Он проснулся рано-рано утром. Слегка приподнял с себя колючее одеяло, посмотрел в окно – ноябрьские заморозки. Но надо вставать. Он как всегда нихрена не выспался, все надоело. Опять и снова, изо дня в день одно и то же. Сука, как холодно-то… Трудяга выпивает чашку крепкого сладкого чаю, надевают потертую одежду, и отправляется на работу. Улица тут же встречает его ударом в лицо потока холодного воздуха, а тротуар уже подготовил первые ледовые ловушки. Охота курить, но денег в обрез на дорогу и в обед пожрать – вчера купил сыну новую куртку и заплатил в один из ста каких-то фондов школы. Ну, или класса… Главное что заплатил! Впрочем, не беда, зарплата уже завтра. Хотя, зарплата эта такая, что, наверное, нищий у храма больше собирает. На остановке стрельнул трудяга сигарету у такого же трудяги, как и он сам. Брат брата угостил. Правда, ужасное дрянцо попалось. Но и это радость!
Переполненный автобус обгоняют немецкие и японские автомобили. Большие, черные, мощные, солидные автомобили. И ни у кого из пассажиров автобуса в голове не может уложиться - как, ну, как и на чем можно заработать на такой автомобиль. Причем если их было один или два. Так тут каждый третий такой! Странно… Странно, что фундамент государства, непосредственная его опора по утрам жмется в автобусе друг к дружке, как бездомные щенята, пытающиеся согреться.
Вот трудяга добрался до работы. Кругом одинаковые, измученные, удрученные лица таких же трудяг. На производстве все как обычно – шеф, так скажем, чудит, отдавая странные команды, руководство сокращает рядовых мужиков, работы у оставшихся прибавляется, а зарплата понятное дело нет, премии всех лишили из-за строящегося на даче генерального директора пятнадцатого этажа. Плюс цены в столовой подняли. На целый рубль! В курилке ругательные и бранные речи и мысли об увольнении. Впрочем, все это разговоры в пользу бедных, которые ведутся некоторыми трудягами уже ни один десяток лет. Шанс, что кто-то уверенной походкой зайдет к начальнику в кабинет и напишет заявление об увольнении один на миллион. Уж слишком сильно и глубоко их, бедолаг, засосала эта трясина.
К концу рабочего дня трудяги лениво таскаются друг за дружкой, часто смотрят на часы и словно силой мысли каждый пытается ускорить бег хотя бы секундной стрелки. Ну, вот наконец-то все!
Уставший, трудяга возвращается домой. Будь все проклято! Будь проклята работа, этот город и я! Но вот он подходит к подъезду и в его душе словно маленький солнечный лучик среди многоэтажных мрачных туч трепещет непонятная никому радость. Радость от того, что рабочий день закончен, что сейчас он будет дома. Радость, что сейчас его встретит помятая годами, но все также любимая жена, а сын порадует хорошими оценками. Вот его смысл жизни! Становится совершенно по барабану на шефа, погоду и нищету. Он живет, работает, хоть что-то зарабатывает и во многом себе отказывает только ради семьи. Ради семьи он готов на что угодно. Трудяга заходит в свою маленькую квартирку, всех тепло приветствует, раздевается и идет ужинать. И к нему словно приходит второе дыхание. Он снова готов трудиться, снова получать бредовые ценные указания и приказы, снова мерзнуть по утрам и любить. Любить, любить, любить…