С самых малых лет Чуеву Юрке не повезло в жизни. Его отец Чуев Игорь Семёнович, как и отцы многих Юркиных сверстников и сверстниц не пришёл с войны.
Отец в памяти Юрки остался с тех времён, когда они всей семьёй жили в большом селении, близ которого располагалась воинская часть: пехотный полк. В этом полку Игорь Семёнович был командиром небольшого подразделения под названием - взвод, а селение называлось простым русским словом Берёзово. Это позднее, уже взрослом Юрию Игоревичу стало известно, что с аналогичным названием имеются сёла почти в каждом районе, а уж в каждой области точно, только в разной интерпретации: Берёзовка, Берёзовск, Березняки и так далее.
В детские же годы это селение для Юрки было единственным и неповторимым селом, которое очень нравилось ему не только потому, что он жил в этом селе, а и потому, что здесь жили его друзья, сверстники и сверстницы.
Так случилось, что из коренных жителей села в воинской части служил только Юркин отец.
Основное население села работало в колхозе.
Село располагалось на одном берегу реки Акутиха, воинская часть за рекой в километре от неё.
Всё было хорошо. Летом дети чаще всего время проводили на берегу Акутихи. Кое-кто из них даже занимался рыболовством.
Всё изменилось, когда по радио было объявлено о начале Великой Отечественной войны.
За очень короткий промежуток времени почти всё мужское население Берёзово было мобилизовано на борьбу с фашизмом.
В селении оставались офицеры и сверхсрочники, которые снимали жильё у селян. Домой вечерами приходил и Юркин отец.
Из репродукторов, которые назывались в простонародье тарелками, доносились с каждым днём всё тревожнее и тревожнее вести: враг у стен Москвы, блокирован Ленинград, с трудом отбиваются оружейники Тулы, в Сталинграде мужественно защищаются красноармейцы в доме Павлова.
С фронта стали поступать одна за другой страшные вести о гибели односельчан, которых каждый из Чуевых знал давно.
Отец приходил домой мрачным. Ни с сыном, ни с женой мнениями поделиться не хотел. Молча, выкуривал подряд несколько папирос. Ходил по дому, нервно сжимая руки в кулаки. Иногда из его уст вырывалось гневное: "Вот прут дьяволы, а наша часть стоит на месте, и нет никакой возможности оказать помощь сражающимся товарищам!"
Юркина мать, Зинаида Петровна, ероша стрижку на голове мужа, порой пыталась успокаивать мужа:
- Не от тебя ведь это зависит. Успокойся, Игорь. Без тебя там разберутся и разобьют зарвавшихся фашистов. Да меньше кури эту гадость. Задохнуться можно от табачного дыма!
- Зина, ты же видишь, что получается: гибнут наши мужчины-воины, мирное население, а мы тут, в глубоком тылу. Командование боится нападения японских войск. Вот и держат нас "на привязи". Курить буду в сенях или во дворе, возмутился, но пообещал отец.
Курить он стал действительно меньше, но не потому, что так просила Юркина мама, а потому, что фашистов под Москвой разгромили сибирские дивизии. Фашистские полчища повернули свои оглобли назад - стали отступать, под напором войск Красной Армии, в том направлении, откуда пришли.
Война продолжалась. Продолжалась и жизнь в Берёзово. Теперь уже в колхозе работали в основном женщины, мальчишки-подростки и старики, способные держать в руках сельскохозяйственные орудия труда - грабли, вилы; могли поставить быков под ярмо.
Хорошо, что рядом с селом дислоцировался полк, солдаты которого помогали сельчанам накосить необходимое количество травы на сено, убрать урожай картофеля, свёклы, морковы, зерновых, часть которых по государственным закупкам поступали в закрома полка.
Наступило время - Юрка пошёл в школу. Первым его учителем стал местный житель Карнаухов Олег Матвеевич, возвратившийся с фронта без правой руки по локоть. Его дочка Лена начала занятия в школе вместе с Юркой. Они, как соседи по месту жительства и хорошо знавшие друг друга, сели за одну парту.
Каждое утро, начиная урок, Олег Матвеевич, размахивая культёй правой руки, показывал ребятам, как продвинулась Красная Армия, поддерживая свой рассказ расставленными на карте флажками по всей её ширине:
- Вот они покатились незваные, желавшие покорить весь мир, восвояси. Не даст им теперь покоя наша НЕПОБЕДИМАЯ Красная Армия (он делал ударение на слове непобедимая). Она обязательно дойдёт до логова этого оголтелого, потерявшего всякое чувство меры, крайне разнузданного чудовища, губившего на своём пути всё живое и прекрасное.
Не редко он на занятия приходил в нетрезвом состоянии. В таких случаях говорил:
- Читайте букварь - вам будет всё понятно.
После этих слов он садился на табурет и склонял голову до самого стола.
Когда такое произошло первый раз, Юрка спросил у Лена:
- Что с ним?
Лена ответила:
- Ты что не слышал? Вчера на отца Светловой Тани прислали похоронку. Папа воевал в одном взводе со Светловым. Он помянул односельчанина, но "перебрал", а утром опохмелился. Это теперь до вечера. Если больше не "примет свои боевые сто грамм", утром будет как стёклышко.
Больше Юрка никогда не задавал Лене вопросы при виде Олега Матвеевича в нетрезвом состоянии. Ему было и без этого понятно: кто-то из односельчан никогда не войдёт в свой или родительский дом.
* * *
...Красная Армия громила фашистов, оказывающих ожесточённое сопротивление. Но ей постоянно требовалось пополнение живой силой, поэтому командование воинской части, дислоцирующейся в Берёзово, удовлетворило требование многих офицеров об отправке их на фронт. Однажды поздно вечером отец возвратился домой, разбудил уже спавшего Юрку и объявил:
- Дорогие мои Зина и Юра, я получил добро на участие в боевых действиях Красной Армии. Завтра утром вместе с другими офицерами нашего полка отбываю на фронт.
Спросонья Юрка ничего не понял, только пристально смотрел на отца, стоявшего около стола в новой военной форме с погонами на плечах.
- Вы не волнуйтесь за меня. Я скоро вернусь. Война клонится к закату. Красная Армия почти полностью освободила территорию нашей Родины. А там, за границей, мы врага быстро добьём.
Юрка с твёрдой уверенностью в правоте папиных слов быстро уснул. Проснулся из-за громкой маминой просьбы:
- Игорь, ты не лезь на рожон, а то вон какой ты большой. Командуй из укрытия и возвращайся скорей.
- Хорошо, хорошо, так и будет. А, вот и сын проснулся. Вот что, Юра, расти большой. Прилежно учись в школе. Слушайся маминых советов - она плохому не научит. Помогай маме, ты же мужчина, - отец поднял сына с кровати, крепко сжал в объятии, поцеловав в обе щёки. - Ты моё будущее. Разговор продолжим, когда возвращусь с ПОБЕДОЙ.
Протерев глаза после сна, Юрка, в знак согласия с отцом заверил:
- Хорошо, папа, я буду делать всё, как ты сказал, но ты нам пиши чаще, рассказывай, как выглядят те фашисты.
Он обхватил шею отца и прильнул к ней губами.
Стоявшего в объятьях с сыном мужа Зина обняла. Оторвавшись от шеи отца, Юрка увидел текущие ручьями слёзы из глаз матери:
-Мама почему ты плачешь. Ведь папа скоро возвратится.
- Сынок, папа едет на войну, а там убивают. Ты же сам знаешь, сколько наших односельчан уже не вернулось с фронта. А твой учитель Алексей Савельевич каким вернулся оттуда?
- Меня не провожайте.Прощаемся дома. Дома и встретимся,- Игорь прервал речь жены, сына поставил на его кроватку. Накинув вещмешок на левое плечо, он у порога повернулся лицом к родным ему людям и в шутливой форме спросил:- Разрешите идти?
Зина бросилась к мужу, пытаясь обнять его, но он вежливо отстранил её от себя:
- До скорого свидания, мои дорогие!
Взял под козырёк. Резко повернулся и вышел.
Мать подошла к сыну, всё так же стоящему на своей кроватке, обхватила его обеими руками, крепко прижала к себе:
- Ну, вот Юра, остались мы одни. Уехал наш папа. Хорошо было бы, если бы до прибытия папы на фронт, война бы кончилась.
Она плакала. Беспрестанно текущие слёзы не пыталась сдерживать - это было бы бесполезным занятием...
* * *
Примерно через месяц получили от папы письмо, так называемый "треугольник", в котором он указал номер полевой почты . Юрка стал отправлять на этот адрес каждое воскресенье свой треугольник.
Реже получали треугольники с фронта.
В одном из писем отец сообщил:"Мы самых стен Берлина. Скоро будет конец войне. К тому же нас уже отправляют на Восток, но почему-то через Прагу. Видно, других дорог нет. До скорой встречи. Крепко целую вас обоих. Ваш муж и папа".
Больше писем не было.
Печальную весть, а именно похоронку, Чуевы получили уже после войны.
Убитая горем совсем ещё молодая Зинаида Петровна долго плакала. На уговоры сына твердила одно и то же:
- Вот и остались мы, сынок, без папы.
Однако в душе её теплилась надежда на скорое возвращение мужа домой. Пускай калекой, но только домой.
Чуда не произошло. Муж не возвратился ни в первый год после войны, ни во второй и даже ни в третий.
Командир полка пригласил Зинаиду Петровну, жену погибшего однополчанина, на работу в полковую столовую.
Произошло неожиданное: однажды после работы недалеко от КПП её поджидал молодой человек в солдатской шинели без погон:
- Можно мне вас проводить до дома?
- Если уже так захотелось меня проводить, провожайте, - согласилась Зинаида Петровна. - Только в доме моём не появляйтесь. У меня есть сын. Рядом живут хорошие соседи.
- Я знаю. Ваш муж служил в этом полку. Здесь я скоро закончу службу.
- Интересно, а почему ходите без погон, если ещё служите? К тому же - в шинели, хотя на дворе тёплая погода?
- В село заглядывает патруль. Чтобы не попасть в поле его зрения, хжу без погон.
- А вы не ходите в село, я тут без провожатого дойду.
На том и расстались.
Однако "солдат" оказался настойчивым и почти каждый вечер от полка до села провожал Зину, если она из КПП выходила одна. Назвался Леонидом.
В один из дней окончания сентября Леонид, как и раньше, встретил Зину и объявил:
- Вот и кончилась моя служба. Еду в свой родной город.
Он был в пиджаке, который для него был несколько узковат.
- В этом пиджаке я пришёл на службу. Вся одежда лежала на складе полка, пока я воевал с японцами, пока ожидал пополнения в полк для замены нашего военного призыва.
На нагрудной части пиджака с левой стороны сверкали новенькие медали, а справа орден Красной Звезды и гвардейский знак.
Он был молод. Красив.
- Можно познакомиться с вашим сыном, Зинаида Петровна?
- Что за интерес к моему сыну?
- А, вдруг я ему понравлюсь и смогу заменить ему отца.
- Как вы это представляете? И даже без моего желания?
- Вы же одна. Я не женат. Давайте смотреть реально на жизнь. Мы оба молоды. Давайте уедем из этого села в мой родной город, где Юрий может учиться в высшем учебном заведении, в каком только пожелает.
- Заманчивую картину рисуете. Одобрят ли ваши родители женитьбу на женщине с ребёнком?
- С женщиной, имеющей ребёнка, придётся жить мне, а не родителям. Я в вас вижу не только красивую молодую женщину, но и хорошую для меня жену, поэтому родительского разрешения не требуется.
- Уговорили, с сыном познакомлю, но жить в моём доме не разрешу. Езжайте в свой родной город, там и живите.
- Я ведь и вас туда приглашаю, Зинаида Петровна.
Дома их встретил Юра.
- Знакомься, Юра. Это Леонид Харламович. Он служил в нашем полку. Сейчас демобилизован. Уезжает в свой родной город. Перед отъездом захотел с тобой познакомиться. Да, а какой город вы едете?
- Я что не назвал вам наименование моего города? О, это прекрасный большой город. У нас большая река, Иртышом зовётся. Это город Омск, главный город Омской области. Если помните, из этого города Россией правил адмирал Колчак.
- Ну, Россией-то Колчак не управлял, а вот местным царьком был. Вы-то почему в такой плохонькой одежде решили возвратиться домой? Вас могут и не пустить в ваш родной город в таком виде.
- Не хочу больше никак связывать себя с армией. Достаточно того, что остался жив, что служил в армии больше шести лет.
- Ну-ну, вам виднее. Давайте поужинаем. Придётся оставить вас на ночь в своём доме. Спать будете в комнате Юры, но на полу. Другой кровати у нас нет.
- Меня это устраивает. Мы с Юрой обговорим возможности вашего переезда в Омск.
- Не следует этот вопрос решать с Юрой. Как решу я, так и будет. А Юра выполнит наказ своего папы. Ведь так, Юра?
- Да, мама, - подтвердил сын.
Ночь прошла благополучно. Леонид не приставал к Юре с разговорами. Утром их разбудила Зинаида Петровна и предложила:
- Мы с сыном не можем допустить несправедливости. Ваше, Леонид, решение не очень хорошее: навсегда выбросить из памяти полк, в котором служили вы и мой муж, а Юрин отец. Вот вам одежда моего мужа: шинель, гимнастёрка, галифе, фуражка и сапоги. Что
годится, надевайте и поезжайте в свой город.
Из предложенного Леонид выбрал и облачился в гимнастёрку, сапоги, фуражку и шинель, хотя она для него была великовата. Прихватив портупею, он не забыл взять бритву и помазок с мылом.
- Как только получу паспорт, пропишусь, устроюсь на работу, пришлю вам телеграмму с предложением приехать в Омск. Во время войны в нашем оперном театре работали артисты Большого Московского театра оперы и балета. Не раздумывайте,
приезжайте в мой город, Зинаида Петровна с Юрием.
- Хорошо, хорошо, мы потом решим, а пока прощайтесь с Юрой и - на выход. Мне надо идти на работу.
Они вышли вместе, оставив Юрку дома.
Уже на улице Зинаида Петровна намекнула:
- Леонид, вы бы фамилию свою назвали, а то тараторите о своём городе и зовёте туда.
- Я Веснухин Леонид Харламович, родители мои в Омске живут на проспекте Маркса. Назвал номер квартиры и дома. - Запишите.
- Куда же я запишу? У меня нет ни карандаша, ни листочка бумаги, да вы ведь сами сообщите, куда нам с Юрой прийти, когда пришлёте телеграмму. Не так ли?
- Всё так, Зинаида Петровна.
- Тогда до встречи в Омске, пишите письма, если что.
- До свидания, Зинаида Петровна.
Они расстались на мосту, соединяющем берега Акутихи.
- Я вам подготовлю достойную встречу! - Крикнул Леонид, уже почти скрывшейся из его поля зрения, Зинаиде.
Зинаида Петровна в ответ ему помахала рукой.
* * *
На работе Зинаида Петровна закрутилась и забыла записать адрес, названный Веснухиным, а, вернувшись домой, уже и не могла вспомнить, что именно ей надо было записать.
Тут ещё сосед Алексей Савельевич встретил с вопросами:
- Кому изволила уделить внимание наша интересная соседка? Что за мужчина получил разрешение на ночлег? Кто он такой, если заходил в соседский дом в коротких штанишках, а вышел в новой длинной шинели?
- Я женщина, Алексей Савельевич. Да, имею сына, но я ещё молодая и интересная, как вы говорите, поэтому у мужчин есть желание со мной пообщаться. Он служил в нашем полку. Мы с сыном подарили этому человеку одежду моего покойного мужа.
- Почему его не оставили в нашем селе?
- Он очень любит свой родной город, а мы с сыном не хотели, чтобы сослуживец нашего мужи и отца явился в свой родной город в коротеньких штанишках.
- Это благородно. Это в духе семьи Чуевых. Извините, Зинаида Петровна, за назойливость. До свидания! А сын ваш Юра хороший мальчик.
- Я это знаю, Алексей Савельевич. Мой сын будет строго выполнять наказ своего отца. Я на это очень надеюсь. До свидания, Алексей Савельевич.
Время шло. Мать и сын Чуевы уже забыли о каком-то Леониде. И вдруг. На - тебе: телеграмма. Из Омска: "Через месяц ежедневно в течение месяца буду встречать поезд Хабаровск - Москва. Леонид". Обратного адреса нет.
Мать с сыном несколько раз перечитали текст телеграммы, но как не было обратного адреса, так и нет.
- Что будем делать, Юра?
- Мам, решай сама. Конечно, лучше бы перебраться в большой город. Там обоснуемся, у меня будет возможность учиться в институте. И в школе учителя дадут больше знаний, чем Алексей Савельевич. Лена говорила, что её отец никаких институтов не заканчивал. А учителем его сделали из-за нехватки в селе учителей, да и в колхозе из него работник никакой.
- Ну, ты у меня - голова! А со школой-то как? Пока до Омска едем, там устроимся, ты отстанешь от учебной программы.
- Возьму с собой учебники. В дороге буду читать. Я постараюсь не отстать, а если что, наверстаю там, в Омске, - убеждал Зинаиду Петровну сын.
- У нас же в Омске никого знакомых нет.
- У вас и здесь когда-то никого из знакомых не было.
- Решено, пока я молодая, устроюсь с Божьей помощью на работу. И тебе будет где учиться. Едем.
- Ура! Громко крикнул Юрка, довольный решением мамы...
Продан дом. Правда, покупатель сначала старался уговорить Зинаиду Петровну только половину стоимости дома получить сразу, а за второй половиной просил приехать через год.
- Не ближний путь до Берёзово от Омска. Да мне не на что будет сюда приехать. Будьте добры, отдайте всю сумму, - убеждала Зинаида Петровна покупателя.
Убедила. Покупатель полностью оплатил оговорённую стоимость дома.
Большую часть вырученных за дом денег она спрятала "ближе к телу". На покупку билетов и на питание положила в ридикюль.
Через неделю они в Омске, но их никто не встречает. Поезд прибыл вечером, поэтому Чуевы ночь провели на вокзале. Утром сдали чемоданы в камеру хранения и пошли искать военкомат.
Военком, довольно пожилой седовласый полковник, о боевых заслугах которого свидетельствовало большое количество орденский планок, расположенных на форменном кителе, тепло принял Чуевых, обещал оказать помощь в устройстве с жильём и работой, только просил прийти к нему через пару дней.
Два вечера Чуевы выходили на перон к приходу поезда Хабаровск-Москва, но так и не увидели Леонида среди встречающих.
Утром назначенного третьего дня мать с сыном пришли к военкому, тот передал записку для обращения Чуевых к начальнику танкового училища, который примет на работу Зинаиду Петровну и представит жильё в общежитии для преподавателей училища. Об этом военком согласовал с начальником училища.
Такое человеческое отношение к семье погибшего фронтовика сильно растрогало молодую женщину, она расплакалась.
- Зинаида Петровна, успокойтесь. Ведь совсем неплохо мы с вами разрешили задачу. Вот, выпейте водички, - он налил в стакан из графина, стоящего на столе, воды и подал его Чуевой. - Прошу успокойтесь. Устроим и Юру. Всё будет хорошо. Если возникнуть какие-то препятствия, обращайтесь прямо ко мне. Уверен, никакие препоны не должны возникнуть.
- Большое спасибо вам, товарищ полковник, - окончательно придя в себя, Зинаида Петровна поблагодарила военкома. - Как только устроюсь на работу, сообщу вам. У нас вы всегда будете желанным гостем.
- Вот это дело. Меня зовут Михаилом Николаевичем. Юрий, а не захочешь ли ты стать курсантом танкового училища? - Полковник на секунду задумался, но тут же продолжил. - Пожалуй, рановато задавать этот вопрос тебе. Вот пообщаешься с курсантами, я уверен, захочешь. Ты ведь сын кадрового офицера Красной Армии. Будь и ты офицером, основной задачей которого всегда: ЗАЩИЩАТЬ РОДИНУ.
Голос Михаила Николаевича был каким-то усыпляющим, мягким, тихим, от которого Зинаида Петровна окончательно успокоилась, ещё раз от души поблагодарила военкома за участие в решении их судьбы, и они с сыном покинули военкомат.
Тепло принял Чуевых и начальник училища. Генерал был уже готов к этой встрече, поэтому без лишних слов, пригласив посетителей присесть,объяснил:
- В канцелярии оформите необходимые документы на жильё, вашу работу и учёбу сына. Работать вы, Зинаида Петровна, будете комендантом общежития преподавателей училища. Работа хлопотная, прошу отнестись к её выполнению с полной ответственностью. Квартира ваша из двух комнат с необходимой мебелью, находится в этом же общежитии. Так что работать будете, прямо скажем, дома. Юра, а ты не хотел бы учёбу продолжить вместе с бывшими сыновьями полков? Если да, то сейчас же дам команду поставить тебя на полное государственное обеспечение.
Юра задумался. Он не представлял кто эти сыновья полков, что такое полное государственное обеспечение.
- А кто эти сыновья полков? Что значит полное государственное обеспечение? - Спросил он.
- Это мальчишки, оставшиеся, как и ты, без отца, а у большинства из них нет родителей вовсе. Государственное обеспечение значит, что ты будешь обеспечен необходимой одеждой, жильём, питанием. Тебе будет предоставлено место за партой в школе. От тебя потребуется только строгое соблюдение дисциплины и надлежащее отношение к учёбе. Мне думается, что, уходя на фронт, твой папа просил тебя хорошо учиться и стать настоящим мужчиной. Наша школа и высшее военное училище тебе очень даже помогут в этом.
Вот так нежданно-негаданно изменилась жизнь семьи Чуевых
Целый месяц Юрий с мамой по очереди ходили на вокзал, встречая поезд Хабаровск - Москва, но так и не увидели Веснухина Леонида.
Зинаида Петровна написала письмо командиру полка, сообщила, что они с сыном хорошо устроились в Омске. Тут же просила сообщить сведения о Веснухине Леониде Харламовиче, демобилизованном из этого полка.
Через месяц Чуевы получили от командира полка письмо, в котором сообщалось, что никакой Веснухин Леонид Харламович в полку не служил.
Чуевы обратились к военкому Михаилу Николаевичу.
Он в их просьбе не отказал, а наоборот, даже заинтересовался личностью Веснухина, который так бесцеремонно вмешался в решение судьбы двух доверившихся ему людей.
Позднее Михаил Николаевич объяснил Чуевым, что ни в Омске, ни в военкоматах области Веснухин на учёте никогда не состоял и не состоит теперь.
Дальнейший розыск Веснухина Чуевы не стали продолжать, однако в памяти у них он всё-таки остался как человек, оказавший им услугу в перемене места своего жительства, вырваться из глухого, можно сказать, селения в большой культурный центр город Омск.
Кто же он на самом деле этот незнакомец? Хороший человек или просто вор, решивший во что то ни стало добыть одежду, в которой мог в дальнейшем смело вращаться среди людей, морочить головы молодым женщинам?
- Бог ему судья, - так решили Чуевы.
Уважаемый читатель, будем верить в счастливую Звезду Юрия, который непременно стал хорошим человеком, настоящим мужчиной, опорой для матери, Зинаиды Петровны, и хорошим помощником ей, твёрдо усвоил наказ отца и своё предназначение ЗАЩИЩАТЬ РОДИНУ.