Прелесть Мечты заключается в её неосуществлённости, и даже, как это не странно, в её неосуществимости. А может быть, вовсе не странно. Может быть, так и нужно. Ибо что такое достигнутый идеал? Всего лишь банальность...
Но тут-то, в момент обретённого, казалось бы, покоя, когда мечта почти осуществилась, герой гибнет. И гибель эта неизбежна. Она не в наказание за прошлые грехи приходит, она приходит, как свидетельство, что иллюзия - это только иллюзия. Но если мы исходим из постулата, что завершённое дело рук человеческих - дело не победное, а наоборот, гиблое, то в смерти героя мы не ощущаем горечи конца. Напротив, эта смерть, как в классическом мифе, кажется ступенькой к вечному возрождению.
В судьбе старшего сына дублируется та же история, только в облегчённом варианте.
В отличие от Тома, хулигана и драчуна, плохого мальчика, Рудольф - хороший, образцовый мальчик. Почтительный сын. Прилежный ученик. Спортсмен. Отличный работник. Добропорядочный семьянин. В меру предприимчивый и в меру осторожный менеджер. Законопослушный гражданин. Чего же ещё? И ему должным образом воздаётся. Шаг за шагом он поднимается сначала по служебной лестнице, потом по коммерческой, наконец, по карьерной лестнице - мэр процветающего города. Но в какой-то момент - провал. Этому находится некоторое сюжетное обоснование, однако что есть сюжет? Всего лишь повествовательная условность. А есть безусловность - всё та же органическая и плодоносная, уместо повторить, незавершимость Плана. Это как мираж - стоит подойти поближе, и он мгновенно рассеется. Или - как горизонт, который, известное дело, всегда манит и всегда отодвигается.
Н.Анастасьев о книге Ирвина Шоу "Богач, бедняк"