По понятным причинам, очаровательные ушастики нескоро к нам вернулись, до жути перепугались и их можно понять, другие вовсе покинули бы дом родной навсегда, но эти не имели такой возможности совершенно. Поспешили к моей воспитаннице, тыкались в неё мордочками, блеяли жалобно, жаловались. Меня стороной обходили, неблагодарные, брезговали неприятным запахом. Я отошёл от группы подальше, сел на землю, опёрся на руки, поднял лицо к небу. Когда сделал работу, как положено, и отдохнуть можно, расслабиться. Только кожу вновь закололо. Воздух заколебался, и возникло на нём лицо молодого колдуна, перекошенное от злобы и ненависти.
- Почему ты всё ещё жив и здоров? – возопил он злобно.
Ушастики немедленно скрылись в траве, уменьшились, Темпа кулачки сжала.
- Ну, извини, разочаровал, - я зевнул и похлопал ладонью по рту, - хотя, возможно, дело в том, что исполнители твои никуда не годились. Лучше надо отряд подбирать, вдумчивее. Недооценка противника – главная причина поражения многих и куда более достойных полководцев. А ты вовсе не из их числа, а просто наглый, неблагодарный щенок, вообразивший себя великим магом. Мой совет – набирайся опыта. Лет через тридцать разума наберёшься, денег наживёшь, как и союзников, тогда и приходи, а пока скройся и не раздражай своим мерзким карканьем, надоел. Посмотри, вон ребёнка расстроил, а это просто мерзко, даже для колдунчика. Не был бы ты таким трусом, явился лично, ещё и отшлёпал за такое мерзкое и недостойное поведение.
Всё, что высказал мне кудесник после этого, в приличном обществе не озвучивают, да и не во всяком неприличном так же. Воспитанница уши зажала и даже зажмурилась, чтобы защитить свой нежный слух. Я выслушал врага с непроницаемым лицом, потом поднял маленьким камешек, метнул в его физиономию. Иллюзия заколебалась, злодей отпрянул испуганно.
- И как тебе со мной ратиться, коли, робок так? – поинтересовался я, - подыщи себе недруга попроще.
- Ты ещё пожалеешь о том, что посмел меня осмеивать и оскорблять! – прошипел маг, - плакать будешь, умолять о милости и не получишь ничего, кроме презрения и удара сапогом в лицо. Из твоего черепа сделаю ночной горшок!
- По крайне мере, если и будешь, куда гадить мне, то не в душу, - вздохнул я, - утомляют угрозы, не подкреплённые делами. Кричать и кулаками махать любой может.
Наконец, тёмный маг, утомившись от собственных ослиных воплей, смолк, образ испарился. Я вытер пот со лба, сплюнул презрительно.
- В меня не попади, - пожилой наниматель выскользнул из воздуха, - я не злопамятен, но обидчив и память хорошая.
- Надеюсь, исполнили ваше задание? – уточнил я.
- Более или менее, хотя, я предпочел бы, чтобы трёх жертв не было, - возразил старик.
- Не поверите, я тоже, - я пожал плечами, - особенно, первой и последней. Хотя, забияк мне всё одно пришлось прикончить. Такие не отступают и не унимаются, некоторые и после смерти. Если их не надёжно переваривают разные монстры, конечно.
- Ладно, нет смысла обсуждать, - старый маг вздохнул, - тем более, ты платы не принимаешь, а значит, не имею права спорить, а коли откажусь от услуг, только рад будешь. Ну, вынужден попрощаться, до следующего раза. А твой недруг долго отдыхать не даст.
- А сам ты его остановить, не способен? – спросил я, - вроде являешься куда более могущественным.
- К сожалению, за каждым колдуном, кроме самых тёмных, опасных для всех, стоят родственники, знакомые и друзья, - мой собеседник откашлялся, - и никого не волнуют ссоры магов и смертных. Трону и начнётся война, кровная месть, как вариант, продлиться ни один век пря, многие жизни лишаться.
- А если я убью злодея, так же придётся столкнуться с мстителями? – я нахмурился.
- Смотря до чего бедолага докатиться, - пояснил старик, - а он, судя по всему, встал на самый тёмный путь из всех возможных.
- А может, ты хочешь, чтобы я своими руками безумца убрал, вместо тебя? – я сощурился недобро.
- Не стану спорить, возможно, и так, - наниматель поднимался, - но не настаиваю на этом, в смысле, на убийстве. Сумеешь, молодец, нет, значит, не судьба. Но я жалобу совету магов подал, предупредил их, чем всё может закончиться. Побеседуют с гневливым глупцом, дадут несколько полезных советов, но и только.
И вот исчез собеседник, будто его и не было никогда. А овечки не решились вернуться, хватило им событий за такой короткий день.
- Поэтому, я и не хочу взрослеть, - проворчала малышка, - столько ненужной агрессии, нелепых обид, от которых, порой, гибнут невинные и посторонние. Взять молодого мага. Что ты ему сделал? Спас его шкуру, позволил избежать величайшей ошибки в жизни. Никогда бы этот ненормальный не подчинил космического странника.
- Он вовсе не потому так разъярился, - возразил я, - просто нашёлся кто-то, оказавшийся сильнее, настойчивее и удачливее, не будучи даже волшебником - аристократом. И теперь малец из кожи вон лезет, чтобы доказать, он могущественнее и то поражение, не более чем случайность. А зависть и уязвлённое самолюбие терзают сильнее, нежели реальная обида. Коли я его оскорбил словом или делом, побил, обокрал, увёл возлюбленную, или лишил близких людей, не злобствовал так яростно. И это особенно обидно.
- А может, поддастся, показать, что он намного сильнее? – вздохнула красотка, - глядишь и угомониться.
- Да, сразу уж дать себя убить, - хмыкнул я, - ну, отдохнём ещё немного?
- Здесь больше нечем заняться, - кроха махнула ручка, - симпатяжки убежали, еды нет, спать на траве слишком жёстко и платье запачкается. Бери меня на ручки и пошли дальше.
- Конечно, а я, только что, не сражался с двумя воинами и монстром? – я покачал головой, - знаешь, даже малоуязвимые существа устают иногда.
- Полагаешь, я стану возлюбленной слабака? – возмутилась малышка, - не порть мне настроение, бери и шагай, давай. Вечером отдохнёшь, если не появятся ещё дела, конечно.
- А коли враги нагрянут, а я не в форме? – не сдавался я, - так и проиграть недолго.
- Значит, найду другого, более крепкого и выносливого отца – мужа - сына, - возразила Темпа, - солдатам и не такое приходится проделывать в походе. Ты рыцарь без страха и упрёка, достойный сидеть подле меня, или батрак?
Я искренне надеялся, что девочка шутит и не думает так, на самом деле. Капризные женщины мало кому нравятся. Есть опасность, что возлюбленной просто дадут отставку, красота далеко не самое главное. Возможно, предыдущий муж не умер, а просто сбежал, при первой возможности?
Посадил малышку на плечо и пошёл дальше. Утомить меня о-о-очень трудно, поверьте, но сейчас чувствовал себя не лучшим образом. Шёл медленно, спотыкался, едва сдерживался, чтобы не выругаться. К счастью, враги не попались, как и стражи, так и брёл до самого вечера, пока не рухнул у подходящего дерева.
- Так, рано ещё спать, я голодна, приготовь мне ужин, - приказала Темпа, - давай – давай – давай, с пустым желудком спится плохо, а я маленькая и должна получать всё вовремя.
- Это точно, - кивнул я, подхватил спутницу, положил к себе на колено, и пару раз шлёпнул её двумя пальцами ниже спины, – давно пора было тебя немного повоспитывать. А то всё больше наглеешь с каждой минутой.
- А-а-а-а!!! – кроха вырвалась, заревела в три ручья, замахала ручками, ножками затопала, - как смел ты меня тронуть, мерзкий негодяй?
- Ты же сама назвала меня «отцом» и «мужем», - напомнил я, - а в обязанности и того, и другого входит наказывать женщину, дабы она ко злу не склонялась и вела себя примерно. А ты всё больше превращаешься в маленькую фурию.
- Противный – противный – противный! – девочка подскочила и ударила меня по ноге, - вот брошу тебя, и станешь рыдать до конца жизни, оплакивая потерю невосполнимую!!!
- Да-да-да, - я зевнул и потянулся до хруста в суставах, - только, можно я завтра буду рыдать, и оплакивать свою горькую судьбу, а пока лягу спать? Приготовь себе еду сама, для разнообразия. Я согласился быть нянькой, а не рабом и не желаю терпеть презрительного к себе отношения от того, кто знает, с кем имеет дело. Так покорен со смертными лишь ради их блага, дабы не дошло до побоища, не люблю причинять боль.
- Но мне ты причинил и физическую, и душевную, отказываясь накормить, - выкрикнула малышка, - ребёнку нельзя наносить такой душевной травмы, от которой не оправлюсь никогда.
Я закрыл лицо руками. Темпа кого угодно утомит. Можно проявить характер, но ведь не отстанет после, разобидеться, а где найду ей нового мужа? Пришлось, преодолевая слабость, подняться, развести костёр, варить похлёбку, потом кормить нахалку с ложечки, ещё и дуя на варево.
- Вот так намного лучше, - кроха зевнула, - можешь же, когда хочешь, но чтобы больше не смел на меня руку поднимать, как и отдельные пальцы.
- А ногу? – улыбнулся я.
- Тем более, - девочка сверкнула на меня глазами, - и головой тоже, ничем.
Только говорить красивые слова, восхищаться и делать разные приятности. А за то, что отшлёпал, теперь должен десять платьев, самых лучших, какие выберу и не вздумай возражать. Слышать не хочу о недостатке денежных средств и прочем, есть обязанности, вот и исполняй их. Без отговорок и ворчания. А теперь подстели мне плащик, им же укрой и спой колыбельную, да нежным голосом. Если бы не побил,
разрешила в щёчку поцеловать, а так наказан жестоко прижестоко.
К счастью, мучительница довольно быстро уснула, избавила от необходимости завывать в ночи колыбельную. Теперь можно и самому задремать. Буквально погрузился в сон, глубже, чем обычно. Оставалось надеяться, что Рыба посторожит, она ведь отдыхала в разы дольше.
Утром проснулся довольно поздно, полежал, глядя в пятна голубого неба в кронах дерева. Что-то слишком тихо, никто не орёт, ничего не требует, нервы не трепет. Сердце замерло в груди, медленно сел и повернулся, плащ был слишком плоским, откинул полу и обнаружил, что кроха исчезла. Покрутил головой, надеясь, что она вспомнила о такой штуке, как совесть, нет, костёр не разведён, походный котелок пуст, еда в мешке, дрова, оставшиеся со вчерашнего дня, на своём месте. Ничего и не пыталась сделать. Та-а-а-ак, посмотрим, как у нас со следами. Никаких нет, ни единого, и не видно, чтобы пытались замести. Принюхался, но и нос ничего не подсказал. Принялся обыскивать окрестности, впустую, ни веточек обломанных, ни ниток, ни обрывков материи. Темпа, конечно, опытна и я всех её возможностей и навыков не знаю, однако, сбегать от меня, так тщательно скрываясь, не имело смысла, даже мечтая наказать и заставить чувствовать себя несчастным. Больше п охоже, что похитили и с помощью магии, а то нашёл. Нет таких охотников, кои смогли обмануть. Честно говоря, не совсем понимал, что испытываю, с одной стороны, ответственность мучила, девочка изрядно злила, утомляла и добавляла в жизни трудностей. С другой, без неё скучно. Но, гневаться и беситься смысла не имелось. Враги, кем бы они ни были, обязательно о себе заявят, потребуют что-нибудь или хоть поиздеваются. А если кому просто понравилась, пусть забирает.