***
Поприветствую тебя, читатель, в одном из сибирских городов России, название которого впредь остается неизвестным. Представь людей, живущих там, и постарайся их понять. Ты увидишь женщин, закутанных в дубленки и платки; мужчин, не стесняющихся своих старых шапок-ушанок, и детей – единственных созданий, которые еще умеют радоваться зиме.
В толпе этих людей, приглядевшись, ты узнаешь одинокую женщину с розовыми-розовыми щеками. Зовут ее Нина Михайловна. Живет она одна в двухкомнатной квартире в старом обшарпанном доме сталинских времен. Высокие потолки в этой квартире не дают ей свободы и не заставляют быть счастливой.
Соседки часто любят потрепаться об Нинкином одиночестве: «А мужик-то у нее был хоть раз?», «Да хрен его знает», - отвечает другая, - «Никогда не видела».
Раньше Нина жила с матерью в этой же квартире, но та семь лет тому назад умерла от сердечной недостаточности. Похоронив ее, сорокадвухлетняя Нина Михайловна осталась одна. Работала она поваром в местной столовой и ни на что не жаловалась: ни на низкую зарплату, ни на гадюшный женский коллектив.
К слову, сейчас она оттуда и возвращается домой. Быстрыми шагами, стараясь побыстрее спрятаться от холода, она идет меж фонарных столбов по широкой улице, разделяющую парк и рынок, не замечая ни красоты сибирского вечера, ни людей идущих рядом.
Далее она заходит в квартиру, кладет ключи на тумбу, снимает старую дубленку, сапоги и платок. Затем идет на кухню, ставит чайник и достает из холодильника курицу. Проделав все нужные для существования, но бессмысленные процедуры с трапезой, ложась на диван, она засыпает под мерцание телевизора.
Проснувшись утром под звон будильника, она уже наперед знает, каким будет этот день. Наскоро собравшись, она выходит из дома и идет привычной дорогой на работу. Там, как и всегда, она возится у плиты, разливая по стаканам абрикосовый компот и попутно слушая сплетни других поварих.
- Слышала, Верка-то, ну завхоз ихняя, пить начала по-страшенному.
- А муж, дети?
- Муж-то у ней давно гуляет, а дочь у нее вроде есть, мелкая, да не знаю правда это али нет. В любом случае уволят ее скоро, да и подохнет она иль от пьянства, иль от голода. Дите жалко.
- Жалко.
Слушая эти бессмысленные бредни необразованных коллег, Нина закатывает глаза и продолжает месить тесто.
Освободившись позже всех остальных из-за дежурства, сегодня она возвращается домой по знакомой и нам, и ей дороге. Идя по пустой широкой улице меж фонарных столбов, она замечает вдалеке странную фигуру. Фигура приближается. Нина Михайловна роняет сумку от удивления. К ней на встречу бежит маленькая светленькая девочка, с посиневшими губами, босая, бегущая в одном легоньком белом платье прямо к ней, к грузной женщине.
Недолго думая, Нина Михайловна подхватывает белокурую девчушку на руки, распахивает свою дубленку, прижимает ребенка к себе и пускается бежать домой. Растирая засыпающее на руках существо и оглядываясь по сторонам, она приговаривает: «Сейчас, сейчас, сейчас мы тебя согреем».
***
- Мама, я ухожу!
- Куда? – глухо донесся голос из кухни. Вопрос бессмысленный, потому что ответ Аксиньи всегда один и тот же.
- В библиотеку.
- Хорошо, до скорого!
Услышав звук захлопнувшейся двери, Нина Михайловна, нарезавшая картошку, выглядывает в окно и улыбается, глядя на выходящую из подъезда девочку. С этой же улыбкой она откладывает старый нож и садится на близстоящую табуретку. На соседний стул запрыгивает грациозный кот и смотрит на нашу, так похорошевшую за последние годы героиню своими зелеными большими глазами.
- Санька, так ведь пока Аксинья ушла можно же и торт сделать. У хозяйки твоей завтра именины!
Рыжий кот в ответ мяукает и наступает одной лапой на колено Нины Михайловны. Та сразу встает, идет к кухонному шкафу, достает оттуда сито и муку. Смотря на то, как процеживается белый порошок, словно снег, падающий на город, она невольно начинает вспоминать события десятилетней давности: то, как Нина Михайловна нашла ее, эту замерзшую маленькую девочку.
После того, как наша героиня принесла ребенка домой, она быстро набрала теплую ванну, пытаясь согреть малютку. Ее удивило, что девочка ничуть не сопротивлялась и даже как-то странно и по-взрослому улыбнулась Нине Михайловне. Когда пришло время доставать ее из воды и заворачивать полотенце, девчушка уснула.
Женщина положила ребенка на кровать, а сама, еле двигая ногами, подошла к столику в прихожей, на котором стоял телефон. Сомневаясь позвонить сейчас или утром, она все же начала листать телефонный справочник и нашла номер опеки.
- Алло, здравствуйте, мы Вас слушаем.
- Здравствуйте, я… Я нашла потерявшуюся девочку.
- В каком месте? Примерный возраст ребенка? Приметы? Ребенок разговаривает, если да, то что она вам говорит?
Нина Михайловна отвечала на все, как во сне. Через час они приехали и забрали девочку. Но, как только ее забрали, хозяйка квартиры как никогда почувствовала всю бессмысленность своего существования и поняла, что ей нужна эта девочка. Ей нужно это смелое, молчаливое дите.
К счастью или к несчастью, это уж вам решать, родители девочки так и не объявились. Нина Михайловна через полгода удочерила ее, а затем отдала в детский сад. Привязавшись к ребенку, женщина боялась только одного: в один прекрасный вечер на всю квартиру раздастся звонок, а за дверью будут стоять настоящие мама и папа Аксиньи, заберут малютку к себе на руки и уйдут прочь. Но никто даже не стучал в дом Нины Михайловны.
Спустя полгода Аксинья наконец-то начала говорить. Заговорила она сразу, как взрослая, будто все два года своей жизни просто так молчала. Но говорила редко и мало, не задавала лишних вопросов, как все дети, лепечущие все, что им взбредет на ум. Нину Михайловну сразу без лишних церемоний начала называть мамой, будто чувствуя, что такое обращение приятно женщине.
Аксинья росла скрытной и неразговорчивой. Друзей у нее никогда не было, но и белой вороной та не являлась. Несмотря на то, что девочка любила проводить время в одиночестве, никому и в голову не приходило ее из-за этого дразнить. Но Нину Михайловну заботило не столько социализация ее названной дочери…
Звук разбитой вазы возвращает женщину в настоящее время.
- Саня! Да что ж ты за кот-то такой окаянный…
Кот ничего не отвечает, потому что уже засыпает на подоконнике. Нина Михайловна быстро управляется с осколками, приготовлением торта и успевает как раз к приходу Аксиньи.
Она по обыкновению заходит в квартиру без шапки и шарфа. Нина Михайловна уже не берет это во внимание, а лишь произносит:
- Ну как? Начиталась?
- Начиталась, - отвечает девочка, разуваясь, - я в ванную.
- Иди.
Нина Михайловна поежилась, представляя, что ее дочь снова стоит под холодной водой. Не потому, что горячей не было, а потому, что Аксинья так любила.
***
- С Днем рождения!
Именно с этого возгласа наступило утро 3 декабря. Улыбка с лица Нины Михайловны пропала, как только та зашла в комнату.
- Опять спала с открытым окном? Аксинья, на улице минус тридцать пять! Ты смерти хочешь?! И моей, и твоей?
Женщина ставит торт на стол и идет по направлению к окну. Свеча на торте погасла от порыва ветра.
- Спасибо, мама, но не нужно было… - говорит девочка спросонья, потирая руками глаза и улыбаясь той же улыбкой, что и в первый день их знакомства.
- Нужно! Это ничего, мы сейчас… - лепечет под нос Нина Михайловна, поджигая свечи, - Загадывай желание и задувай!
От близости к огню у именинницы начали слезиться глаза, поэтому она наскоро все задула.
- Ну, вот… Вот тебе и двенадцать, Аксиньюшка! Собирайся в школу, как придешь, отметим, как захочешь.
- Спасибо, - как-то с грустью ответила Аксинья и начала собираться.
- А чего это мы такие кислые? – Нина Михайловна радостно обняла
девочку, - Если не хочешь идти в школу в свой День Рождения, то
я могу позвонить Нине Степановне, сказать, что ты себя неважно чувствуешь.
- Все в порядке, не волнуйся, просто сны какие-то снились чудноватые.
***
Нина Михайловна решила отпроситься с работы пораньше, чтобы к приходу дочери успеть украсить квартиру шарами и приготовить ужин. Весь день она провела в сладостном преддверии вечера.
По приходе домой, она быстро, как умеет, управляется со всеми делами и начинает ждать Аксинью.
Проходит час. Проходит два. Проходит три. Она не появляется. Нину Михайловна охватывает паника.
Она судорожно набирает номер классного руководителя.
- Алло, Нина Степановна, добрый вечер! Это вас мама Аксиньи беспокоит, вы уж извините, а дочь моя давно из школы пришла?
- Нина Михайловна? Аксиньи сегодня не было на занятиях, а…
Нина Михайловна бросила трубку. Да чтобы ее дочь и прогуливала уроки? Никогда такого не было, никогда… Да что же это…
Женщина быстро надевает дубленку и бросается на поиски Аксиньюшки. В библиотеке нет. В магазине нет. В парке нет. Оббежав весь город и спросив всех прохожих, не видел ли кто Аксинью, Нина Михайловна возвращается поздно вечером домой в надежде, что увидит свое драгоценное сокровище дома. Но все надежды были тщетны. Дома никого кроме кота нет. Женщина, еле двигая ногами, подходит к столику в прихожей, на котором стоит телефон.
- Алло, здравствуйте, мы Вас слушаем.
- Здравствуйте, я… Я потеряла девочку.
Прошла неделя. Аксинья не нашлась. Нина Михайловна постарела на двадцать лет. Все это время она не выходила из дома, ожидая хоть какие-то известия из милиции.
Кот подошел к хозяйке, ткнул ей носом в колено и мяукнул.
- Тебе же совершенно нечего есть… - прохрипела женщина своими сухими губами, - сейчас я схожу в магазин…
Поднимаясь с пола, она направляется к входной двери, забыв надеть верхнюю одежду. Выйдя из подъезда, она, обессилев, падает на скамейку и, закрыв лицо руками, плачет.
Когда слезы закончились, Нина Михайловна, опустив голову, уже совершенно забыв о том, зачем она вышла на улицу, продолжала размышлять о том, где может быть ее дочь.
- Женщина, с вами все в порядке? – от этого вопроса Нина Михайловна вздрогнула, посмотрела на неизвестно когда и откуда появившегося, сидящего рядом, седовласого старика в черной шубе и меховой шапке. Полная боли и тоски, она, встав на колени, провыла:
- Помогите мне, ради Бога, помогите! Я не знаю где она, не знаю… Я… Она…
- Кто? – спокойно спросил старик.
- Девочка.
- Ваша дочь?
- Не совсем…
А далее, непонятно почему, она рассказывает тому незнакомцу всю историю, о которой я поведал тебе, читатель, только что. Она не смотрит на него, смотрит вперед на какое-то дерево и, предаваясь воспоминаниям, не останавливаясь, рассказывает все в мельчайших подробностях и не может поверить, что вся ее счастливая, радостная, полная надежд, жизнь закончилась. Она не хочет верить, что там, наверху в квартире, никого нет.
Закончив свой рассказ, она вновь закрывает лицо руками.
- Да ты не горюй, Нина Михайловна. Спасибо, что пригрела ты ее, да… Да не просто девочкой она была, не просто… Время ей пришло возвращаться ко мне. Была она снегурочкой.
Резко повернув лицо, к собеседнику, женщина замечает, что никого рядом нет. Поднимаясь в квартиру, она не видит ни кота, которого четыре года назад принесла Аксинья, ни разноцветных шаров, ни ее кровати, ни ее зубной щетки, ни каких-либо других ее следов существования.
Ну вот и все, мой дорогой читатель! Впредь, когда увидишь женщину c детскими глазами, будто все еще верящими в сказку, вспомни про Нину Михайловну. Неважно, будешь ты в одном из сибирских городов России или еще где-то, посмотри в глаза людей и постарайся их понять.