Как и во всякой судовой жизни, так и у нас на «Лепсе», происходила масса комичных, курьёзных случаев, без которых было бы скучно существовать. Вот один из них.
Начальником радиостанции работал в экипаже Смирнов Веньямин Иванович. Старший механик – Пилявец Виктор Семёнович – постоянно над радистом посмеивался, подкалывал его, а порой просто издевался. В то время кладовой со спиртом заведовал дед. На радиостанцию положено было в год пять литров спирта. Причём, это количество начальник получал единовременно, в первом квартале каждого года.
Вот сидят они вдвоём – старший механик и начальник радиостанции – в каюте у деда, и начинается такой диалог. Надо сказать, что моя каюта расположена рядом с каютой деда, а двери у нас было принято не закрывать, потому мне всё хорошо слышно.
Начинает Веньямин Иванович:
– Семёныч, вот сколько раз ты мне выдавал шило, столько раз обманывал. Приду в свою каюту, перемеряю, а там не пять литров, а четыре семьсот, а то и – четыре пятьсот. У вас на Западной Украине, наверно, все такие?
Дед был родом из Ивана-Франковска.
– Что ты мелешь, Веня? Никто не обижается, а ты вечно что-то крутишь. По пути к себе в каюту отопьёшь, или отольёшь куда-то, а потом претензии предъявляешь. Что, я тебя не знаю?!
Смирнов не унимается:
– Дед, да тебе человека надурить, что два пальца об асфальт! Тебе бы в цирке работать!
Семёныч начинает злиться:
– Венька, ты совсем на старости лет спятил! Вот пойдём сейчас, я тебе буду наливать и считать вслух, а ты за мной смотреть и повторять. Посмотрим, как это я людей дурю! Иди, бери свою канистру.
– Пойдём, пойдём, – говорит радист – я буду строго следить! Не обманешь!
Они идут в кладовую. Далеко ходить не надо. Кладовка со спиртом расположена на нашей же палубе под трапом, ведущем к каюте начальника радиостанции. Помещение кладовой совсем маленькое, в нём располагаются, плотно прижатые друг к другу, 40-литровые бидоны со спиртом. Их штук 10 – 12. Разливали спирт специальной кружкой из нержавейки с длинной ручкой. Кружка – ровно 1 литр.
Представление начинается.
Семёныч наливает одну кружку в канистру и громко говорит:
– Раз! Повторяй, раз!
– Раз! – вторит ему радист.
Наливается вторая кружка.
– Два! – говорит дед.
– Два! – отвечает Веньямин.
– Три!
– Три! – повторяет радист.
– Четыре! Говори, четыре, громко!
– Четыре!
– Пять! Громко говори, пять! Чтобы все слышали – требует дед.
– Пять!!!
– Сказал, пять! Всё! Отваливай! Закрываю лавочку.
Участники спектакля расходятся по своим каютам.
Не проходит и пяти минут, как сверху из радиорубки раздаётся истошный голос начальника:
– Опять обманул! Двести грамм не долил, паразит старый! Вот, хохол хитрый! На глазах обжулил!
Врывается в каюту к деду и продолжает орать:
– Дед, двести граммов должен! Давай, доливай!
– Иди, иди, – усмехается Семёныч – по субботам не подаю. Говорил – пять? А что ты теперь хочешь? Все слышали. Иди на паперть, там может подадут.
Как не матерился Веньямин Иванович, как не возмущался, пришлось ему ретироваться.
Но это ещё не окончание пьесы.
Часа через полтора, когда все насмеялись и успокоились, дед говорит радисту:
– Зайди, распишись в получении шила.
Веньямин Иванович всё ещё продолжает что-то бурчать, но приходит в каюту к Семёнычу, усаживается за стол напротив своего «врага». Тот достаёт из стола журнал и вдруг резко меняется в лице:
– Венька, сука ты старая! Ты же два месяца назад получил свои пять литров на этот год! Тебе вообще ничего больше не положено! Неси назад спирт, сейчас же, дармоед!
Иваныч не верит своему счастью! От переполняемых его эмоций, он онемел! Наконец, выдавливает из себя:
– Пиля, прежде чем наливать, надо в журнал посмотреть! А шила у меня уже нет! Хочешь, пойдём, проверишь! Да, и вообще, я у тебя ничего не получал сейчас. Вот тебе, а не шило!!!
И показывает под нос деду известную фигуру из пяти пальцев.
Да, такого оборота не ожидал никто!
Хитрый хитрого перехитрил!