Маленький мальчик шёл в школу и, увидев парня в тунике, долго смеялся - это был просто шок для ребёнка. На улицах криминального Очакова люд видел очень многое, и его было совсем ничем не удивить, но Юре это удалось. Народ повеселился на славу. Юра приблизился к торговому центру, на крыльце которого стоял Малхаз и долгими затяжками курил сигарету. Вдруг, увидев эту картину, он поперхнулся сигаретным дымом и начал очень громко кашлять. Потом постучал себя в грудь и через кашель с диким смехом сказал собеседнику:
- Ты глянь, кто там идёт, посмотри на этого клоуна!
Виталий, толстый пекарь с детским лицом, плохо видел, но, узнав парня в тунике, тоже оглушительно захохотал и долгое время не мог успокоиться.
- Приветствую тебя, о Очаковский трансвестит, - сказал Малхаз, и все опять засмеялись.
Юрий от стыда опустил глаза и покраснел, как помидор. Малхаз ещё пару раз пошутил насчёт его внешности, потом кинул ему ключи и велел переодеться. Юрий поспешил домой, переоделся и вернулся обратно к Малхазу. Поднявшись на крыльцо, он увидел перед собой Боху и Мераба, что пришли к нему явно по делу. Малхаз посмотрел на Юру и сказал:
- Боха, понимаю, что ты хочешь его убить, но давай без рукоприкладства.
- Да зачем он мне нужен, пусть оплатит зеркало, - проговорил со злостью Боха.
- Извините, пожалуйста, - ответил Юра и опустил голову. Лишь один Мераб не мог успокоиться и продолжал смеяться над всей этой ситуацией.
- Ладно, он отдаст тебе в течение недели, - сказал Малхаз и кинул ключи от пивной в Юру. Тот долго не ждал, подхватил их и побежал открывать «богадельню».
Погода была очень ясная, солнышко сильно припекало. Его лучи равномерно обогревали улицы грязного криминального Очакова. Людям от жары хотелось пить, и они бежали в пивную к Юре. Продажа шла бойко и радовала не только хозяев, но и самого продавца. До вечера он наворовал мелкими купюрами почти пару тысяч и решил ехать в Перово к своему другу Егору. Юре было очень плохо, хотелось поскорее добраться до Перово и очутиться в знакомой компании, в знакомом обществе, в знакомом состоянии. Он буквально отсчитывал секунды и часто поглядывал на свои часики. Спустя пару часов дверь распахнулась, и на горизонте появилась Тоня. Она долго, яростно, молча и со злостью смотрела в глаза Юре, а затем, глубоко вздохнув, сказала:
- И не стыдно тебе бить женщин, паразит ты этакий?
- Извини, пожалуйста, Тонь, сам не знаю, что со мной случилось вчера, - сказал печальным голосом Юрий и опустил свой взор в пол.
- Как мне детям объяснить происхождение этих синяков? - спросила Тоня, пустив слезу.
- Отведай вот этого «Бельгийского» пива, чтоб не думать о синяках, - перевёл разговор Юрий и улыбнулся ехидно.
- Пивом горю не поможешь, но жажду утолить можно, - усмехнувшись, произнесла Тоня и подошла к кассе. Юрец налил в литровую бутылку Тоне «Бельгийского» нефильтрованного пива. Тоня хлебнула пару глотков и похвалила качество пива. Юре было понятно, что она похвалила бы даже «Жигулёвское», ведь ей не было особой разницы, что пить. После первой бутылки она попросила себе ещё одну, а затем и третью. А продавец чувствовал себя виноватым и не мог ей отказать. Через пару часов Тоня была пьяна в стельку и уже лезла обниматься и целоваться к Юре. Вскоре в пивную зашёл Боха, и, увидев такую картину, ужаснулся, но ничего не сказал Тоне.
- Налей мне пару бутылок нефильтрованного немецкого и ещё положи пачку сухарей, - попросил Боха.
- Когда занесёшь? - спросил Юрец и принялся наливать пиво в пустую бутылку.
- Давай сегодня вечером или завтра с утра, - ответил Боха и принялся жадно закидывать в рот сухарики Тони.
- Не трогай, - крикнула Тоня и ударила его по рукам. Боха подошёл к Тоне и похлопал её ниже пояса, потом громко произнес:
- Поехали в гостиницу, - и страстно провел рукой по её груди.
- Ну, Боха, отстань, - и Тоня убрала его руки.
- Дон Боха, возьмите, пожалуйста, своё пиво, - сказал Юрец и протянул пакет.
Боха быстро взял пакет, вышел за дверь и потерялся на территории букмекерской конторы. Тоня, уже пьяная до безумия, положила голову на барную стойку и начала громко плакать и, всхлипывая, несла какую-то ересь. Затем подняла голову и спросила:
- Юрок, ну разве я уродина? Вот скажи.
- Нет, Тонечка, ты чего? Ты вполне красивая,- отвечал ей продавец.
- Ну почему тогда мужики на меня не смотрят? Почему я не могу найти себе достойного и порядочного? - продолжала заливаться слезами Тоня.
- Да всё наладится обязательно. И ты ещё встретишь того, с кем будешь действительно счастлива, - подбадривал её Юрец.
На улице уже вечерело, и это ещё больше радовало молодого и отчаянного продавца пива. Он не мог дождаться того момента, когда закончится рабочее время и двери этой жалкой богадельни закроются, и ничто не помешает ему отправиться по своим делам. Через несколько минут заглянул Малхаз попрощаться и, увидев ревущую Тоню, неприятно удивился:
- У тебя тут что, шоу Малахова? Что за страсти происходят?
- Да мы вот помирились, и она мне изливает душу, - промолвил Юрец и стал закручивать краники, готовясь к закрытию.
- Ну, я пошёл, вы тоже особо не засиживайтесь, - сказал Малхаз и покинул помещение.
Спустя несколько минут Юрец выбежал на крыльцо и, убедившись, что шеф уехал, забежал обратно и стал выгонять Тоню. Та возмущалась и не торопилась уходить. Тогда он налил ей с собой бутылочку пива и попросил отпустить его по делам. Как только Антонина вышла из заведения, он закрыл изнутри дверь, снял кассу и, взяв излишек и наворованное, закрыл заведение и поспешил домой переодеться. Надев лёгкую ветровку и кроссовки, он выбежал на остановку и стал ждать автобуса, который ходит до метро. Сев в автобус, он доехал до станции «Юго-Западная» и, погрузившись в объятия метрополитена, двинулся в Перово.
К вечеру заметно похолодало, люди были одеты уже теплее. Ещё одно лето кончалось, и горько было осознавать, что оно не принесло ничего хорошего, а наоборот, забрало ещё один год молодости, и опять время было попусту потеряно. Выйдя на метро «Перово», Юрий увидел огромные толпы народа, которые спешили домой, и таксистов, которые стояли возле метро и привлекали своими голосами пассажиров. Немного дальше от стоянки такси находилась остановка городского транспорта. Автобуса ожидало очень много народа. Дождавшись, когда старики, женщины и дети вошли в автобус, Юрий зашёл за ними и проскочил зайцем. Доехав до станции «Перово», он вышел из автобуса и дошёл до подъезда Егора. На улице стояла Дина и смотрела в небо, затем оглянулась и спросила Юрца:
- Молодой человек, как вы думаете, будет ли дождь, а то я вещи постирать собиралась?
- Не знаю, никогда не умел определять погоду по ночному небу, - ответил ей Юра и усмехнулся.
Юрий зашёл в подъезд к Егору, неторопливо закрыв дверь подъезда. Затем дошёл до лестничной площадки, вызвал лифт и поднялся на этаж к Егору. Юрий постучался в дверь, но открывать ему не спешили. Затем он ещё несколько раз постучал и вдруг услышал шаги. Послышалось лязганье замка, и дверь отворилась. Взору молодого человека предстал Егор, весь заспанный и лохматый.
- Заходи, - проговорил Егор и, держась за стены, двинулся к своей комнате. Затем он прилёг на кровать, укрылся давно нестиранным одеялом и, подняв голову, начал разговор с Юрой.
- Ну, как ты? Чем закончилась твоя потасовка? Я пытался тебя образумить и успокоить, но ты никого не слушал, вёл себя, словно бес, и избил бедную Тоню.
- Да, начудил я неслабо, - пробормотал Юрец и уставился в пол.
- Ну, ничего, ты не боись, об этом скоро все забудут, и ты сможешь смело ходить по улицам, - ответил Егор, засмеявшись.
- Слушай, Егорыч, мне очень плохо, прошу, помоги мне чем-нибудь, деньги у меня есть, давай «раскумаримся».
- Зайди на кухню, под нефритовым слоном возьми закладку. Свари себе одну порцию, остальное положи на место.
- А ты как? - удивлённо спросил Юрий и посмотрел на Егора.
- Я только недавно «догнался», - ответил ему Егор.
Юрий не мог долго ждать. Он почти бегом помчался на кухню, вытащил из-под батареи шприц и принялся за знакомое занятие. Затем поднял голову и под нефритовым слоном нащупал закладку, присел и принялся варить снадобье, которое, остудив, тут же ввёл в вену. Глаза его сразу побелели, и в них промелькнул характерный знакомый блеск. На его лице можно было видеть улыбку, которая пришла после внутривенной инъекции. По венам будто побежал сам дьявол и каждый раз, добегая до сердца, просто разрывал его, принося эйфорию своему рабу, который продал бы душу за пару граммов чистейшего героина. Юрий сидел на кухне и после того, как пришел в себя, вытащил из кармана пачку «Романса» и, взяв сигарету, глубокими затяжками вдыхал сигаретный дым. Рассудок его ничего не беспокоило, так как никакие мысли в его голову в таком состоянии никогда не приходили. Только, может, иногда мелькало в голове: «Где «догнаться»?». Егор прокричал из комнаты:
- Ты живой там? Почему так надолго пропал?
- Да, всё хорошо. Сейчас уже иду, вот докурю сигарету.
Юрий быстро докурил сигарету и отправился к Егору в комнату.
- Товар отличный, - сказал он.
- Это Борис угостил. Вот мы с ним ищем место, чтоб варить, - продолжал Егор разговор с Юрой.
- Ну, у меня уж явно нельзя, я перед всей улицей «спалился».
- Ничего страшного, - ответил Егор.- Мы найдём, где варить.
Юра вытащил из кармана пятьсот рублей и протянул их Егору.
- Это что? - спросил Егор.
- За хорошее снадобье, которое меня подлечило.
- Да не стоит, - отнекивался Егор.
Но молодой человек явно настаивал. Тогда Егор взял деньги и предложил:
- Возьми тогда себе ещё на один раз, а то мне неудобно.
Эти слова Юру будто заставили быстро проснуться и отрезветь. На его лицо снова села та явная, наркоманская улыбка, которая раздражала всех, кто его знал. Тогда молодой человек быстрым шагом кинулся на кухню и, достав из-под нефритового слона «чек» с героином, принялся отсыпать себе в маленький пакет, на один разок. Он отсыпал достаточно, но не особо и много, чтобы не рассердить Егора. Затем зашёл в комнату, попрощался и удалился к себе в Очаково. После ухода Юры Егор ещё недолго смотрел телевизор. Затем около часу ночи он встал, заварил себе и, немного «раскумарив» свой организм, отправился спать. И уже совсем скоро, находясь в состоянии эйфории, он погрузился в царство Морфея. Проспав до 9 часов утра, он проснулся от стука в дверь и поднялся, чтоб открыть её. На пороге стоял Борис.
- Доброе утро, не разбудил?
- Нет, заходи, я как раз вставать собирался, - ответил Егор и отправился в сторону комнаты. Борис притворил дверь и двинулся вслед за Егором.
- Борь, я быстро искупаюсь. Ты пройди пока на кухню и будь, как дома, но не забывай, что ты в гостях, - пошутил Егор, и оба мужчины громко рассмеялись.
- Да, конечно, Егорыч. Что тебе приготовить?
- Мне чаю и завари, будь так добр, один куб. «Чек» под нефритовым слоном.
- ОК, как скажешь, - сказал Борис и поднялся к нефритовому слону.
Егор зашёл в ванную и, не заставляя Бориса долго ждать, принял душ и быстро вышел, вытирая мокрую седину маленьким полотенцем. Халат, что был на нём, болтался ещё сильнее, чем в прежние времена, поэтому казалось, что он надет на пугало. Егор совсем высох, похоже, будто жизнь покидает его чахлое тело. Но это только могло показаться внешне. А внутри же спокойствия Егора ничего не нарушало. Ему казалось, что он всё тот же юркий и неугомонный парень, что и много лет назад. Но всем известно, что это был просто самообман. Егор с детских лет страдал нарциссизмом. Многих из его друзей и знакомых этот факт просто пугал. Им было непонятно, как может такое быть, что он не видит себя со стороны и продолжает так жить. Борису же было плевать на мировоззрение Егора, так как он и сам был очень самовлюблённым.
- Вот твой «баян», - промолвил Борис и протянул шприц с жидкостью.
Егор взял шприц и положил его в карман халата. Затем, неловкими движениями суша волосы, отправился снова в ванную, чтоб сделать себе внутривенную инъекцию. Борис его ждал на кухне, попивая горячий чай и куря лёгкий «Парламент». У Егора же после внутривенной инъекции немного потемнело в глазах, и он чуть не шлёпнулся на мокрый пол кухни, но всё-таки удержался на ногах. Он посидел немного, потом прошёл в комнату одеваться и собираться в путь. Путь они собирались держать в какой-либо район или в ближайший населенный пункт в Московской области, где сдавались в безлюдном месте дом или коттедж. Борис ещё у себя дома рылся в компьютере, посещал сайты со сдачей жилья и нашел один загородный дом на сайте « Авито». Дом находился возле городка Лобня в посёлке под названием Ерёмино. Борис выписал телефон, адрес и сейчас деловито принялся набирать номер. Тем временем Егор был почти готов.
- Да, добрый день. Я по объявлению звоню, - говорил Борис, набрав номер. Голосок абонентки, общающейся с Борисом, был очень нежным и звонким, речь была правильно поставлена. У девушки не было никакого акцента, и будто в её голосе прослеживались те аристократические манеры, что были присущи настоящей леди. Борис договорился с ней о встрече и стал торопить Егора.
- Ну, что ты так долго? Мы должны скорее ехать, София нас будет ждать, а заставлять женщину ждать тебя – дурной тон, - продолжал Борис.
- Нашёлся мне тоже тут аристократ, - улыбчиво ответил Егор и, положив расчёску, направился спешным шагом в прихожую.
Мужчины вышли из подъезда и пошли в обход дома, чтоб сесть в машину. Борис всегда оставлял машину около парка, так как не любил заезжать во двор, который постоянно был переполнен машинами и людьми. Зачем было светить машину перед всеми и светиться самому. Погода на улице была очень приятной и солнечной. Казалось, что началось бабье лето, и лучики солнца вновь пригрели эту грешную землю, подарив её жителям теплоту и яркость. Егор поднял глаза к небу и обвёл своим взором горизонт. На небе не было ни единого облачка. Солнце приятно грело, но не обжигало, как в обычный летний знойный день.
- Бабье лето, - сказал Егор, очень мило улыбаясь.
- И не говори, - подхватил Борис, - солнце вроде такое яркое, но не греет. Какие бабы, такое и лето, - добавил он и рассмеялся.
Затем он открыл машину и, не спеша, сел в неё. Егор же, немного подождав, открыл дверь с другой стороны и сел рядом. Какая-то необъяснимая и лёгкая эйфория посетила Егора, но он не мог понять, с чем это связано. То ли с гуляющим в нём раствором героина, то ли с хорошим настроением, то ли жизнь вдруг решила показать ему свою светлую сторону. Но ломать над этим голову молодой человек не хотел. Ибо, если тебе хорошо, то какая разница, что является причиной. Машина медленно тронулась. Борис поставил песни Михаила Круга и, подпевая и весело посвистывая, мчался в сторону МКАДа. Егор откинул голову на спинку сиденья и продолжал думать о чём-то своём. Ясно, что какая-то мысль не оставляла его в покое. Незаметно мужчины выскочили на МКАД, а затем минут через сорок съехали с него и, повернув в сторону Дмитровского направления, не заметили сами, как оказались возле Долгопрудного. Вдоль дороги простирались очень красивые и длинные водоёмы. Было приятно наблюдать за катерами и яхтами, которые шли в разных направлениях и своими прямыми и извилистыми движениями бороздили водную гладь. Доехав до посёлка Красная Горка, Борис замедлил ход, чтоб не проскочить нужный им поворот. Вскоре показался указатель с надписью « Ерёмино», и молодые люди, проехав ещё немного, завернули, не доезжая до моста, как велел красивый женский голос в трубке. Доехав до конца улицы, они остановились и вышли из машины. Их взору предстала девушка, на вид ей было лет 30, светлая, может, и не обворожительно красива, но была вполне милой, а улыбка придавала ей ещё больше женственности и хрупкости.
- София, - представилась девушка и дружелюбно протянула руку.
- Я Борис, а это Егор, - нежно, по этикету, пожав ей руку, представил себя и друга молодой человек.
- Долгое время тут никто не жил. Несколько лет назад я потеряла отца, - грустно сказала София.
- Нам очень жаль, - печально проговорил Борис и попытался обнять девушку, но она остановила его движение и сказала:
- Да я уже смирилась с этим. Просто дом продавать пока не хочу, очень хорошие воспоминания связаны с этим местом.
- Понимаю, - подхватил Борис и печально уставился вниз.
- Ну что ж, хватит грустить, пойдёмте лучше пить чай, я тортик принесла, - сказала София.
Молодые люди совсем не хотели есть, но им обоим девушка понравилась, и они пошли следом за ней в дом. Домик был не особо большим: прихожая, кухня и две комнаты. В одной из комнат располагалась спальня, в другой стоял большой черно-белый телевизор фирмы «Рекорд». Егор очень давно не видел подобного. Когда он ходил в 3 класс, его мама получила возможность приобрести почти такой же телевизор на Новый год. И первое время Егор не мог им налюбоваться, протирал его каждый день и не давал подолгу работать, чтобы, не дай Бог, какая-нибудь лампа перегорела. Тогда это были жестокие коммунистические времена, когда в стране ничего не было. А что и было, то даже и того не хватало.
Но не будем отдаляться от нашей истории. Ещё в зале стояли очень старый диван и стенка, которые также были пережитком советской эпохи, готовые вот-вот развалиться. В спальне друзья увидели кованые чугунные кровати и шифоньер, в нём висела рабочая одежда. Девушка хоть и редко, но приезжала сюда и проводила тут выходные. Но всё-таки София решила сдать это жильё и иметь хоть какой-либо доход от земли и отцовского дома. Обойдя весь дом и убедившись, что он им действительно подходит, мужчины уселись за «стол переговоров». Девушка поставила чайник и быстренько накрыла на стол.
- Прошу вас, садитесь, кому что налить? – спросила она.
- Нам обоим чай, - промолвил Егор и подвинул чашку ближе к ней.
- Может, коньячку или самогону? Покрепче не будете ничего?
Егору очень хотелось «треснуть» пару стаканов, но он воздержался, чтоб не произвести дурное впечатление на девушку.
- А кто тут будет жить? - спросила София.
- Это мой брат, Егор. Он драматург и ему нужно бывает вдохновение, - вдруг сказал Борис.
Такой ответ очень рассмешил Егора, и он еле сдержался, чтоб не засмеяться во весь голос.
- Ах, как это замечательно, - ответила София. - Очень надеюсь, что мне удастся хоть раз побывать на вашем спектакле.
- Как будет премьера, я обязательно вас приглашу, - ответил Егор, вжившись в роль.
- Также иногда будет приезжать мой сын, он инвалид, и ему полезен свежий воздух, - перебил Борис.
- Ну, это замечательно, соседи тут тихие. Если что спросят, говорите, что мы родня. Магазин совсем близко, до автобусной остановки рукой подать, Можно доехать до железнодорожной станции Лобня или же каждый час автобус ходит до метро «Алтуфьево».
Борис и Егор даже не торговались насчёт платы, этим они произвели ещё большее впечатление на девушку. Откуда она могла знать, для чего на самом деле мужчинам понадобилась её хибара. Оплатив половину суммы, Борис взял ключи и крутил их в руке. София же переписывала паспортные данные Бориса. Мужчины ещё немного посидели и собрались ехать в Москву, так как вечерело.
- Мы вас можем докинуть до метро, - предложил Борис.
- Буду очень рада этому, - ответила София и пошла собираться.
Через 20 минут они уже ехали вместе, слушая радио и ведя пустые разговоры. Затем, доехав до метро «Алтуфьево», они высадили девушку, пожелали ей счастливого пути и поехали дальше. У них кончалась «энергия», и молодые люди казались довольно взвинченными.
- Давай поехали к тебе, и там быстро «раскумаримся», - предложил Борис.
- Я только за, - ответил Егор и весь засветился от счастья. Предвкушение не оставило его равнодушным.
- Эх, славное место нашли для варки, - продолжал диалог Борис.- Теперь мы сможем изготавливать суперкачественный товар огромными партиями.
Егор всё думал о том, что произошло, потом сказал:
- Знаешь, я мечтал держать весь столичный рынок. А то этот Зафар непонятно работал.
- Слава Богу, что эти дни миновали, и всех «талибов» почистили, - произнес Борис и включил поворотник, чтобы въехать во двор к Егору и припарковать свой автомобиль.
- Почему в этот раз во дворе, а не вдоль парка? - спросил Егор.
- Может, не домой поеду, так чтоб не разворачиваться, - ответил Борис и заглушил мотор. Затем он положил во внутренний карман документы, вышел из машины и закрыл дверь.
Егор и Борис уже сели в лифт, чтобы подняться наверх, как вдруг дверь подъезда открылась и в него вошла Дина.
- Привет, - Егорушка, - прокричала она с довольной улыбкой.
В руках у нее были сумки. Борис быстро подошёл к ней и без слов взял сначала одну, а затем другую сумку.
- Что-то не видно тебя давно, Егорушка.
- Да так, вот другу по работе помогаю, зачем впустую дома сидеть, - ответил Егор и повернул свой взгляд в сторону Бориса.
- Ну да, согласна, это правильно, зачем дома впустую торчать? Ну, я вот пенсию получила и решила приготовить что-нибудь вкусненькое.
- Молодец ты, Дин. Слов нет, - проговорил Егор и незаметно ехидно улыбнулся.
- Я занесу тебе тарелочку попробовать, - ответила Дина и поехала дальше. Мужчины же вышли из лифта и спешно стали открывать квартиру. У них обоих начиналась ломка, и стряпня Дины их совсем не интересовала. Борис вытащил из кармана новый «чек» и протянул Егору.
- Вот держи, я в туалет быстро зайду.
- Неплохо живёшь, всегда новый «чек», - сказал Егор и заулыбался.
- Скоро и ты так жить будешь, так что вари, а я пойду, нет больше сил терпеть.
Егор по старинке вытащил до боли знакомую ложку, два инсулиновых шприца, вату, и процесс понёсся. Затем, дав остыть смеси, он взял свой «баян» и загнал его в вену по знакомой траектории. Борис вышел и стал в дверях, ожидая, пока Егор закончит и даст ему спокойно сделать укол. Закончив свою процедуру, Егор протянул шприц Борису, а сам ушел в комнату и прилёг на кровать. Состояние его сразу улучшилось, его больше не пугала ломка, даже, наоборот, пришло такое спокойствие и тишина, будто он сел в самолёт и улетел на необитаемый остров. Егор очень часто мечтал о том, что однажды он скопит столько денег, что просто не сможет их потратить, и тогда поедет в Индию, купит там роскошную виллу, и у него будет работать несколько слуг. А девушки модельной внешности будут постоянно обращать на него внимание, и будет он их менять одну за другой. И часто Егор представлял, как идёт по улицам Гоа, одетый, как лондонский денди, и женщины посылают ему свои лучезарные улыбки. Вскоре Борис зашёл в комнату и прервал его мечты:
- Ну, ладно, мне нужно идти. Всего доброго, - и, пожав крепко потную ладонь Егора, Борис ушел прочь.
Егор же лежал и всё мечтал и думал. Думал обо всех, кого забрали небеса, думал о своей жене и о своей бедной матери. Он осознавал, что героин не является спасением, не является светом в конце тоннеля и хорошего в его жизнь ничего не принёс, а наоборот, только всё разрушил и всё сломал. Он разрушал в нём личность и убивал все те капли морали и нравственности, которые остались в его наркоманской душе. И сердце его настолько прогнило и было очернено героином, что он не мог больше любить и просто ненавидел людей и вообще человечество. Именно с этими мыслями Егор погрузился в сон, словив маленькую порцию депрессии.
Наступило утро. Телефон Егора разрывался от звонков, но ему не хотелось вставать, он хотел поспать ещё. А когда звонящий уже вконец достал, Егор поднял голову и посмотрел, кто звонит. Это был Юрец, он был в двух шагах и ему было плевать на время, на воспитание, да почти на всё. Егор поднял трубку и прислушался внимательно.
- Алло, Егор, доброе утро! Не разбудил?
- Говори уже, что хотел? - ответил сонным голосом Егор.
- Разговор не телефонный, можно, я приеду?
- Давай приезжай, жду тебя, - сказал Егор и положил трубку.
Егор уже не мог уснуть, он ещё немного поворочался в постели и встал принять душ. Затем зашёл на кухню и поставил чайник. Солнечные лучи били прямо в глаза и ослепляли Егора. Он набрал Бориса и попросил его приехать. Через пару минут случилось так, что Юрец и Борис встретились возле лифта. Они недоумённо посмотрели друг на друга, затем Юрец протянул руку и, улыбнувшись, произнес:
- Здравствуйте, дядя Боря.
- Что? - ответил возмущённо Борис. - Какой я тебе дядя? Ты бы меня ещё дедушкой назвал!
- Да ладно вам, не обижайтесь, я совсем не хотел вас обидеть.
- Обидчивые в обижнике сидят, - произнес Борис и рассмеялся, скаля свои белоснежные зубы.
- Вы к Егору? - спросил Юрец.
- Ну, а ты как думаешь? Конечно, к нему, не к Дине же, - и они громко рассмеялись.
Егор пил крепкий чай и смотрел в окно, любуясь хорошей погодой. В парке было очень много народу, было слышно, как детки весело и игриво кричали и смеялись, создавая атмосферу Эдема. Но Егора ничего это не интересовало, он просто глотал свой горький дым от сигареты и порой запивал его чаем. Он услышал шум на лестничной площадке и сразу понял, что это к нему. Других соседей почти не бывало слышно. Егор и видел их в месяц раз, да и то они были не в восторге от встречи и часто даже отворачивались и не здоровались. А однажды кто-то маркером нарисовал возле двери Егора знак весёлого Роджера. Раздался стук в дверь, и Егор пошёл открывать. На пороге он увидел Бориса и Юрца.
- Как вы друг друга нашли? - спросил Егор, улыбаясь.
- Да так, Бог нас состыковал, - сказал Юрец и улыбнулся.
- Кофе есть? - спросил Борис и буквально всем телом нырнул в шкаф.
- Он на полке, возле плиты, - произнес Егор и опять щёлкнул кнопку чайника, чтобы вскипятить воду.
- Мужики, мне очень плохо, - произнес Юрец.
- По тебе видно, - ответил Егор.
Юрец сунул руку в карман, вытащил оттуда тысячу рублей и кинул их на стол, затем присел и простонал:
- Мужики, я умираю, дайте что-нибудь «намутить».
- Не боись, - сказал Борис, - мы не дадим тебе умереть.
Он вытащил из потайного кармана закрытый «чек». Юрец сразу ожил, на его лице будто нарисовали улыбку. Он вскочил и от радости начал танцевать твист, но движения его были до того неуклюжими и деревянными, что это более напоминало индейский ритуальный танец. Этот жест вызвал бурю эмоций у обоих мужчин и очень поднял им настроение. Затем Юрец повернулся, увидел между кухней и ванной висевшую картину и немедленно спросил:
- Дед, а это кто? Что за девица?
- Девицы ночью на Тверской стоят, а это моя жена, - ответил Егор с грустью.
-Ладно, хватит трепаться, время идёт, - сказал, смотря на них, Борис
- Где все принадлежности? - спросил Юрец?
Егор подошёл, открыл шкаф и достал всё, что им было нужно. Борис смотрел из окна в парк, и ему, казалось, было интересно всё, что там происходит. Юрец сварил и поделил всем по одному кубу, и каждый принялся вводить зелье внутривенно. Не нащупав вены, Юра попросил помощи у Егора. Затем «джентльмены неудачи» посидели немного и решили поехать оборудовать свою новую «нарколабораторию».
От Перова до той деревни, где они сняли дом, было 43 километра, что идеально устраивало молодых людей. Оттуда почти через каждые 30 минут ходил транспорт, а на железнодорожной станции « Лобня» можно было сесть на электричку и доехать до Савеловского вокзала, что находится практически в центре Москвы. Мужчины вышли, спустились к машине и поехали. Егор сидел впереди, откинувшись, как барон, и закинув голову на подголовник, надел солнечные очки, чтоб его не слепило, и расслабленно утопал в кресле автомобиля. По его венам будто бегали демоны, не давая спокойствия и разгоняя кровь. Чувство было очень комфортным и несравнимым. На заднем сиденье лежал «размазанный» Юрец, Борис повернулся к нему и слабо ударил его несколько раз по корпусу, но, убедившись, что с ним действительно всё хорошо, и он реально просто в состоянии эйфории, оставил его в покое. Сам же Борис не получил такого сверхудовольствия, как его приятели, а просто поправился или, как бы сказали в народе, опохмелился, чтоб не болеть. Вскоре они увидели вдали огромные торговые центры и свернули в их сторону. Проехав гипермаркет «Ашан», Борис затормозил и стал заворачивать на стоянку. Остановив машину, все трое вышли и двинулись к дверям гипермаркета. Только, кроме Бориса, никто не знал, что нужно покупать. Он нагрузил в тележку всякой всячины, взял немного и продуктов первой необходимости, затем, расплатившись, вышел со своей компанией. Сев в машину, мужчины продолжили свой путь дальше. Вдруг Борис повернулся к Юре и сказал:
- Юрец, у меня для тебя есть работа, причём постоянная.
Глаза Юры засияли, будто чистые изумруды. От услышанного он хотел опять начать танцевать один из своих странных танцев, но смог удержаться.
- А в чём заключается моя работа? - спросил Юрец.
- Я решил обучить тебя ремеслу, - ответил Борис и усмехнулся.
Егор уже всё понял, но продолжал лежать и не влезал в разговор.
- Я тебе дам профессию, которая никогда не оставит тебя голодной.
- Что ещё такая за профессия? - снова спросил Юрец.
- Я хочу тебя сделать поваром, - ответил Борис и засмеялся.
- Да хватит прикалываться, каким ещё поваром? Я работал в ресторане, но это не моё, меня выгнали оттуда, - ответил Юрец.
- Да я не об этом, говоря на вашем языке, я хочу сделать тебя друидом, который варит колдовское зелье, - произнес Борис и заржал, как лошадь Пржевальского.
Егор внимательно слушал их разговор и не добавил в него ни одного слова.
- А можно мне хоть подумать? - спросил Юра и повернулся в сторону водоёма, мимо которого они проезжали.
Погода выдалась чудесная. Многие люди приехали на водоём с семьями на пикник и отдыхали, греясь под лучами восхитительного солнца: оно было добрым и ласковым, радовало всех своим щедрым, необжигающим теплом. Борис взял минералку, купленную в «Ашане», открыл и выпил несколько глотков, затем повернулся к Юре и произнес:
- У тебя есть сутки, иначе найму азиатов.
Тоска и уныние вселились в душу Юры и глодали её. Он боялся потерять такую возможность, а, с другой стороны, боялся в очередной раз «накосячить».
- Борь, а если у меня не получится, что тогда? Я же не ас в этих делах, да и химию плохо знаю, так как школу почти не посещал.
- Этого не бойся, будем считать, что я твой учитель по химии и, пока не сдашь мне экзамен, на продажу варить не разрешу, - ответил Борис, и они с Егором рассмеялись.
Тем временем они доехали до Ерёмино, вдали уже виднелся забор у дома, который они сняли. Борис остановил машину, затем вылез и отрыл ворота, чтоб загнать машину во двор.
- Занеси пакеты! - крикнул Борис Юре, а сам пошел в сарай.
До вечера они вычистили сарай. Борис выкинул оттуда весь хлам, лишь оставил газовую плиту, несколько кастрюль и железных мисок и всякие банки. В коробки, которые он привёз с собою из города, он ссыпал всякие ингредиенты, поставил на стол аптечные весы и поменял лампочку на более яркую. Когда Юра и Егор вошли в сарай, они его просто не узнали. Помещение было похоже на квартиру учёного из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию».
- Егор, сходи до магазина, прогуляйся, а я покажу нашему доброму молодцу, как это делается.
- Хорошо, - сказал Егор и удалился за ворота прогуляться и осмотреть округу.
Пройдя несколько метров, он увидел вдали остановку, рядом стояли два магазина, которые находились друг возле друга, но Егор не стал заходить, ибо он совсем не хотел ни есть, ни пить, а говорить с народом у него совсем не было настроения. Утренняя доза уже отпускала его, и Егор хотел пойти и продегустировать сваренное зелье. На самом деле Борис своими опытами получал не героин, а лишь один из его заменителей, выражаясь научным языком - дезоморфин, или, как говорили в простонародье, «крокодил». В России тогда совсем ещё о нём ничего не было известно, и никто не знал, какой вред он приносит и насколько был опасен. Егор тоже ничего не слышал о подобном веществе. Его получали кустарным способом из обычных лекарств, которые содержат кодеин. При синтезе использовались такие вещества как бензин, йод, красный фосфор и многие другие. Одним словом, зелье, которое они изготовляли, было чистейшим ядом, но человек даже с огромным опытом не смог бы понять, что это не героин. Буквально, уже через год-два «крокодил» принёс много бед и несчастий на улицы России. От этого яда люди буквально гнили и умирали на глазах. Наркоманы начали, умирать, как мухи, а те, которые смогли спастись, заживо гнили. На их телах образовывались огромные язвы. «Крокодил» никого не щадил - ни подростков, ни женщин. Иногда по телевизору даже начали показывать программы о непоправимом вреде этого вещества, чтоб люди опомнились и перестали принимать эту гадость. Но многих было просто не остановить. К тому же в больнице это не лечилось. Даже если зависимый останавливался и слезал с «системы», то ему вначале приходилось испытать очень сильную зависимость и ломку, а после тело заживало очень долго, в течение нескольких лет. Егор тоже чувствовал, что по утрам ему очень плохо, но думал, что это со временем пройдёт. Что касается Юры, то Борису даже не пришлось его уговаривать. Он сам пришел к выводу, что это ему нужно, чтоб в корне изменить свою жизнь к лучшему.
Егор тем временем вернулся с прогулки и зашёл в сарай, но там никого не оказалось. Он обошёл дом и зашёл с парадного. Юра и Борис уже наполняли себе шприцы, но позаботились и о нём.
- Твой «баян» заряженный, вон, на серванте, - сказал Юрец и принялся остужать свой шприц. Тем временем, Борис взял свой и пошёл в туалет. Егор же, не имея терпения, поставил закрытый шприц под струю воды и, убедившись, что смесь остыла, удалился в другую комнату. Каждый сделал инъекцию и пришёл в себя. Затем Борис вышёл из туалета и крикнул:
- Я сарай закрою и машину выгоню со двора, уже время ехать.
- Отлично, - сказал Юрец, - а то мне в пивнушке товар нужно принять.
- Какой ещё товар? - спросил Егор.
- Не тот, о котором ты подумал, а просто разливное пиво, - ответил Юра и улыбнулся.
Глаза его были похожи на глаза китайца, которого только недавно разбудили, а взгляд до того холодный и стеклянный, что просто леденил душу и сердце. «Джентльмены неудачи» вышли и вновь двинулись в путь. Проехав немного, Юрец сказал им:
- Друзья, меня выкиньте у ближайшего метро, я не успеваю.
- Хорошо, - ответил Борис и, доехав до Москвы, остановился у станции «Алтуфьево».
Юрец попрощался со всеми и кинулся к метро, движения его были очень неуклюжими и неаккуратными. А Егор с Борисом поехали дальше. Доехав до метро «Перово», Егор тоже решил прогуляться и, попрощавшись, вышел из машины.
- Я завтра тебя наберу, - сказал Борис и, нажав педаль газа, удалился восвояси.
Что касается Егора, то он неспешной походкой зашёл в магазин, который располагался возле метро, купил три бутылочки пива и, попивая медленными глотками, шёл по аллее. Уже вечерело, было немного прохладно, и охватывало то чувство, когда становилось ясно, что лето кончается, а ты ничего не думаешь по этому поводу, потому что тебе плевать на отпуск и всё остальное. Его посещали только одни мысли, где раздобыть завтра отраву, чтобы не было плохо. В обычные дни своей жизни Егор очень дорожил своим отпуском и шансом отдохнуть. И тем более, даже не будучи богатым, ему это практически всегда удавалось. Но всё изменилось с тех пор, как он стал зависимым. Денег не было не то, что на отпуск и на хорошую одежду, а даже на элементарные продукты питания. Время шло очень стремительно после 20 лет, а после тридцати оно вовсе побежало, и его невозможно было догнать. А Егору казалось, что с помощью героина он может остановить время и сохранить молодость. Но так казалось только до тридцати пяти. А потом он и многие зависимые просто потеряли всю силу воли и сломались. Стены мира рухнули, будто стены Иерихона, жизнь каждого понесла по течению, и чаще всего они утопали в этом течении, и только иногда жизнь выбрасывала их на берег. Каждый из тех, кто употреблял, боялся протрезветь и посмотреть на этот мир трезвыми глазами. У каждого из них появились тысячи комплексов и сломанная психика, и они делали всё, чтоб не находиться в состоянии реальности. Всё больше и больше одурманивая свой разум, Егор и другие стремились убрать всю серость и уныние этого мира и смотреть на мир через розовые очки с помощью наркотиков. А когда приходили в себя, то понимали, что ничего не изменилось. Это было просто временным эффектом.
Сев на скамейку, Егор выпил одну бутылку пива медленными глотками, затем, закурив сигарету, осознал, что он один нарушал покой пустой улицы. Очень скоро стемнело, и полил небольшой летний дождик, который всё-таки смог загнать домой нашего героя.
Что касается Юрца, то он доехал до станции « Юго-Западная», вышел и, не торопясь, пошёл на остановку, чтоб доехать до Очаково. Был выходной день, людей было немного, да и троллейбусы и автобусы ходили уже редко. Юрец не мог стоять, ему хотелось скорее присесть, от героина его штормило и кидало в разные стороны. Люди, стоявшие на остановке, увидев, как он ведёт себя, отходили подальше, а некоторые открыто возмущались, но Юрцу не было до них дела. Он стоял в наушниках, «зависая», слушал свои музыкальные треки и нередко подпевал своим диким воем. Эта картина продолжалась минут пятнадцать, но вскоре появился спасительный для стоявшего народа автобус, который ехал в Очаково. Но спасительным он был только для тех, кто оставался на остановке, а так как некоторые люди ехали в Очаково, они продолжали оставаться свидетелями дальнейших выкрутасов Юрца. Когда автобус наконец-таки достиг пределов Очаково, Юрец, качаясь, вышел и двинулся в сторону места работы. Дождь распугал весь народ, и на улицах Очаково было почти пусто, что случалось довольно редко. Некоторые спрятались наверху, в курилке возле «богадельни», и наблюдали, как Юрец шёл под дождём, танцуя и громко подпевая. Среди зрителей стоял и Малхаз, ожидая Юрца, чтоб передать ему ключи. Когда Малхаз увидел состояние, в котором Юрий находился, то ему даже стало не по себе. Юрец дошёл до лестниц и хотел взять себя в руки, чтоб зайти в пивнушку, но, подняв глаза в сторону лестниц, увидел, что за ним все наблюдают и, причём, уже давно. И тогда он своей расхлябанной походкой стал подниматься наверх. Дойдя до стоявших мужчин, он пожал всем руки, но когда очередь дошла до Малхаза, он опустил глаза в пол, дрожа всем телом, протянул руку и слащавым голосом пропищал:
- Здравствуй, Малхаз, всё, я на месте.
- Мне даже противно с тобою здороваться, - со злостью прошипел Малхаз.
- Что на этот раз? Что я сделал? - спросил Юра.
-Да посмотри ты на себя, на кого ты похож? Разве ты человек?
- А почему нет и что не так со мною? - спросил опять удивлённо Юрец.
- Тебе кажется, что это нормально? Разве трезвые люди идут под дождём и танцуют у всех на виду?
- Да, я был у друга, совсем немного выпил и контролирую себя полностью, - продолжил Юрец .
- Эту басню можешь рассказать маме, папе или ещё кому, но мне впаривать мозги не нужно! - прокричал Малхаз и схватил Юру за руку.
- Ну, я, реально, выпил немного вина, но трезв полностью.
Окружающие стояли, смотрели на них миниссору и поражались этому цирку.
- Да зачем мне врать? От тебя даже перегаром не пахнет, - прокричал Малхаз и зашёл в пивнушку. Затем он собрал весь товар и закрыл дверь. Выйдя, он увидел, что Юрец сидел на корточках и курил сигарету, слушая пустые разговоры Бохи и Мераба.
- Ладно, я пойду тогда, мне пора, - ответил Малхаз и пожал всем руки.
- А как же товар, который должны привезти? - удивлённо спросил Юра.
- Я отменил поставку, иди, проспись, завтра примешь с утра.
Сказав эти слова, Малхаз удалился из поля зрения. Юру эти факты очень опечалили, он надеялся взять из кассы немного денег и пойти купить чего-нибудь наркотического на ночь, чтоб дожить до утра, а утром без «хумара» доехать до Перово. Прошел ещё час, но ничего не поменялось в Очаково. Все так же лил дождь, а Юрец сидел в курилке возле букмекерской и просил у каждого, кто выходил, сигареты. Он слушал их пустые разговоры о ставках, либо о жизни, а сам, ощущая себя Форестом Гампом из фильма, рассказывал историю своей жизни. Когда ему это уже надоело и начало практически отпускать, он думал, где достать денег. Юра часто покупал в аптеке психотропные вещества, когда не было денег на дозу. Тут, на Никулинской улице, одной «доброй» тёте было «жалко» всех зависимых наркоманов. И она нашла общий язык сначала с местными властями, а потом и с органами правопорядка. Именно тут можно было быстро отовариться хоть оптом, хоть в розницу, некоторым давали и в долг. Но, к сожалению для Юрца, он не входил в этот список. На эту аптеку часто были ночные налёты. Особенно ненавидели её два брата-чеченца Саид и Сайпи. Их очень уважали в Очаково, считая их парнями, может, и жестокими, но справедливыми. Они пару раз совершали налёты на аптеку с битами. И что удивляло всех, братья ломали полностью витрину, не забирая никаких ценностей. Просто оставляли записку, в которой содержалось всего лишь три слова: «НЕ ТОРГУЙТЕ СМЕРТЬЮ». Но бизнес тут был настолько доходным, что, буквально, на следующее утро вызывали мастеров из Средней Азии, и аптеку вновь восстанавливали. Когда братьям это надоело, они решили действовать серьёзнее. Один из них вызвал соседа из Грозного, которого звали Абдуллой. Увидев его на улице, человек никогда бы не смог подумать, что он не славянин, а чеченец. И вообще, с виду он был простым, милым мальчиком, с лицом, как у ребёнка, но его духу позавидовал бы каждый взрослый. Абдул искусно изготовил коктейль Молотова. Затем ночью, дождавшись, когда никого не будет, он незаметно вошёл в эту аптеку и кинул горящую смесь прямо в витрину. Аптека быстро вспыхнула, а Абдул покинул вначале место происшествия, а потом и Москву. Пожар вскоре удалось потушить, и торговля возобновилась, буквально, через несколько дней. Но таких борцов и волонтёров было, к сожалению, очень мало. И именно поэтому зачастую покупателями данной аптеки становились даже несовершеннолетние граждане. Благодаря Юрцу и ему подобным, такие аптеки расцветали и разрастались с каждым днём. И там было как-то всё равно, что торгуют смертью и продают детям отраву.
Отчаявшись, Юрец совсем загрустил, но вдруг в его больную голову пришла безумная идея. Он решил спуститься в магазин «Пятёрочка», который находился в этом же здании, и совершить там кражу. Украсть нужно было что-нибудь дорогое и ходовое, товар, который на улице можно «впарить» каждому встречному. Недолго думая, он спустился в полупустой магазин и начал нарезать по нему круги и высматривать, что плохо лежит и что легче украсть. Затем, возле стеллажа с бытовой химией, Юрец увидел женские чулки и колготки, и они его будто приманили к себе. Подойдя к стеллажу поближе, он дождался, пока старушка, стоявшая рядом, отошла от прилавка, и принялся за дело. Резкими и искусными движениями он засунул за пазуху пару упаковок чулок и колготок. Но, когда он выходил из магазина, антикражная сигнализация начала громко звучать. Юрец не ожидал такого поворота событий. Плечистый и грозный охранник подошёл к нему и попросил проследовать за ним. Зайдя в одно из подсобных помещений, охранник крикнул Юре:
- Показывайте содержимое карманов и побыстрее!
- На каком основании? - вдруг возмутился Юрец.
- Сработала антикражная сигнализация, видимо, у вас что-то есть в кармане из нашего магазина, - пояснил охранник.
- Короче, я позвоню сейчас директору вашего магазина и скажу, что вы меня без основания задержали и удерживаете, - пригрозил Юрец.
- Да звоните вы, кому хотите, - засмеялся охранник и стал настаивать на своём. Вскоре к нему подоспел другой охранник, его звали Алихан. Он был старшим смены. Сидя на камерах и попивая краденый кофе, Алихан боковым зрением заметил преступное деяние, которое совершил Юрец. Он с дикими криками набросился на воришку:
-Быстрее вытаскивай то, что ты засунул за пазуху! И покажи, что в карманах!
- Да пошёл ты! - угрюмо и со злостью произнес Юрец .
Алихан, не долго думая, хорошо размахнулся и дал вору звонкую пощёчину.
- Эй, руки не распускай! Ты что, совсем «рамсы» попутал, - крикнул Юрец и в свою очередь бросился на него.
Алихану в этом магазине часто приходилось драться. Он всего двумя ударами вырубил Юрца, потом, сев на него, вытащил все ценности, которые тому удалось своровать. Стоявший рядом охранник быстро побежал за водой и окатил нашего воришку холодной водой из ведра. После этих водных процедур Юрец быстро подпрыгнул, словно боксёр, который побывал в глубоком нокауте. Не понимая, что происходит, он сел на корточки и начал жалостно плакать. Товара, что он своровал, хватало, чтобы завести уголовное дело. Но Алихан знал, что Юрец работает тут и, самое главное, что работает у Малхаза, и поэтому решил не вызывать полицию. Вскоре они прогнали Юрца, и тому ничего не оставалось, как идти домой с огромным синяком и залить свою печаль водкой.
Наутро директор магазина рассказал о случившемся Малхазу. Тот долго думал, что делать, а затем просто решил уволить своего никчёмного продавца, тем самым облегчить себе жизнь. Мама Юры жила тут уже долгое время и с самого открытия работала в парикмахерской. Именно поэтому Малхаз не мог их выкинуть на улицу. Но он всё-таки поднялся к Виктории и предупредил ее в жёсткой форме насчёт сына. После же, когда он взглянул на Юрца и, увидев его безобразное состояние и огромный синяк под глазом, то плюнул в него, выразившись отборным матом, а когда уходил, решительно сказал:
- Надеюсь, ты понимаешь, что уволен?
- А мне плевать, - ответил Юрец и усмехнулся.
- Какой же ты неблагодарный, - тихо сказал Малхаз, собраясь уходить.
- Что я, думаешь, работу не найду подобную? – с усмешкой вновь крикнул вслед Юрец.
- О, да заждались тебя прямо, наркомана. Все мечтают с наркоманами работать, - проговорил расстроенно Малхаз и пошёл делать обход по торговому центру.
Виктория, стоявшая поблизости в халате, застыла от ужаса. Её глаза опять наливались слезами, впрочем, так было очень часто в последнее время. Сын мог даже позволить поднять руку на неё, а теперь он совсем без работы. И это пугало женщину ещё больше. Она просто не могла понять, чем такое заслужила. Ведь, не жалея себя, Виктория уехала ещё молодой в Москву и работала, не покладая рук, лишь бы у сына всё было. А Юрец всем этим пользовался, потом очень плотно «присел» на анашу и всевозможные таблетки, а затем на опиум и все его аналоги. Она, бедная, стояла и плакала, но Юрец подошёл к ней, обнял её крепко-крепко и прошептал:
- Не плачь, мам, всё хорошо, - и поцеловал её в лоб.
- Ну, как мы теперь будем? Ведь я вся в долгах!
- Мам, я на днях сам хотел уволиться. Помнишь друга моего, Егора, так вот он купил участок в Подмосковье и планирует на днях открыть свой бизнес и попросил о помощи.
Женщина немного успокоилась, обняла сына и еле слышно промолвила:
- Надеюсь, что это - правда, надеюсь, что всё так и будет.
- Мам, я обещаю тебе, что скоро я начну зарабатывать столько денег, сколько ты не сможешь и потратить.
- Эх, хотелось бы мне в это верить, - промолвила женщина и опять стала плакать.
Юрец успокоил маму и позвонил Борису. Вскоре они встретились на станции метро «Перово» и поехали к Егору домой. С утра явно распогодилось, и после вчерашнего дождя в воздухе чувствовалось настоящая свежесть и благоухание. Егор сидел возле подъезда, куря сигарету и ожидая друзей. Увидев Юру в солнечных очках, он очень сильно удивился, затем понял, в чём дело, рассмеялся от всей души. Набрав ингредиентов, они поехали в деревню, где должно пройти обучение Юрия. Обучение длилось недолго, так как Юрец больше всего на свете хотел научиться этому ремеслу. Вскоре он с закрытыми глазами мог «сварганить» зелье высшего сорта. Дела пошли весьма хорошо: Юрец мог по-быстрому отварить за несколько часов огромный пакет, а затем заказывал такси и ехал прямо до Перово, чтобы не вызывать подозрений в общественном транспорте. В квартире у Егора велась фасовка дьявольского зелья в «чеки», и всё делилось ровно на три части. Егор и Борис сбывали зелье через свои каналы, а что касается Юрца, то он увозил с собой в Очаково свою долю и там быстро её продавал, оставляя для себя несколько пакетов. Буквально за два месяца их дом было не узнать. Да и матери он дарил дорогие подарки с поводом и без повода. Вика поначалу не могла нарадоваться на своего сына: он стал чистюлей, носил самые дорогие «бренды» и даже спортивные костюмы и кроссовки Юра покупал исключительно в фирменных магазинах. Рад был этому всему даже Малхаз, он видел, что его бывший работник стал очень деловым и серьёзным. И сейчас бывший наркоман, которого ненавидело всё Очаково, стал пользоваться популярностью в округе. Красивые девушки очень часто заходили с Юрцом под ручку домой, а в руках, как всегда, были самые изысканные деликатесы и строго элитный алкоголь. А дурнушка Айгуль, что так его любила, больше не была востребованной. Юра её в один вечер очень сильно напоил и отдал Мерабу, зная, что та давно ему нравится. Но Мераб, в отличие от Юры, был человеком слова и человеком с большой буквы. Он красиво ухаживал, дарил цветы и даже водил в рестораны. В скором времени Айгуль совсем забыла о Юре и по уши влюбилась в Мераба, хотя и годилась ему в дочки. А с другой стороны, этот факт никого не волновал, и всех всё устраивало.
Но так длилось совсем недолго, буквально несколько месяцев. Вскоре на ногах Егора стали появляться сначала волдыри, а потом и язвы. Человек начал сохнуть буквально на глазах. Кожа его стала дряхлой и безжизненной, щёки будто провалились, а голосом его можно было строить не то что роту по утрам, а даже целый мотострелковый полк. Тянуть дальше было нельзя, и Борис привёл частного врача, который приходился ему родственником. Врач осмотрел больного, потом покачал головой и просто в ступоре произнёс:
- Я, конечно, читал об этом, а вот на практике у меня это впервые.
- Что можно сделать? - спросил Борис
- Ну, во-первых, шансов мало, во-вторых, в больницу его не положат с таким диагнозом.
Егор начал реально гнить на глазах, язвы с каждым днём становились всё больше и больше. Вскоре невооружённым взглядом можно было увидеть кость ноги. От болей его крутило, и он понимал, что конец совсем уж близок. Часто, когда он оставался один, Егор вытаскивал из-под подушки маленькую икону, плакал навзрыд и каялся о содеянном. Возле его кровати вскоре появилась Библия, которую он читал, когда никого не было. Друзья навещали его почти каждый день. Они хотели ему помочь, но не знали как. Нужно было для начала снять зависимость, а потом начать правильно питаться, чтобы организм мог бороться. Ему уменьшали дозу день ото дня, чтоб стало легче бросить, стали давать обезболивающее. Борис покупал продукты, а Дина варила суп для больного и, сидя рядом с ним, кормила его с ложечки маленькими порциями. Прошло ещё пару дней, и с каждым днём слышны были только дурные новости. Так, например, один из клиентов Юрца, которого звали Михаил, стал гнить, как и Егор, а вскоре устал от всего этого и повесился. Перед смертью он оставил записку, точнее, это даже была не записка, а настоящая наркоманская исповедь. После того, как его похоронили, взялись за Юрца и взялись очень плотно. Одни его хотели убить, вторые посадить, а были и такие, которые хотели на нём просто заработать. Таким образом, на него началась настоящая охота, и им интересовались все. Виктория каждую минуту дрожала от происходящего. Её обуял сильный страх, причём не только за сына, но и за себя. Люди на улицах не давали ей прохода. Даже когда её встречали в магазине, плевали в неё и говорили гадости. Это отразилось и на клиентах, она буквально за неделю оказалась на мели. Виктория не знала, как смотреть людям в глаза, и не знала, как с этим справиться. Однажды, стоя на коленях и рыдая, она обратилась за помощью к Малхазу. Тот обещал решить проблему. Он позвонил своему старому знакомому, который работал в миграционной службе и попросил помощи. Юрец был гражданином Молдовы и был обязан в течение некоторого времени платить за проживание. Также через каждые полгода он должен был выезжать из России и вновь пересекать таможню, чтоб встать на миграционный учёт. Но в первые годы работы постоянной у Юры не было, а после Малхаз договорился с участковым. Было ясно, что его работник находился на территории Российской Федерации незаконно. Таким образом, Юру ждала быстрая депортация на родину. Виктория была любящей матерью и, конечно, в обычной ситуации она бы так не поступила, но тут нельзя была медлить, и однажды она позвонила сыну и попросила о встрече. Юрец не появлялся после этих событий в Очаково , он либо был у Егора, либо в деревне. На встречу с матерью он всё-таки пришёл. Но Виктория была не одна. Двое мужчин из миграционной службы вместе с полицейскими быстро заломили Юре руки и закинули его в машину. Виктория упала на колени и всё рыдала, крича им вслед:
- Прости, сына, прости, так будет лучше.
Малхаз, стоявший рядом, приподнял её и отвёз домой. Вскоре он нашёл ей новую работу и жильё у себя в районе. Виктория начала новую жизнь, более беззаботную и спокойную. А самое главное, не было рядом балласта, что тянул её всегда на дно и не давал никак выплыть. Когда Юра доехал, он связался с Борисом, тот решил уничтожить нарколабораторию и затаиться.
Егор остался совсем один. Вновь брошенный всеми, он лежал в своей кровати и просто гнил заживо. Даже страшно представить, что с ним происходило, его мучили страшные депрессии и адская боль в теле. Каждую мышцу разрывало, часто поднималась температура. Городские власти пришли и отключили ему свет за неуплату, так как за электроэнергию давно никто не платил. Таким образом, он будто спустился в обитель ада и ждал каждую секунду своей смерти. А она всё никак не приходила, будто Господь хотел, чтобы Егор перед смертью помучился и испытал боль. Ту боль, что он дарил людям, ту адскую боль, что он причинил матерям. Читая Библию и молясь, Егор представил себя в ранге мученика и в душе верил, что именно этой болью сможет искупить свои грехи. Именно эти мысли удерживали его от самоубийства. И он продолжал жить, хотя всё сильнее и нетерпеливее ждал своей смерти. Только лишь бедная Дина ходила к нему каждый день и приносила тарелку супа или борща. Так прошло несколько месяцев, тело Егора переболело, и зависимость исчезла, но слабость во всём организме не позволяла ему вставать. Он мог дойти максимум до туалета или посмотреть в окно. Иногда Егор смотрел в окно и видел, как люди гуляют в парке, как играют со своими детьми, и ему было очень больно за бесцельно прожитые годы. За столько лет он в своей жизни ничего полезного не сделал. Его жизнь проходила, и время стало просто самым настоящим палачом, которое забрало всё и всех. Забрало родных, семью, молодость и перспективы.
Ещё через день вдруг в квартиру постучались. Это был Тимур, парень лет тридцати, среднего роста, крепкий, хорошо одетый.
- Открыто, - прокричал Егор.
Тимур вошёл в комнату и сразу попросил у Егора разрешения открыть окно.
- Меня зовут Тимур, я работаю личным охранником у главы управы, - сказал молодой парень и, постелив газету на пыльное кресло, сел удобно.
- Чем обязан? - спросил Егор.
- Я хотел, чтобы ты сдал комнату моим родственникам. Они люди порядочные, тихие, будут о тебе заботиться и ухаживать за тобой, - сказал парень и пристально посмотрел на Егора.
- Ну что я могу сказать? Света тут нет, воду я самовольно открыл, сорвав пломбы. Зачем им такое жильё?
- Они только приехали в Москву и пока особо не зарабатывают, пусть поживут у тебя пока без оплаты, а дальше будет видно.
- А мне какой с этого толк? - спросил его Егор.
- Кормить и поить они тебя будут бесплатно, лекарства будут покупать. Разве это не сплошные плюсы? - усмехнулся Тимур.
- Ну ладно, только до первого замечания, - промолвил Егор и положил вновь голову на подушку.
Тимур попрощался и покинул зловонную квартиру. Скоро совсем стемнело. Примерно часов в восемь раздался стук в дверь.
- Открыто! - вновь крикнул Егор, продолжая лежать без движения,
- Дед, это опять я, - сказал Тимур и, включив фонарик на телефоне, дошёл до комнаты. Тут совсем ничего не изменилось, ни интерьер, ни обитатели, не даже зловонный запах.
- Ты чего, на ночь глядя? - спросил Егор.
- Вот квартирантов тебе привёл, знакомься.
- Так света нет, я ничего не вижу, - ответил Егор и даже не привстал.
- А может, сами попробуем включить? - сказал странный голос из темноты с очень сильным акцентом.
- Я встать не могу, ноги болят, - ответил Егор.
- Да это ничего, - ответил Тимур, - есть у тебя отвёртка и плоскогубцы?
- На кухне там посмотри в ящиках, - ответил Егор.
Тимур и странный незнакомец стали рыскать по ночному дому в поисках инструментов.
- Нашёл! - радостно прокричал из темноты Тимур, и они с незнакомцем вышли в коридор, чтоб залезть в щитовую.
Они поколдовали несколько минут, помучались и включили свет. Егор очень обрадовался. Ведь это было очень прекрасно. Хоть можно было посмотреть телевизор и развеять таким образом свою скуку. Затем двое молодых людей зашли в ванную, чтобы помыть руки и направились в комнату к Егору.
- Знакомься, - сказал Тимур, - это Аскер. Можешь звать его просто Кипиш.
-Я Егор, можно просто Дед.
- Очень приятно, - сказал Кипиш и протянул руку Егору.
Кипиш был невысокого роста, худощавый, обычного телосложения, его акцент вызывал улыбку. Но сам по себе он был человеком неплохим, улыбчивым и жизнерадостным. Судьба его очень сильно потрепала. Он вырос сиротой, и был самым младшим из пятерых детей, поэтому с ним иногда поступали не очень справедливо, даже свои. Родня жила бедно, в основном, все подрабатывали или перебивались непостоянными заработками. Кипиш же был очень смелым парнем в молодости. Когда он жил в Нальчике в одном из самых бандитских районов, ему приходилось каждый день стоять за себя. В юности он часто дрался, чем привлёк внимание авторитетов, и они его быстро взяли в свою бригаду. Возле Нальчика работал авторынок, который славился своей величиной по всему Кавказу. Аскер с друзьями вначале были у начальства рынка вроде «крыши». Решали все спорные моменты и выбивали деньги с неплательщиков. Но после того, как рынок перекупили другие хозяева, Кипиша и его друзей разогнали органы правопорядка. Пару раз даже вызывали ОМОН и СОБР. И Аскеру ничего не оставалось, как уехать в далёкую Москву и крутиться там. Со временем все друзья женились, и у каждого появилась своя семья. Аскер, как самый юный и горячий, никак не мог успокоиться. Друзьям он напоминал Фрэнсиса Бэгби из фильма «На игле». Был таким же горячим и вспыльчивым и всегда с собою носил нож. Он был готов подраться с кем угодно и когда угодно. И это одна из причин, почему его прозвали Кипиш. Другая же была ещё проще - фамилия у него была Кипшиев. Но стоит отметить, что первым бы Аскер никогда никого не обидел и никогда бы не забрал ни у кого ничего. Мог просто вежливо попросить, что ему нужно, и ему бы не отказали. И так было почти всегда, а приключения его находили сами по себе. В основном, скандалы и драки всегда затевали его друзья, и, зная, что Аскер добрый, всегда звали его на помощь. В Москве он находился очень долгое время, почти никогда не работал. Разве только при острой необходимости выскакивал ночью работать в такси. И что было самым смешным, Кипиш не имел водительских прав, но благодаря своей грамотной речи и большому опыту, всегда мог договариваться с полицейскими. Вскоре в Москве его познакомили с красивой женщиной, которую звали Мария, она родом была с той же республики, что и Кипиш. После развода у Марии осталось трое несовершеннолетних детей, и ей тоже пришлось ехать в Москву на заработки. Мария работала возле станции «Перово» у брата Тимура, который решил открыть тут свой бизнес. Зарабатывала, может, немного, но на хлеб им всегда хватало. А Кипиш помогал ей с утра расставлять товар, а потом ходил по станции в поисках приключений или в поисках чего-нибудь ценного, чтобы сначала украсть это, а потом продать. Тимур его часто ругал, предлагал устроить на работу, но Кипишу это было не нужно. Он всегда мог украсть и выручить деньги себе на пропитание, мог даже украсть одежду из магазина, а большего, как он считал, ему и не нужно было в жизни. Когда появилась Мария, всё встало на свои места. Тимур предложил им пожить у Егора, чтоб сэкономить на жилье, и они с радостью согласились. Ведь даже аренда комнаты стоила немалых денег, а тут не надо платить за квартиру, и Марии близко ходить на работу. Но, зайдя в эту квартиру, они просто ужаснулись. Всюду были пыль и грязь, запах тухлятины и гнили можно было почувствовать даже возле лифта. Было такое ощущение, что тут уже долгое время разлагался труп. Кухня вся почернела от разводов и пятен, в ванной и туалете было неприятно находиться. Всюду по комнатам валялась грязная одежда и всякие вещи, которые уже давно пришли в негодность. Окна были мутные, словно их заляпали смолой, балкон весь забит мусором, запчастями, старыми плитами и всяким ненужным хламом. Мария перекрестилась от ужаса, когда это увидела, хотя с рождения была мусульманкой. Затем она узрела худого, немощного старика, ноги которого были тонкими, словно спички. А когда она взглянула на язвы на его ногах, то ей стало очень дурно. Она побежала в туалет, чтобы её не стошнило прямо на пол, но там было не чище, чем в комнате. Затем она открыла кран, умылась холодной водой и вышла в комнату и проговорила охрипшим голосом:
-Твой как хочешь, Аскер, но я тут жить не собираюсь.
Кипиш посмотрел на неё, усмехнулся и, взяв разгон, прыгнул на кровать, что находилась в пустовавшей комнате, и прокричал:
- Меньше народу, больше кислороду, - и засмеялся.
Они спорили минут пять, потом Мария зашла в комнату к Егору и спросила:
- А что с вами? Чем вам можно помочь?
- Да, долго рассказывать, - сказал Егор, уйдя, таким образом, от разговора.
- А врачи не могут помочь? Что хоть говорят?
- С таким диагнозом не берут в больницу, - сказал Егор и печально опустил голову.
Тимур, слушая их разговор, решил помочь Егору и позвонил на пару номеров. Вскоре прибыл врач, парень плотный и мордастый, он был заведующим в одной из больниц, которая находилась на станции Выхино.
- Вы вовремя успели, - сказал он.
- А что с ним? - спросила Мария.
-Да вам долго придётся это объяснять, вот Тимурик всё расскажет.
Все в комнате заулыбались. Егор категорически не хотел ехать в больницу, но ему объяснили, что у него есть максимум месяц, потом будет летальный исход. Наконец, он согласился. Кипиш и Тимур погрузили Егора в машину, Мария прокричала вслед:
- Не бойтесь, мы будем к вам приходить и наведём в квартире порядок.
- Это меня волнует в последнюю очередь, - усмехнувшись, произнёс Егор и отправился в больницу в карете скорой помощи.
Что касается Марии и Аскера, то они поднялись домой и принялись обследовать квартиру. Затем от радости, что остались одни и могут делать всё, что хотят, Аскер вытащил свой потрёпанный телефон, включил на нём лезгинку и начал танцевать, как настоящий варвар. Движения его были неотточенными и грубыми. Хотя это были даже не движения, а прыжки. А дикий крик, что он издавал, мог бы напугать не то что малых детей, а целую деревню. И уверенно можно сказать, что во времена средневековья люди подумали бы, что он бесноватый, и, связав ему руки и ноги, принялись бы за обряд экзорцизма. А в худшем случае, за такое поведение могли бы сжечь на костре инквизиции. Мария, смотря на него, не смогла сдержаться, в ней заиграла горячая кровь, и сердце будто просилось наружу. Она с криками тоже вскочила и пробежала по комнате несколько кругов в ритме танца. Они прибрали немного, чтобы можно было спать, а генеральную уборку решили оставить на утро. Очень тяжело было спать в новой квартире, будто злые духи или ещё что-нибудь потустороннее не давало уснуть, а может, это был просто трупный запах, к которому они не привыкли. Утром Мария встала, аккуратно умылась и пошла на работу. Кипиш ещё спал и не думал вставать, но стук в дверь его разбудил. Это был Тимур, весь бодрый, он только что вернулся с пробежки. Кипиш открыл дверь и впустил гостя.
-Ты чего так рано? - спросил он у Тимура.
- Да вот проснулся, побегал немного и решил зайти к вам, узнать, как вы спали.
- Вонь тут, конечно, сильнейшая, а так нормально в целом, - ответил Кипиш.
- Ну, одевайся, поедем до больницы, проведаем деда да завезём лекарств и продуктов. Иначе он «отъедет», и плакала тогда твоя бесплатная квартира.
Аскер от души рассмеялся, затем забежал в ванную, быстро умылся, почистил зубы и, взяв яблоко на кухонном столе, пошёл к двери.
- Ну, что, Тимур, поехали.
- Иду, - ответил Тимур, медленно выходя из комнаты.
Больница была совсем недалеко, минут пятнадцать езды на машине. Тимур точно знал, куда нужно было идти. Перед ними предстал обшарпанный корпус. Поднявшись на второй этаж, они проследовали к двести тринадцатой палате и, постучавшись, вошли. Дед лежал тут один, наслаждаясь солнечным днём. Палата выходила на солнечную сторону, и поэтому яркие лучи озаряли её и наполняли радостью и ещё чем-то приятным. Увидев, что к нему пришли, Егор присел и протянул руку сначала Тимуру, а потом Кипишу
- Ну, как ты тут? Не обижают?- спросил Аскер и улыбнулся.
Егор немного прищурился, тоже улыбнулся и промолвил:
- Дорогой, я сам ищу, кого бы обидеть.
Кипиш вытащил из кармана складной нож. Быстро разложил его, сложил и промолвил с улыбкой:
- Всех на ремни пустим, кто тебя обидит, Егор.
Золотой зуб придавал его улыбке особую огранку. По этой улыбке можно было издалека узнать, что это идёт Аскер.
- Как там дома-то? - спросил Егор.
- Вас не хватает, а так всё нормально, - ответил ему Кипиш.
Они посидели ещё минут двадцать, затем Тимур взял список лекарств, и оба молодых человека удалились из больницы. Кипишу нужно было вернуться в район, чтобы встретить подруг Марии. Подруги обещали помочь, потому что своими силами такое убрать в квартире было явно нереально. Когда подруги приехали, Мария уже отпросилась с работы и шла их встречать. По пути они зашли в магазин и купили пакет, полностью набитый бытовой химией и чистящими средствами. Поднявшись и открыв дверь квартиры, девушки были просто ошарашены увиденным. Перед ними стояла нелёгкая задача: вывести всю грязь, отмыть всё и плюс ещё избавиться от неприятного запаха. На улице было прохладно, и Кипиш, уходя, открыл все окна настежь, но это все равно не помогло. Девушки принялись за работу, а Кипиш выносил мусор и старые вещи, которые уже превратились в лохмотья. Таким образом, уже вечерело, а уборка никак не заканчивалась. Мария тщательно отмывала весь кафель в ванной и саму ванную, которая была похожа скорее на сосуд для дождевой воды, чем на ванную. Окна все были до того пыльные и грязные, что можно было подумать, что на район вчера совершился артналёт, и что за окном город, как после военной бомбёжки. Но Кипиша и Марию трудности не пугали, а только, наоборот, усиливали их союз и делали его всё крепче. Наконец, девушки закончили уборку и уже хотели идти домой, но Кипиш настойчиво остановил их и проводил на кухню. Затем он вытащил из шкафа коньяк, который утром стащил из «Пятёрочки», нарезал сыр, колбасу, достал солений из холодильника, и получился вполне милый стол. Сам с ними сидеть не стал, чтобы никого не смущать, а просто поблагодарил их и вышел на улицу, решив прогуляться по району.
Уже был сентябрь, и вечером заметно похолодало, но Кипиша это несколько не пугало. Он был одет, как подросток: в сланцах, рваных джинсах и чёрной бейсболке. Некоторые его критиковали, а некоторые, наоборот, считали, что он свой в доску, и готовы были его брать на любые дела. Кипиш заметил трактор, стоявший в парке. Ещё больше его привлекло, что трактор был совсем новенький. Кипиш дошёл пешком до Тимура, открыл в его машине заднюю дверь, вытащил оттуда ключи и плоскогубцы. Затем снова отправился в парк и, убедившись, что его никто не видит, подошёл к трактору и принялся за дело. Буквально, через десять минут Кипиш скрутил генератор и, посвистывая, понёс его домой. Удача ему сегодня крупно улыбнулась. За новенький генератор можно было запросто выручить до пяти тысяч. Кипиш не был наркоманом и не искал деньги на дозу. В этом ему сильно повезло, что эта страшная болезнь обошла его стороной, и хотя она и уносила день за днём много близких и знакомых, но Кипиш нашёл в себе силу воли не попробовать эту дрянь. Он скорее болел клептоманией и болел очень страшно. Кипиш воровал всё подряд, даже то, что ему в жизни никогда бы и не пригодилось. Просто он получал от этого страшное удовольствие и считал воровство профессией, а себя очень искусным мастером и профессионалом в этом деле. Так, в прошлом году он поехал домой, чтобы проведать мать, и украл ночью в Перовском парке две новые, выполненные в стильном дизайне, лавочки. Водитель газели, с которым Кипиш ехал домой, конечно, опешил, когда это увидел. Вначале даже не соглашался их везти, но тот обещал заправить ему полный бак, и водитель тогда нехотя согласился. Кипиш по старым связям продал в Нальчике каждую лавочку по десять тысяч, хотя те стоили дороже. Но он не гнался никогда за большими деньгами и был доволен даже этим.
Дойдя до подъезда и убедившись, что никого нет, он, продолжая насвистывать, поднялся домой и положил на балкон свою находку. Девушки всё ещё сидели на кухне и болтали. Мария вышла из кухни и подошла к Кипишу
- Ты где был, милый? Не голоден? - спросила она.
Он повертел головой и зашёл в спальню. Мария зашла за ним и опять спросила:
- Может, покушаешь? С нами не хочешь посидеть?
- Нет, я сейчас Букиных буду смотреть.
Мария рассмеялась и пробормотала:
- О, Господи, когда же ты повзрослеешь? - и ушла на кухню к подругам.
Что касается Кипиша, то он долго щёлкал каналы, затем устал от этого и переключился на «ТНТ», там в это время начинался показ сериала «Счастливы вместе». Многие люди относились к этому сериалу с непониманием и постоянно критиковали главного героя Гену Букина и его семью, а Кипиш был, наоборот, на другой стороне – на стороне людей, кто был обожателем этого сериала. Ему очень нравилась актриса Дарья Сагалова, которая играла роль Светки Букиной. Наслаждаясь своим сериалом, Кипиш и не заметил, как уснул, да так крепко, что проспал почти до самого утра. Мария пару раз заходила в комнату, увидев, что он спит, укрыла его одеялом и снова вернулась к подругам. Когда же они разошлись, она легла рядом и тоже через несколько минут захрапела. Проснувшись рано утром, Кипиш встал, оделся и пошёл на станцию Перово. Там он рассказал водителям, что у него есть генератор, и он хотел бы его продать. Ему дали номер одного мужчины, и через час Кипиш был уже у него. Этот гражданин работал в гараже, был автоэлектриком и в электрике разбирался до того хорошо, что о нём ходили легенды. Увидев Кипиша, он обрадовался товару и заплатил ему, не торгуясь, за генератор пять тысяч рублей. Затем угостил чаем и, сославшись на то, что у него много работы, выпроводил гостя и закрыл дверь. Кипиш шёл по улицам в своих сланцах и шортах, насвистывая любимую мелодию и улыбаясь солнцу. Затем зашёл домой, увидев, что Мария собирается на работу, дал ей пару тысяч, а остальное приберёг для больницы. В обед Кипиш украл в «Пятёрочке» фрукты, натуральный сок и на маршрутке доехал до больницы, чтобы проведать Егора. На остаток денег он в аптеке закупил все необходимые медикаменты. Увидев его, Егор обрадовался. Наконец-таки появился такой человек, которому до него есть дело и который мог о нём позаботиться.
Время бежало быстро. Мария почти каждый день работала, Кипиш слонялся по улицам Перово и искал, что плохо лежит. Теперь он чувствовал себя в этом районе, как дома. Мог пригласить в гости друзей, мог даже привести домой первую встречную, пока Мария была на работе. Но на днях приходил конец его свободе. Егор, отлежав в больнице почти месяц, явно пошел на поправку, ему очистили и укрепили организм и вот-вот должны были выписать. Кипиш поехал его забирать, Мария не пошла на работу, специально осталась дома, чтобы приготовиться к встрече. Она накрыла стол к приезду Егора. Везде было прибрано и совершенно чисто. Старые вещи Мария выкинула, а те, что более или менее годились в дело, она постирала и сложила в шифоньер в его комнате. Егор на машине въехал во двор. Тимур высадил его прямо у подъезда, как барина. Кипиш нёс его пакет, хотя там, кроме остававшейся еды, ничего и не было. Они зашли в лифт, поднялись на этаж, и Кипиш сказал:
- Нет, так не пойдет. У нас сюрприз, закрой глаза и не подсматривай.
- Какой ещё сюрприз? - спросил Егор, потом всё-таки не смог сдержаться и решил последовать совету Кипиша, закрыл глаза и шагнул через порог. Потом, остановившись в прихожей, спросил:
- Ну, можно открывать?
- Можете открывать, - промолвила Мария, выходя из кухни.
Егор оглянулся и чуть не упал в обморок. Он не мог поверить, что эта чистая и наполненная светом квартира его. Всюду всё было словно вылизано, окна вымыты, занавески висели белоснежные. Его логово было просто не узнать. Он оглядывался и ходил из одной комнаты в другую, везде был идеальный порядок. Его жизнь будто обрела новый смысл. Он ходил и улыбался, радуясь тому, что давно имел. Зайдя на кухню и увидев там шикарный стол, Егор даже проронил слезу, затем дошёл до стоявших в прихожей Кипиша и Марии, обняв их, сказал всего одно слово:
- Спасибо.
- Всё стынет, потом налюбуетесь вашей квартирой, - ответил Кипиш и побежал в ванную, чтобы помыть руки. Егор тоже зашёл в ванную комнату и снова пришёл в восторг. Ванная его снова блестела, а в кафеле виднелось его отражение. Когда все сели за стол и принялись накладывать себе еду, Кипиш подскочил и промолвил:
- Ой, чуть не забыл!
Он открыл кухонный шкаф и вытащил бутылку водки.
- Где взял? - смеясь, спросил Егор.
- Где взял, там уже нет, - пошутил Кипиш и принялся разливать всем. Затем поднял рюмку и произнес короткий тост:
- Ну, Егор, за твоё здоровье! - осушил её до последней капли.
Егору было очень приятно, что его так встретили. Он даже никогда и не представлял, что в его жизни могли появиться такие люди. Раньше дружба Егора с другими строилась только лишь на героине, поэтому, когда он был без товара, совсем «пустым», его никто не посещал. Приходилось коротать дни в одиночестве, а затем и недели, и месяцы, так что Мария и Кипиш появились в нужное время, в нужном месте. А Кипишу и Марии было всё равно, кем он был и какое у него прошлое, их устраивала бесплатная квартира в любимом районе. Егор затем обратился к Кипишу:
-Аскер, налей всем, у меня есть тост.
Кипиш быстро наполнил пустые рюмки, да так быстро, что Егор не успел даже моргнуть глазом и, подняв свою рюмку, обратился к деду:
- Ну, говори, интересно, о чём ты хотел сказать.
Егор приподнялся, оказав этим знак уважения, поднял вверх рюмку и громко произнес:
- Я пью за вас обоих и за ваш прекрасный союз. Вы очень славные люди, я прямо полюбил вас с первого раза, как увидел. Дай Бог вам здоровья и долгих лет жизни, - произнес Егор, как настоящий оратор, и выпил залпом свою рюмку.
Марии было очень приятно услышать столько лестного в свой адрес, и она заулыбалась, потом даже прослезилась и, взяв салфетку, чтоб вытереть слезинку, вышла из кухни. Мужчины же продолжили пить и вскоре осушили первую бутылку. За ней последовала ещё одна, потом, наконец, решили пойти на отдых и разошлись каждый в свою комнату.
Проснувшись, Егор долго думал о всяких мелочах, а после его начала посещать настоящая депрессия. Он думал, как будет жить в дальнейшем, откуда брать деньги на существование, ведь на Кипиша и Марию всегда полагаться не будешь. И вдруг его осенила замечательная идея. Ведь можно сдать обе комнаты, а самому перебраться на кухню. Можно было выручить с большой комнаты тысяч пятнадцать или что-то вроде этого. И он побежал делиться этой новостью с Кипишем. Ворвавшись к ним в комнату без стука, Егор вошёл и увидел, как Мария и Кипиш занимаются сексом. Егору стало неудобно, он покраснел и сказал:
- Ой, извините, я думал, что вы уже спите. Очень неудобно получилось.
- Давай, ничего, ты никого не смутил, - ответил Кипиш, усмехнувшись, и принялся искать свои трусы.
- Вон, под стулом, - сказал Егор и указал на стул, что стоял возле кровати.
- Спасибо, - ответил Кипиш и стал надевать трусы.
- У меня к тебе разговор небольшой, если не спишь, - сказал Егор и вышел на кухню.
Через пару минут дверь кухни распахнулась, и на пороге появился Кипиш в трусах, без майки, куря сигарету. Он пододвинул к себе стул и, сев, уставился на деда, затем через минуту всё-таки не выдержал и спросил:
- Ну, что за разговор?
- У меня к тебе есть небольшое дело, - ответил Егор
- Я внимательно слушаю, - ответил Кипиш и улыбнулся, сверкнув золотым зубом.
- Я хочу сдать большую комнату, а вас переместить в свою.
- А сам ты где будешь жить? - спросил Кипиш и сурово посмотрел на Егора.
- А сам на кухне, если мне топчан раздобудешь,
- Ладно, завтра поговорим, - сказал Кипиш и, сославшись на то, что устал, пошел в свою комнату. Дед пролежал немного, затем встал, поставил чайник и присел на синий стул, который почему-то остался очень грязным, и разводы порошка, которые оставила на нём Мария, делали его ещё страшнее и мрачнее. Вскоре встал Кипиш и вышел на кухню покурить сигарету, но, увидев деда, на этот раз вдруг смутился, что вышел в одних трусах, и пошёл обратно надеть майку и шорты. Затем вновь вошёл в кухню, протянул руку Егору и сказал:
- Ну, что вы решили насчёт квартиры?
- Да вот, жду твоего совета, - ответил Егор и опустил взгляд, будто в чём-то провинился перед Кипишем, потом снова поднял глаза и, покосившись влево, посмотрел в окно.
- Есть вариант, - сказал Кипиш.
- Что за вариант, озвучить можешь?
- Земляк мой есть один, Кантемир зовут, так вот он ищет комнату, - сказал Кипиш и принялся ладонями вытирать пот со лба.
Егор посмотрел в его сторону и опять спросил:
- Ты можешь за него поручиться? Он платежеспособный?
- Он не курит, не пьет, работает в магазине охранником, без вредных привычек, тихий, спокойный, - выдавил из себя Кипиш, нервничая и волнуясь, и вновь вытер пот со лба.
- Я такому на тысячу меньше сдам,- сказал дед и заулыбался.
Дед никогда не был националистом, он общался с людьми независимо от национальности, расы и вероисповедания. Да сейчас у него и не было особого выбора, он понимал, что за его комнатой очередь не выстроится. И тем более, если они увидят его ноги и страшные язвы на них, то просто развернутся и бросятся бежать. Поэтому он был рад даже таким квартирантам, как Кипиш и его друзья.
Вечером прибыл тот самый Кантемир, о которой я уже писал в первой главе. Он был отличным парнем, и всё в подъезде его уважали. Он прожил у Егора несколько месяцев, прежде чем состоялась наша встреча в парке. Егор остался доволен своим квартирантом, который был очень исполнительным, честным и добрым. Порой, когда продукты заканчивались, Кантик звал в магазин Кипиша, когда директора не было, и Кипиш воровал продукты питания и бытовую химию. Но потом он обнаглел вконец и однажды вынес целую тележку продуктов. Кантемира чуть не уволили, заставив оплатить половину стоимости, а фото Кипиша повесили на доске под надписью «Воры нашего магазина». А так как этот магазин находился в Новогиреево, на соседней станции, то много людей, знающих Кипиша, увидело эту фотографию. Всем было удивительно и непонятно, почему здоровый и умный парень нигде не работает, а занимается подобным.
Вместе с Кантемиром комнату делил ещё один работник магазина, его звали Сергей. Он проживал долгое время в этом районе и был знаком со многими, хотя сам был приезжим. Обычный парень, ничем не приметный, из обычного маленького городка, которых до бесконечности много на территории нашей необъятной Родины. Жизнь в детстве не дала ему шансов на благополучие. Он родился в обычной бедной семье рабочих. Отец с матерью развелись, когда мальчик был маленьким. Затем сестра поступила в институт в большой Москве и приехала сюда учиться. Мать не могла отпустить дочку одну в такой большой город и переехала вместе с ней. Сергей тоже поехал вместе с матерью и сестрой в большую Москву, хотя никто его тут не ждал. Всю юность и студенчество парень провёл во дворах и в районах со шпаной. И теперь, очнувшись, не имея никакой профессии и запутавшись в паутине этой жизни, он искал себя. Старался понять, кто он, искал цель, ради чего жить, и искал в этой жизни самый простой путь. Он не хотел ни работать, ни учиться, не хотел оставлять след в этой жизни. Таких людей в народе чаще всего называли пустыми. А свою пустоту ему приходилось заполнять чем-нибудь. Сергей употреблял сначала курительные смеси и травку, затем подсел на психотропные вещества. Употреблял их почти ежедневно и не видел свою жизнь без них. В отличие от него, Кантемир был далек от всего этого и часто ругал сожителя, но Сергея это совсем не останавливало. Он продолжал употреблять в лошадиных дозах траву и психотропные вещества. На людях Сергей вёл себя тихо и спокойно, и даже Егор, имея столько лет наркоманского стажа, не сразу определил, что парень находится на «другой орбите». Сначала он ему казался странным и замкнутым, но потом понял, что человек просто в состоянии эйфории. Но Егор ни разу не спрашивал об этом и даже не поднимал разговоров. Он не хотел возвращаться к этому, не хотел жить в поисках этой дряни, в состоянии ломки и, самое главное, он думал, что обрёл независимость. Егор был теперь независим ни от кого и ни от чего и не хотел становиться вновь рабом опиума. Может, мир и был очень мрачным и однообразным, но под ломками и в депрессиях он казался подобным аду. Настоящее чистилище, которое очень красочно и ясно описано в книгах средневекового гения Данте Алигьери. Сергея среди друзей называли Барби, так как он очень плотно сидел на «барбитуратах» и других таблетках. А в обществе его не особенно уважали. Он много раз брал деньги в долг, чтоб купить траву или таблетки, но часто пропадал с товаром и деньгами, поэтому его постоянно искали разные люди. Одни, чтоб отовариться через него, так как в аптеке психотропные вещества отпускали без рецепта, другие же, чтоб закупиться через него чистейшей травой, которая сюда шла прямиком из Питера и обеспечивала наркоманов нашей красивейшей столицы, третьи – вернуть долг. Барби работал несколько лет поваром в столовой, где научился элементарным знаниям, и там получил свою криминальную кличку, затем устроился работать в магазин «Перекресток», где уже несколько лет и работал Кантемир. Они подружились с первых дней. Очень тепло и горячо общались во время обеда, потом пару раз посетили рабочие корпоративы и стали настоящими друзьями, хотя никто не понимал и не одобрял их дружбу. Кантик был добрым, мягким и жизнерадостным человеком, Барби же полная его противоположность. От постоянного употребления психотропных веществ его разум, можно сказать, атрофировался, и Сергей стал очень замкнутым, неприятным и врал на каждом шагу. Он жил сначала с сестрой и с мамой. Родители у него были золотыми людьми, и сестра тоже была очень порядочной и культурной. Но, как говорится в народе, «в семье не без урода», и именно Барби был тем самым уродом, который позорил себя и свою семью. Сестра его встречалась с парнем по имени Игорь. Он тоже был приезжим, как и Барби. Но ей это было безразлично, сестра очень любила своего парня, и они вскоре поженились. Родители Игоря уехали за границу, и Барби уговорил зятя переехать к ним, чтобы не снимать две квартиры, а снять одну побольше, чтобы сэкономить. Игорь совсем не знал своего шурина и не знал о его планах. Барби хотел быть постоянно свободным и был очень редкостным персонажем. Как только Игорь и его супруга переехали, не прошло и недели, как он специально поругался с сестрой и с мамой и съехал с квартиры. Первое время он жил у своей девушки, а потом договорился с Кантемиром снять у Егора комнату. Жизнь начала налаживаться, теперь у Барби была свобода, никто его не контролировал, не просил работать и приносить деньги в семью.
И вот, дорогой читатель, в начале своего повествования, я рассказывал о нашей встрече с Кантемиром и о том, как я познакомился с Егором, и хотел бы теперь продолжить повествование именно с этого момента. Перенесемся в Перовский парк, который находился прямо возле нашего дома. Именно там мы решили пожарить мясо и культурно попить пива. Погода была просто шикарная. Вдоль пруда кружились птички, словно истребители, которые взмывали высоко в небо и выполняли очень красивые и сложные элементы. Уже вечерело, и мы торопились поскорее разжечь готовые угли, чтоб не жарить мясо в темноте или при фонарном свете. Мои друзья, сославшись на то, что им нужно уходить, покинули нас, и я остался в компании Кантемира, Егора и Кипиша. Егор всячески издевался над Кипишем, но тот сделал каменное лицо и, всё так же улыбаясь, покуривал свой «Бонд» тяжёлыми и глубокими затяжками. Вскоре угли совсем прогорели, и Кипиш с Кантиком поставили сетку и принялись жарить мясо. Но сразу же, как сок от маринада попадал на угли, они воспламенялись. Тогда Егор не выдержал, подошёл к ним и, оттолкнув Кипиша, сказал:
- Ну что ты творишь, совсем, что ли, ничего не видел?
- Ммм, зато ты уже у нас повидавший, - огрызнулся Кипиш.
-Ты за спичками с гор спустился, увидел зажигалку и решил остаться, - произнес Егор, и мы начали смеяться во весь голос. Но это Кипиша вовсе не смутило, так как он понимал, что Егор шутит. Вскоре на горизонте показался Барби с двумя девушками и с пакетами в руках.
- Помогите ему, - сказал Кантик, продолжая укладывать мясо на сетку.
Уже темнело, около пруда кружились комары и не давали спокойно посидеть. Кипиш с яростными криками разгонял их, пугая резкими движениями. Вскоре Барби приблизился, и мы увидели с ним двух девушек лет девятнадцати - двадцати. Справа стояла его девушка, она была низкой, бесформенной и не очень красивой. Самому Барби она тоже не особо нравилась, но никто из нормальных девушек на него не обращал внимания. Слева же стояла просто звезда. Красота её была до того нереальной, что просто все замерли. Кожа девушки была очень светлой и ухоженной, глаза голубые, словно гладь лазурного моря, и до того прекрасными, что в них можно было просто утонуть. А волосы казались произведёнными из настоящего чистейшего золота, и даже в темноте от них исходил очень приятный блеск. Они были длинными и волнистыми, что делало её похожей на настоящего ангела. Кипиш от удивления уронил стакан воды, затем встал, протянул руку и, кивнув головой, с улыбкой произнес:
- Я Аскер, тебе можно называть меня просто Кипиш, и вообще, тебе можно всё, что угодно, - произнёс он и засмеялся.
Но никто, кроме него, шутки не оценил. Девушка мило улыбнулась и нежным голосом, словно она только спустилась на землю из рая, дрожащими губами произнесла: - А я Камилла.
- Очень приятно, - улыбнувшись, сказал Кипиш и позвал её под навес за стол, где сидели дед и Кантемир. Камилла вытащила из сумки подарок и протянула Кантику.
- А это тебе, дорогой мой. С днём рождения тебя.
Она поцеловала его. Кантемир развернул подарок и увидел флакон туалетной воды, чему очень обрадовался. Егор, увидев её, просто потерял дар речи. Таких красавиц он давно не встречал. И ему даже и не верилось, что она посмотрела на Кантемира и оказалась его девушкой. Егор всегда любил молоденьких и красивых девушек. Это началось ещё с юных лет, он часто мечтал о многих девочках, которые были гораздо младше его. Часто молодым он засматривался даже на школьниц, но это были только взгляды и фантазии, которые не несли за собой никаких последствий. И стоило хоть за это уважать Егора, что он убивал в себе свою похоть. Это был реально подвиг, что человек контролировал свою порочность и свою страсть. Ведь никто никогда не узнал, что происходит у него внутри, и что он переживал и испытывал. Увидев Камиллу, он не мог отвести от неё глаз. Егору казалось, что будто ожила богиня любви Венера и предстала перед ним во всей красе. Егор долго молчал, затем Кантемир подошёл к нему и сказал:
- Это моя девушка, её зовут Камилла, познакомься.
- Очень приятно, - тихо, тонким голосом произнесла Камилла и протянула руку. Затем совсем покраснела, застеснялась и потупилась.
- Я Егор, можешь меня звать просто Дед, и эти все аборигены живут у меня.
В голосе деда чувствовалась доброта, да и с юмором у него всё было в порядке. И тем более, он не был, как уже говорилось, ни националистом и, уж тем более, шовинистом. Просто любил часто пошутить. Камилла оценила юмор и смеялась даже до слёз. Вскоре мясо подоспело, и все дружно сели за стол. Как ни странно, но тамадой был Кипиш. Вначале всё было хорошо, но, выпив ещё несколько стаканов, он кардинально поменялся. Вскоре из его уст посыпались какие-то непонятные тосты. То он предложил тост за тех, кто страдает, то за проституток и воров. В общем, за столом начался настоящий балаган. Барби и дед уже смеялись над ним в открытую. Это, конечно же, привело Кипиша в ярость, он перевернул сначала стол, а затем подобрался к Барби и ударил его несколько раз по лицу. Мы, конечно же, не стояли в стороне и быстро успокоили драчуна, затем Кантемир отвёл его домой. Вечер близился к концу, и не зная сам почему, но я запомнил этот день на всю жизнь. Может, из-за знакомства с Егором, может, из-за Камиллы.
Этот день стал особенным и для Егора, он будто вновь ожил. Словно Купидон пролетал над Перово и ранил Егора прямо в сердце. И сердце, и душа, которая выжег героин, вновь полюбили. Это было удивительно даже для него самого. Егор никогда не считал себя старым, он считал, что молодость это не возраст, а состояние души, а в душе ему было всегда шестнадцать, и он был готов совершить любую авантюру.
Примерно через час все решили разойтись. Кантемир вызвал такси своей возлюбленной и отправил её домой. Камилла жила в Люберцах с матерью, отчимом и маленькой сестрой. Отец её, криминальный авторитет, был очень известен в криминальном мире, но его постигла судьба многих воров в законе и авторитетов. Поздней ночью его расстреляли в подъезде: хладнокровный киллер выпустил в него всю обойму, не дав ни единого шанса остаться в живых. Мама Камиллы осталась одна с маленьким ребёнком, но вскоре она встретила другого. Может, он не был богат, но с ним она чувствовала себя, как за каменной стеной. Да и к Камилле он относился, как к родной дочери. Многим отчимам плевать на своих падчериц, но отчим Камиллы воспитывал её очень строго. Постоянно контролировал и не давал ей покоя, потому что сам от природы был человеком жестоким, но справедливым. Когда начался переходный возраст, она стала неуправляемой и безбашенной. И тогда отчиму становилось нелегко. Иногда даже приходилось поднимать на неё руку. Камилла просто его ненавидела. Часто сбегала из дома, чтоб позлить, и вела себя очень негуманно и аморально. Ей с детства нравились одни кавказцы. И она не стыдилась своего предпочтения, хотя именно поэтому многие одноклассники и знакомые недолюбливали ее и называли «чернильницей». Камилла не зависела от мнения окружающих. Кантемир был влюблён в неё по уши. Он делал ей маленькие сюрпризы и красиво ухаживал. Нередко звал в кино или просто вкусно поесть. Камилла видела в глазах молодого человека стремление к жизни. И видела огромную влюблённость в этих больших карих глазах. Отчим сначала очень боялся за свою падчерицу и запрещал им общаться, но влюблённых это не остановило. Они тайком встречались и почти ежедневно созванивались и переписывались. Пришло время, и Кантемир дождался возле подъезда её отчима и провел с ним разговор. Вначале на повышенных тонах и с угрозами, а далее они просто присели на лавочку и обсудили всю суть проблемы. Камилла дружила с не очень хорошими девочками, Кантемир старался всячески её оградить от этого. А когда понял, что не сможет, стал сам общаться с ними и бывать в их компании, лишь бы не потерять свою возлюбленную. Камилла во многом пользовалась Кантемиром, она знала, что не выйдет замуж за него, и у них нет будущего. Но она и не жила планами и мыслями о будущем. К тому же, он работал и получал, если и не миллионы, то достаточно для одинокого молодого парня. И они были вместе и были счастливы, хоть без будущего и без смысла. Девушка Барби была лучшей подругой Камиллы и всегда ей промывала мозги. И даже если Камилла не была никогда в душе тварью, то именно после их общения с подругой её будто подменили. Девушку Барби звали Анной, типичная москвичка, которая стремилась поскорее вырасти и быстрее с головой погрузиться во всё запретное и манящее. Тем более, найдя себе такого парня, как Барби, вообще «съехала с катушек». Они вместе сначала пили за гаражами, во время уроков и курили сигареты, а как стала постарше, попробовала спайс, гашиш и многие другие курительные смеси. На выходных они собирались на квартире у друзей или снимали квартиру, чтоб провести весело выходные. Эти встречи всегда сопровождались огромным приёмом алкоголя и лёгких наркотиков. Когда наступало состояние эйфории, то они превращались в настоящих животных, иногда даже устраивали любовные оргии. На одной из таких вечеринок Барби и познакомился со своей девушкой. После многочасового полового сношения он увидел её лицо под толстым потным очкариком, который попал туда так же случайно, как и Барби. Лицо это было бледным и измученным. Видно было, что девушка употребила огромное количество алкоголя и наркотиков. Крик её раздавался по квартире жалостно и душераздирающе. Барби поспешил на помощь, хотел спасти бедную блудницу от жестоких истязаний вонючего «ботана». Он подошёл со спины и столкнул его, когда тот находился в самом процессе полового акта. Затем ударил его ногой по лицу. Очки бедняги сразу разбились, и он стал слеп, как крот. Организаторы вечера потребовали, что Барби немедленно ушёл. Анна долго плакала без причины, затем оделась, подошла к Барби и, прижавшись к нему, жалостно прошептала:
- Спасибо… - и стала реветь, схватившись за парня обеими руками.
Он тоже не растерялся и обнял девушку в ответ, затем взял её сумочку и вывел с собой из подъезда. Они шли оба под «кайфом», и мир казался им прекрасным. С этого и начались их отношения. Вскоре они стали парой, так как их связывало очень многое, и к тому же они оба любили одурманивать свой рассудок. Барби знали многие фармацевты и продавцы аптек. Он мог купить без проблем психотропные вещества. Ему очень нравилась «Лирика», и когда Барби закидывал несколько капсул в рот, то его просто нельзя было остановить. Его язык превращался в помело, а сам он - в настоящий пропеллер. Анна тоже была не из робкого десятка, когда по её венам гуляла «Лирика», она просто была неуязвима и превращалась в настоящую женщину-кошку. Обворовывала магазины, целовалась в людных местах или просто одевала роликовые коньки и показывала такие крутые финты, что редко кто даже по телевизору такие видел.
В один из прекрасных весенних вечеров Анна со своими подругами решили устроить девичник. Вскоре на квартиру пришел Барби и привёз девочкам несколько граммов гашиша и запретных таблеток. Анна была очень благодарна своему парню за скрашенный вечер. Позже все девочки решили испытать эффект от гашиша, а чтоб эффект был внушительнее, добавили ещё и психотропных таблеток. Камилла тоже не осталась в стороне и попробовала пару раз затянуться с бутылочки. Опыта в курении у неё особо и не было, так как даже сигареты она пробовала всего лишь несколько раз, поэтому ощутить всю силу и его воздействие на себе у девушки не получилось. Она очень громко кашляла и от неприятного привкуса у неё пошли сопли, слюни и слёзы одновременно. Камилла уже передумала это пробовать, как вдруг 300-граммовая бело-красная капсула психотропного вещества привлекла девушку.
- А что будет, если её употребить без гашиша и других курительных смесей?
И она решила попробовать; глотнув пару капсул, она запила их пивом и упала на диван, чтобы лучше чувствовать всё то, что с ней будет. Первые полчаса изменений не наступало, затем прошло ещё минут 10, и Камиллу, будто на гребне волны, подбросило вверх. Всё её тело стало расслабленным и невесомым, речь несвязной, а координация движений нарушилась. Внутри неё будто кипела вулканическая лава, и у Камиллы было такое ощущение, что вулкан вот-вот взорвётся и обдаст своими брызгами всех, кто находится рядом. Волны эйфории несли девушку, плавно покачивая её, и она наслаждалась этим состоянием, жадно проживая каждую минуту. Камилле до того понравилось это состояние, что сразу на второй день она взяла деньги у бабушки, сославшись на то, что в институте собирают на подарок куратору, затем вышла и позвонила Барби. Он был, как всегда, нетрезв и мечтал на вечер найти ещё чего-нибудь. Звонок Камиллы его очень обрадовал. Они договорились встретиться у метро, а затем спокойным шагом дойти до Егора. По дороге Барби зашёл в одну из аптек на перекрёстке и закупился листом «Лирики», затем распаковал пару капсул и промолвил Камилле:
- Держи, дорогая, только Кантику ни слова.
- Конечно, - ответила она с улыбкой и положила таблетки в карман.
Барби забежал в магазин, купил бутылочку воды, затем вытащил пять капсул «Лирики», разжевал их и запил водой. Закрыв бутылку, он протянул ее Камилле и хриплым голосом проговорил:
- На, держи, только разжуй таблетки.
- Спасибо, - ответила Камилла и достала из кармана капсулы с психотропным веществом, затем разжевала и сморщила лицо от горечи этих дьявольских лекарств, и залпом, практически до дна, выпила полулитровую бутылку, чтобы прошла горечь.
- Через 20 минут будет эффект, - сказал Барби и натянул на своё некрасивое лицо улыбку.
Солнечный свет ослеплял и падал на его жёлтые зубы. Камилла заметила желтизну его зубов, и ей стало совсем не по себе. Они дошли до пруда, что находился в парке, и решили присесть на лавочку. Вдруг раздался звонок, Камилла подняла телефон и поняла, что звонит любимый. Она мягким ангельским голосом ответила ему:
- Да, любимый, - и улыбка осветила её лицо.
- Привет, милая, как дела у тебя? - спросил Кантемир.
- Спасибо, всё хорошо, - ответила Камилла и привстала с лавочки.
- Ты где? Чем занимаешься? - спросил он.
- Я хотела тебе сделать сюрприз, мы с Барби сидим на пруду и ждём тебя.
Кантемир быстро положил трубку, надел кроссовки и выбежал на улицу. Он бежал так быстро, что даже обгонял некоторые машины. Любовь переполняла его сердце и кружила голову. Плюс к этому, она ослепляла его, и он не видел ничего вокруг. Увидев Камиллу, он просто растаял, как мороженое пломбир в летний июльский день. Затем всё-таки собрался и подошел к ней. Камилла бросилась к нему на шею и обняла его, будто удав свою жертву, затем отодвинула его одним движением и, смотря прямо в глаза, прошептала ему:
- Я очень скучала.
Он чуть не расплакался от таких нежностей, затем тоже крепко обнял её и произнёс на ушко:
- Я тебя безумно люблю.
Через некоторое время девушку уже начало «плющить». Она себя чувствовала неважно. Можно было понять сразу, что с ней что-то не то. Вдруг её совсем стало «размазывать». Она встала и начала делать непонятные движения. Ей сделалось совсем плохо. И Кантемир понял, что она под «кайфом». Он не знал, что делать, затем взял её под руку и отвёл к себе. Девушка была очень бледной, глаза её закатывались. Когда он довёл Камиллу до квартиры, её начало тошнить. Он завёл её в ванную комнату и начал процедуры, чтоб очистить ей желудок. Затем умыл её и положил к себе на кровать. Но Камилле было не совсем плохо. Изнутри её разрывало состояние эйфории, можно было просто понять, что девушка испытывает очень сильный «приход». Она накрылась одеялом и улыбалась, хотя улыбку её никто не видел. Кантемир же сидел рядом на стуле и плакал. Ему было очень страшно за неё. Он любил её до невозможности. Он любил её даже сильнее, чем своих родителей. Именно поэтому он заливался горькими слезами. Потом вышел в коридор и увидел, что Барби сидит на кухне и заваривает себе чай. Кантемир подошел к нему и встал над ним, затем, грубо толкнув его в плечо, спросил:
- Это ты её накормил?
Лицо его было очень грозным и злым, и чувствовалось, что после положительного ответа он накинется на Барби и просто его разорвёт. Гнев кипел в Кантемире и отключал мозг.
- Что? Да ты идиот, что ли? Я её на метро встретил и проводил до тебя, - ответил Барби и поднял свои глаза под лоб. Сразу можно было увидеть всю серьёзность на его лице. Кантемир немного постоял в раздумьях, затем подошёл к окну и промолвил:
- Что мне делать? Она совсем никакая.
- Да, ладно тебе, через пару часов она будет в себе, - ответил Барби и ехидно улыбнулся.
- Как ты думаешь, что с ней? - спросил Кантемир и, повернувшись, посмотрел пристально на Барби.
- Перегара нет, вроде укол тоже не может быть, значит, остаётся одно, что она наглоталась таблеток каких-нибудь.
- Мда, - промолвил Кантемир и вновь повернулся к окну.
Люди за окном гуляли по парку и просто ходили по улицам, топча асфальт нашей любимой столицы. Спустя пару часов Камилла пришла в себя. Барби же ушёл по делам, ни с кем не попрощавшись. Кантемир обрадовался Камилле, затем закрыл дверь, присел рядом со своей девушкой и стал вести нравоучения.
-Тебе сколько лет, любимая?
- Ты разве не знаешь? - изумлённо спросила Камилла и строго посмотрела на своего возлюбленного.
Взгляд её был очень дерзким и насквозь прожигающим. Кантемир привстал с кровати, взял стул и присел на него, чтоб ему было удобно смотреть в глаза Камилле.
-Тогда спрошу по-другому, зачем ты позволяешь себе употреблять эту гадость? - В голосе его чувствовалось волнение и страх, хоть он был очень грозным.
- Это моё личное дело, что я делаю, - ответила Камилла и отвернулась к стенке.
Дед же в соседней комнате отчётливо слышал, как ссорились молодые люди. Он был очень рад этому. Радовался, что она ощутила вкус этой дряни и теперь стала уязвимой. Многолетний опыт его говорил, что, попробовав первый раз, второй точно попробуешь. Мало таких людей, которым не понравилось бы это состояние. Кантемир же грубо взял её за плечо и повернул к себе, затем, смотря ей в глаза, промолвил грозно:
- Не дай Бог, ещё раз увижу тебя в таком состоянии.
- Что? Ты ничего не попутал? - спросила Камилла и, встав с кровати, начала одеваться.
- Тебе только 19 лет, а ты ведёшь себя как конченая! - во весь голос прокричал Кантемир.
Он сел на стул и замолчал. Слезы побежали ручьём по его лицу, и он начал ещё сильнее злиться и нервничать.
- Я домой, - сказала Камилла, продолжая одеваться. Она, может, не была жестокой и не была тварью, но психотропное вещество полностью завладело её разумом и сердцем.
- Я провожу тебя, - ответил ей Кантемир и привстал со стула.
- Не стоит, лучше останься тут и подумай над своим поведением, как нужно с кем разговаривать.
- Что? Что ты сказала? - сердито спросил Кантемир и приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.
- Что слышал,- продолжила Камилла и вышла в прихожую, чтоб найти свою обувь. Найдя туфли, она обулась и стала открывать дверь, как вдруг услышала хриплый голос из комнаты. Он доносился, будто из подземелья и сначала даже напугал Камиллу, но она сразу поняла, что это Егор.
- Подожди, пожалуйста, я хочу тебя проводить. Отговорки не принимаются, - промолвил Егор и улыбнулся.
Его улыбки никто не видел, и он принялся искать свою ветровку. Кантемир же тихо сидел в комнате и плакал: его очень обидели слова Камиллы. Услыхав, что Егор хочет её проводить, он даже обрадовался, но, не подав вида, молча сидел в комнате. Егор же оделся и обулся. В прихожей было темно, ибо никто не мог купить и заменить перегоревшую лампочку. Подойдя к лифту, Камилла нажала на кнопку и повернулась к Егору. Лицо её было бледным, а глаза остекленевшими, и человек, который употребляет, сразу бы понял, что она не совсем трезвая. Она постояла пару секунд, хотела начать разговор, но всё не решалась. Лифт доехал до первого этажа, двери отворились, и Егор с Камиллой вышли сначала из лифта, затем из подъезда.
- Ты прости, что мы кричали,- промолвила Камилла и сбавила шаг.
- Да ладно тебе, это ещё цветочки, - ответил Егор, усмехнувшись.
- Мне всё-таки стыдно, неправильно мы себя вели, - сказала Камилла и вся покраснела, будто рак.
- Я сам долгое время употреблял и понимаю, что тебя никто не понимает.
- Я всего пару раз пробовала, - с улыбкой на устах проговорила Камилла.
- Если нужна будет помощь или что-либо ещё, смело обращайся, - сказал ей Егор и вытащил из кармана сигареты.
- Можно мне? - промолвила Камилла. Егор остановился и, открыв пачку, протянул её девушке. Она взяла одну сигарету и неумело засунула её в рот. Сразу было видно, что опыта в курении у неё не было. Наконец они дошли до остановки. Камилла потушила сигарету, обняла Егора, сердечно поблагодарила его и села в автобус. Егор после этих объятий будто ожил, это было очень круто. Даже круче, чем инъекция героина. Он хотел жить и радоваться жизни. Его сердце и душу переполняли непонятные чувства. Он просто бежал по улице, как мальчишка, и был готов кричать о своей большой любви. В душе Егор чувствовал себя реально 16-летним подростком. И он понимал, что Камиллу можно добиться и что это будет совсем не трудно. Егор дошёл до подъезда и уже хотел зайти, как его кто-то позвал. В темноте он разглядел Барби, который сидел на детской площадке и жадно затягивал сигарету большими напасавши. Затем выдувал весь дым, будто паровоз, и смотрел вниз. Егор подошел к нему и спросил:
- Ну, как дела твои? Чем занимаешься?
- Да так, мучает совесть, - ответил Барби и ухмыльнулся.
- Что случилось? - спросил его Егор.
- Да Камилле таблеток дал психотропных, и Кантик понял, по-моему, что это моих рук дело.
- Да плюнь ты на это, - сказал Егор.
- Но он ведь мой друг, он так никогда бы не поступил со мной.
- Если бы я писал книгу, то назвал бы эту главу «Исповедь наркомана», - промолвил Егор и рассмеялся. Затем попросил Барби прогуляться с ним до магазина.
Вечер был действительно очень добрым и славным. Егору сегодня хоть раз удалось обнять Камиллу и расположить её к себе поближе. Звёзды ярко освещали небосвод, и тёплый ветер делал вечер ещё более комфортным и приятным. Дед взял несколько бутылок пива, чтоб ещё более весело скоротать вечер, и они вместе Барби двинулись в сторону детской площадки. После того, как мэром избрали Собянина, Перово просто стало не узнать. По приказу мэра были сделаны во всех дворах детские площадки, покрашены заборы и везде по новым технологиям была уложена тротуарная плитка. Вместе с этим, как могли лучше, облагородили двор. И тот двор, который напоминал Москву после бомбёжки, теперь был просто образцовым. Каждый день можно было наблюдать, как гости из Средней Азии косили траву газонокосилками или триммерами, на рассвете на улицы выходила гвардия дворников и уборщиков, которые лениво мели улицы нашей славной столицы и превращали её в один из лучших и красивейших городов не только Европы, но и всего мира. Егор же не обращал внимания на подобные чудеса, ему было безразлично всё на свете. Сейчас его ослепляло только чувство любви, он был ранен Амуром прямо в сердце, да и избранница была очень молодая и красотой своей просто затмевала всю округу. И то, что она становилась зависимой, Егора не то, что не радовало, но он знал, что её такое состояние делало сердце девушки намного доступнее. Егор со стороны пока не видел себя и её вместе. Но сейчас можно было стать тем самым змеем-искусителем, который легко сможет овладеть запретным плодом, совратить такое ангельское существо, как Камилла. Барби оказывал на неё большое влияние и смог бы поплотнее посадить её на наркотики. Медлить было просто нельзя, чтобы не упустить шанс. Тогда Егор обратился к своему квартиранту:
- Дорогой мой Барби, в последнее время я просто схожу с ума. – Он открыл хлопком бутылочку пива, протянув её своему собеседнику, затем вторым хлопком открыл следующую и стал медленными глотками дегустировать напиток.
- Не Камилла ли причина твоего безумия? - спросил Барби и громко рассмеялся.
- А что, это так видно? - спросил Егор и весь покраснел, как первоклассник. Но ночь и темнота двора скрывали цвет его лица.
- Ну, я сразу понял, - ответил Барби и, глотнув пива, немного поперхнулся и закашлял.
- Рука руку моет, - продолжал Егор. - Могу не брать с тебя за жильё, цену скину вдвое.
- А что от меня требуется? Я не совсем понял, - сказал Барби.
- Да ничего особого, надо, чтобы она плотнее села на наркотики и приходила чаще к нам в гости, - промолвил Егор взволнованным и дрожащим голосом. Барби согласился и, сославшись на то, что устал, отправился домой.
Егор же затеял ещё избавиться от Кантемира. Он купил халяльную колбасу, сыр и, когда остался один, положил всё это в шифоньер, спрятав в одежду Кантемира. Полка Кипиша была немного выше, и Егор был уверен, что Кипиш может легко увидеть спрятанное Егором. Стало рассветать. Мария собиралась на работу, Кипиш же нехотя вставал, чтоб проводить её до станции, помочь ей разложить товары, потом прийти обратно и лечь спать. Открыв дверь шкафа, он обратил свой взор на полку Кантемира. Вытащив пакет и изучив содержимое, он побежал в соседнюю комнату и, включив свет, стал громко кричать на Кантемира:
- Это как понять? - глаза Кипиша налились кровью, и он будто озверел.
- В чём дело? Что это? - сонным голосом спросил Кантемир, затем поднял голову и привстал с кровати.
- Я у тебя хочу спросить, что это и почему это в твоём шкафу? - прокричал во всё горло Кипиш.
- Я не знаю, что это и как оно туда попало, - сказал Кантемир и ушёл в ванную, чтоб умыться. Егор всё слышал, но сделал вид, что спит. На крики Кипиша вбежала Мария и начала его успокаивать:
- Тихо, дорогой, люди спят.
- Ну, как тихо, оказывается, мы живём вместе с крысами!
Услышав это, Кантемир не смог сдержать себя, схватил Кипиша и прижал к стене. Кипиш тоже был не из робкого десятка и мог дать отпор. Мария пыталась их разнять, потом на её крики вбежали Барби и дед и с трудом смогли разнять разбушевавшихся соседей. Егор посмотрел на обоих, затем присел и сказал.
- Господа, если ещё подобное повториться, то я вас выселю.
Кантемир хотел снова оправдаться и сказать что-то в свою защиту, но Егор сразу оборвал его и уже в более грубой форме сказал:
- Я не буду разбираться, кто прав, а кто нет. Оба пойдёте вон! - и удалился в свою комнату.
Кантемир зашёл в свою комнату и стал собираться на работу. Сегодня была его смена. Барби же, наоборот, решил никуда не идти и, зашторив окна, вновь нырнул в свою постель, надел наушники и снова погрузился в царство Морфея.
Около 11 часов Егор встал, подогрел чайник и, заварив себе крепкого чая, стал курить свои излюбленные сигареты. Веселый солнечный день стоял за окном. Крона дерева, которое так выросло, отбрасывала тень в комнату. И птички пели очень красиво и мелодично. Егор наслаждался пением, затягиваясь сигаретой и запивая её крепким чаем, и жизнь казалась ему не такой уж и плохой. Затем он услышал в коридоре шевеление, опустил ноги со стола, чтоб посмотреть, кто это был. Выйдя из кухни, Егор увидел Барби. Молодой человек чистил свою обувь, затем, взяв полотенце и зубную щетку, отправился в ванную. После водных процедур Барби вышел и стал искать Егора. Егор лежал в комнате и смотрел телевизор.
- Не помешал? - спросил Барби и распахнул дверь.
- Да нет, заходи, - ответил Егор.
- Я собирался идти в аптеку, чтоб купить наших чудесных колёс, - промолвил Барби и улыбнулся.
Егор поднял нефритового слоника, достал из-под него несколько купюр и, не глядя, протянул их парню.
- Моя тоже придёт с Камиллой, - улыбнувшись, сказал Барби и вышел из комнаты.
Не прошло и пары часов, как в дверь кто-то постучал.
- Открыто! - прокричал Егор и вышел из комнаты. Как и предсказывал Барби, это были Камилла и Анна, девушки пришли вместе.
У Егора никак не заживали язвы на ногах, и он порой закрывал их газетами, чтоб не пугать народ. Он вспомнил, что Камилла, когда увидела их впервые, просто ужаснулась, так страшно это было для неё, но затем она привыкла, а после и вовсе перестала обращать внимание на ноги.
Вскоре пришёл и Барби, вытащил свои чудо-таблетки и предложил всем. Егор, не стесняясь, взял сразу и на вечер, а Камилла и Анна проглотили по 3 таблетки и стали ждать «прихода». Затем все прошли на кухню и стали пить пиво. Таблетки под пивом действовали ещё сильнее, и скоро у Камиллы стало неметь нёбо, а затем и вообще наступило такое состояние, будто она каталась на карусели. Всё вокруг стало таким приятным и чудесным, что Камилла закрыла глаза и стала улыбаться. Дед ей рассказывал очень интересные истории про свою жизнь, про Индию и другие события. Камилла слушала его, не отрываясь, а Барби со своей девушкой сидели в обнимку и целовались. Затем, дойдя до пика возбуждения, они решили уединиться. Но вскоре из комнаты послышались крики и плач. Егор и Камилла поспешили посмотреть, в чём дело, и, открыв дверь, увидели, как девушка Барби горько плакала и проклинала своего парня.
- Что случилось? - спросил Егор.
- Этот наркоман проклятый совсем ничего не может, - продолжала девушка, заливаясь горькими слезами
- Что не может? – не понял Егор.
- Импотент он, - прокричала Анна во всё горло и продолжала рыдать.
Барби чуть не сгорел от стыда, он пулей вылетел из комнаты и сразу заперся в ванной. Егор и Камилла стали смеяться над ситуацией, затем успокоили бедную девушку и позвали её вновь попить пива. Делать было нечего, Барби вышел из ванной и молча присел с остальными на кухне. Егор посматривал на парня и ехидно улыбался, вспоминая возникшую ситуацию. Камилла была в таком состоянии, как будто в ней сидел демон, и закатила глаза не оттого, что ей было плохо, а как раз, наоборот, ей было очень хорошо. Ей казалось, будто она с бесом колесит на чертовом колесе, а внизу стоят тысячи людей, смотрят на девушку и восхищаются её красотой. Фантазия у неё была очень богатой с детства, а употребление психотропных веществ с такой фантазией усиливало это ощущение. Через час раздался стук в дверь и на пороге появился Кантемир. Камилла посмотрела на него подошла и поздоровалась. Кантемир же нахмурил брови, затем взял кружку, наполнил ее холодной водой и спросил у своей девушки:
- Что ты тут делаешь? И почему ты мне ничего не сказала?
- Разве ты не видишь? - ответила девушка, присела и, вытащив сигарету, закурила.
- А почему ты опять не трезвая? - спросил Кантемир, устремив свой взгляд на Камиллу.
- Я не должна оправдываться, - ответила Камилла и, затушив бычок, подошла к окну.
Кантемира от её ответа просто ошеломило. До этого он не бывал в подобной ситуации и не знал, как нужно вести себя, не знал, что будет дальше. Но, не показывая страха и паники, вновь обратился к девушке:
- Это, по-твоему, нормально, что девушка твоего возраста употребляет наркотики?
- Какие наркотики, Кантик, ты что, с ума сошёл,- ответила девушка и, обидевшись, побежала прочь.
Егор остановил её и попросил присесть. Кантемир знал, откуда эти таблетки и кто имеет в аптечном мире огромные связи. Решив покончить с источником, попросил одеться своего друга и выйти с ним на улицу поговорить. Барби хоть и был человеком нехорошим, но к Кантемиру относился по-человечески. Молодые люди обулись и вышли на улицу. Их не было около 30 минут, и никто не слышал и не знал, о чём они говорили. Когда они вернулись обратно, было видно, что между ними только что состоялся мужской разговор. Барби, сославшись на то, что уже поздно предложил проводить девушек до остановки, и они охотно согласились. Ведь завтра им с утра нужно было на учёбу. Пришёл момент прощания. Камилла обняла Егора, поцеловав в щеку, затем поблагодарила его, и все трое вышли из дома. С Кантемиром она даже не попрощалась, да и молодой человек не хотел подливать масла в огонь и решил просто проигнорировать её капризы и обиды.
Егор теперь знал, что единственным препятствием к сердцу Камиллы был Кантемир. Он просто затаил на него обиду в душе и хотел поскорее избавиться от своего квартиранта. На ум Егору ничего не приходило, он не знал, что ему делать, но жизненный опыт и мастерство, которое не пропьёшь, вернули вновь его сознание из заблудшего прошлого в настоящее, в реальность. И он решил купить героин, чтоб можно было простым деревенским способом избавиться от Кантемира. В районе все люди очень боялись Егора. С ним давно никто не связывался. Поэтому он с большим трудом собрал пять тысяч рублей и сделал заказ, указав в координатах свой район. После того, как он пополнил счёт человека, который торгует, ему должны были скинуть адрес, и можно было найти закладку. Он утром отправился в «Пятерочку», пополнил счёт, и ему скинули адрес. Закладка пришла на улицу Плющева, что находилась совсем недалеко. Утром, пока все спали, он засунул запакованный «чек» в ветровку Кантемира. Он знал, что Кантик обязательно наденет эту ветровку, а далее дело пойдёт, как по маслу. Затем Егор поднялся на этаж Дины, которая всегда была ему рада. Он заставил её позвонить в полицию и сказать, что некий человек по имени Кантемир продаёт детям наркотики. Дина же была не особо проницательной и в один миг исполнила всё, о чём попросил Егор.
Вечером, когда Кантемир возвращался с работы, его ждала засада. Полицейские в гражданском остановили его и, предъявив удостоверение, сказали:
- Уважаемый, пройдемте с нами в качестве понятого,
- Конечно, - ответил он, считая это своим гражданским долгом. Но когда он сел в машину, вдруг двери захлопнулись, и оперативники принялись искать понятых ему. Затем, при осмотре, оперативники сунули руку ему в карман и достали «вес», который сразу потянул бы на срок. Кантемир был ошарашен происходившим и не мог понять, откуда взялся этот злополучный пакет. Он не мог успокоиться и предложил:
- Давайте, я сдам анализы, я согласен побывать у нарколога
- Хорошо, - ответил сердитый лейтенант, и Кантемира отвезли на медицинское освидетельствование. Кантик по дороге набрал отца и назвал место, куда его везут. Аслан, его отец, был мужчиной с криминальным прошлым и имел очень большой вес в криминальных кругах. Он сразу прилетел на вызов сына и поставил весь отдел на уши. Ему всё-таки удалось вытащить Кантемира, хоть и пришлось побеспокоить немало людей и потратить немало денег. Затем он вывел его из ворот Перовского отдела, жестоко избил и доехал с ним до Егора. Мужчина просто стыдился того, что он, имея такой блат в криминальном мире, вырастил сына-наркоторговца. И хотя никогда не слышал прежде о том, что сын торгует наркотиками, он решил подстраховаться и накричал на него в прихожей:
- Быстро собрал вещи и домой!
Взгляд отца был очень грозным, он, словно кукурузник, который поднялся в небо на таран и вот-вот осуществит нападение, готов был растерзать сына. Кантемир не мог спорить с отцом, он собрал вещи, попрощался со всеми, затем вышел на улицу с сумками, где его ждал отец. Они сели в такси исчезли с улиц Перово, оставшись тут лишь воспоминанием и темой для разговоров.
Что касается Егора, то он светился от счастья и не мог найти себе места. Он был избавлен от всех конкурентов. Утром после тяжёлой ночи Барби вышел и зашёл на кухню. Егор спал на стуле с открытым ртом. Парень медленно разбудил спящего, затем сказал:
- Дорогой Егор, пойди в комнату, иначе шея будет болеть, затечёт.
- Не волнуйся, - ответил Егор, встал со стула, налил себе воды и опять присел на стул, задрав ноги на стол.
- Я всё думаю о Кантике, - сказал Барби и с грустью вздохнул.
- А чего о нём думать? - ответил Егор.
- Да как чего, друг всё-таки, - пробормотал хриплым и убитым голосом Барби и упёрся своим взглядом в стол.
- Я столько раз хотел попробовать эту дрянь, но не знаю, где взять,- сказал Егор и очень мрачно и жутко посмотрел на Барби.
- Да на Щелчке этого дерьма, как грязи, - ответил Барби, усмехнувшись. Затем они выдержали паузу и долго размышляли, кто о чём. Вдруг Егор нарушил молчание и спросил у Барби:
- А ты сможешь мне достать этой дряни? - и ехидно улыбнулся. Барби впал в ступор и долго думал, что ответить. Потом всё-таки набрался смелости и прошептал:
- Да это найти легче, чем таблетки, мои знакомые часто продают.
Егор будто заново родился, глаза его засверкали, и он не знал, как благодарить Барби. Утром он приготовил несколько новых купюр, затем позвал Барби и произнёс с гордостью:
- Это тебе на лекарство для дедушки, - и вновь ехидно заулыбался.
Разум его был весь в этом, и он думал лишь о том, когда вновь введёт в свои вены эту дьявольскую смесь. Предвкушение от этого было просто умопомрачительным и таким сильным, что он считал каждую секунду. Вдруг в дверь раздался стук, и вошла Камилла, она была очень потерянной, с испуганными глазами. Она обняла Егора и заплакала:
- Но как? Как это с ним могло случиться?
- Да, ладно тебе, успокойся,- говорил Егор и обнял её крепко и так нежно, что будто к нему свалился ангел из рая и плакался перед ним.
- Думаешь, он был на это способен? - спросила Камилла.
Крупные слезинки вновь навернулись на её глаза, она закрыла их и прижалась к Егору, чувствуя в нём опору и защиту. Он же, будто змей-искуситель, пользовался моментом и слабостью девушки. Вскоре раздался стук в дверь и показался Барби, Егор отвёл его в комнату и спросил
- Ну что, купил?
- Да,- ответил Барби и достал «чек», который был таким новым, что просто поражал своим белоснежным видом.
Егор попросил Барби уйти погулять, а сам, воспользовавшись моментом, что, кроме Камиллы, в доме нет никого, зашёл в комнату, открыл ящик, выдавил оттуда новый шприц, что предназначался явно для других целей. Зашёл на кухню, взял незаметно ложку и, убедившись, что Камилла не смотрит, зашёл в ванную и начал варить себе бальзам для души. Затем прицельным попаданием в вену, что находилась на ноге, ввёл инъекцию, остановил кровь и вышел на кухню.
-Как ты себя чувствуешь? - спросила Камилла
- Да, ничего, - ответил Егор и улыбнулся.
Но на самом деле в его венах вновь медленно стали бегать демоны, то медленнее, то быстрее, и разгоняли его кровь до такого состояния, что загоралась душа. Он давно не употреблял внутривенно, и эйфория вновь давала ему понять, что он жив. Когда Камилла ушла в туалет, Егор насыпал на стол немного героина, затем банковской картой, что лежала на музыкальном центре, он сделал «дорожку», положил рядом карту и стал ждать девушку. Статуя Будды, словно палач, смотрела на него. Но Егор теперь не боялся её сурового взгляда, он был душой в Индии. Егору казалось, что состояние нирваны настигло его и даёт ему силы в жизни. И все планы, о которых он мечтал, начали сбываться. Камилла вышла из туалета и присела вновь на страшный и покарябанный стул. Затем взяла чашку с остывшим чаем и, глотнув его, обратила свой взор на стол. На столе лежала «дорожка». И ей не было ясно, что это такое, но сейчас Этторе не имела никакого значения. Она понимала, что, употребив это, она бы просто избавилась от депрессии и залечила душу. Камилла спросила у Егора:
- Это что, «кокс» или что-нибудь другое?
Егор рассмеялся во весь голос, затем ответил:
- Откуда тут такое счастье? Это просто дедушку угостили «герычем».
- Можно я попробую, - улыбнувшись, сказала Камилла и, не дожидаясь ответа Егора, вышла в коридор, чтоб достать из сумки купюру и сделать из неё трубочку. Егор промолчал, делая вид, что заботится о ней. Затем всё-таки ответил:
- Зачем оно тебе, золотце? Ты ведь и так нормально живёшь.
Камила нахмурила брови и, не дав ответа, прикрыла левую ноздрю пальцем, в правую засунула трубочку и вдохнула в себя весь дьявольский порошок. Он был на вкус очень мерзким и горьким, девушку чуть не вырвало, но Егор остановил её, сказав, что тогда весь эффект уйдёт. Вскоре она присела и закрыла глаза, и ей казалось, что она будто в мультфильме. Это ощущение было несравнимо ни с чем. Она жила и до сих пор не пробовала ничего подобного. Тело будто разрывало от эйфории, душа танцевала и радовалась, а разум находился на седьмом небе. Девушка совершала полёты в космос, ей хотелось жить и радоваться, и все проблемы казались пустяковыми. Даже Кантемира было не жаль, ей было до того хорошо, что она не смогла бы найти слов, чтобы описать это состояние.
Егор наблюдал издалека и просто радовался в душе. Радовался тому, что он смог всё-таки сделать так, чтоб она употребила запретный плод. И словно райский искуситель, он сидел на троне, и улыбка сверкала на его лице. Камилла встала и подошла к Егору, обняв его, нежно прошептала на ушко:
- Спасибо тебе, Егорушка, за такой океан.
- Смотри, не утони в нём, - ответил Егор и прижался к её губам.
Девушка была согласна. Она просто не понимала, что с ней происходит и как ей хорошо сейчас. Он замкнул языком её рот и попробовал поцеловать. Камилла не открывала глаза и была согласна на всё. Он отвёл её в спальню, уложил на кровать, обнял её сильно-сильно и продолжал целовать. Камилле в таком состоянии было безразлично, что происходит. И чудище рядом с ней будто превратилось в сказочного принца, и она была согласна провести с ним не только ночь, но и вечность. Егор просто ожил, и всё то, что ему было раньше не нужно, вдруг стало необходимым.
Когда прошло несколько часов, и Камиллу уже отпустило, она не сожалела о том, что отдалась чудовищу. Ей вновь хотелось этого чудесного порошка. Она просто думала о том, чтобы вернуть те ощущения, что испытала первый раз. Это было несравнимо с таблетками, с травой и, тем более, с алкоголем. Егору удалось передать ей то, что он так хотел. Он просто безошибочно знал, что девушка в любом случае поведётся на первое состояние, и что оно мало кому не понравится. Он проводил Камиллу до дома, затем пришёл к себе и вновь сделал инъекцию, чтоб не ждать, пока его «отпустит».
Егор чувствовал себя победителем, и ему было просто наплевать на всё, что творилось в округе. Камилла же, проснувшись, сразу захотела вновь попробовать подобное. Она в десять утра пришла к Егору и стала стучать в дверь. Барби впустил её и вновь пошёл спать, Кипиш и Мария были на работе. Егор спал, но, подняв глаза и увидев свою красавицу, очень обрадовался. Затем набрался сил и спросил:
- Чего тебе?
Камилла, недолго думая, сняла с себя всю одежду и прошептала:
- Хочу в космос.
Егор насыпал ей «дорогу» и лёг в ожидании. Она занюхала «дорогу» и вновь повстречалась с Люцифером. И даже язвы на ногах Егора её не пугали. Она смотрела на него, как на равного себе. И самое главное, в этом состоянии её не пугали ни возраст, ни внешность человека. Камилла с виду была ангелом, а, попробовав всё запретное, сходила с ума. А что было более запретного, чем героин. Девушка нашла себе то, чем, как ей казалось, можно вылечить разбитое сердце и душу, и пусть это был даже и самообман, но ей нравилось так жить и повторять ошибку миллионов людей.
Прошло несколько дней, затем ещё пара недель. Героин больше не действовал. Камилла подсела полностью и увязла по уши в этом дерьме. Что делать, она не знала, героин через нос её совсем уже не «выравнивал». В этом и есть ошибка всех начинающих наркоманов.
Девушка просто рассыпалась на глазах. Глаза её стали опухшими, лицо всё побелело и казалось помятым. По ней было видно, как она превращалась в самую натуральную наркоманку. А ощущения, за которыми она гналась, теперь не наступали, просто проходили боли и всё. Тогда она обратилась к Егору:
- Егор, родной мой, может, мне по-другому начать употреблять?
- Давно пора, - сказал Егор и вышел из комнаты.
Она набралась сил и прокричала несколько раз его имя. Он пришёл и кинул в неё запакованный шприц, затем взял ложку и показал ей весь процесс от и до, как это делается.
Камилла не была особо впечатлена процессом, её мучили ломки, но в голове отложилось предвкушение. Она перетянула левую руку, покачала немного ладонью, затем промолвила Егору:
- Ну же, входи в меня, в девственницу, мой мачо, - и через силу улыбнулась.
Егор вначале не сообразил, что она сказала, но затем, подумав, понял, что в плане инъекций её кожа и тело были ещё девственны и невредимы. Он улыбнулся и ввёл ей инъекцию внутривенно. Она сразу прижала место укола, затем присела на колени и через силу натянула на лицо улыбку, очень омерзительную и застывшую.
Камилла прилегла на диван и, закрыв глаза, начала кататься на чертовом колесе. И вновь раздалась светомузыка, и ей было до того приятно и хорошо, что, возможно, это было даже лучше, чем в первый раз. Лицо ее покрылось странным золотистым блеском, и можно было наблюдать, что она сейчас счастлива.
Время бежало, никого не жалея, и разрушало всё на своём пути, и вчерашняя примерная девочка плотно присела на героин. Родители пытались всячески спасти её и вытащить из этой ямы, но Камилла уходила все глубже и глубже. Трясина её засосала до того, что она продала всё что имела, даже серьги, которые ей подарила покойная бабушка. Конечно, серьги были хороши, но не так, как героин. А Егор, влюблённый в неё по уши, был счастлив, что она с ним. Пришло время перемен. Товар Барби их уже совсем не устраивал, им хотелось ещё больших ощущений.
Вскоре Барби стал жить в комнате бесплатно, расплачиваясь героином и иногда таблетками, чтобы хозяин не болел. Егор вновь подсел «на дозу», которая становилась вновь всё больше и больше. Барби всегда брал товар у разных людей и не пытался угодить хозяину и его сожительнице. Зима 2016 была очень лютой и беспощадной. На улицы Москвы стали выкидывать всё, что можно было продать. Один из самых страшных сортов героина назывался «Белый китаец», от него погибло столько людей, что это не поддавалось сознанию. Многие люди, не зная его огненной мощи, просто оставались вечно молодыми прямо на улицах или в машинах по несколько человек. Утром дворники из Средней Азии находили молодых людей, спящими на улицах, в подъездах, на лавочках. Только от этого сна не было больше шансов проснуться.
Барби, раздобыв несколько граммов такого вещества, положил «чек» под нефритового слоника и ушёл на работу. Егор же часто уходил в пенсионный фонд по поводу пенсии по инвалидности. Дело с пенсией продвигалось с трудом. Все вокруг недолюбливали жалкого наркомана. Он ни у кого не вызывал сочувствия и сожаления.
Однажды Камилла проснулась от «хумара», ей было до того плохо, что она даже была готова повеситься. Погода на улице напоминала ужасную военную зиму Второй мировой. Кругом царила слякоть, немного моросило, и было очень холодно. Ужасная серость и мрачность сливалась с природой. Камилла просто не хотела жить. Она знала, где Егор прячет заначку. Подняв голову и увидев «чек», она приятно удивилась и обрадовалась, будто нашла священный Грааль. Не теряя ни секунды, девушка быстрыми шагами забежала на кухню и отрыла в залежах Егора шприц. Хоть он и был распакованный, но это ей было безразлично. Она быстро отварила на ложке чуть больше куба и ввела всё внутривенно. Вмиг девушке стало плохо, и она даже не поняла, что наступила передозировка. Её начало трясти, и пена буквально пошла изо рта. Туча чёрная сгустилась над домом Егора, и ангел смерти вновь посетил его дом. Он недолго искал свою новую жертву и забрал ангельскую душу в ад.
Через несколько часов вернулся Егор, весь промокший до нитки. Зайдя домой, он пару раз постучал, потом, поняв, что дверь открыта, вошёл в квартиру. Он сразу кинул свой взгляд на кухню и прокричал:
- Нет! Нет! - и зарыдав, сломя голову подбежал к Камилле, но та уже давно не дышала. Тело ее было холодным, словно айсберг, глаза и рот открыты, а на столе лишь виднелись остатки наркотика и следы от пены.
- Что ты наделала? Вернись! - кричал Егор, но лишь молчание он слышал в ответ. Он понимал, что натворил и что потерял ту, которую действительно любил. И дикая боль разрывала его душу. Он бился головой об стену, повторяя шёпотом: «Зачем?». Затем встал на колени и опять стал кричать:
- Камилла, очнись! - Но бездыханное тело молчало в ответ.
Егор теперь понимал, что ему больше незачем жить. Он погубил единственное создание, которое любил, и был зол на всё и на всех. Ему хотелось оказаться около живой своей любимой, услышать её ангельский голос, прижать к груди и чувствовать её дыхание и биение сердца. Он не хотел больше медлить и, быстро отыскав ложку, стал заваривать остальное. Это количество могло бы убить не то, что лошадь, а целую конюшню.
Введя смесь внутривенно, Егор обнял свою любимую и закрыл глаза. Жизнь медленно покидала его, он представлял, что оказался снова в Индии и вёл слона. На слоне сидела Камилла в очень светлом и красивом сари, украшенная, как индианка, и с веселой улыбкой говорила ему:
- Егорушка, ты всё-таки нашёл меня.
Он смотрел на неё, улыбался в ответ и молча шагал перед слоном в далёкую даль, навстречу малиновому рассвету, совсем не чувствуя, как жизнь покидает его тело.
Вот так трагично оборвалась жизнь одного человека, который больше всего мне запомнился. Человека, который пережил очень жуткие и страшные времена. Это история обычного наркоторговца и наркомана, каких были миллионы в нашей столице. И в этот год произошёл коренной перелом и конец страшной войне. Войне, которая унесла миллионы жизней по всей стране.
Пусть мы и победили, но на лице нет радости от победы, видны лишь те морщины, что остались после той суровой войны. И никогда не забыть тех славных ребят, которых выносили из каждого подъезда. Но одно радует, что наши дети не увидят того, что видели мы. Так пролетела целая эпоха. Дети девяностых не просто повзрослели, а выиграли войну! И не дали не только Москве, но и всей стране утонуть в наркотическом угаре….