8.
— Все целы? — проревела голова льва. Головы завертелись на своих шеях, оглядывая кухню и присутствующих.
— Они забрали Риммель, — тихо произнесла Лягушалка. Послышались всхлипы, потом кто-то заплакал навзрыд.
Латте смотрела из-под стола на громадное чудовище и не могла понять, почему никто на него не нападает. А крыса? Она же такая страшная! Почему ее не боятся? И где Таля и Неморино?
— Таля! Таля не вернулась! — внезапно закричала она. — И Неморино!
Все головы чудовища громогласно захохотали. От этого жуткого хохота содрогнулись стены кухни, а посуда подпрыгнула на столе и жалобно зазвенела. Потом одна из голов, бычья, повернулась к Латте.
— Ты не узнала меня, дорогая? — чудовище окуталось дымкой. Неморино поправила свое платье и улыбнулась.
Теперь Латте поняла, почему Неморино так спокойно пила кофе в одиночестве и занималась домашними делами. Она одна стоила целого войска! Это был самый настоящий Страж!
Четыре головы не давали подобраться с тыла, мощные клыки, когти, шипы, рога и зубы служили превосходным оружием. Вдобавок ко всему, она отлично владела магией.
Большая крыса тоже растаяла, и Таля присела возле Лягушалки.
— Вылезай! — приказала она, заглянув под стол. Латте повиновалась подруге и села на соседний стул.
— Сейчас не пугайся, придут уборщики, — предупредила ее Таля. Латте кивнула, внутренне удивившись тому, что ее что-то могло еще напугать после всего того, что она увидела в этом удивительном месте.
Послышалось тихое бормотание, и изо всех щелей полезли странные прозрачные существа. Больше всего они напоминали маленьких медуз. Они ползали по полу и слизывали грязь и кровь своими хоботками.
Они покрыли студенистой массой единорога и заколыхались, словно желе. Потом дружно сползли на пол, и Латте увидела абсолютно чистую и сухую ДэПэКа. Неморино присела возле единорожки и осмотрела ногу.
— Кость цела, но рана глубокая. Стоит показаться Нате Ди.
Сказочный конь кивнул и пошел к лестнице. По дороге он опустил нос в вазу с камешками и бросил один из них в черную чашу весов. Весы колыхнулись, и черная чаша еле заметно опустилась вниз.
Латте продолжила наблюдение за уборщиками. Собирая в себя кровь и грязь, они становились разноцветными и увеличивались в размерах. Достигнув примерно высоты кофейника, они ползли к глухой стене кухни и замирали.
Студенистые существа полезли на Мавэрика, превратив того в желеобразную статую, потом на Аполлонию… Вскоре все участники битвы были сухие и чистые, а пол блестел, словно его только что помыли и натерли. Только рваная одежда путешественников напоминала о трагедии.
Неморино подошла к стене и поставила портал, куда дружно попрыгали все уборщики.
— Они питаются грязью. А еще они запечатывают раны, собирают и перерабатывают в себе кровь, потом очищают, а потом сдают в Дракоре. Там производят синтетическую, обогащенную витаминами и минералами кровь, которую потребляют вампиры, — пояснила Таля Латте.
— Вампиры? — охнула Латте. Она вспомнила страшную книгу об этих существах, которую взяла на время у Большого Человека. Таля усмехнулась.
— И Аполлония, и Мавэрик, и Марк — вампиры, — сказала она. — Кстати, я тоже, но мы питаемся только очищенной и обогащенной синтетической кровью. Это вкуснее и безопаснее, чем охотиться за кем-то и пить неизвестную кровь. Я лично не собираюсь долго лежать в гробу и болеть, а тем более уходить в Дракор на лечение. Остальные думают так же.
Неморино тем временем растащила детей и усадила их снова за стол, выдав каждому по большой банке с пауками. Злобно зыркая друг на друга, демонята продолжили свой пищевой марафон.
Аполлония и Мавэрик отправились в госпиталь проведать Агамеду.
Эльза раскрыла перепончатые крылья, несколько раз сильно ими взмахнула и, пролетев над кухней, умчалась куда-то на верхние этажи.
Лягушалка продолжила вычесывание репьев из шерсти Мерзавчика, пегас задремал, Еж принялся за еду, пододвинув к себе поближе большую тарелку с овощами и фруктами, а темно-голубой заяц отправился к плите заваривать свежий чай.
— А Риммель? — спросила Латте Талю. Та покачала головой.
— Когда такой же крылатый паук утащил Тэйлару, мы потеряли еще четверых, но не смогли найти даже клочка ее одежды. — Таля смахнула слезу. — Нам нужно подготовиться к следующей вылазке.
Латте увидела, как Неморино направилась в угол, где компания неизвестных пока девочке существ, окружила большое плачущее создание с длинными заячьими ушами.
— Мы вытащим ее, Рум, обещаю, — Неморино протянула руку и погладила кого-то.
Латте подошла поближе и увидела удивительного зверя: размером с взрослого медведя, покрытый странной шерстью, он больше всего напоминал гигантскую землеройку. Латте разглядела длинный смешной хобот, заячьи уши, сейчас грустно опущенные, два больших несчастных глаза и коротенькие лапки.
— Я без нее ничто, ничто, — повторял долгоносик вновь и вновь, смахивая слезы длинным, голым, как у крысы, хвостом. — Я совершенно бесполезна! Рим! Рим! Как мне тебя не хватает!
Таля взяла Латте за руку и увела за собой подальше.
— Пойдем, посмотрим, как там Агамеда, — предложила она Латте. — Остальные знакомства сейчас лучше отложить.
— Кто это? — спросила Латте, кивнув на плачущее нечто.
— Это Руммель, сестра пропавшей Риммель. Это очень интересные существа — катунны, — Таля сделала ударение на букве «у». — Они намертво обхватывают друг друга лапками с присосками, прячут хоботы, хвосты и головы внутрь, затем раздуваются в несколько раз и катаются по земле. При этом их шерсть превращается в иглы, которые встают дыбом, а они очень острые и прочные. Представляешь, что может сделать на поле боя такой шар?
— А до какого размера они могут раздуться? — спросила Латте.
— Почти до размера Хижины, если смотреть на нее с моря, — ответила Таля.
Латте вздрогнула, когда фантазия услужливо нарисовала ей картину войска, в которое врезается этот огромный колючий клубок.
Они подошли к лестнице и поднялись на второй этаж, который был как две капли воды похож на третий. Такой же ковер, те же картины с цветами и фруктами. Различались только двери. Первые же двери оказались двойными, массивными, из резного дерева. Таля открыла одну из створок, и они вошли внутрь.
Там оказался еще один коридор. Пол, стены и потолок здесь были сделаны из странного материала, больше похожего на непрозрачное белое стекло. По коридору милая брюнетка в коротком белом платье везла блестящую тележку, накрытую белоснежной тканью.
— Привет! Я — Рута! — представилась она, потом подошла ближе и помахала рукой Латте. Короткая задорная стрижка открывала тонкое изящное лицо, большие голубые глаза смотрели ласково и по-детски наивно. Именно такой взгляд хочет увидеть любой больной, когда приходит в себя, — подумала Латте и почувствовала к Руте явную симпатию.
— Латте, — ей показалось, что делать реверанс будет слишком чопорно, и она помахала рукой в ответ.
— Пойдемте со мной! Агамеде намного лучше, — Рута открыла одну из дверей.
Большая комната была окутана полумраком. Затянутые чем-то дымчатым окна, выходящие на море, были наполовину открыты. Свежий морской воздух и шелест прибоя наполняли палату. Две кровати с открытыми белыми шторами были пусты, а на двух других лежали раненые. Шторки возле одной из них были плотно задернуты.
— Агамеда! К тебе еще гости! — весело сказала Рута и исчезла за шторой у другого больного.
Таля и Латте подошли к кровати. Агамеда оказалась яркой блондинкой в просторном белом одеянии. Длинные светлые волосы девушки уже были вымыты и высушены, голова забинтована, синяки и ссадины обработаны, а взгляд голубых глаз, который встретил их, был вполне веселым и жизнерадостным. Рядом с Агамедой, держа ее за руку, сидела Эллейн.
— Не хочет, чтобы я залечила синяки и царапины, — пожаловалась она.
Простое длинное платье нежно-голубого цвета и распущенные черные волосы придавали Эллейн неземной вид, а легкое свечение, которое окутывало ее, усиливало это впечатление. Латте почувствовала себя буквально на седьмом небе от счастья, когда Эллейн взглянула на нее и улыбнулась.
— Пусть будут! — упрямо произнесла Агамеда. — Шрамы украшают воинов!
— Ты же знаешь, что я не дам тебе выйти отсюда в таком виде, — не сдавалась Эллейн.
— Пусть будут пока я здесь! Привет! Я — Агамеда!
Последние слова она произнесла, уже обращаясь к Латте. Латте назвала себя и поинтересовалась самочувствием блондинки.
— Небольшая царапина, — мотнула головой воительница.
— Если бы Ната Ди вовремя не оказала помощь или тебя вытащили бы немного позднее, ты бы так не веселилась, — вздохнула Эллейн.
— Кто звал Нату Ди? — послышался вдруг смеющийся голос. Латте обернулась и обомлела.
На нее смотрела собака! Небольшая, но крепкая, забавная бело-рыжая собака, с большими ушами.
— Ната Ди? — удивилась Латте.
— Да, это я! — ответил тот же голос, но говорила не собака. Голос шел из-за шторок, которыми была закрыта другая кровать.
— Кимберли! Где Ваниль и тележка? — спросил голос Наты Ди, и бело-рыжая собака убежала.
Спустя время она появилась вновь в сопровождении своего же клона. Одна из собак несла в пасти маленький чемоданчик, другая тянула зубами за веревочную ручку низенькую тележку, накрытую белым полотенцем.
— Ваниль! Кимберли! Сюда! — позвала Ната Ди, и собаки скрылись за шторками вместе с чемоданчиком и тележкой.
— Ровэн еще не пришла в себя, — грустно заметила Агамеда.
Эллейн и Таля вздохнули.
— Очень сильное заклинание, — тихо произнесла Эллейн. — Алекс — мастер на такие вещи.
— Мне повезло, что его не было в Кенберре, а были лишь его прихвостни, — Агамеда стала серьезной.
Таля шумно вздохнула.
— Ой, прости, я не имела в виду Тэйлару! — спохватилась Агамеда.
— Тэйлара погибла. Я не знаю, кого мы видели. — Таля порывисто встала. — Мы пойдем. Выздоравливай, дорогая.
Она обняла Эллейн, нежно пожала пальцы Агамеды и поманила Латте за собой.
— Пойдем, познакомлю тебя с Натой Ди, — сказала она, и они подошли ко второй кровати, наглухо закрытой шторами.
— Подождите немного, я сейчас выйду, — попросил их голос Наты Ди, а в просвете между шторками показалась голова собаки, которая смерила их строгим взглядом и коротко тявкнула.
— На Ровэн лучше не смотреть, — прошептала Таля.
Высокая стройная девушка в длинном белом платье появилась из-за шторок. Темные волосы, уложенные в сложную прическу с множеством заколок, которые не давали волоскам ни шанса упасть в лекарства, нежный и заботливый взгляд темно-карих глаз и ласковый голос — такой была Ната Ди, Белый маг и лекарь, на которую все буквально молились.
Почти каждый из Хижины не раз побывал на этих кроватях за плотными шторами, и лишь мастерство Наты Ди помогло им выкарабкаться и снова вернуться в стан Хранителей Мироздания. Она всегда находилась в госпитале, врачуя раненых или занимаясь приготовлением лекарственных зелий, а рядом со своей хозяйкой постоянно находились две собаки, которые помогали ей в таком нелегком деле.
— Ната Ди, — сказала она, — а это Ваниль и Кимберли.
Две одинаковые собаки уселись у ее ног, высунув языки, и, улыбаясь, одновременно протянули Латте по правой передней лапе для приветствия.
Латте пожала собачьи лапки и назвала себя, присев в реверансе перед всеми троими.
Теперь она разглядела, что собаки отличались друг от друга. Ваниль щеголяла аккуратной белой манишкой и столь же аккуратным белым носом, а Кимберли выглядела так, словно залезла всем передом в белую краску и лишь чье-то вмешательство не позволило ей полностью потерять рыжий цвет. Латте даже увидела в своих фантазиях, как Ната Ди вытягивает собаку из краски за задние лапы. Она мотнула головой, чтобы отогнать наваждение.
— Очень приятно, милая, — улыбнулась Ната Ди, а собаки радостно закивали.
Попрощавшись, лекари отправились в другие палаты. Помощь нужна была многим.