Когда диалект становится языком? На каком этапе развития диалекта становится понятно: это уже не диалект – это уже самостоятельный язык?
Сравним для начала три варианта немецкого – в Германии, Австрии и в немецкоговорящих кантонах Швейцарии. Официально считается: во всех трёх странах говорят на немецком.
Эталон – современный немецкий язык средств массовой информации Германии, немецкое название – Hochdeutsch, «высокий немецкий» - тот немецкий, на котором писали классики немецкой литературы.
Говорят ли в Австрии тоже на немецком языке? Да, жители обеих стран прекрасно понимают друг друга, хотя сразу безошибочно определяют, откуда собеседник: из Германии или из Австрии. По каким признакакм? Во-первых, по произношению. Во-вторых, по использованию австрийских словечек, которых в немецком Германии нет, т.е. австрийский немецкий имеет немного другую лексику, или словарный запас. В третьих, даже общей лексикой австрийцы пользуются по-другому. То есть: в похожик ситуациях австрийцы и немцы говорят разные фразы, хотя и с одним и тем же смыслом. В четвёртых, австрийцы изменили даже некоторые элементы грамматики. Если немцы говорят: Er hat gestanden (Он стоял.), то австриец скажет: Er ist gestanden. То есть австрийский немецкий допускает при образовании перфекта с глаголом «стоять» использование вспомогательного глагола «быть», что в немецком Германии даже никому в голову не придёт.
Можно сказать, что и в Германии, и в Австрии говорят практически на одном языке (с региональными вкраплениями), но пользуются этим языком по-разному. Но язык один, и в этом суть.
Немецкий же Швейцарии немцу понять очень трудно. Поэтому на телевидении используют титры, если говорит швейцарец. И дело здесь не только в произношении – и лексический состав отличается от классического немецкого больше, чем австрийский немецкий. Тем не менее на официальном уровне считается, что в немецкоговорящих кантонах Швейцарии говорят на немецком.
Швейцарский немецкий – это один из диалектов немецкого. Таких диалектов в самой Германии очень много. Берлинский диалект при этом самый понятный. Саксонский диалект уже понять практически невозможно, так же, как и баварский. И швабы говорят по-другому, и жители Кёльна имеют свой говор. Но эти варианты языка не возводят в статус самостоятельных языков, хотя в них присутствует не только региональный словарный запас, которого в классическом немецком нет, но даже другая грамматика. Так, берлинец говорит: Ick liebe dir (я люблю «тебе»), а не: Ich liebe dich (тебя). То есть, даже использование падежей отличается.
Единственный диалект, которому неофициально присвоен статус языка – это Plattdeutsch, язык жителей Северной Германии. В этом говоре лексика очень сильно отличается от лексики (словарного запаса) классического немецкого.
Правда, официально подчёркивается, что нижне-немецкий (Plattdeutsch) не сертифицирован как самостоятельный язык.
Германия на официальном уровне избегает называния отдельных диалектов языками, потому что самостоятельным языком владеет самостоятельный территориальный субъект. Даже при том, что Германия – федерация, она старается не акцентировать внимание на отличиях. Потому что они разъединяют, а задача политики федеративного государства – объединять.
У английского Великобритании и американского английского нет таких проблем – это два разных государства, и подчёркивание разности языков не несёт в себе никакой опасности. Поэтому в переводных книгах так и пишут: переведено с английского или переведено с американского (в Германии, во всяком случае).
Россия в этом смысле – уникальное государство. На её территории живут более 160 национальностей, говорящих на собственных языках, и эти языки так и называются – языками. Аргументы, что это разные народы, поэтому и их говоры называются языками, хромают: саксонцы и баварцы – тоже другие народы, но их языки называются диалектами.
А почему украинский язык считается языком, а не региональным диалектом русского? Ведь понять украинский русскому человеку несложно.
Но начать лучше с того, что и русский язык на Украине – не совсем тот русский, на котором говорят жители России. Тут дело и в произношении, и в региональных вкраплениях, и даже в «собственной» лексике. Ведь только в украинском русском существует форма глагола «ложить» - в классическом русском эта форма отсутствует. То есть когда сегодняшняя власть на Украине борется с русским языком, она борется с собственным русским, а не с российским.
Нелепостью является также упорное использование формы «в Украине», а не «на Украине». «Украина» - это «окраина», и обозначение это ввели поляки. Россия, кстати, называла эту часть империи Малороссией. И в любом варианте русского мы говорим: «на окраине», а не «в окраине». И обижаться здесь не на что. Не обижаются же кубинцы, когда мы говорим «на Кубе». Ах, Куба – это остров? И когда речь идёт об островах и полуостровах, мы используем предлог «на»? На Сахалине, на Синайском полуострове. Тут впору обидеться крымчанам: почему говорят «в Крыму», а не «на Крыме»?
Просто-напросто в любом языке есть исключения из общих правил, которые ввиду их многолетнего или многовекового использования стали нормой. Так, глагол «ложить» в украинском русском – норма, сколько бы в России над этим ни смеялись. Не пытаются же немцы исправлять австрийцев и наоборот. И если украинцы, говорящие на русском, хотят, чтобы «в Украине» стало нормой – пожалуйста – поупорствуйте пару десятилетий и получите желаемый результат. Но в российском русском уже есть своя норма – «на Украине».
А что же с украинским языком? Это вообще – язык?
На Украине многие говорят на суржике – это региональные говоры с вкраплением русского. Различные виды суржика – это диалекты.
Но есть и украинский язык, созданный на протяжении длительного времени даже искусственно. Конечно, для его создания авторы ( в том числе Котляревский) использовали фольклор и региональные говоры. Но является ли украинский язык языком? Ведь он понятен любому русскому. И грамматически украинский не сильно отличается от русского. Есть, конечно, отличия. Например, наличие звательного падежа, которого в русском хотя и нет, но он абсолютно понятен любому русскому. Наример: мамо. Похожие формы есть и в русском (мам, пап, Кать, Саш), просто они не оформлены грамматически. Но это не мешает взаимопониманию.
Украинский язык, разумеется, имеет право на существование, только до языка ему ещё расти и расти. Если словарный запас языка настолько беден, что то и дело приходится пользоваться лексикой другого языка (русского), то это ещё не язык. Ведь язык, перефразируя классиков, определяет сознание. Лексически бедный язык – бедное сознание, бедное мышление. Если не хватает слов, то и мысли невозможно оформить, значит, приходится «экономить» на мыслях. Какую пользу нации это может принести? Да никакую.
То, что язык может развиться из диалекта, это можно считать фактом. Но надо дать этому процессу время – от нескольких десятилетий до пары столетий.
У Украины и украинского языка неплохие перспективы. Но дайте вашему языку время для развития. И не отказывайтесь от украинского варианта русского. Этот язык богат лексически и грамматически – это ваш шанс выстоять и по-настоящему стать нацией. А нацией без полноценного языка стать невозможно.