Затянутое черными тучами небо силилось смыть непрекращающимися струями окровавленное поле, оплакивая потери с обеих сторон. Только оно знало истинную суть этой трагедии.
Но все было безуспешно - казалось, время остановилось, и дождь – постоянное явление этого мира.
Присев на одно колено, он наклонил голову и поставил руку на другое колено. Другой оперся на воткнутую в землю шашку, остриё которой смотрело прямо в сторону противника.
Каждый из оставшихся в живых врагов предчувствовал итог этой битвы, но, тем не менее, ни один не шевелился. Они ждали.
Ждали потому, что понимали его, и даже самый кровожадный из них не посмел бы прервать священный для него ритуал. А он своим молчанием и этим положением тела будто до противников доносил условия схватки. И те принимали их с достоинством. Так принято перед смертью…
«О, Всевышний! Ты жизнь даешь. Но ты и забираешь. Сегодня пришел мой час, но я тебе благодарен. В день моей смерти ты удостоил меня лучшего из даров: даешь мне возможность уйти как воин, как мужчина, как истинный сын родной земли. И я его с радостью приму!
Прошу лишь об одном – не оставляй мою семью своим благословлением, береги мой народ и мой род. И дай им, о, Всевышний, силу ума и духа не потерять то, чем обладают, а также мудрость, чтобы пройти те пути мужества, что проложены нашими отцами, прожить свою жизнь, не запятнав их память.
Ты одарил меня лучшими из врагов: они оказывают мне честь своим уважением. Я оправдаю их долгое ожидание: награжу их достойным зрелищем - они не прочитают в моих глазах ни страха, которого во мне нет, ни сожаления о потере жизни, чего не испытываю. Не стану их больше задерживать...»
И, когда он поднял голову, те увидели из-под его папахи сверкающие сталью глаза, сжатые губы и твердость мускулов в лице.
С первыми шагами к ним он запел предсмертную песню, заглушая шум дождя. И дюжина противников, к которым он неумолимо приближался, содрогнувшись, невольно сделали шаг назад, крепко сжимая в руках сталь рукояти шашки - при всем своем мужестве они не торопились покидать этот мир…
Не отрывая от них сверкающих глаз, он ускорил шаг, и яростным броском в конце очутился прямо перед ними. Еще в прыжке он со всей силы выбросил руку вперед и первого поразил. От удара второго из противников зазвенели шашки, но он успел первым отправить его в мир иной.
Удар третьего его достал. Но он, с неодолимой гордостью глядя на своих врагов, упал смерти в объятия, оставив им на память свое одухотворенное лицо, как воплощение истинной доблести и чести...