Разбирая сказку «Конёк-Горбунок» как пушкинскую нельзя пройти мимо лицейской поэмы Александра Сергеевича «Монах». Эта поэма долго оставалась неизвестной читателям. Её рукопись хранилась у лицейского товарища поэта князя Александра Михайловича Горчакова. Горчаков до самой своей смерти утверждал, что уничтожил это произведение, как «недостойное Пушкина». Впоследствии же и наследники князя, хотя признавались, что у них хранится рукопись поэмы, не хотели её никому показывать. В результате «Монах» был опубликован только в 1928 году, но и сейчас не является произведением, широко известным читающей публике. Между тем, разбирая в сказке «Конёк-Горбунок» сцену укрощения Кобылицы, впоследствии интерпретированную Иваном перед отцом и братьями как наказание чёрта, никак нельзя не обратиться к аналогичным мотивам, проявленным уже в этой отроческой поэме Пушкина.
Кобылица та была
Вся как зимний снег бела, -
так описывает автор сказки волшебную кобылицу, что стала ходить в поле.
В «Монахе» так же бела … юбка, которой чёрт (Молок) соблазняет монаха Панкратия:
И вдруг, бела, как вновь напавший снег
Москвы-реки на каменистый брег,
Как легка тень, в глазах явилась юбка...
Но юбка эта только представляется юбкой, - белой, как выпавший на берег Москвы-реки снег… На самом деле это – чёрт, притворившийся юбкой. Он открывается после обливания юбки святой водой:
Монах встает, как пламень покраснев,
… … … … … … … … … … … … … …
Схватил кувшин, весь гневом возгорев,
И всей водой он юбку обливает.
О чудо!.. вмиг сей призрак исчезает -
И вот пред ним с рогами и с хвостом,
Как серый волк, щетиной весь покрытый,
Как добрый конь с подкованным копытом
Предстал Молок, дрожащий под столом,
С главы до ног облитый весь водою, …
Интересно, что чёрт предстаёт, в числе прочего, и как «добрый конь». А «с головы до самых ног» в нашей сказке якобы промокнет под дождём (а на самом деле обольёт себя водой) старший брат - Данило.
Описывая чёрта, Иван так говорит о нём:
Рожа словно как у кошки,
А глаза-то – что те плошки.
А в «Монахе» чёрт:
Закрыв себя подолом епанчи,
Вращал глаза, как фонари в ночи.
* * *
Отдельно заметим, что в этой ранней (датируется 1813, но нечётко)поэме Пушкина есть такие, например, стихи:
На небесах, как яхонты горя,
Уже восток румянила заря.
Сравните...
В "Коньке-Горбунке":
Тихим пламенем горя,
Развернулася заря.
В "Золотом Петушке":
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Панкратий говорит чёрту:
Поймал тебя, подземный чародей.
Ты мой теперь, не вырвешься, злодей.
В "Коньке-Горбунке" спальник хочет донести на Ивана, что он:
Басурманин, ворожей,
Чернокнижник и злодей...
Когда Панкратий садится на чёрта, - как на коня, - Автор говорит ему:
Толкай его и в зад и под бока,..
В "Коньке" дворяне, побежавшие звать Ивана к царю, нашли его крепко спящим, и -
И ногами дурака
Ну толкать во все бока...
* * *
Поэма мальчика-Пушкина "Монах" основана прежде всего на притче об Иоанне Новгородском, летавшем в Иерусалим на чёрте. Чёрт при этом принял облик лошади (коня)! (А в нашей сказке - повторим, - Иван укрощает на поле Кобылицу, а потом рассказывает отцу и братьям, что пришёл "сам Дьявол"). Монах Иоанн Новгородский был очень благочестив. Чёрт, чтобы соблазнить его на грех, плескался водой в рукомойнике его кельи. Но Иоанн заклял чёрта и заставил себе служить: приказал ему отвезти себя поклониться Гробу Господню. Чёрт просил монаха никому не рассказывать об этом, но монах рассказал, - и тогда чёрт взялся порочить монаха: подкидывал к нему в келью предметы дамского туалета, а однажды выбежал от него якобы обесчещенной девушкой. У Пушкина повествование начинается с того, что дьявол искушает Панкратия белой юбкой (предметом дамского туалета), а потом Панкратий, облив чёрта святой водой, подчиняет его себе и заставляет везти себя в Иерусалим. Заключение Пушкина здесь предостерегающее:
Старик, старик, не слушай ты Молока,
Оставь его, оставь Иерусалим.
Лишь ищет бес поддеть святого с бока,
Не связывай ты тесной дружбы с ним.
Но ты меня не слушаешь, Панкратий,
Берешь седло, берешь чепрак, узду.
Уж под тобой, бодрится черт проклятый,
Готовится на адскую езду.
Лети, старик, сев на плеча Молока,
Толкай его и в зад и под бока,
Лети, спеши в священный град востока,
Но помни то, что не на лошака
Ты возложил свои почтенны ноги.
Держись, держись всегда прямой дороги,
Ведь в мрачный ад дорога широка.
Александр - совсем ещё юный, - по-видимому не согласен с притчей в том, что, воспользовавшись услугой дьявола, можно остаться святым (а Иоанн Новгородский - святой Русской Церкви)...
К кому обращается мальчик-поэт? Почему перенёс действие из Новгорода в Москву?.. Кто этот монах Панкратий (Всевластный)?..
Уж не царь ли это?! Не Александр ли Павлович?.. Который, - между прочим, - въехал триумфатором в Париж - на коне, подаренном ему Наполеоном после Тильзитского мира, - белом Эклипсе...
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/06/26/1224