приставляли пакибытийную свечу к телам к закоченевшим телам. Загорится – оживает усопший. Горячие слезы источаются из его просыпающихся глаз, и от этих слез теплота разливается по всему телу. И от теплоты воскресает. Никакими словами не описать, что пережили мы на Соловках.
    Свидетельствую, что в миру, нигде и никогда не было такой любви. Никогда, среди невыносимых нечеловеческих скорбей, среди безчестий и несправедливости – свет не видывал, не изливалось столько неземной любви. Какую любовь дал нам Господь среди каторжных трудов, среди молитв и ежедневной угрозы смерти, среди нескончаемых скорбей и слез! Любовью Его покрывались все кресты. Ангелы роняли слезы и смотрели на нас с неба и говорили: «Не было такой любви между людьми от сотворения мира, как между братьями Серафимовыми».
    В ГУЛАГе Серафима называли русским богом, ибо в нечеловеческих страданиях стяжал творить неслыханные чудеса, какие творил Сам Господь в земные дни. Соловки явили миру уникальный духовный опыт, которого еще не было на земле. И не случайно получили они название Соловецкая Голгофа.
    Соловецкая Голгофа – сумма всех страданий не только русского народа, но и всего человечества. Благодаря этим страданиям совершилось искупление грехов цареубийства и богоотступничества. Наш долг воздвигнуть на Соловках мемориал вселенской памяти мученикам ГУЛАГа.
    О Серафиме еще напишут множество книг и житий. В его честь воздвигнут храмы и обители. Напишут иконы и акафисты. Его именем исцелятся самые неизлечимые больные.
    Прославление Соловков изменит судьбу России. В краткий срок с помощью Соловецкого Жезла удастся добиться того, на что ушли бы долгие годы и десятилетия земных трудов. Прославление Соловков в считанные месяцы выдвинет Россию в авангард мировой истории и соделает ее могущественнейшей державой мира.
    Россия станет сокровищницей новых путей и ключей для образов третьего тысячелетия, столь необходимым сегодня мировым державам и сообществам. Внезапно обнаружится ее неисчерпаемая кладовая образов премудрости. Россия воспримется, как откровение Бога миру или как знамение об избрании ее для судеб человечества.

    +  +  +
    В завершение сего повествования, хочется задать вопрос: кому было выгодно, несмотря на отсутствие документальных подтверждений, считать, что Великий Князь Михаил Александрович Романов был расстрелян в ночь с 12 на 13 июня 1918 год?
    Это было выгодно всем. В первую очередь Пермской ЧК, опасавшейся гнева Москвы. Затем, адмиралу Колчаку, который объявил себя Верховным правителем и не желавшим потерять эту власть. Затем, смерть последнего Непомазанного Государя понадобилась Великому Князю Кириллу Владимировичу. Для того, чтобы получить документ о смерти Михаила Александровича Романова, он посылает Н.Е. Маркова, бывшего депутата Госдумы, к следователю Н.А. Соколову. Следователь Соколов, завершивший к тому времени расследование о цареубийстве, выдал Маркову документ о том, что факт убийства в Перми Великого Князя Михаила Александровича Романова не представляет никакого сомнения.
    Несмотря на то, что вдовствующая Императрица Мария Федоровна пыталась оспорить этот факт, документ говорил об обратном. В 1924 году Великий Князь Кирилл коронуется, несмотря на то, что, в соответствии с Законом о Престолонаследовании, эта коронация являлась нелегитимной.
    Но, Императрица Мать до конца своих дней говорила о том, что Ее сын жив. Сердце матери трудно обмануть. Она верила, что ее сын избежал смерти. О том же говорила и Наталья Сергеевна Брасова, которая скончалась в Париже 26 января 1952 года. Она пережила раннюю смерть сына Георгия, погибшего в автокатастрофе, но о своем муже говорила, что он жив. Она молилась о нем, и сердце подсказывало, что Михаил Александрович не в числе мертвых, но живых.
    Ко всему, факт долгой жизни Михаила Александровича Романова ущемлял профессиональную гордость следственных органов, которым так и не удалось разоблачить и вывести из личности Серафима Поздеева последнего Русского Царя. В 90-е годы, когда приоткрылись архивы, в свет выходит издание с грифом «научное» - «Воскресшие Романовы». Несмотря на очернительский характер книги, в ней можно найти и полезные факты. Например, выясняется, что Михаил Александрович Романов выдавал себя за малограмотного монашка М.А. Поздеева из Удмуртского села Дебессы. Но когда он встречался с людьми высокообразованными, имеющими богословские познания, они сразу отмечали в нем человека Высшего света. Можно было обмануть следователя из пролетариев, но не великосветскую даму, бывшей в те роковые дни игуменией Екатеринбургского монастыря. Или как можно было обмануть выдающегося деятеля Православия Давида Абашидзе (1867-1943), который сразу признал в нем церковного иерарха.
    И еще одно свидетельство, показывающее силу молитвы Владыки Серафима. 14 сентября 1954 года, на Тоцком полигоне ( в 40 километрах от Бузулука), в рамках общевойсковых учений был произведен воздушный (на высоте 350 метров) ядерный взрыв. В России это было единственным учением (не молитвами ли Владыки Серафима), в США таких учений было восемь. От взрыва бомбы, многотонные боевые машины катались по полю как мячики. В небе над полигоном были сотни самолетов. В пяти километрах от эпицентра располагалась 45-тысячная армия из различных родов войск. Через пять минут после взрыва солдаты, исполняя преступный приказ, ринулись в эпицентр взрыва. Солдаты умирали в соответствии с полученной дозой облучения. Те, кто был в эпицентре, умерли в ближайшие два-три дня. Остальные уходили постепенно. И уже через пару лет большинство участников эксперимента покинуло этот мир.
    Владыка Серафим знал о предстоящем. Знал и хотел предотвратить беду. Часто приезжал тайно служить в Кирсановку, что в двух километрах от полигона. Но, вскоре его забрали, сначала как безпаспортника, а потом дали 58-ю статью. Находясь в заключении, Владыка безпрестанно молился о тех, кто попал под облучение. Поминая одних о здравии, других – об упокоении. Позже, после осбождения, Владыка приехал на полигон и обойдя его с молитвой, окропил святой водой. При этом ничего не боялся, ходил в самых зараженных местах. После окропления и чтения особых молитв, радиация исчезла в радиусе нескольких километров.
    В начале 90-х годов, когда началась усиленная компания против ядерных испытаний, комиссия следов взрыва не обнаружила: приборы фиксировали только фон. На месте взрыва вырос лес и кустарник, ничто не напоминало о происшедших здесь испытаниях ядерного оружия. Единственным напоминанием о тех днях является обелиск посвященный жертвам ядерных учений.



ИСТОЧНИКИ:

1. Алла Дьякова. «Великий Князь Михаил Александрович». Сборник «Истории Русской провинции № 12». Изд. ООО «Можайск-Терра» 2004.
2. «Скорбный путь Михаила Романова: от Престола до Голгофы». Изд. «Пушка» г. Пермь. 1996.
3. газ. «Новороссийский курьер». № 7(13) 2007 г.
4. Т. Корсунов.
5. О. Афанасьев. http://www.bc.theosis.ru/pobeditel.htm
http://solovkumemorial.ru/tprcsv.htm