Работал коком на БМРТ, ходил в Баренцуху на рыболовном траулере. Как-то на камбузе картошка вся вышла. Сочинил пюре из очистков. Команда после ужина с претензией: пюре темное. Научно объяснил, природу не исправишь, картошку не отбелишь, сорт называется «негритянка». Вины и злого умысла не узрели, оставили на судне. На обед разморозил мясо, с душком оказалось.Надел очки и вооруженным взглядом усмотрел несвежесть. Запах отшиб специями и применил творческий подход. В меню написал: котлеты из молодых телят, воспитанных в спецтелятнике имени Бонч-Бруевича. Кто такой Бонч, сам не знал, но звучит красиво. Рыбаки отказались от котлет, заподозрив у меня отсутствие нюха в ноздрях и списали с борта.
На берегу заведовал ателье по пошиву меховых жилеток для северных пчел. В целях экономии применил творческий подход: мех заменил войлоком из обрезков стелек. Пчелы в тяжелой амуниции отказались подниматься в воздух, иные рисковали, на форсаже плюхались наземь, повреждая фюзеляжи.
Перевелся на птицефабрику главным художником, подкрашивал яичные желтки. На первое и второе кормил несушек одуванчиками. У них открылся понос, применил творческий подход. Клин клином вышибают, накормил антицигелем. Антицигель – мое изобретение, это смесь пургена с куриным кормом. Пернатые с аппетитом откушали, при опорожнении вдесятеро увеличилась реактивная тяга. Тысячи кур взлетели и перемахнули через забор.
Всем персоналом собирали хохлаток, белых нашли, черных украла ночь. Ко мне применили творческий подход: назначили менеджером на вахту – полсуток в курятнике, двое суток дома.
У директора птичника Петухова свояк в охотхозяйстве. Жаловались граждане: медведи-шатуны пугают прохожих и шалят. Шлепнуть нельзя, нужно безболезненно усмирить. Потребовалась редкостная изобретательная программа. Ею оказалась моя голова.
Пошел дорогой в лес. Прислушался. Раздался хлопок, как при откупоривании шампанского. Это медведь вынимает лапу изо рта.
Включаю колыбельную:
Спят усталые зверушки, мишки спят,
Снится мед им и улыбки медвежат.
Потапыч разнюнился и захрапел, забыв пососать вторую лапу.
Приспав одного лежебоку, иду дальше. Вижу в бинокль, над сугробом курится пар. Становлюсь на лыжи, двигаюсь к спальне. Пою акапелльно сочиненную мной песню. У медведя нет слуха, для него мой вокал то же, что для меня голос Карузо.
В ночь медведю не до сна,
Он на небо сердится,
Не дает покой она,
Звездная медведица,
Лап-стри-ца-ца-ца!.
Белочка на сосне от колыбельной сковырнулась камнем в снег.
Да много ли ей надо, полкуплета и пьяна.
Так вот и живу в творческом риске. Может, я темный, как нутро валенка, но соображение имею. В творчестве должны быть работа духа и воображения, в работе – творческий подход, а без него, все одно, что «Кукисвумчорр» с одной буквой «р».