На выезде из слободы Михайловки в сторону Курска есть дивное место – Кузнецкий колодезь: в небольшом овражке с неимоверной силой бьют ключи, сливаются в ручей и мчатся весело, с бурлением, в реку Свапу.
Ещё при Петре Великом владелец здешних земель граф Шереметев переманил в слободу малороссиян, и они пришли и стали жить небедно и вольготно. Графской барщиной не маялись, платили Шереметеву оброк со всевозможных промыслов. Ловили рыбу, били зверя, разводили скот, растили хлеб, и чернозёмы и луга вблизи Свапы были ко всем щедры. Михайловку благословляли церкви Иоанна Богослова, Николая Чудотворца и собор Михаила Архангела, и делилась она по приходам: Богословщина, Никольщина, Соборная…
Заросший ракитой ложок с подземными источниками лежал на краю Никольщины. Досужие переселенцы быстро нашли работу мощным родникам: построили над ними семь кузниц, и с той поры этот слободской куток стал зваться Кузнечной дамбой, а колодезь – Кузнецким. Сотни лет здесь стучали молоты, огненными грудами дышали горны, звенели железо и медь. Ледяная вода из колодезя остужала раскалённые подковы, болты, засовы и прочие изделия ковальщиков. А для питья и домашних нужд там же, в овражке, под ракитами, люди соорудили сруб, вывели наружу жёлоб, и каждый день десятки михайловцев и сотни проезжавших мимо Кузнецкой дамбы людей набирали в посуду чистейшую воду. Видя такое почитание источника, местные священники Никольской церкви в начале перестройки и возрождения храмов не мудрствуя лукаво освятили колодезь, и вот уже тридцать лет прихожане из Михайловки и окрестных деревень совершают сюда крестные ходы на Пасху, в Рождество, на Николу-зимнего и Николу-летнего. Благо, от храма до источника всего-то метров триста и дорога асфальтная.
Недавно, в знойный августовский день, я спустился по бетонной лестнице к жёлобу, чтобы испить воды и умыться. Перекрестился на образ Николая Угодника над входом в недавно отстроенную купель, попил и собрался было уходить. И вдруг услышал:
– Раньше Кузнецкий не был святым. Это нынешние батюшки придумали, чтоб далеко не ходить. Настоящий священный источник в Лозках, в версте отсюда. А кузни – приют для нечистой силы…
Я обернулся. Говорил невысокого роста старичок, подошедший незаметно для меня к источнику с эмалированным ведром.
– Там триста лет назад нашли икону святителя Николая, и люди до войны ходили к нему. А потом позабыли дорогу…
Я спросил:
– А сегодня что там осталось?
– Как – что? Колодезь. Он никуда не делся, только зарос лозняком.
Я расспросил старика, как найти старинный источник, и отправился на его поиски: одна верста – пустяк.
Лозки – красивейшая улица Михайловки. Свапа протекает здесь чуть ли не по огородам, а с другой стороны из оврагов бьют ключи и стремятся в реку, минуя дворы, пересекая дорогу – их здесь не меньше дюжины. И всё, что не возделано руками человека, заросло лозой. Она повсюду: по межам, вблизи подвалов, у тропинок. А ближе к Свапе из лозы соткалась такая мощная стена, что птица не пропорхнёт. Миновав пару утопающих в зелени усадеб, я увидел сидевшую на крылечке женщину – она вязала в пучки цветы бессмертника и зверобоя.
– Сударыня, скажите, где здесь был святой колодезь?
– Почему – был? – удивилась она. – Это народ был да вышел. А Николай Угодник на месте.
Я понял, что этим именем женщина назвала источник.
– Как пройти к нему? – спросил я.
– Просто. Пройдёшь шагов сорок и слева заметишь дорожку. Она и доведёт к источнику. Ты рубашку белую сними, иначе от лозы весь будешь в зелени.
И правда, через несколько шагов я увидел в траве узкую, в полметра, тропку. По обеим её сторонам густел лозняк. Женщина оказалась права – надо было протискиваться. Неужели так было всегда? Ведь столько лет сюда шли люди из Никольщины за святой водицей, и дорога тогда была навряд ли узкой и заросшей.
Раздвигая руками кусты, я наконец приблизился к источнику. На маленькой полянке стоял деревянный колодец под треугольным навесом с картонной иконкой Николая Чудотворца вверху; сруб его был сложен недавно, и брёвнышки даже не потрескались. Вода в колодце оказалась прозрачной. Несмотря на темень от лозняка, просвечивалось песчаное дно, где белели монетки, и бурлил, как в песне о живой воде, весёлый родничок. Значит, источник жив и кому-то нужен?
Я почерпнул ладонью влагу и напился. Вода попахивала терпкими кореньями. Казалось, это не вода, а древний настой из лозы и трав.
Вдруг позади меня зашумели кусты лозняка. На полянку вышел парень лет семнадцати с мешком за плечами. Запросто поздоровавшись со мной, он сбросил поклажу и вынул оттуда метровую дощечку, два чурбака, саперную лопату и целлофановый пакет с гвоздями.
– Бабушки просят скамеечку сделать, – сказал он. – Кому ведро с водой поставить, кому-то просто посидеть.
Юноша стал быстро копать ямки под стойки, как будто его где-то ожидали ещё сотни дел.
– Давай помогу, – предложил я, возжелав приобщиться к благородному делу.
– Не надо, здесь вдвоём не развернёшься, – ответил паренёк.
Тогда я сказал, рассчитывая на поддержку:
– Хорошо бы возродить это место для народа: убрать лозняк, поставить красивый сруб…
– И тогда пиши пропало, – не согласился парень. – Вырубят кусты, площадь засыпят щебнем, чтоб подъезжать на машинах, набросают мусора, как возле Кузнецкого…Там в купель недавно кошку дохлую бросили – зайти невозможно. Нет, здесь такого не нужно. Кому надо, тот и сквозь лозняк придёт. Вот вы, к примеру, здесь впервые?
– Да, – признался я.
– Вода понравилась?
– Чудесная.
– Значит, когда-нибудь снова придёте, – сказал паренёк. – Здесь шумных компаний не надо. Наш Николай Угодник любит тишину.
Я пригляделся к пареньку: не блаженный ли? Да нет, обычный.
– У тебя в семье верующие есть? – спросил я.
– Не особо…Мать в церкву ходит только по большим праздникам, отец вообще не бывает. Бабушка веровала, да она умерла. Ну, ладно, мне некогда, надо ещё кроликам травы накосить, – сказал паренёк и пропал в кустах.
Лавочка, которую он сделал, стояла крепко, ровно.
Я выбрался из лозняка на дорогу и пошёл к автобусной остановке в Михайловке. Проходя мимо Кузнецкого колодезя, увидел на стоянке возле него около десятка машин, из какой-то орала рок-музыка. И, хотя солнце пекло и хотелось пить, я, вспомнив вкуснейшую воду в Лозках, не стал опускаться к жёлобу, где люди стояли в очереди с канистрами и бутылями. Решил дотерпеть до дома.
2018 г.