…Он был такой, знаете ли, с домостроевской психологией: муж главный, он работает, деньги в дом приносит, жена должна его слушаться беспрекословно, своего мнения ни в коем случае не иметь; он должен быть у жены первым и единственным, ибо не должно мужчине копаться в том, что другим не подошло. Самому налево позволялось, но только разово, потому что мужик жену выбрал один раз и на всю жизнь, обязан слово держать. Разумеется, все вопросы и проблемы решает тоже он, жена же — баба неразумная, без него сразу с голоду помрет или сама себя покалечит по глупости. Он даже за руль её не пускал — чего доброго, сломает что-нибудь или, того хуже, машину помнет. У нее и прав-то не было… Зарабатывал он, действительно, хорошо, бизнес у него какой-то был. Почти миллионер, рублевый, правда.
Думал, что Бога за бороду держит, а Бог его за яйца взял. Жена заболела. Рак. И получилось, что все его деньги, связи и умения решать вопросы — полный пшик. Тает жена на глазах. И не то, чтоб от любви большой, а скорее от собственного бессилия, крыша у него поехала. Он и раньше пил, а тут совсем запойным стал, не просыхал. Да и трезвый был неадекватным. Бизнес стал под откос крениться. Друзья-партнеры забеспокоились, что-то попытались сделать. К психотерапевту идти он отказался наотрез, что я, говорит, ненормальный, к мозгоправам ходить? Все забросил, замкнулся и пил горькую. В интернете еще строчил, что он самый-самый правильный, себя, что ли, убедить пытался.
Друзья ему сказали, что есть клиника где-то, в которой чудеса творят, жену смогут на ноги поставить, денег собрали…
…А я проституткой была. С пятнадцати лет. Сначала элитной, потом дорогой. Потом не очень… Мне уже на «пенсию» было пора. Или в «плечевые»… Меня его друзья нашли. Я на жену его оказалась очень похожа, и лицом и фигурой, возраст примерно такой же. Пару косметических операций мне сделали, чтобы совсем не отличить было. Её с моим паспортом сдали в хоспис, потом похоронили. А я стала играть роль его жены. Разницы он не заметил. Я вообще сомневаюсь, что он меня особо замечал. Ну, ходит по дому тень какая-то бессловесная…
Пить он стал поменьше, на работу вернулся, все, вроде, наладилось. Так бы это и продолжалось, наверное, если бы он баранью ногу ту не приготовил… он любил замутить что-нибудь на углях по пятницам. То ли коптил, то ли томил, то ли жарил, я не знаю, мне даже подходить близко не разрешалось… процесс был какой-то сложный и долгий, он под него успевал полную бутылку коньяка выпить. Вторую выпивал, пока «дегустировал». Один, обычно. А тут что-то клюнуло ему меня угостить.
А я баранину вообще не ем. Не могу. С детства. Я мелкая была, к бабушке поехала в деревню. И там ягненок был маленький, мы с сестрой двоюродной его из бутылочки кормили, возились с ним все лето, Бяшей его назвали… у нас с сестрой этой еще и день рождения в один день, в августе, только она старше на два года. В этот день взрослые нам двоим чудесный подарок сделали — Бяшу приготовили…
…Я есть отказалась, а он разозлился. Как же, баба, которой милость оказали, кусок пожаловали с барского стола, нос воротит. Повалил меня на землю, стал куски отрезать и мне в рот засовывать. Рот еще зажимал, чтоб глотала, не выплевывала. Меня, в конце концов, вырвало, он нож, которым мясо резал — большой такой, дорогой, острый кухонный нож, бросил, руки обблеванные об меня вытер, плюнул, и ушел…
Вот тем ножом я его потом, спящего, и зарезала.
С моих слов записано верно, к вышеизложенному ничего добавить не могу.
Подпись
Дата.