В одиннадцатой главе здесь на «прозе» «Мари из Парижа» я расстался с Мари по совету её подруги. Её звали Каролин. Она была ровесницей Мари. После продолжительного моего разговора в Папском дворце в Авиньоне, где она работала экскурсоводом, я пришёл к выводу, что мне нужно возвращаться обратно в Москву, а не продолжать наше путешествие дальше в Ниццу и затем в Италию.
Каролин подробно рассказала мне, что Мари нужен другой мужчина – обеспеченный, хотя у неё самой после развода с мужем – арабом, денег было предостаточно на всю жизнь.
При разговоре с Каролин я неоднократно замечал, что она иногда пристально разглядывает меня. И я тоже, в свою очередь, поднося чашку с кофе ко рту, не менее пристально разглядывал её. Все её достоинства, как женщины, были превосходны.
Прощаясь со мной в этой же одиннадцатой главе, она сказала мне очень ласково: «Помните, Вас в Авиньоне будет ждать женщина без всяких притязаний на ваш статус».
А незадолго до нашего с ней разговора Мари посоветовала Каролин слетать на три-четыре дня к Валери в Москву. Каролин на это ответила: «А почему бы тебе самой не позвать его обратно». Мари со слезами на глазах ответила ей: «Если я позову его обратно, то он останется со мной навсегда! Его нежность не знает границ. И я теперь часто плачу по ночам, что дала ему возможность уехать от меня. Но что сделано, то сделано».
Мысль, подсказанная Мари, слетать к Валери в Москву, настолько захватила Каролин, что всё последующее время до принятия решения, она не находила себе места и потеряла покой. Она честно призналась себе, что влюбилась в Валери с первых же слов разговоров с ним, и уже тогда была согласна провалиться с ним в бездну, в которую Мари проваливалась с ним каждую ночь.
Прошёл год.
***
Почти ровно через год у меня раздался звонок телефона. «Здравствуй, Валери! Это Каролин. Я надеюсь, что ты не забыл моих слов? Я хотела тебя удивить тем, что собираюсь в Москву к тебе на три – четыре дня. О дате вылета я сообщу дополнительно. Как ты к этому относишься?».
В первые секунды я не мог выговорить ни слова. Она этого ожидала и дала мне время собраться с мыслями. Потом я ответил, что бесконечно буду рад её приезду. «Мы оба с тобой понимаем наши взгляды и наши жесты перед расставанием. Я не хочу сказать, что разлюбил Мари, но хочу сказать, что ты – совсем другая женщина. Ты – само спокойствие и сдержанность. Я про себя тогда подумал: вот это – моя женщина! Хотя на тот момент я видел тебя только внешне и ничего не знал о тебе. И мы оба с тобой понимаем, что за всем этим стоит». «Да, понимаем и очень отчётливо, и ты, Валери, в этом убедишься скоро».
Я позвоню, милый, но дам тебе и себе некоторое время. Когда я позвоню, ты закажешь гостиницу». Я ответил, что буду ждать её с нетерпением.
***
Наконец, 29 мая этого года раздался долгожданный звонок от Каролин. Она сообщала что взяла билет на Москву на 6 июня. И ещё добавила, что встречать в аэропорту её не нужно, только дать координаты гостиницы. За десять минут до подъезда к гостинице она позвонит, чтобы уже возле гостиницы я её встретил. Я всё понял и сказал, что буду ждать её с нетерпением.
Я, конечно не знал, что у Мари и Каролин было несколько встреч после моего отъезда из Авиньона. Мари немного направляла Каролин в части её поведения со мной. Говоря ей о своей экстраординарности в интимных отношениях с мужчинами, предупреждая тем самым Каролин, не повторять её ошибок, не стараться использовать возможности француженок, а просто быть собой.
Каролин снисходительно улыбалась. Они уже много лет делились своими отношениями с мужчинами, и Каролин наизусть знала, что такое Мари в постели. «Я хочу тебя успокоить, Мари» - сказала ласково Каролин и продолжала: «Валери – это восточная Европа, если, можно так сказать. Мужчины там – это далеко не французские мужчины. И с Валери нужно быть очень сдержанной, не обрушивая на него всех своих приёмов. Моя дорогая, хочу тебе сказать, что именно такой спокойной я и буду. Мне – не двадцать пять лет, а близко к сорока. Вот настолько я себя и буду вести с ним». Обе остались довольны своими разговорами, и Мари, обнимая подругу, вытирала слёзы.
И ещё Мари добавила: «Лети, моя дорогая, и ты поймёшь, что такое настоящее женское счастье и что такое мужская любовь!».
Эти слова Мари, как щелчком определили реальность поездки Каролин к Валери. Всё её тело до кончиков пальцев испытывало сладкое томление от этого мужчины, которое она испытывала там у себя в музее да так, что сознательно положила свою руку на его руку. Огненные молнии пробежали по ней, и она, испугавшись, отдёрнула руку и извинилась. Она хотела уже тогда обнять его, прижаться к нему и отдать ему себя!
***
Время, указанное мне Каролин в её звонке, начало свой бег. В этом звонке она ещё успела сказать, что её, как экскурсовода, не интересует Москва. Она хорошо изучила её по путеводителям, и ничего особо примечательного в ней не нашла. Бестолковый город в части архитектуры, смесь старых и новых застроек и очень низкая инфраструктура. Больше она ничего не добавила. Только сказала, что целует и обнимает меня и добавила «До встречи».
Потом она скажет мне, что в отличие от Парижа Москва не вписывалась в её голову. В ней (Москве) не было французского шарма.
Если в Париж можно было влюбиться за один день, то этого нельзя сказать о Москве!
Ну, что же? Это были её слова, сказанные по телефону, человеком с большим стажем экскурсовода.
Она потом расскажет мне, что ещё её не устраивает или не нравится в Москве.
***
Я приступил к сборам и заказал гостиницу. Подвернулась удача- продал свои облигации на приличную сумму. Это, пожалуй, самое главное, когда к тебе в Россию едут гости из зарубежной страны, а тут ещё и из Франции. Французов мало, чем можно удивить вообще.
Я ещё помнил разговор с Каролин, где она говорила, что напитана Лувром и Версалем, его парками, фонтанами и оградами из золота. И, вряд ли наша, Третьяковка и Пушкинский музей могли бы привнести в её ощущения нечто большее. Наша русская живопись воспринимается глубоко только нами – русскими потому, что живопись неразрывно связана с историей. Кто не знает историю страны, тот не знает ничего. Я всё это помнил и не знал: смогу ли я чем-то её развлечь. Попробую достать билеты в Большой театр или на орган.
На всякий случай я поинтересовался в интернете о наличии в Москве французских ресторанов, и компьютер выдал наличие десяти лучших ресторанов. Я выбрал ресторан «Мишель» на Красной Пресне. Ну это на всякий случай.
***
Каролин тоже готовилась к встрече. Она ждала с ним встречи, она жила им, она хотела его. Её мир сосредоточился только на нём и в этом мире осталось место только для Парижа и её Авиньона. Она ехала из аэропорта на такси и уже подъезжала к гостинице. Как договаривались, за десять минут до прибытия она позвонила мне.
Я ждал её, стоя на ступеньках гостиницы. Рядом была красивая аллея. Я открыл дверцу такси. Она протянула мне руку. И я, объятый волной её духов, взял её за талию и стал целовать её. Людей не было. Идя по коридору, мы обнимали и целовали друг друга. Она останавливалась, прижималась ко мне и произносила: «Как же долго я тебя ждала, моя любовь!». И ещё крепче прижималась ко мне. Коридор был пуст.
И только, войдя в номер, мы оба дали волю своим чувствам, бросились друг к другу.
Я расстёгивал её платье, а она расстёгивала пуговицы на моей рубашке. Всё это падало на стулья и на кресло. Наконец, мы оказались под одеялом, крепко прижались друг к другу и на время замерли, нежно целуя друг друга. Она всем своим женским чутьём чувствовала, что это - её мужчина. Она знала себя и понимала, что в отличие от Мари, она не будет властвовать над ним, не будет навязывать ему себя и полностью положится на него, на его опыт, на его нежность.
Она как-то внутренне успокоилась и даже расслабилась, предоставляя ему своё тело.
А я, в свою очередь, подумал, что она совсем не похожа на Мари, что здесь не будет её напора, её власти над ним и над его телом.
Это была совсем другая женщина!
Я медленно стал целовать Каролин, одновременно проводя рукой по волосам, шее, по плечам, слегка лаская её грудь, переходя к талии и бёдрам. Оба как-то сразу поняли, что так и должно быть. Она лежала обнажённая уже поверх одеяла без тени смущения и ей казалось, что так у них было всегда.
И когда я начал целовать её грудь, нежно втягивая соски губами, раздался тихий её стон. Она говорила по-французски: «Святая Дева Мария! Ты услышала мои слова». Потом стон стал чуточку сильнее. Обеими руками я сжимал её великолепные груди, целуя их в разных местах, не забывая целовать и втягивать соски. Я придавал груди особое значения в ласках женщины. Я уже чувствовал начало её возбуждения.
Медленно с поцелуями я переходил к её телу, нежному животу, и, наконец, достиг лона и внутренних поверхностей бёдер. Руки Каролин нежно гладили меня по волосам.
Я подвинул осторожно её к краю кровати, встал на пол на колени, осторожно раздвигая прелестные ножки и давая ей их, согнутых в коленях. Она пока не представляла, что я делаю (так сложилось в её жизни). В этот момент она не думала, что будет дальше, но когда пальцами я раздвинул цветок лотоса и проник в глубину языком, она громко вскрикнула.
Я же проникал уже в самые разные отделы её органа и ещё слышал её крики. Потом свет задрожал в глазах Каролин. Мужчина впервые в её жизни целовал её там, где она даже не мечтала. Она отключилась. Я же продолжал целовать её, давая изредка ей передохнуть и переходил на поцелуи бёдер. Она пришла в себя и снова стон, крики, всхлипывания. Её бёдра судорожно поднимались мне навстречу. И вдруг сильный крик потряс комнату. Я пил её сок, но она уже затихала. Аккуратно подвинул её на место и укрыл одеялом. Она спала.
***
Я больше не трогал её, давая возможность во сне восстановиться от совсем нового для неё явления.
Когда она проснулась, мы несколько минут смотрели друг на друга. Она спросила: «Валерочка, где я была всё это время?». Я ответил: «Здесь, любимая. Просто ты ещё не знала до сих пор, что такое мужская любовь, которая способна уносить тебя в другое пространство».
Она нежно обняла меня. «Иди ко мне любимый!» - тихо сказала она. «Я так долго этого ждала. Я ещё некоторое время целовал её грудь, возбуждая её. Я уже понимал, что грудь её является сильным возбудителем.
А ещё через несколько минут я вошёл в неё плавно и с любовью.
Я не помню, чтобы в жизни такое было с какой-либо другой женщиной и даже с Мари. Это было естественное обоюдное желание обладания друг другом, как будто мы уже давно любили друг друга.
Она нежно сжимала «его» на входе и на выходе, как бы, обнимая меня самого. Это доставляло мне неописуемое наслаждение.
Я стал понимать в эти мгновения, что интим - не самоцель, не просто желание партнёров, а возникновение особого чувства, основанного на нежности и любви друг к другу. В нашем случае мы ещё при первом знакомстве поняли, что мы должны принадлежать друг другу: Я –её мужчина, а она – моя женщина. И никак не иначе. Чтобы понять это, потребовалась вся прошедшая жизнь и несколько минут пребывания в ней.
Но тут Каролин ещё больше удивила меня. Она тихо шепнула мне: «Валерочка, прошу тебя – пока мы эти несколько дней будем с тобой вместе, каждый раз заканчивай в меня.
У меня был сыночек, но он умер, и муж ушёл от меня. Я ещё молода, и хочу родить от тебя ребёночка- маленького Валери, прошу тебя, милый мой и дорогой мне мужчина!»
Я явно не ожидал такого поворота в наших любовных отношениях.
Какой-то прилив сил заставил активнее меня двигаться. Мне казалось, что я лучше чувствую её. Что-то родное и близкое было в ней в этот момент. Она тоже как-то воодушевилась, её бёдра мощно шли мне навстречу и, естественно такое долго не могло продолжаться. Ей тело пронзил мощный с криком и стоном оргазм, а вслед за ней и я с непривычными для меня звуками стал заканчивать, сотрясаясь в конвульсиях небывалого для меня оргазма.
Это был обоюдный оргазм любви, так желанный ею и обретение степени свободы мною, в том, что не нужно опасаться того окончания.
Мы замерли друг возле друга, всё ещё вздрагивая от приятных конвульсий. Я понимал, что произошло, но у неё ничего не спрашивал. Она была взрослой женщиной. И в последнем разговоре по телефону сказала: «Ты узнаешь свою Каролин, и я тебе это докажу!».
С чувством глубокой нежности и второго обретения друг друга мы нежно целовались ещё некоторое время. Но всё уже было как-то по-другому. Мы стали ближе и роднее.
Все четыре дня, что мы были вместе, я с большой любовью помнил и выполнял её просьбу.
***
Поскольку Каролин приехала в половине пятого вечера, то после всех наших любовных объятий, и, если можно так сказать, любовного знакомства, мы не заметили, что наступил вечер.
Я сказал Каролин, что внизу гостиницы есть бар – ресторан с хорошим кофе и кофе -машина. Пойдём? "Пойдём, милый» - сказала она, обнимая меня. Мы быстро оделись и спустились вниз. Немногочисленные посетители смотрели на Каролин с нескрываемым любопытством. Барменша тоже уставилась на неё, но потом быстро принесла нам меню. Каролин выглядела превосходно. Некоторые дамы сидели в джинсах. А шарм Каролин был просто неотразим. Я гордился, что со мной рядом сидит такая женщина!
Я не буду здесь описывать, что мы ели и пили, мы оба были голодные, но ели всё самое дорогое. Вин хороших не оказалось. Пили кофе, ели ещё мороженое. Довольно поздно мы поднялись к себе в номер. Каролин сразу пошла в душ, я – после неё. Свежие, уставшие мы обняли друг друга, и долго лежали неподвижно. Она тихо целовала меня. Я понимал её поцелуи по - своему. Незаметно уснули
***
Утром проснулись бодрые, счастливые. Что-то новое и уже не проходящее появилось между нами. Мы не стали это обсуждать. Интуитивно каждый из нас понимал, что причиной этому явился вчерашний вечер, где мы перешли на новую ступень отношений.
Душ и наше кафе гостиницы. Каролин нашла, что бы она хотела попробовать. Я стал постоянно замечать особый блеск в её глазах. Это было новым, но удивительно приятным.
В кафе было много иностранцев, что приятно удивило Каролин. Я посмотрел вокруг. Большинство взглядов посетителей сконцентрировалось на Каролин. Её безупречный костюм стал центром внимания. Каролин привыкла к этому, а я гордился этим. Устроились
за столиком в конце зала.
Открываю свой секрет для Каролин. Вечером мы едем в Большой театр. Опера Кармен – 7 июня 19 часов.
Накануне её приезда я поехал к театру. В кассы, как всегда было бесполезно обращаться. Перекупщики не умирают. Они будут всегда. Не буду комментировать. Но последние 15- 20 лет я пользуюсь только ими, конечно по другой цене.
Каролин в эти тайны я не посвящал.
Она заинтересовалась моим предложением. После лёгкого завтрака поднялись в номер. Прямо за закрывшейся дверью я обнял её и стал нежно целовать. То самое новое чувство, появившееся вчера, действовало на обоих.
«Давай немножко полежим» - попросила Каролин. Думаете я отказался? Меня тянуло к ней как магнитом. Мы обнялись и прижались друг к другу. Все мои прелюдии читатель уже знает. Прелюдиям с женщиной я придаю наиболее важное значение. Самое главное, что в результате прелюдии ты понимаешь согласие женщины на продолжение. Но Каролин была готова и без прелюдии. И всё, что произошло вчера, произошло и сегодня. Но подъём чувств был огромный. Она была незабываема. И, конечно, я своё обещание исполнил исправно. Она легла на меня и начала целовать меня всего от головы до ног. Это была её благодарность за то, что я помнил её просьбу. Некоторое время мы лежали, восхищённые друг другом. Мы жили и любили в каком-то другом пространстве.
Она проявляла невыразимую ласку ко мне, и мы совершили всё это во второй раз. Я не помню, чтобы когда-либо со мной такое происходило. Но тут действовала сила женщины, её обаяние, её необъятное желание и любовь. Это очень трудно передаваемое словами чувство.
Отдыхали долго, даже немного поспали. Потом оделись и поехали в ресторан, который я загодя выбрал для неё и хотел, что это было сюрпризом.
Её удивлению и восхищению не было конца. Это был настоящий французский ресторан. Их в Москве насчитывалось около десяти.
Мы долго изучали меню и себе я выбрал микс из морепродуктов. Нужно было пополнять мои «запасы».
До театра оставалось несколько часов, и я предложил Каролин прокатиться на теплоходе по Москве-реке. Она с удовольствием согласилась.
Позже мы заехали в гостиницу, и она несколько сменила свой туалет. Я не думал, что она может быть так восхитительна в этом наряде. А он был простой, но с Парижским шармом.
Поехали в Большой театр.
С Большим театром у меня связан кусок жизни длиной в два или три года. Уехали за границу примы Большого театра, но главная прима – это Елена Образцова. Её портрет стоял у меня всю жизнь. Вторая прима – Тамара Синявская. Они обладали почти схожими голосами. Тамара была замужем за Муслимом Магомаевым. И лучше этой пары не было в Советском Союзе. После смерти Магомаева Тамара Синявская надолго исчезла со сцены. И, слава Богу, она ныне здравствует и преподаёт классику оперного пения. Она – профессор. И, хотя и редко, но появляется на телевидении со своей очаровательной улыбкой.
Более пятидесяти раз с одной женщиной я посещал Большой театр, до его перестройки. Это время пришлось на 2002-2003 годы. Я не буду описывать как мы доставали билеты.
Главное в этом, что эта женщина смогла впитать всё лучшее, что было в мировой оперной и балетной музыке. После перестройки Большого театра я еду 7 июня, в Большой театр. Вечером там будет Кармен. Но исполнителей я не знаю. Они не на слуху. Из балетных прим знаю только Захарову. Но она всё чаще гастролирует за границей. Слава Богу, что Николай Цискаридзе возглавил школу балета в С – Петербурге. Его очень люблю. И ещё всегда любил Екатерину Максимову и её мужа Владимира Васильева. Они подарили нам мировой балет.
Обо всём этом я успел подумать, пока мы в такси с Каролин ехали в Большой. Она не снимала свою руку с моей руки.
Мне хотелось увидеть и понять, как Каролин отнесётся к этой великой опере и великой музыке, где проявится её восторг и как она будет реагировать на аплодисменты зала, отдельные оперные арии, на увертюру. Тогда уж точно она станет моей половинкой.
Входим в партер театра. Он совсем новый и другой для меня. Занимаем свои места.
Гаснет люстра. Смолкают инструменты – подготовка в оркестре.
И, вот она Увертюра, знаменитая на весь мир! Зал замер. А потом – буря аплодисментов!
Каролин хлопала, встала и продолжала хлопать. «Валерочка, я не слышала ничего подобного!» - задыхаясь от волнения говорила она. Я был бесконечно рад, что музыка Бизе вошла в её жизнь. Ещё на теплоходе я объяснял ей, что в партии Кармен певицы должны обладать голосами меццо -сопрано с переходом на более низкий голос контральто. До сих пор я знал только двух исполнительниц высочайшего класса, о которых я рассказал выше. Объяснил Каролин и про мужские голоса, какими они бывают.
После первого акта мы выли в фойе, и я сказал Каролин: «Ты великолепно слушаешь оперу! Ты – моя любимая умница!». «Валерочка! Ты – чудо, что привёл меня сюда. Это музыка полностью соответствует тому, что происходит в моей душе. Я тебе бесконечно благодарна, мой родной!».
Заметил, что в фойе мужчины обращали внимание на Каролин, угадывая в ней иностранку. Женщины тоже с интересом разглядывали её. Мы пили кофе с пирожными. Большой всегда славился (в те времена) своим кофе, но и сегодня Каролин отметила необычный его вкус и запах.
Я наблюдал за ней в течение всего спектакля, и по достоинству оценил её оценки отдельным ариям и даже дирижёру.
Спектакль закончился, и зрители долго не отпускали исполнителей и оркестр, награждая их бурей аплодисментов, переходящих в дружное и одновременное хлопанье. В результате этого оркестр ещё раз исполнил «Увертюру». Лицо Каролин сияло счастьем.
***
Мы приехали в гостиницу, спустились в бар – ресторан и немного перекусили. Когда дверь нашей комнаты за нами захлопнулась, Каролин, благоухающая невероятным запахом духов (французские духи – моя страсть с юности), обняла меня за шею и прижалась всем телом. Я аккуратно расстегнул молнию её платья, а потом и всё остальное. Минуты душа её и мои, и мы – в объятиях друг друга.
Я уже не буду повторять эту идиллию двух любящих людей, и позже изредка буду вводить новизну в её отношениях ко мне.
Под её восторженный крик и стон я выполнял данное мною обещание! Это была сказка для меня. Возможно у неё это была своя сказка.
***
Утро третьего дня пребывания Каролин в Москве вместе со мной. «Валерочка, милый! Ты доставил мне необыкновенные удовольствия за вчерашний день. Я не ожидала этого от Москвы, от всех прогулок, ресторанов и, конечно, от Большого театра! Спасибо тебе, мой родной! Раньше я не так относилась к классической музыке, но после твоих объяснений, я полюбила её сразу и бесповоротно. Ты – моя умница!» Она нежно обнимала меня, и мы пока не собирались вставать. Время, проведённое в постели утром и вечером – самое дорогое время на свете, особенно, если ты боготворишь свою женщину, а она боготворит тебя! Всё, что происходит днём, каким бы оно не было красивым, вечером это завершается фейерверком чувств, неповторимых ласк, неповторимого единения. Оказывается, за четыре дня можно прожить целую жизнь и понять, что такое твоя женщина. Это я говорю о себе. Я шёл к этому всю жизнь, чтобы вот здесь в Москве с этой прелестной француженкой понять, что такое женщина для тебя. Эти дни будут самым светлым мгновением в моей жизни, когда я по настоящему был счастлив- любил сам и любили меня. Она любила меня искренне и нежно. Я это испытывал всякий раз с нею!
Вот и это утро. Ну как я мог не излить свои чувства к ней, если от неё они лились сами собой. Я это видел, я это чувствовал, я это понимал. Я был почти уверен, что больше, кроме этой женщины, у меня не будет не только её, но и никакой вообще!
Во мне горело какое-то новое чувство притяжения н Каролин. Более близкой, чем обычно, она просто звала к себе. И поток моих ласк обрушился на неё.
Она стонала, кричала, отключалась, но всё это от избытка чувств и ласк. Она трепетала в моих руках. И, конечно, я твёрдо помнил её просьбу, совершая свой победный акт. В это мгновение что-то включалось в ней, и она с энтузиазмом помогала мне, идя мне навстречу. Поэтому окончание близилось, её стон постепенно превращался в крик (так она была устроена) и совместное окончание завершалось и моим стоном.
Некоторое время мы лежали, словно убитые. Потом постепенно оживали и наши руки вновь потянулись друг к другу. Ласкам вновь не было предела. Каролин вдруг охватила меня за шею и шёпотом (не знаю почему) начала просить меня, чтобы я разрешил ей поласкать меня также, как это делала Мари. Для неё- для Каролин- моей любимой драгоценной женщины я был готов на всё. «Ну, конечно, моя милая! Делай, как тебе хочется. Я знаю, что ты хочешь доставить наслаждение высшей степени, ты говорила, что я узнаю: «Какая я есть, твоя Каролин!».
Она нежно и ласково обрабатывала «его» без напряжения, без излишеств, Я, хоть и знал это чувство с Мари, но Каролин была просто волшебницей. Волна, поднявшаяся во мне, подходила к своей вершине, оставалось ещё чуть- чуть. Она села на меня, и мы уже продолжали с энтузиазмом вместе.
Мы вновь лежали неподвижно неизвестное время. Потом я стал потихоньку целовать её, говоря ей: «Моя родная, ты бесподобна!». Она тихо улыбалась моим словам. «Я тебе говорила, что ты узнаешь свою Каролин до конца!». Она была права.
Сколько лет было в жизни потрачено даром! Мы не умеем выбирать спутниц своей жизни, а бросаемся сразу жениться. Бред полный. Вот, что значит глупая молодость!
В мои молодые годы всё это было на грани фантастики. А у француженок это было в крови. Такие они – француженки, если любят, то самоотверженно и до конца.
Я мог бы порассуждать о гражданском браке, где женщина не может позволить себе таких отношений. Она не может родить ребёнка от гражданского партнёра, так как не уверена в том, что завтра он не найдёт себе другую и без всякого обременения. Но я не буду этого делать. Мною здесь на «прозе» об этом написано достаточно. Мужчины нынешние слабодушные и хотят только удовольствий и главное, что за удовольствия не нужно платить. Таков подлый итог гражданского брака.
***
Мы всё же принялись за утренние туалеты и обсуждение плана на сегодня. Я предложил Каролин такую игру. Мы поедем с ней на «Сапсане» в С-Петербург и посетим Петродворец. И предложил ей сравнить фонтаны и убранство нашего Петродворца с Версалем во Франции.
Я напомнил ей, что Пётр I бывал в Версале и в других местах Франции и Голландии, впитывая всё, что он видел (она это тоже знала).
И, конечно, если посмотреть на Версальский дворец и парк Тюильри, и сравнить его с нашим Петродворцом, то наверняка увидим сходства. Недаром наш Петродворец называют иногда «Версальским собратом».
Каролин, как экскурсоводу, это было интересно. И она быстро согласилась. Её глазки сверкали. Я её понимал. Она была напитана моей любовью к ней, а женщины могут быть так благодарны своим мужчинам. Наскоро позавтракали в баре и на такси выехали на Ленинградский вокзал. Места на «Сапсан ещё были. Поезд тронулся. Она, как некогда, Мари, прижалась ко мне, но не спала. Она смотрела по сторонам. Я чувствовал её дыхание, её тепло. Это было дорого для меня. Завтра она улетит в Париж, и что будет дальше я не знал.
Через четыре часа мы вышли на Московском вокзале в С-Петербурге, и зашли в ресторан «Московский» недалеко от площади Восстания. Тут же у Пяти углов стояли экскурсионные автобусы. Нашли – на Петродворец, поехали. Не забыли взять билеты обратно на ночной поезд в Москву.
Вот и Петродворец- моя любовь с детства. Ещё с родителями я посещал его, а потом уже – студентом со своей девушкой – будущей женой.
К моменту встречи с Мари и потом с Каролин её уже не было. Об этом написано здесь на «прозе» - «Рассказ, которого не должно быть -10 глав».
Идём по Петродворцу. Верхний парк. Сколько бы не прошло лет, он у меня в глазах!
Клумбы настолько ухожены, что они – произведение искусства. Подобраны цветовые гаммы. А в Версальских клумбах – обыкновенные полевые цветы. По середине огромного пространства верхнего парка – красивый фонтан. В него принято бросать монетки, чтобы вернуться ещё раз. Я возвращался сюда много раз. И однажды приехал с видеокамерой и штативом, чтобы снимать фильм о Петродворце. И снял – замечательный фильм о верхнем и нижнем парках, показал все значимые фонтаны, дворец Монплезир, берег Финского залива. Самое главное – центральный каскад фонтанов, заканчивающийся фонтаном «Самсон», струя которого бьёт на высоту 28 метров. По мифологии Самсон раздирает пасть шведскому льву. В те времена Пётр I «прорубал окно» в Европу и долго воевал со шведами, наконец установив свои приоритеты на Балтике. Всё это я рассказывал Каролин, легко и свободно. Это была одной из моих экскурсий. Ведь я тоже был экскурсоводам. Каролин смотрела на меня, открывая во мне новые таланты, а не только моему отношению к женщине, то есть к ней.
Петродворец был снят мною и дома я написал на эту плёнку звук: музыка Вивальди – «Времена года», подбирая из неё разные фрагменты для разных фонтанов. Стоит до сих пор на полке.
Каролин согласилась, что сам Версальский дворец богаче, чем наш дворец Верхнего парка, но в остальном Петродворец превосходит Версаль по красоте композиций всех фонтанов, растений. Красота канала, начинающегося от «Самсона» необычайна. Я подготовил десяток Приложений для сравнения одинаковых мест в Версале и Петродворце, но пока публиковать их не буду. Дорогие читатели, вы так и не научились читать романы с фото приложениями, думая, что каждое Приложение –это отдельный роман. Поэтому верьте на слова. Конечно, большинство из вас побывали в Петродворце, но в Версале- лишь маленький процент! Это так. Для среднего россиянина слетать во Францию уже не по карману.
Каролин получила необыкновенное удовольствие от С-Петербурга и от Петродворца. Я бы назвал С-Петербург кусочком Парижа или Маленький Париж, а Каролин сказала, что влюбиться в С-Петербург и Петродворец можно за один день, как и в Париж!
Ночью мы уехали в Москву. Поезд прибыл довольно рано в Москву. Уставшие и уже после душа мы улеглись досыпать. И действительно не менее трёх- четырёх часов мы спали. Хочу сказать, что кафе в гостинице работало с семи утра, и до ухода в номер мы успели туда забежать.
И я, и Каролин понимали, что это последнее утро, и через несколько часов она улетит.
***
Не стоит описывать тот апофеоз нашего прощания. Это было совершенно незабываемым.
Блеск и любовь в глазах Каролин не проходили. Она целовала меня больше, чем я её.
И этот апофеоз дважды заканчивался моим обещанием Каролин, благодаря её тонкому и неподражаемому искусству, но главное – с величайшей любовью ко мне.
***
Такси приехало во-время, и мы поехали в аэропорт. Мы тайком целовались, и она беззвучно плакала. Я стоял у стеклянной стены и видел их автобус, подъезжающий к самолёту.
Даже входя на трап, не видя меня, она помахала мне рукой.
Эта красивая, стройная француженка улетала в Париж, оставив навсегда свой след в моей душе и в сердце. Я проводил взлетающий самолёт и мысленно пожелал ей удачи в том, что она хотела от меня.
***
Через три недели Каролин позвонила мне и радостно сообщила, что она беременна.
Если родится мальчик, это будет маленький Валери!
Через три месяца Каролин вновь позвонила: «Валерочка, УЗИ показало, что это – мальчик. Это будешь маленький ты, моя любовь, это будет Валери! Я люблю тебя!».
***
Вчера на концерте, посвящённом Евгению Доге, были исполнены его лучшие песни. Это был праздник любви, и Тамара Гвердцители спела одну из лучших его песен. Там были такие слова:
«Каждая женщина прекрасна
Если горит любовью страстной
,
Каждая женщина красива,
Если любима, если желанна,
Если невеста и, если мама!».
Удачи Вам в Вашей любви! Женщины! Выбирайте себе достойных мужчин!
Написано в июне 2019 года.
Фото из интернета.
У этого романа множество продолжений. Я буду публиковать их постепенно