«И что вы собираетесь делать?» — спросила госпожа Каня, бесстрашно устроившаяся на носу шлюпки.
«Не волнуйтесь, — Уш улыбнулся спокойной улыбкой уверенного в себе морскосвина. — У меня есть план».
Глад удовлетворенно вздохнул и порадовался, что рядом с ним такой умный и храбрый капитан, с которым ничего не страшно.
Однако, когда пиратский корабль стал приближаться и уже стало можно рассмотреть крыс, собравшихся на палубе, Уш наклонился к Гладу и тихо прошептал: «Слушай, а у тебя есть план действий?»
«Ушик, но я думал, что план есть у тебя! Ты же сказал госпоже Кане…»
«А что я ей мог сказать? — Уш раздраженно ощерился. — Я капитан, я не могу сомневаться и не иметь плана».
«А как же теперь быть?» — расстроенно фитькнул Глади.
«То есть, я так понимаю, плана у тебя тоже нет?»
«Тоже. Может быть, посоветуемся с госпожой Каней…»
Уш клацнул зубами: «Да ни за что! Чтобы я — и советовался с крысой? Давай попробуем с тобой подумать — может, что придет в голову?»
В молчании они плыли вперед, а когда борта пиратского корабля совсем приблизились, Уш снова дернул Глада за рукав камзола: «Ну что, придумал план?»
«Нет, Ушик, пока нет…»
«Ну да, — подвел итог Уш, разглядывая борт корабля с налипшими на него ракушками. — Времени на придумывание плана у нас, кажется, нет. Значит, что?»
«Что?» — с надеждой вопросил Глад, веря в своего капитана.
«Значит, действовать будем без плана, по обстоятельствам! — Уш был доволен, что принял решение, и снова обрел уверенность в себе. — В конце концов, это тоже план — поступить по обстоятельствам».
Глад согласился, стараясь не волноваться: крысы, чужой корабль, надменная госпожа Каня и никакого плана — так себе положение дел на утро. Но Глад был умной свинкой и не привык унывать, поэтому он крепче сжал в лапах белый флаг — и стал готовиться ко встрече с крысами.
Крысы спустили трап и позволили свинкам подняться на корабль. Последней на борт взошла госпожа Каня — и ее появление было встречено перепискиванием и перешептыванием. Госпожа Каня, по своему обыкновению, не обращала на крысиную возню никакого внимания и молча стояла посреди палубы, гордо задрав мордочку. Вслед за ней матросы втащили сундук с укропвухой и провиантом.
Уш откашлялся и начал речь.
«Уважаемые крысы...» — тут он запнулся. Крыс он не очень-то уважал, а начинать переговоры с вранья не хотелось. Он перебирал в голове возможные варианты обращения: «дорогие», «любезные», «друзья мои» — но это все было не то. Ругательных крысиных обращений Уш не знал, и потому пауза затягивалась.
Тогда инициативу перенял Глад. Времени на раздумья у него уже не было, поэтому он решил, что главное — энтузиазм, а там посмотрим.
«Ну что же мы стоим? — бодро вопросил он. — Давайте выпьем и закусим!»
Крысы не ожидали такого поворота событий и нерешительно переминались с лапы на лапу. В конце концов капитан корабля пришел в себя настолько, чтобы спросить:
«А как же переговоры?»
Глад решил, что теперь важно не терять энтузиазма, и потому воскликнул не менее бодро:
«Переговоры подождут! Давайте перекусим!»
Это выглядело соблазнительно, и крысы потянулись к сундуку. Свинок и госпожу Каню проводили в кают-компанию. Вскоре за столом собралась вся команда корабля, а кок и его помощник внесли привезенное свинками угощение. Его было много, очень много: Свинс с Апериа постарались на славу, собирая сундучок.
Капитан протянул Ушу стакан укропвухи и кусочек морковки:
«Сначала вы. Мы хотим убедиться, что вы не решили нас отравить».
Проголодавшийся от волнения Уш с аппетитом сжевал морковку — и ободренные крысы последовали его примеру. Все молчали, погруженные в пережевывание фруктов и овощей. Еда из сундучка прибывала и прибывала — и заканчиваться не собиралась. Свинки с аппетитом жевали и даже повеселели, госпожа Каня от них не отставала, а крысы все медленнее шевелили зубами и выглядели уставшими.
Через какое-то время это заметил Глад и обратился к Ушу:
«Я не понял, что с ними? Что, Свинс и Апериа и правда подсыпали что-то в еду?»
Уш недоуменно пожал плечами:
«Мы об этом не договаривались!»
Госпожа Каня неожиданно хихикнула — это больше походило на хриплый кашель, потому что смеялась суровая крыса крайне редко.
«Вы не поняли, что с ними? Они же объелись! Вы не знали, что крысы не могут остановиться, пока не съедят все, что есть перед ними? А к такому количеству еды они совсем не привыкли. Мне тоже поначалу было трудно, когда я начала жить с Пищем, — потом приспособилась».
Глад, глядя на осоловевших засыпающих крыс, чувствовал ликование. Животы у пиратов были как тугие барабаны, и они уже с трудом шевелили лапками.
«Вот вам и план!» — радостно воскликнул он.
«Конечно, — оживился Уш. — Я же говорил: не стоит волноваться, план есть!»
Глад решил с ним не спорить: слишком велика была радость скорого избавления от пиратов.
Через пять минут на корабле спали все, кроме морских свинок и госпожи Кани. Крысы, похожие на меховые шарики, вповалку улеглись на полу и на столе. Никто и не заметил, как команда «Буйного свина» ушла с пиратского корабля. Было ясно, что проспят они как минимум до утра, — путь к нужному острову был для свинок открыт. «Буйный свин» поднял якорь, обогнул безвредный теперь пиратский корабль и взял курс на остров с сокровищами.