Подпольщик о иллюзиях навязываемой свободы.
***
Кто таков? Подпольщик. Он же парадоксалист, из Подполья взламывающий иллюзии свободы, а если хотите, то просто -- друг парадоксов. Подпольщик-охранитель, он же пещерный человек, проникающий сквозь невидимые перегородки между тем, что видимо, и тем, что кажется умопостигаемо. Вот так схватка: подпольщик-охранитель и свобода, схватка запретного с запретным, сокрытого с невидимым. Ведь, свобода - это тема запретная, почти запретная зона, запретный плод. О, но вы ведь, надземные люди, знаете, наверняка, как сладок тот плод, что под запретом. Но лишь после узнаете чтО выползает ИЗ ПОД него в виде последствий. Последствия-то остаются, напоминая о себе с постоянным упорством, а вот ускользающее существо с невидимой физиономией остается, как бы ни при делах, совсем незамеченным. И вот о таком запретном и пойдет речь.
***
Что такое свобода? Какой странный вопрос, жутко непривлекательный. Вспомните, чтО говорил загадочный персонаж в кошмаре Ивана Карамазова? "Ей богу, не знаю". Да и как возможно знать, когда свобода - это, выражаясь старомодно, вещь (т.е. реальность, по-современному) неопределенная, а значит, таинственная. Вспомним мысль Федора Михайловича, перефразируя-переадресуя, "а определить нельзя". Скажут с возмущением, почему нельзя. Многие мудрецы, и не очень-то мудрецы, желали "схватить" свободу, т.е. заключить её в понятие, а этому понятию дать определение. Но со свободой случается такой парадокс, когда её желают заключить в какое-либо определение какие-нибудь ученые-мудрецы, то она тут же испаряется. Вы скажете, а как же Поэты. О, Поэты свободу чувствуют, поэты живут свободой. Чем чувствуют? Как сказал бы Василий Розанов, всей кожею. Но, по-моему, словосочетание не совсем подходящее. По-моему, точнее сказать, Поэт сердцем чувствует свободу, внимая её пульсирующее дыхание. Почему поэты живут свободой? Потому что они вдохновением творят. А веяние на то и веяние (как Аполлон Григорьев), что уловить свободу пределами рассудка невозможно, она всегда ускользает сквозь за пределы его. Но то Поэты в своей странной свободе, а рассказ мой будет не о поэтах. Речь пойдет не о свободе, которую невозможно определить умопостигаемо, а о тех иллюзиях свободы, которые нам внушаются. Кем внушаются? Вопрос интересный!
***
Да простят меня либералы всех мастей какие имеются на сей век, но как говаривал известный сатирик Михаил Задорнов в адрес юристов, но вы, либералы, -- самый бессовестный "народ". "Почему?" -- скажете вы. Да потому что вы просто мошенники, внушаете людям испорченный товар, т.е. вместо свободы впихиваете людям всего лишь иллюзии о свободе, как ваш товарищ Познер по телевизору в рекламе о свободе выбора. С иронией, Познер свободу сводит к выбору пиджаков, выстроенных в ряд в шкафу, и к выбору полотенце, аккуратно уложенных на полках. Интересно, за сколько товарищ Познер продал свою "свободу", рекламируя её по телевизору. Вопрос сложнее, зачем Познер внушает народу иллюзию о, якобы, "свободе". Не думаю, что товарищ Познер человек глупый, наоборот, очень умный, а если так, то хуже для Познера. Очень умный либерал, своим умом вводящий многих людей в заблуждение, в обман, внушая иллюзии вместо реальности. Как человек умный, то Познер, наверное, знаком с мыслителем-либералом Николаем Бердяевым, по которому свобода не сводится к выбору между вещами. Когда человек находится в состоянии "выбора между", то он, на самом деле, зависим от самого выбора, как состояния, тем более, зависим от вещей. Свобода человека проявляется тогда, когда он уже избрал что-то, совершил акт воли к действию, избрал свой путь, а действие в виде шага вперед. Когда человек совершает акт воли избрания, то он освобождает самого себя от зависимости "выбора между", человек освобождается от зависимости вещей мира сего. С иронией, когда Познер "снял" свою "свободу" в рекламе и повесил её в шкаф между пиджаками, то единственное от чего он стал независим, так это от своей совести. И в самом деле, зачем либералу совесть, когда расчет и выгода первично, а все остальное, в виде совести, лишь иллюзии.
Вот почти век тому назад, можно сказать, товарищ по уму Познера и тоже либерал, австрийский ученый-психолог написал статейку о "Будущем одной иллюзии" (1927г.). И мало кто знает, тем более, говорит про такое, но один из опаснейших врагов австрийского ученого был никто иной, как Ф.М.Достоевский. И не потому только, что австрийский ученый желал развенчать русского писателя в статье "Достоевский и отцеубийство" (1928г.), и не потому только, что Фрейд либерал, а Достоевский "охранитель", как говорят многие "доброжелатели" (кстати, про СЛОВО несколько слов: для кого-то оно бранное, конечно, для либералов, а мне оно ласкает слух, например, подпольщик-охранитель, так ведь это сам Достоевский, т.е. парадокс в парадоксе. Спрашивают, что вы охраняете. Ответ, всё, что нам дорого. Какие ценности? Те, что заданы человеку свыше. Другими словами, высшие ценности, способные сублимировать человека. Скажут, какой странный человек, одновременно, подпольщик-охранитель, пульсирующий творческими идеями в Бездну. И действительно, человек-то странник и подпольщик), а еще и потому, что Достоевский предвосхитил учение либерала Фрейда, вывернув его учение наизнанку. И Фрейд, как человек умный, про то знал, но признать ТАКОЕ Фрейд был не в состоянии за отсутствием у него совести. Ведь, "совесть", по-Фрейду, всего лишь и только иллюзия. С иронией, а как тут признать-то иллюзию, так еще примут в обществе ученых, что того, свихнулся малый. Фрейд, как умный ученый, знал тайну Достоевского: и не только, что Достоевский предвосхитил его учение о "эдиповом комплексе", и не только его учение либерала, сводящееся к эмблеме "всё дозволено", но и ту тайну, что Федор Михайлович неуязвим для критики Фрейда, ибо словами своего персонажа он скажет: "у меня есть подполье". Вот поэтому для Фрейда, как для ученого либерала, Достоевский -- опаснейший враг, так как у Достоевского есть "Подполье". Да не простое, а ТАКОЕ Подполье, превращающее человека в загадку Сфинкса.
Вот интересно, если бы сошлись два либерала, как Лев Шестов и Зигмунд Фрейд. Вот бы предвосхитить дискуссию таковых мыслителей, хотя бы на тему Достоевского. Впрочем, они могли бы сойтись в одном узком местечке: для Фрейда апофеоз учения психоанализа - "всё дозволено", а для Л.Шестова - "священный каприз" превыше всего, как в виде "Апофеоза беспочвенности". И в этом загадочном "местечке" два либерала превзошли-разрушили бы все "стены", так пугающие "подпольного человека". Впрочем, "пугающие" ли, с иронией. Ведь, у "подпольного человека" есть не только "Подполье", но и Ирония, как то видимое-невидимое, чего не заметили многие литературные критики. Ведь, Ирония, как и свобода, её желательно прочувствовать всем сердцем, всей кожею, настроиться на пульсацию её дыхания и влиться с нею в музыкальный ритм. Например, такой ритм и такое поэтическое слово, как, возможно, одно из самых ироничных поэтических слов, касательно свободы человека: "Все говорят, что мы вместе, все говорят, но немногие знают в каком"... И в каком же?.. Всё в том же...
Что ж, а по-музыканить и мы не прочь. По-музыканить подпольщик любит, раздражая слух надземных людей странными звуками, доносящимися из Подполья кочегарок русского ROKа, например, вот так: "Дальше действовать будем мы"!.. Или
вот так: "Перемен! требуют наши сердца". Кочегарь, музыкант, кочегарь, дари людям огонь Творчества, а мы прислушаемся к твоему странному голосу. И такого голоса со времен А.С.Пушкина мир еще не слыхивал, как будто исходящего из древних библейских времен: "Играй! невеселая песня моя, играй, играй"...
"И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой…"
***
А впрочем, господа, все эти мысли мне приснились. Ведь, чем сон не Подполье. Ну, а я? А я тогда подпольщик, мыслящий-фантазирующий во снах. Впрочем, утро уже и оченно хочется спать, спрятаться в свои "пещеры", в свое "Подполье" снов. А что будет ТАМ, кто ведает? ЧтО ТАМ мне приснится, какой из снов? То ли кошмар Ивана, то ли тревожный сон Дмитрия, али фантастический сон Алеши?.. Выбора нет и уже рассвет, а есть путь, избранный тобою. Осталось за малым - осознать путь свой, т.е. самого себя, по другому, говоря словами Поэта, "узнать свое Утро". Вот задача-загадка и как она трудна! Что ж, дерзай, чадо! Банзай!
(Начато 8.06.2019)