Глава 21
У азербайджанцев элементы ислама тесно переплелись с обычаями и традициями. В молодой семье с первых месяцев ждут беременности невестки, без оглядки на повседневные бытовые мелочи…
— Турал, я приготовила долма и довгу.
Долма — удивительное блюдо, в состав которого входят нежные молодые виноградные листья, начиненные мясом, с которым соседствует свежая зелень, нарезанная небольшими кубиками. Ну а довга представляет собой кисломолочный суп с зеленью, который очень любит Турал.
— Поем чуть позже… — Муж мой только что пришел с работы и переодевался в комнате.
— Хорошо, как скажешь. Только не забудь — у меня для тебя новость… — взволнованно сообщила я.
— Надеюсь, хорошая… Или ты решила уйти от меня? — Муж всегда любил подшутить надо мной, но подобные шутки часто напрягали меня. Я была такой наивной и оттого забавной. А его моя растерянность и смущение забавляли.
— Ну прекрати, — возмутилась я. — Я вполне серьезно.
— Хорошо, дорогая, я сейчас приду.
Видно было, что мои слова его заинтересовали, и буквально через несколько минут муж был рядом:
— Я тебя внимательно слушаю… — предчувствуя, наверное, важность того, что я хотела ему сказать, Турал пытался заглянуть в мои глаза и прочитать ответ там.
— Присядь, — позвала я.
Он сел на диван рядом со мной, и я нежно взяла его за руку.
— Мне сегодня утром нездоровилось… немного подташнивало. И я решила сбегать в аптеку за тестом, — начала я, подбирая нужные слова для самого главного.
— Что за тест? — от неожиданности Турал не сразу догадался, о чем речь.
— На беременность… — спокойно сообщила я.
— И?..— муж уже догадался, но хотел услышать новость от меня.
— Положительный! — сообщила я с радостью. — У нас будет малыш или малышка. Ты рад?
— Ура-а-а!!! — Он крепко обнял меня и не отпускал. — Ты меня осчастливила, любовь моя! — Турал смотрел на меня, и его глаза блестели от радости:
— Теперь у меня будет наследник, и его многому надо будет обучить, — серьёзно произнёс муж.
— А может быть, это будет наследница? — игриво улыбнулась я.
— Всё равно, Гюнель. Я так счастлив, что у нас с тобой будет ребёнок! — Радости Турала не было предела. Ведь вскоре он станет отцом!..
…Но беременность проходила тяжело, а ультразвуковое исследование показало, что у нас ожидается двойня. И даже определили пол детей. Известие о том, что у нас будут двойняшки, да к тому же мальчики, привело Турала в полный восторг. Он был буквально на седьмом небе от счастья. Казалось бы — какая замечательная штука жизнь. Особенно когда сбываются твои мечты!
А меня эта новость серьёзно насторожила. Дело в том, что у моей бабушки по матери тоже ожидались двойняшки. Вот только она не смогла их доносить — преждевременные роды, повлекшие за собой смерть младенцев. И теперь я с тревогой ожидала каждого нового дня.
Не знаю, что послужило тому виной — моё настроение, наследственность или ещё что-то, но после второго триместра мне становилось все хуже — начался поздний токсикоз. Я была раздражена, и мне всегда не хватало воздуха — открывала все окна в доме и никак не могла надышаться.
Однажды я снова не спала и на рассвете решила выйти на балкон…
То, что я там увидела, даже не испугало меня, а в полном смысле слова повергло в ужас. От моего внезапного крика проснулся Турал и выскочил за мной в одних трусах, в недоумении от того, что же могло произойти.
— Гюнель, дорогая, что случилось? — обеспокоенно спросил Турал.
Я стояла на балконе, уставившись в одну точку.
— Гюнель, что случилось?! — настойчиво повторил супруг.
— Вон там… — пробормотала я.— Это к несчастью… — и указала пальцем.
На полу лежала мертвая птица.
Турал обнял меня и постарался успокоить. Он сказал тогда, что не верит в приметы, и я не должна, как маленькая девочка, верить всяким глупостям. От его слов я действительно немного успокоилась и даже не обратила внимания, что у одной из подаренных серёжек сломалась застёжка.
Но вечером я не могла найти себе места — начались ноющие и тянущие боли внизу живота. А ведь шла всего лишь двадцать девятая неделя беременности, еще рано было рожать. Я догадывалась, что это схватки, но они могли быть и ложными, как это бывает у некоторых женщин после двадцатой недели беременности. Но когда пошли выделения, я решила не тянуть и позвонила врачу.
А врач ответила, что меня осматривали неделю назад и незначительные выделения на таком сроке беременности не опасны.
— Гюнель, это ложные схватки… Тебе еще рано рожать… — успокаивала меня врач.
— Доктор, у меня выделения, — я продолжала убеждать ее, что ситуация серьезная и я не зря волнуюсь.
— Гюнель, капелюшечка — это ничего! Не паникуй! Лежи и отдыхай! — отрезала врач и положила трубку.
Но боли не проходили. От моих беспокойных стонов волнение передалось и моему мужу. Мы провели бессонную ночь. А на следующее утро меня пришла навестить моя мама. И увидев, как я буквально корчусь от боли, она поняла — это самые настоящие схватки.
Я пожаловалась, что боли продолжаются с ночи. Мама стала звонить врачу и сообщила, что сейчас же привезет меня в больницу. Но врач отказалась принимать такую роженицу, мотивируя свои действия тем, что в этой больнице не было условий для недоношенных детей. И меня отвезли в другую клинику. Где, осмотрев, взяли в родильное отделение.
Но, как врачи не старались сохранить мою беременность, было слишком поздно. Схватки продолжались...
И тогда врач обратилась ко мне:
— Мы не смогли приостановить схватки, ты находишься в родах… — Она положила свою руку мне на живот и продолжила: — Вот снова схватка… Ты рожаешь, но прежде я хочу тебя спросить… — Меня скрутило от боли и стало потихоньку отпускать, я была в растерянности от всего происходящего. — Ты можешь родить самостоятельно, — сказала мне врач, — это твои первые роды, ты молода и здорова, однако я не могу делать никаких прогнозов о состоянии детей, маленький срок, неполных двадцать девять недель, поэтому, если ты согласишься на кесарево сечение, это может увеличить их шансы на жизнь.
Меня снова скрутило от боли. «И какое решение я должна принять?» — подумала я и сказала:
— Доктор, спасите моих детей, — стиснув зубы от боли, я просила помощи у доктора, от которого зависели жизни моих детей.
Наконец, после долгого совещания между собой, они сделали экстренное кесарево сечение. Врач не была уверена, родятся ли дети живыми.
На следующий день после операции, следствием которой явилось благополучное извлечение детей, был собран консилиум врачей. Которые обсуждали состояние здоровья малышей и моё и критиковали вчерашнее решение врача проводить кесарево сечение.
Только к конкретному решению «спецы» не пришли и, продержав меня с детьми десять дней в больнице, решили перевести в другую — ОМД — в отделение для недоношенных детей. Куда их и перевезли на «Скорой», обложив кислородными подушками…