Долгое время жители древней Эллады и свободные граждане Апеннинского полуострова, воздавая должное своими хвалебными речами маэстро виноградорства, превознося до небес имя высокочтимого Диониса, даже не предполагали, что их ожидает не в столь радужном будущем.
Вот-вот.
Если б знали, где упасть, обязательно чего-нибудь мякенького, да подстелили.
К чему могут привести все эти вакхические зажигательные пляски и многочасовые поклонения Бахусу в неумеренных количествах? - хотелось бы спросить вслух.
Не то, чтобы никто не пытался остановить увеселительные вечера, плавно переходящие в ночи, древнегреческой художественной самодеятельности.
Были, разумеется, отдельные бдительные граждане, которые, мягко говоря, предупреждали рвущихся соплеменников к неограниченной демократии, то и дело бормоча: «Ne quid nimis».
И, что же, кто-то внемлил их речам.
Вот ни столечко не послушались.
Можно отнести подобное невежество к отсутствию зачатков хоть какой-то медицинской практики и пропаганды здорового образа жизни в обществе равных возможностей.
А где же им на самом деле взяться в пятом веке до нашей эры.
И лишь в конце шестнадцатого века нашёлся-таки просвещенный автор, который предостерёг будущие поколения: «Люди впускают врага в свои уста, который похищает их мозг!»
Надо сказать, что в просвещённой Европе не все читали В.Шекспира в подлиннике, а уж про другие страны здесь и говорить нечего.
Помнится, по этому поводу заезжий лектор из города Запрудинск-Болотного товарищ Власюк любил часто повторят, поправляя очки на носу: «эх, вы серость, откуда ж вам это знать, там за печкой».
Поэтому когда Мишка Пингвинов и Эдик Колымагин задумали «сообразить на троих» (Эдик+Мишка+Бахус) в отсутствии строгой Мишкиной жены, то это никоим образом не выглядело делом безнадёжным и без всяких там отягчающих последствий, выходящих всем участникам скромных мужских посиделок «боком».
То есть где-то в области печёнки или почек, если следовать рекомендациям медицинского анатомического атласа.
Следуя законам физики и всезнающей статистики, количество неизменно перейдёт в качество.
В то самое качество, когда уровень потреблённого алкоголя замедляет все жизненно важные рефлексы до не допустимо низкой грани.
Величина, честно говоря, малоизученная и не постоянная для точных научных исследований.
В какой-то момент диспута двух оппонентов (Бахус не вмешивался, он только подливал) Эдик пытаясь доказать правоту своего мировоззрения при помощи жеста (бывают моменты, когда словами всего не выразишь), выронил явно непогасшую сигарету на пол комнаты.
Надо заметить, что при возросшем благосостоянии трудящихся, пол не выглядел абсолютно голым.
Его покрывал предмет, именуемый в артикулах торговой сети, как «напольное покрытие». Кто-то именовал его ковриком, кто-то возвышенно: паласом.
Но суть не в этом.
Это шерстистое на ощупь произведение химической промышленности имело ряд отрицательных качеств: всё то, что ронялось или падало на него под действием закона Ньютона, тут же нескромно выделялось на тёмно-бордовом фоне изделия.
Крошки хлебобулочных изделий, скорлупа орех, шелуха семечек, капля любого вещества, следы от обуви тут же становились достоянием многих глаз, и даже казалось, увеличивались в размерах.
Вообще непонятно, из каких ингредиентов был изготовлен этот материал, но высыхал он после влажной уборки несколько суток.
Как оказалось это не единственное отрицательное качество данного паласа. Спасибо Эдику.
Когда его окурок, попав на «ковровое покрытие» возомнил себя «огнём Прометея» и всерьёз задумался: а как бы из «искры возгореть» во что-нибудь более существенное, то практически ещё трезвые собутыльники принялись гасить его тем, что попалось по руку.
Выбор был не богатый.
Томатный сок быстро справился «с пожаром».
Чёрное пятнышко от искр удалось благополучно отскоблить.
А вот всё остальное вызвало массу затруднений.
Цвет сока почему-то никак не совпадал с колером, даже после тщательного втирания его в материал паласа.
-Всё, Танюха меня точно «прикончит» из-за этого пятна, ему сохнуть не меньше суток, - сам себе подписал приговор Пингвинов. Тут тебе и майора Пронина вызывать не надо со служебной собакой. Всё ясно, как божий день. Вычислит, чем мы тут занимались.
Есть такой синдром у вполне взрослых мужиков: несмотря на возраст, они зачастую впадают в детство и точно также испытывают страх, испуг за совершённый проступок.
Только если в детстве они взмахивали руками и повторяли: «ой, меня мамка заругает», то теперь: «ой, мне от жены попадёт».
Надо сказать, что Татьяна Викторовна была воспитана по всем канонам «технолога деревообрабатывающей промышленности».
Характер её, харизма и прочие женские слабости не были предназначены «для выпиливания лобзиком по фанере».
Она могла «пилит» свою «вторую половинку», как вдоль волокон, так и поперёк, при этом плавно снимая с него слой за слоем «стружку» по всем правилам столярного искусства.
В таких случаях друг должен прийти на помощь другу, и Колымагин оправдал это высокое звание.
Ненужных профессий и не нужных связей в нашей стране не бывает.
Пусть Эдик и работал в прачечной грузчиком (хотя для пафоса можно сказать оператором или менеджером), но это позволяло ему свободно вращаться среди людей вдыхающих пары смесей мыла и стирального порошка.
Свернув злосчастный ковёр «в трубу», они тут же отправились «на работу» к Эдику, где и предполагалось промыть и просушить запачканное изделие.
Стирка прошла «на ура», и компаньоны приступили к сушке.
У некоторых граждан может сложиться неверное представление об этом горячем участке прачечного комбината, поэтому поясню: здесь давно уже нет женщин стоящих с утюгами возле гладильных досок.
В огромном помещении стоят несколько сушильных аппаратов. Что они собой представляют? Это два блестящих (словно зеркало) вращающихся барабана, закреплённые на мощной станине, и разогретые до определённой температуры .
Бельё и прочие изделия, прошедшие стирку рабочие сортируют и пускают на определённый аппарат в зависимости от температуры сушки.
Когда на производстве наступает обед, помещение заметно пустеет. Голос желудка и рефлекс, выработанный годами, это знаете ли превыше всего.
С одной стороны это хорошо: никто тебе не мешает делать «левую работёнку», не задаёт глупых вопросов: зачем ты тут и что делаешь?
С другой стороны имеется минус: если ты в этом деле не Архимед с Кулибиным в одном флаконе, то и спросить не у кого: что и как включается, и "где тут главная кнопка?"
Оба наших фигуранта (слава школе и педагогам) умели читать, поэтому, немного освоившись, сунули мокрое шерстистое изделие в зазор двух блестящих валов и нажали кнопку.
Чтобы понять эффект произошедшего события, предлагаю перенестись в мир кулинарии: представьте себе, что вы налили жидкое тесто для блинов на хорошо разогретую сковороду, но не смазали её жиром.
Или такой сюжет: что будет, если гладкой подошвой горячего утюга коснутся ткани рубашки, содержащей искусственные синтетические добавки?
Рубашку на выброс и утюг туда же. Без вопросов.
Нечто подобное произошло и с сушильным аппаратом: куски подгоревшего коврика настолько прочно «прикипели» к зеркальной поверхности барабанов.
Что очистить их – это нереальная задача.
Так посиделки двух друзей превратились в потерю паласа для Мишки Пингвинова и в несколько тысяч рублей убытка для прачечной.
Что касается Эдика Колымагина, то он теперь ищет менее интеллектуальную работу.