Пути Господни. Новая редакция

Марта Ларина

ПУТИ ГОСПОДНИ

Драма.

                «Не делай зла — вернется бумерангом,
                Не плюй в колодец — будешь воду пить,
                Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
                А вдруг придется, что-нибудь просить.
                Не предавай друзей, их не заменишь,
                И не теряй любимых — не вернешь,
                Не лги себе — со временем проверишь,
                Что этой ложью сам себя ты предаёшь.»
                Омар Хайям               


                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.

  ЕЛЕНА, сотрудник популярного журнала, красивая женщина, любящая мать, 45 
  лет.
  АНТОН, муж ЕЛЕНЫ, профессор мединститута, хирург, 50 лет.
  ВЛАДИСЛАВ, сын ЕЛЕНЫ и РОСТИСЛАВА, выпускник технического вуза,   
  22 года.
  РОСТИСЛАВ, отец ВЛАДИСЛАВА, предприниматель, 50 лет.
  ВЛАДА, туристка из Франции, в прошлом гражданка СССР, 45 лет.
  ЛЕНА, преподаватель профтехучилища (ЕЛЕНА двадцать два года назад).
  РОС, хоккеист (РОСТИСЛАВ двадцать два года назад).
  ТОН, врач хоккейной команды (АНТОН двадцать два года назад).
  ТАНЯ, двадцать два года назад невеста ТОНА, медсестра, около двадцати лет.
  ЛАДА, массажистка (ВЛАДА двадцать два года назад).


                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

                Сцена первая.

        Москва.
   Квартира ЕЛЕНЫ и АНТОНА.
   Посередине комнаты у окна стоит диван, сбоку платяной шкаф.
   Слышны звуки современной музыки, шум голосов, смех.
   ЕЛЕНА стоит у открытого шкафа и перебирает вещи.
   АНТОН с бокалом вина сидит на диване.

ГОЛОС. «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Св. апостол Павел, Рим.11:33).

ЕЛЕНА. Антон, как ты думаешь, дети с нами будут жить или отдельно?
АНТОН. Никак не думаю…
ЕЛЕНА. А как бы ты хотел?
АНТОН (равнодушно). Никак.
ЕЛЕНА (с упрёком). Антон!
АНТОН (взглянув на часы). Ну, что ты пристаёшь ко мне с глупыми вопросами, Лена?! Откуда мне знать, где им захочется жить?
ЕЛЕНА. Я спрашиваю, как бы ты хотел?
АНТОН. Да какая мне разница…
ЕЛЕНА. Значит, ты не будешь возражать, если я предложу им остаться у нас?
АНТОН (раздражённо).   Да мне... (Смотрит на часы.)  Как хочешь…
ЕЛЕНА. Спасибо… (Вздыхает.)  Знать бы ещё, как лучше…
АНТОН. Кому лучше?
ЕЛЕНА. Всем.

   Звонит мобильный телефон.
   АНТОН, вздрогнув, лихорадочно быстро достаёт из кармана аппарат.

АНТОН (в трубку). Слушаю вас…  Так… Так… (Морщится.) Ну, я же отменил!..  Потому что у меня сегодня семейное торжество… (Вздыхает.) Семейное, семейное! Именно поэтому и отменил… Именно по этой причине… Свадьба сына! (Тихо.)  Но это глупо…  (С досадой.) Да я же заранее предупредил… Я же… Хорошо… Ну, хорошо, хорошо!..  (Заглядывает в шкаф, достаёт из внутреннего кармана висящего в шкафу пиджака деньги, кладёт себе в карман).  Ну, сказал же, приеду… Сейчас и приеду…  (ЕЛЕНЕ.) Меня… вызывают. В район… (Кладёт телефон в карман.) Там… серьёзный случай… Скорее всего, буду оперировать… В общем, скоро не жди.
ЕЛЕНА. А зачем столько денег?
АНТОН (недовольно). Сколько: столько? Мне некогда ждать машину, поеду на такси…
ЕЛЕНА. Это всё на такси?
АНТОН (взрывается). Это, что, допрос?! Я твои деньги взял?
ЕЛЕНА.  Но скорая всё равно быстрее бы доехала, чем такси…
АНТОН (резко перебивает). Так, в чём дело?!
ЕЛЕНА. В том, что сегодня не обычный день, Антон… Свадьба всё-таки…
АНТОН. Свадьба? Ну и что? Не у меня же…
ЕЛЕНА.  Но ведь Владик расстроится…
АНТОН (рассмеявшись, перебивает). Владик расстроится? Да он даже не заметит!  Не до этого ему сейчас.

   Входит ВЛАДИСЛАВ.

Да, Влад? Не заметишь потери бойца?
ВЛАДИСЛАВ. Какого бойца?
АНТОН. Меня… У меня вызов. Надо ехать.
ВЛАДИСЛАВ (пожав плечами). Надо – так надо…
АНТОН. Вот именно… (ЕЛЕНЕ.) Да, только убедительная просьба: не звонить мне – я сам позвоню. Когда освобожусь… А если уж не удержишься… А телефон мой будет отключён… Не начинай расследований…
ЕЛЕНА. О чём ты?
АНТОН. Ты знаешь, о чём!.. Скоро весь институт будет смеяться надо мной!
ЕЛЕНА. Да о чём ты?!
АНТОН (криво усмехнувшись).  Всё о том же… Откуда ты только все телефоны знаешь?  Всех кафедр! (Сквозь зубы.) Даже в анатомичку звонит!
ЕЛЕНА (возмущённо). Да ты что, в какую анатомичку?! Я никогда никуда не звоню!  И телефонов не знаю.
АНТОН (усмехаясь). Конечно, «не звонишь – не знаешь». Конечно…  Это наши преподаватели придумывают, что меня постоянно разыскивает жена!..  Ладно, некогда мне тут… Пока. (Уходит.)
ЕЛЕНА (растерянно). О чём это он, сын?! Я вообще никогда не звоню в институт! Какая анатомичка?!
ВЛАДИСЛАВ (почесав затылок). Я думаю… это он, скорее всего, для профилактики. Решил упредить…
ЕЛЕНА. Зачем?
ВЛАДИСЛАВ. Наверное, ему кажется, что так надо… Ма, меня прислали за вашей свадебной фотографией. Такая есть? Что-то не могу ничего подобного вспомнить...
ЕЛЕНА (внезапно растерявшись). Фотография? Нет. Такой нет. Понимаешь… Э-э-э… Мы… У нас…
ВЛАДИСЛАВ. Всё ясно: не запечатлелись… А жаль: мы б сейчас полюбовались… Ладно, закрывай шкаф, пошли праздновать. (ВЛАДИСЛАВ уходит.)

      ЕЛЕНА заглядывает вглубь шкафа, снимает плечики, осторожно расстёгивает
      чехол, бережно расправляет складки белого платья из дорогих кружев, 
      прикладывает к себе, с грустью смотрит на себя в зеркало. По всему видно, что
      это антиквариат.   
      ЕЛЕНА, прижимая платье к груди, подходит к дивану, садится, кладёт платье на   
      диван, закрывает глаза, вспоминает.
               

                Сцена вторая.

        Та же комната.
        ЕЛЕНА всё так же сидит на диване – она вспоминает.
        Воспоминания ЕЛЕНЫ:
        ЛЕНА (ЕЛЕНА в молодости), стремительно вбежав в комнату, подхватывает 
        платье с дивана, быстро надевает его, подходит к зеркалу.
        Неожиданно входит РОС (РОСТИСЛАВ в молодости).
        Увидев ЛЕНУ в свадебном платье, испуганно замирает.
        Говорит РОС лёгким вологодским говором.

ЛЕНА (радостно).  Рос, смотри: тютелька в тютельку!
РОС (смущённо). Тютелька в тютельку?
ЛЕНА (рассмеявшись). Что, не понимаешь? Ты там в своей северной деревне плохо учил русский язык?
РОС. Хорошо учил.
ЛЕНА (смеётся). А «точь-в-точь» понимаешь?
РОС (обиженно). Понимаю…
ЛЕНА. И «как раз»? (Весело подпрыгивает, пытаясь поцеловать его в щёку.)  И «впору»?
РОС. «Много говорится, да не всё годится»… Что это на тебе?
ЛЕНА (отбегает в сторону.) Платье. Смотри, как на меня шито! Правда?
РОС. Это не твоё?
ЛЕНА. Моё! Мне подарила его мама. Давно.
РОС. Давно? Но оно же свадебное.
ЛЕНА. Да, свадебное… Для свадьбы и подарила.
РОС (потрясённо). Ты в этом платье хочешь идти за меня замуж?!
ЛЕНА. Конечно! Неужели оно тебе не нравится?!
РОС. Очень красивое. Очень богатое. Старое?
ЛЕНА. Рос, о таких вещах говорят не «старое», а «антикварное».
РОС (рассматривая кружево). Тогда, наверное, это очень дорого…
ЛЕНА (радостно). Да! Вот видишь, какая богатая невеста тебе досталась!
РОС (вздохнув). Это очень красивое платье, Лена. И очень тебе идёт. И очень замечательно, что тебе его подарила мама…
ЛЕНА. Не говори «очень замечательно» - это звучит, как и «очень прекрасно»… Помнишь, я объясняла тебе превосходную степень?
РОС. Лена, это замечательное платье… И ты очень красивая…
ЛЕНА (перебивает). Ну, вот! Один любит щи наварные, а другой жену нарядную. Так же говорится в вашей пословице?
 РОС. Так… Но ты наденешь это платье во второй день.
ЛЕНА (обомлев). Почему?!
РОС. Потому что это плохая примета, если жених увидит платье невесты до свадьбы… Не знала?.. 
ЛЕНА. Но ты же уже всё равно увидел!
РОС. Вот именно… Ладно, побежал – опаздываю. (Уходит.)

        ЛЕНА, проводив РОСА растерянным взглядом, снимает платье,
        возвращает его ЕЛЕНЕ и уходит.


                Сцена третья.

   Та же комната.
   ЕЛЕНА, тяжело поднимается с дивана, идёт к шкафу.
   В комнату возвращается ВЛАДИСЛАВ.

ВЛАДИСЛАВ.  Мамуль, ну, ты чего? Я же сказал – иди к нам!.. Что случилось?
ЕЛЕНА (быстро прячет платье в шкаф). Ничего не случилось… Почему ты так решил?..
ВЛАДИСЛАВ. А почему не идёшь? Из-за отца расстроилась?
ЕЛЕНА. Да что ты! При чём тут отец...
ВЛАДИСЛАВ (подходит к матери).  Ну я же вижу… Подумаешь, уехал… И что? Ничего нового. Всё, как всегда…
ЕЛЕНА. Да, как всегда… Только вот свадьба у тебя не каждый день...
ВЛАДИСЛАВ. Ма, свадьба закончилась два часа назад в ресторане, а здесь так… друзья… Да и те уже скоро уходят… (Обнимает мать.) Пойдём…
ЕЛЕНА (желая закрыть шкаф, легонько отталкивает от себя сына).  Да не пойду уже - собираться надо.  Мы же можем не успеть… (Неуверенно прикрывает дверцу шкафа, задумывается.)
ВЛАДИСЛАВ (внимательно наблюдает за её действиями). Брось, что там собираться? На пару дней едем. К тому же, наш поезд в Вологодск вечером, так что, считай, завтра у нас целый день свободен. (Вдруг решительно подходит к шкафу.)
ЕЛЕНА (прижимает дверцы спиной). Да какой там день?! Пока отоспимся, пока…
ВЛАДИСЛАВ. В поезде отоспимся…  (Мягко, но решительно отодвигает мать, открывает шкаф). Ой, мам, что это? (Достаёт платье.) Какая красота!..  Это твоё?!
ЕЛЕНА (слегка растерявшись). Ну, а чьё же, раз висит в моём шкафу? Моё… От бабушки ещё…
ВЛАДИСЛАВ (восторженно).  Супер! Вот это да!.. Я такое только в кино видел… Сколько же ему лет?
ЕЛЕНА. Много. Очень много. Хотя… всей истории этого платья я не знаю…  Знаю только, что во время войны твоя бабушка, в ту пору юная девица, обменяла его на последний мешок картошки.
ВЛАДИСЛАВ (потрясённо). Мешок картошки?! Всего-то?! За такую роскошь?!
ЕЛЕНА (грустно).  Всего-то? Во время войны мешок картошки – это спасение от голодной смерти…  Из-за этого платья твоя бабушка со своей мамой жили на крапиве с лебедой да на одуванчиках с солодкой…
ВЛАДИСЛАВ.  На одуванчиках? Жуть! Меня б не заставили…
ЕЛЕНА (с укором). Не заставили бы… Есть нечего было, понимаешь?  Вообще, нечего… (Махнув рукой.) Э-э-э, да разве ты поймёшь? Я не могу себе такое представить, а куда тебе…
ВЛАДИСЛАВ. А зачем же она тогда… раз нечего было…
ЕЛЕНА. А это, сынок, называется Жизнь!.. Любимого с фронта ждала, замуж за него собиралась… Мечтала, чтобы всё красиво было… И по-настоящему! Раньше ведь один раз замуж выходили – и до смерти… И показалось ей тогда, что до конца войны уже совсем ничего - наши ведь уже по Германии шагали… Посчитала, что и до лета рукой подать -  не пропадут, выживут…
ВЛАДИСЛАВ. Могли бы и не выжить?! Жуть…  Так ведь и дед мог бы не вернуться… Сколько наших полегло уже даже после объявления Победы!..
ЕЛЕНА. Да, могли бы и не выжить, но она верила, что выживут! Верила, что и любимый её вернётся! Надеялась. Потому что любила. Потому что это и есть жизнь!
ВЛАДИСЛАВ (задумчиво). Потому что верила, надеялась, любила… Вера, надежда, любовь… ровняется жизнь? Надо же! Никогда раньше об этом не задумывался даже… (Рассматривает платье.) И платье пригодилось, да?
ЕЛЕНА. Да. И оказалось счастливым, ведь они прожили вместе двадцать два года, пока смерть не разлучила их: отец мой, твой дед, умер от последствий тяжёлых ранений, а мама… твоя бабушка… просто не смогла без него жить…
ВЛАДИСЛАВ. И это платье досталось тебе… А тебе оно… принесло счастье?  Наверное, ты в нём была необыкновенно красивой!.. Жаль, что нет свадебных фотографий...  Представляю, каким был отец! (Усмехнувшись, качает головой.) Даже странно…
ЕЛЕНА (грустно). Что, странно?
ВЛАДИСЛАВ. Ну, что отец тоже когда-то был женихом… Сходил с ума от счастья… Просто не верится даже, что он вообще мог хоть когда-нибудь сходить с ума от счастья… Мам, а во что он был одет? Тоже в чём-то из дедовских сундуков?
ЕЛЕНА (растерянно). Нет, сынок… Нет, у нас всё было не так… Понимаешь…  Я давно хотела тебе рассказать… Ещё когда ты был маленьким… Но отец… Э-э-э… Антон…

            Слышится звонок домофона.

О, это, наверное, он… Вернулся…
ВЛАДИСЛАВ (с сомнением). Да ну… Чего бы ему в домофон звонить? Это, наверное, кто-то из гостей, преждевременно ушедших, но вовремя опомнившихся. (Идёт к двери.)
ЕЛЕНА (с надеждой в голосе). Нет, всё же, я, думаю, это он… Может, просто, ключи забыл...
ВЛАДИСЛАВ. Сомневаюсь… (Выходит.)
ЕЛЕНА (вдогонку). Да он, он… Одумался… (С волнением.) Наверное… (Быстро прячет платье в шкаф.)

      ВЛАДИСЛАВ возвращается.

ВЛАДИСЛАВ. Ма, а когда отец едет на Валдай?
ЕЛЕНА (удивлённо). Валдай? Какой Валдай? Почему, Валдай?
ВЛАДИСЛАВ.  Не знаю. Тётка какая-то к нему пришла… По домофону сказала, что у неё билет на самолёт… На Валдай… Я впустил.
ЕЛЕНА.  Да какой Валдай? Откуда?! И кто туда на самолётах летает?
ВЛАДИСЛАВ (пожав плечами). Не знаю…  Сейчас придёт - узнаем… (Смотрит на часы.)  Странно: ночь ведь уже… Это у какой же фирмы круглосуточная доставка авиабилетов?

                Слышится звонок в дверь.

О, пришла.

            ВЛАДИСЛАВ уходит.
            ЕЛЕНА спешно достаёт телефон, набирает номер. В трубке тут же раздаётся
          голос оператора, сообщающий, что абонент вне зоны досягаемости. Она   
          растеряна.
              Входят ВЛАДИСЛАВ и ВЛАДА.

ЕЛЕНА (жестом предлагая сесть).  Добрый вечер, проходите… Я должна перед вами извиниться, но… Антона Казимировича дома нет. Ему пришлось срочно уехать… Неожиданный вызов - он хирург… А я, к сожалению, не в курсе, что он едет на Валдай… И дозвониться не могу: видимо, на операции… Мне жаль, но, боюсь, вы зря потратили время…

                Слышатся голоса, зовущие ВЛАДИСЛАВА.
 
ВЛАДИСЛАВ (уходя). Ма, если буду нужен…
ЕЛЕНА. Иди, сынок, иди...

         ВЛАДИСЛАВ уходит.
         ВЛАДА, удивлённо всматриваясь в лицо ЕЛЕНЫ, подходит к ней.

ВЛАДА. Лена, это ты?! 
ЕЛЕНА (растерянно).  Извините…
ВЛАДА.  Я Влада… Не узнаёшь?.. Вспомни Вологодск…
ЕЛЕНА.  Влада… (Всматривается в лицо гостьи.) Лада?! (Потрясённо.) Массажистка?! А я и не знала, что ты, оказывается, Влада.
ВЛАДА. Да, это я.
ЕЛЕНА. А при чём тут Валдай?
ВЛАДА. Какой Валдай?
ЕЛЕНА (догадывается). Ой, это, видимо, сыну послышалось…Ты представилась «Влада», а он услышал «Валдай»… Господи, Влада! Гостья из прошлого… Не может быть!
ВЛАДА. Получается, что может…  Всё может… И то, что я здесь… И то, что ты жена Антона… Надо же…  Никогда бы не подумала, что ты можешь стать его женой… Кто угодно, но ты…
ЕЛЕНА. Почему же…
ВЛАДА. Ну… Вы ведь с Ростиславом так любили друг друга…
ЕЛЕНА. Ты помнишь об этом?
ВЛАДА. Конечно. Как не помнить? Я ведь тогда безумно тебе завидовала… И не одна я.
ЕЛЕНА. Завидовала? Почему?
ВЛАДА. Да как же… Приехала какая-то невзрачная девочка учительницей в профтех и сразу же влюбила в себя самого лучшего жениха. Ростислав у нас был и красавцем, и не бедным, и… Ну, в общем, парень, что надо! Многие мечтали за него замуж…
ЕЛЕНА. Многие? (Направляется к двери). Я принесу кофе… Или чая?
ВЛАДА. Лучше кофе…

           ЕЛЕНА уходит. ВЛАДА, закрыв лицо ладонями, тяжело вздыхает.


                Сцена четвёртая.

               Та же комната.
         ВЛАДА, закрыв лицо ладонями, всё так же сидит на диване.
         ВЛАДА вспоминает:
         в комнату входят РОС (РОСТИСЛАВ в молодости) и ЛАДА (ВЛАДА в 
         молодости). РОС прихрамывает.
 
ЛАДА. Снимай брюки, хоккеист, ложись – сейчас всё поправим. (Накрывает диван простынёй.)
                РОС раздевается, ложится на диван.
Доктор сказал, ты среднюю ягодичную потянул… (Осторожно надавливает.) Больно?
РОС. Нет… Глубже…
ЛАДА. А так?
РОС. Малую потянул...
ЛАДА. Вот здесь?
РОС. У-у-у!..
ЛАДА. Поняла. Как же это ты так неосторожно? Скоро же в Париж… В кои-то веки нас пригласили, а ты тут решил болеть…
РОС. Так лечи…
ЛАДА. А что мне за это будет?.. (Смазывает руки кремом.) Шутка – шутка… Я сдвину трусы – мешают… Мог бы и вообще снять… Ну, теперь терпи…  (Приступает к массажу.)  Говорят, ты влюбился…
РОС. И что?
ЛАДА. Татьяну уже забыл?
РОС. Лада, что ты хочешь?
ЛАДА. Просто… (С силой давит на мышцу.)
РОС. Ай! Ты с ума сошла?! Больно!
ЛАДА. А я предупреждала: терпи… (Массажирует.) Скажи, а чем я хуже других девчонок?
РОС. Ничем. Лада, ты хорошая. Просто, наверное, ещё не нашла свою любовь…
ЛАДА. Я давно нашла.
РОС. Антона?
ЛАДА. При чём тут Антон?.. Он так… Подумала, что, может, он…
РОС. Может, Антон тебя полюбит и бросит Таню?
ЛАДА. Да! Думала! Зачем ему эта медсестричка?! Я лучше! Богаче!.. Рос!.. Я хочу уехать отсюда, не могу больше здесь!..
РОС. Почему?
ЛАДА. Потому! Тебя видеть не могу! Ненавижу!
РОС. За что?!
ЛАДА. Потому что люблю! Очень! Сил нет терпеть… (Сбрасывает с себя халат и быстро ложится к РОСУ.)  Ты моё Солнце! Ты мой Бог! Жизнь моя!
РОС. С ума сошла!!! (Решительно сталкивает её с дивана, поднимается.)
ЛАДА. Да никто не зайдёт, Рос! Я закрыла дверь!.. И никто не будет знать, никто!..
РОС. Лада, зачем ты так себя унижаешь?! (Одевается.)
ЛАДА (вскакивает с дивана). Ах, так… (Проворно достаёт из-под дивана фотоаппарат, фотографирует одевающегося РОСА.)
РОС. А это зачем?
ЛАДА. Ей покажу! Лене твоей…
РОС. Послушай, ты уже разрушила любовь Тани и Антона, но разве тебе стало лучше? Хочешь разрушить ещё и нашу?
ЛАДА. А настоящую любовь ведь ничто не разрушит! Да? Так же говорят? Вот и проверим!
РОС. Чем разрушать жизнь другим, лучше начинай строить свою! (Уходит.)

        ЛАДА понуро одевается, снимает с дивана простыню, аккуратно складывает
        её, выходит.

                Сцена пятая.

       Та же комната.
       ВЛАДА всё так же сидит на стуле, закрыв ладонями лицо.
       Возвращается ЕЛЕНА с подносом в руках.

ЕЛЕНА (подаёт кофе). Что-то ты загрустила…
ВЛАДА. Да… Молодость вспомнила… Так почему же вы расстались?
ЕЛЕНА. Как?.. Ты ничего не знаешь?! Вы ведь тогда все вместе уехали во Францию…
ВЛАДА. И что?
ЕЛЕНА. И…
ВЛАДА. И?.. Потом почти все вернулись… Кто раньше, кто позже.
ЕЛЕНА. Почти все?
ВЛАДА. Ну, я вот осталась, потому что вышла замуж за хирурга, который делал мне операцию… После той автокатастрофы… Ты же, конечно, знаешь про автокатастрофу?
ЕЛЕНА. Знаю. Были жертвы…
ВЛАДА. Жертвы? Нет. Мы тогда здорово разбились, но, слава Всевышнему, без жертв. Некоторые, правда, искалечились…
ЕЛЕНА.  А умереть вскоре от последствий аварии – это, значит, без жертв?
ВЛАДА. Умереть?! А я ни о чём таком не знаю…
ЕЛЕНА. Не знаешь? Расскажи тогда, что знаешь.
ВЛАДА. О ком?
ЕЛЕНА (растерянно). Ну… о ком знаешь…
ВЛАДА (понимающе усмехнувшись). О Ростиславе я знаю только то, что он долго лечился в госпитале под Парижем, а потом… Потом… он уехал…
ЕЛЕНА. Куда?!
ВЛАДА. Не знаю… Вернулся, наверное…
ЕЛЕНА. Куда?!!
ВЛАДА. В Союз…
ЕЛЕНА (задумчиво). Значит, это случилось уже в Союзе?.. А я думала, что во Франции… А куда конкретно он вернулся?!
ВЛАДА. Представления не имею! (ВЛАДА с недоверием смотрит на ЕЛЕНУ.) Неужели ты на самом деле ничего не знаешь?.. С того самого времени?
ЕЛЕНА (с отчаяньем в голосе). Не знаю... То есть, знаю, но как всё случилось и где, не знаю…
ВЛАДА (оглянувшись). А, может, ты и не хотела уже ничего знать? Зачем?..  (Показывает на обстановку в комнате.) У тебя всё хорошо. Так?
ЕЛЕНА. Нет, не так! Не так… Я искала его. Знала бы ты, как я его искала! Я только разве что у Господа Бога на приёме не была! Но… Сама знаешь, какие были времена…
ВЛАДА. И в Вологодске искала?
ЕЛЕНА. И в Вологодске…
ВЛАДА. А когда искала?
ЕЛЕНА (растерявшись).  Ну-у-у… Давно. В общем… Да, давно…
ВЛАДА. А что же ты потом? После этого «давно»…
ЛЕНА. Потом… А потом искать его уже больше не надо было… 
ВЛАДА. Почему?!
ЕЛЕНА. Почему?.. Потому что… умер…
ВЛАДА (потрясённо). Умер?! Когда?!
ЕЛЕНА (шёпотом). Давно… Вскоре после той аварии… Так и не оправился…
ВЛАДА (удивлённо). Вскоре? Не может быть! Кто тебе такое сказал?
ЕЛЕНА. Его друг.
ВЛАДА. Друг? Какой друг? Ты знаешь этого друга?
ЕЛЕНА. Нет…
ВЛАДА. Нет? А как же ты поверила?
ЕЛЕНА (с ужасом в голосе). Не знаю… Но… Но Антон… тоже подтвердил…
ВЛАДА. Какой Антон?.. А, ну да, Антон… Твой муж. А что он подтвердил? Что Ростислав умер? Он был на похоронах? Или видел документы?
ЕЛЕНА (окончательно растерявшись). Нет… Не знаю… (Нашлась.) Но ведь Рос… Он ведь… Он ведь тоже…Он ведь тоже меня не нашёл… А меня найти - никакого труда… Значит, не искал. А если не искал, то…
ВЛАДА (согласно кивнув). Да. Понимаю. Не искать тебя он мог только…  если умер… А ведь я слышала, что…
ЕЛЕНА (перебивает). Он умер…
ВЛАДА. Не понимаю…  Я ведь слышала…
ЕЛЕНА.  Он умер.
ВЛАДА. Не может быть… (Она отворачивается, чтобы скрыть набежавшие вдруг слёзы.) Не может быть… Не может!.. (Берёт себя в руки, смотрит вокруг.) А вы, по-моему, неплохо живёте…
ЕЛЕНА. Ты приехала в Москву к Антону?
ВЛАДА. Нет… Привезла своего мужа-француза на экскурсию… Он в России никогда не был… Вот, осталось время до самолёта – подумала: почему не встретиться с кем-нибудь из бывших знакомых? Например, с Антоном. Давно знаю, что он в Москве… Оставила мужа в ресторане, что через дорогу от вашего дома… И к вам…
ЕЛЕНА (перебивает). Так ты знала, где мы живём?
ВЛАДА. Нет, в институте вашем узнала сегодня… Позвонила… так… неуверенно…  А мне дали и телефон, и адрес … (Взглянув на недовольную ЕЛЕНУ.) Да ты не волнуйся, у меня самолёт уже скоро …
ЕЛЕНА. Вот так просто дали наш адрес?!
ВЛАДА. Ну, да… Я тоже удивилась… Заглянула в карту Москвы: вы живёте рядом с аэровокзалом – вот и решила зайти… Хотя, нет, прости. Конечно же, всё не так… Не так! Прости… Не буду скрывать. И, правда, зачем? Я очень хотела встретиться с Антоном…  Очень. (Вдруг решительно.) Я это даже запланировала. Ещё дома… Понимаешь, меня заверили, что Антон обо всех всё знает, потому что тогда… после той страшной поездки…  все связывались друг с другом через него… И я надеялась, что… Я очень надеялась, что он… что Антон и о нём тоже знает…
ЕЛЕНА. О ком?
ВЛАДА (решительно). О Ростиславе…
ЕЛЕНА (с нескрываемым удивлением). О Ростиславе?!
ВЛАДА. Да… Не одна ты его любила…
ЕЛЕНА. Надо же… Так ты его тоже искала?
ВЛАДА. Нет. Зачем? Он ведь не по мне сходил с ума… Просто хотела узнать, где он сейчас? Как? (С укором.) Я ведь думала, что он с тобой… Что счастливый…
ЕЛЕНА. Ты словно упрекаешь меня в чём-то…
ВЛАДА. Да что ты, что ты… Бог с тобой… Каждый устраивается, как может… Но вот то, что ты с Антоном… Этого мне не понять…
ЕЛЕНА.  И что же здесь такого…
ВЛАДА. Да ничего такого… Кроме того, что они всегда были врагами. Антон Ростислава просто не выносил! Он всегда… всегда…  подставлял его…  Подводил… Старался унизить, грязью облить!
ЛЕНА. Что ты такое говоришь?!
ВЛАДА. А ты не знала?!


                Сцена шестая.

                Москва.
      Квартира ЕЛЕНЫ и АНТОНА.
      Прошло несколько часов. Ночь.
      В тёмной комнате на диване сидят ЕЛЕНА и АНТОН.

АНТОН. Значит, всё-таки едешь…
ЕЛЕНА. Конечно.  Мне наконец-то дали в редакции отпуск. Я уже два года не отдыхала…
АНТОН. Так вот и поезжай на море. А то едет чёрт-те куда… Да ещё и детей с собой тянет.
ЕЛЕНА. Поездку мы запланировали с ребятами ещё полгода назад – будто не знаешь… По их, кстати, предложению. Это первое. А второе – это же одно из условий нашего с тобой договора.
АНТОН. Какого ещё договора?
ЕЛЕНА. Не делай вид, что ты всё забыл.
АНТОН. О чём ты?!
ЕЛЕНА. Антон, в конце-то концов!..  Мне тоже непросто, но… Я обещала рассказать правду – и расскажу…
АНТОН. Кому ты обещала, Лена?!?
ЕЛЕНА. Себе… Тебе… Крошечному Владику… (Тихо.) Ростиславу.
АНТОН. Кому? Ростиславу?! Это когда же ты ему обещала?!
ЕЛЕНА. Ну, не буквально ему, а… ему… в своей душе.
АНТОН. В своей душе!.. Он бросил вас, а ты…
ЕЛЕНА. Неправда! Никого он не бросал – ты же знаешь! Просто… так сложилось.
АНТОН (усмехнувшись). Ах, сложилось…
ЕЛЕНА. Да, сложилось!..  Сколько можно повторять: Ростислав не знал, что у нас будет ребёнок.
АНТОН. Да какая разница, знал он об этом или нет! Пусть не знал о ребёнке… Пусть… Но тебя-то он бросил! 
ЕЛЕНА. Прекрати.
АНТОН. Что «прекрати», Леночка?! Ты же едва не умерла тогда! Если бы не я…
ЕЛЕНА (перебивает).  Ах, вот в чём дело: если бы не ты… Да, если бы не ты… (Вздыхает.)  Ты нас пожалел… подобрал… обогрел… Я помню об этом, Антон. И всегда буду помнить. Но мой ребёнок должен знать, кто его отец… К тому же, это было одним из наших с тобой условий…
АНТОН (удивлённо). Да что ты?! Подумать только: у неё ещё даже были условия?! Я из нищеты её выдернул!.. В столицу привёз!.. И не в какую-то там коммуналку, а в роскошную квартиру! Ребёнка усыновил!.. Дал фамилию, престижную работу!..
ЕЛЕНА. Даже работу?
АНТОН. Да! Работу. А кто вовремя и удачно сделал редактору модного журнала операцию? Кто ему рассказал, что ты замечательно пишешь рассказы? Может, это твой Ростислав? Надо же, она, оказывается, ещё условия мне ставила!
ЕЛЕНА. Да если бы Ростислав был жив... А условие не меня касалось, а моего сына! Я ведь хотела, чтобы Владик с детства знал, кто его настоящий отец, но ты сказал, что для психики ребёнка будет лучше не раздваиваться, не мучиться, не высматривать в каждом встречном мужчине своего отца, а гармонично развиваться в полной семье… А потом, когда он станет взрослым и уже адекватно начнёт воспринимать мир, мы ему всё и расскажем. Ты хороший психолог, ты убедил меня – и я согласилась.
АНТОН. И правильно сделала. А что хочешь сделать теперь?! Сотворить несусветную глупость! На кой?..

       В комнату, не включая свет, входит ВЛАДИСЛАВ. Сначала он что-то ищет
       за дверью, потом за диваном, и, наконец, замечает родителей.

ВЛАДИСЛАВ (испуганно). Господи, как вы меня напугали! Вы чего это сидите в темноте?
ЕЛЕНА. А ты что здесь ищешь?
АНТОН. В брачную-то ночь…
ВЛАДИСЛАВ. Подарки ищу.
ЕЛЕНА. Какие подарки? (Включает настольную лампу.)
ВЛАДИСЛАВ. Свадебные.
АНТОН. А я думал, что в такую ночь люди занимаются совсем другим…
ВЛАДИСЛАВ. Ой, па, брось: брачная ночь у нас была год назад. Это у вас нельзя было до свадьбы, а у нас, слава Богу, можно.
ЕЛЕНА. И у нас, сын, тоже было можно… Если любовь…
ВЛАДИСЛАВ. О-о-о, какая вдруг открывается правда! Надо же, вы прямо-таки начали расти в моих глазах! Отец, я тобой горжусь.
ЕЛЕНА (растерянно). Нет, сынок, всё не так…
АНТОН (бросает на ЕЛЕНУ раздражённый взгляд, перебивает). Так что ты ищешь, Влад? Все подарки мы отнесли в твою комнату.
ВЛАДИСЛАВ. А собака вам случайно не попадалась? (Оглядываясь.) Куда ж она могла деться?..
ЕЛЕНА. Какая собака? Вам подарили собаку?!
ВЛАДИСЛАВ. Не пугайся: речь идёт о большой мягкой игрушке. Мы с Арихой сами её купили…
ЕЛЕНА. А-а-а, игрушка… Слава Богу, а то я уже испугалась: нам ведь нельзя заводить собак - они у нас долго не живут...
АНТОН. Да, не везёт нам с собаками.
ВЛАДИСЛАВ. Или собакам с нами… (Оглядывается.)  Да где ж она может быть?!
ЕЛЕНА. А что за срочность такая? Завтра найдёте.
ВЛАДИСЛАВ. Нет, надо сегодня: мы ведь уже укладываем чемоданы – днём-то будет не до того: очередная партия друзей подвалит, а вечером уже поезд… (Продолжает искать.) 
ЕЛЕНА. А игрушка вам зачем?
ВЛАДИСЛАВ. Да мы эту псину хотим отвезти вологодцам в подарок.
АНТОН (с досадой). Значит, всё-таки едете?
ВЛАДИСЛАВ. А у кого по этому поводу сомнения? Лично у меня - нет. (Присаживается к родителям на диван.) К тому же… мне сегодня снился такой интересный сон… Я не суеверный, но… каким-то уж очень реальным он был… И заснул-то я всего минут на двадцать, а вот успел увидеть… Я гулял по какому-то зелёному городку… потом вышел к реке и понял, что я в Вологодске… Было явное ощущение, что эти улицы я узнал. Именно, узнал! Словно я был уже там…
ЕЛЕНА. Так ты и был там. Не просто был – жил!
АНТОН (ЕЛЕНЕ). О, боже, какие глупости! Как он мог узнать город, если мы увезли его, когда ему был всего лишь годик?!
ВЛАДИСЛАВ. А мне почему-то кажется, что узнал…  И во сне я всё вспомнил…  Вот даже сейчас отчётливо вижу речку, в которой я барахтался…  Наверное, это знаменитая Вологда…
ЕЛЕНА. Нет, сынок, в Вологду мы тебя не окунали – это серьёзная река. А вот в маленькую Золотуху – да. Правда, это и не речка даже – ручеёк.
ВЛАДИСЛАВ. Какое смешное название… Но я помню, что река была большая-пребольшая…
ЕЛЕНА. Так тебе же годик всего был! Тогда и деревья были большими…

                Сцена седьмая.

       Та же комната.
       АНТОН, насупившись, всё так же сидит на диване. ВЛАДИСЛАВ, лучезарно
       улыбаясь, рассказывает свой сон. ЕЛЕНА задумывается.
       ЕЛЕНА вспоминает:
       в комнату, обнявшись, вбегают РОС (РОСТИСЛАВ в молодости) и ЛЕНА 
       (ЕЛЕНА в молодости).

ЛЕНА. Какая, оказывается, в Вологодске потрясающая осень! Столько солнца! Столько тепла!
РОС (озадаченно). Ты не поверишь, но здесь никогда ещё не было такой осени! Тем более, столько солнца и тепла… 
ЛЕНА (рассмеявшись). Неправда!
РОС. Правда… А знаешь, я понял: это всё сделала твоя улыбка!  Это всё сделала ты! Ты колдунья! (Обнимает ЛЕНУ.)
ЛЕНА. Если бы, и правда, я была колдуньей!.. Если бы, и правда… А я просто человек… И мне страшно…
РОС. Страшно? Посмотри, какой я большой! Я тебя защищу. И всегда буду рядом. И мы всегда будем вместе. Всю жизнь. И станем старыми вместе… Будем ходить вот так… (Смеясь, изображает старика.) Ох, ох…
ЛЕНА. Нет, я никогда не буду так ходить!
РОС. А-а-а, да! Ты будешь ходить вот так… Как утка… (Изображает.)
ЛЕНА. Почему я должна так?..
РОС. Потому что так ходят все толстые тёти…
ЛЕНА (шутя, набрасывается на РОСА). Ах, ты, мерзкий сгорбленный старик! Я никогда не буду толстой!

        ЛЕНА, шутя, колотит его кулаками, РОС подхватывает её на руки, кружит.

РОС. А как мы назовём своего первенца?.. Первенца… Первенца! Какое красивое слово, Лена! Первенец! Правда?
ЛЕНА. Правда. Первенца мы назовём так, как захочешь ты.
РОС. Тогда мы назовём его Леной.
ЛЕНА (рассмеявшись). Смешно звучит: назовём его Леной… Хочешь назвать её Леной?.. А если мальчик?
РОС. Владиславом.
ЛЕНА. Почему?
РОС. Потому что бабушка хотела меня так назвать… В честь своего отца, который ещё в царское время приехал на Вологодчину искать соль.
ЛЕНА. Приехал искать соль, а нашёл себе жену?
РОС. Да. И остался навсегда. Но отец мой бабушкину идею назвать меня Владиславом не одобрил, настаивал на Ростиславе, и мама поддержала его. Тем более, что корень в именах один - слав…
ЛЕНА (нежно целуя РОСА). Правильно сделала твоя мама: муж и жена – одна сатана. К тому же, корень один. (Смеётся.) У тебя очень красивое имя! Мужественное! С сильной энергетикой… А твой дедушка, значит, был государевым человеком?
РОС. Прадедушка. Да, по царскому распоряжению приехал сюда. Прадед Владислав! Я горжусь им.
ЛЕНА. Здорово! А насчёт того, чтобы назвать дочь Леной… Ты всё-таки подумай: ну, зачем нам две Лены?
РОС. Но ты же сказала: как я сам захочу…
ЛЕНА (прижимаясь к РОСУ). Мне ещё никогда в жизни не было так хорошо, Рос… И ещё никогда не было так страшно…
РОС. Ну, что ты?! Чего бояться?
ЛЕНА. Не знаю… Боюсь, что это всё сон…


                Сцена восьмая.

     Та же комната.
     Задумавшаяся ЕЛЕНА и насупленный АНТОН всё так же сидят на диване.
     ВЛАДИСЛАВ продолжает рассказывать свой сон.

ВЛАДИСЛАВ. Ещё мне приснилась ты, мама, и…
ЕЛЕНА (затаив дыхание).  И?..
ВЛАДИСЛАВ. И тень… Непонятная какая-то… Большая…  Но тень человека… Именно человека…
АНТОН (вскакивает). Господи, Влад, у тебя через месяц защита диплома – ещё не все чертежи сданы, а ты как с цепи сорвался: свадьба, потом эта легкомысленная поездка… Как это всё несерьёзно!  Ты совсем не думаешь о своём будущем!
ВЛАДИСЛАВ. Па, ты будешь смеяться, но…    я вдруг понял, что, как раз-таки, впервые очень серьёзно о нём задумался, потому что мне просто нестерпимо захотелось встретиться с прошлым: посмотреть на город, где вы полюбили друг друга, и где я потом родился; подышать воздухом, который я вдохнул впервые в жизни… Увидеть людей, что помнят меня в пелёнках… Родители, а у нас остался там кто-нибудь?
АНТОН. Никого. Мы же в Вологодск попали по распределению... После окончания учёбы твою мать направили преподавать русский язык в профессионально-техническое училище, а я в это время уже работал врачом в хоккейной команде Металлург. У нас там даже никаких знакомых не осталось – все разъехались.
ВЛАДИСЛАВ. А куда делась та хоккейная команда?
АНТОН. Состарилась. Распалась.
ЕЛЕНА. Сынок, это была замечательная команда! Настоящие хоккеисты! Просто, у них не было возможности показать себя на все сто – молоды были… Неопытные… Ещё бы немного времени – и они бы себя показали!
АНТОН (насмешливо). Показали бы… А что ж они тогда не показали себя на Западе? 
ЕЛЕНА (удивлённо). Ты так говоришь, как будто ничего не знаешь! Как будто они не попали в ту страшную автокатастрофу сразу же по приезду…
ВЛАДИСЛАВ. Автокатастрофа? И что команда? Погибли?
ЕЛЕНА. Нет… не погибли… (Внимательно смотрит на АНТОНА.)
ВЛАДИСЛАВ. Слава Богу!
АНТОН. Тогда не погибли, а потом…   
ВЛАДИСЛАВ (видит мягкую игрушку) О, вот она! Нашлась!.. Побегу, обрадую жену…  (Выходит из комнаты.)
АНТОН (перехватывая взгляд жены). Ты что-то хочешь мне сказать?
ЕЛЕНА. Не знаю…
АНТОН. Говори.
ЕЛЕНА. Сегодня… Не поверишь, но… Да, это очень странно, что именно сегодня… Именно тогда, когда ты умчался к своей М-м-м…
АНТОН (перебивает). Короче!
ЕЛЕНА. У меня произошла встреча с прошлым…
АНТОН (замер). Что?..
ЕЛЕНА. Да.
АНТОН (растерянно). И?
ЕЛЕНА.  Даже не знаю, стоит ли…
АНТОН (вспыхнув). Теперь уж лучше рассказать.
ЕЛЕНА (усмехнулась).  Кому лучше?..
АНТОН (нетерпеливо). Так, и с кем же это ты встретилась, Лена?
ЕЛЕНА (устало).  С Владой.
АНТОН (удивлённо). С Владой?!
ЕЛЕНА. Да, всего лишь с Владой, а ты думал, с кем?
АНТОН. Я ничего не думал.
ЕЛЕНА. А оказывается, с Владой. Надо же, как ты сразу её вспомнил…
АНТОН (пожимая плечами). Массажистка команды… Что же её не вспомнить… В моём подчинении была.
ЛЕНА. Но мы-то все помним её как Лада. Модное тогда было имя.
АНТОН. Но я-то видел ещё и документы – в моём же подчинении она была… Так, значит, она вернулась в Россию?!
ЕЛЕНА. Нет, не вернулась. Как туристка приезжала в Москву.  Вот и к нам решила заглянуть… То есть, к тебе… У неё было время до отлёта… Хотела встретиться…  С тобой, конечно, не со мной.  Она даже не знала, что я твоя жена. Ох, как же она была удивлена!.. (Недовольно.) Кстати, почему в твоём институте всем желающим раздают наш домашний адрес?! 
АНТОН. Да пусть раздают – мне, что, жалко, что ли?.. Ну и что эта Влада тебе сообщила?
ЕЛЕНА. Да, в общем, немного… К сожалению. Сказала, что практически сразу же после той аварии вышла замуж за местного травматолога, который лечил её. У неё было два открытых перелома… Сказала, что всех членов команды с места происшествия развезли по разным клиникам… И они потерялись… (С отчаяньем в голосе.) И она больше ничего ни о ком не знает! (Закрывает лицо ладонями, но тут же убирает их и внимательно смотрит на АНТОНА.) Но никто не погиб, Антон…
АНТОН. Ну, тогда не погиб, а потом… Так… Ты никуда не едешь! С твоими-то нервами! Это я как доктор тебе говорю: встреча с городом из прошлого совсем подорвёт твою психику…
ЕЛЕНА. Что значит, совсем подорвёт?! Я еду! И мне надоело уже постоянно слышать о моём подорванном здоровье и ранимой психике – хватит уже меня зомбировать!
АНТОН (сквозь зубы). Успокойся.
ЕЛЕНА. А я спокойна! Спокойна, как никогда!.. К тому же, это необходимо не только мне, но и моему сыну. Ему сон приснился, а ко мне Лада вот вдруг явилась… Разве это не знаки свыше?.. И потом – Владислав женился! А значит, тянуть больше нельзя: сын должен всё узнать!

    В комнату входит ВЛАДИСЛАВ.

ВЛАДИСЛАВ. И узнаю, будьте спокойны… А потом обсудим, мог я в год запомнить город или нет.   
     Раздаётся звонок мобильного телефона.
     АНТОН вздрагивает, суетливо копается в кармане, достаёт трубку и, взглянув
      на дисплей, тут же отключает его.

АНТОН (оправдываясь). Достали уже! Даже ночью не дают покоя!
ЕЛЕНА. А кто это?
АНТОН. Незнакомый номер…
ЕЛЕНА.  Вот видишь?! В три часа ночи звонит неизвестно кто! Сегодня же скажи в институте, чтобы больше не смели никому сообщать твои координаты!

    Снова раздаётся звонок телефона, но уже с другой мелодией.
    ВЛАДИСЛАВ вынимает из кармана свой телефон.

ВЛАДИСЛАВ (посмотрев на дисплей, включает). Привет, Машка. Ты чего это так поздно, случилось что?..  Я-то, понятно, почему не сплю: у меня брачная ночь, а вот почему не спишь ты?.. Что? Где мой отец? (Смотрит на АНТОНА.)

    АНТОН испуганно машет руками, показывая, что его нет.

Спит, наверное… Операция у него сегодня сложная была, недавно только вернулся – устал… Должен был позвонить?.. Забыл, значит. То свадьба моя, то операция – день и прошёл... Сейчас должен был позвонить?! В три часа ночи?.. А-а-а, у тебя же через две недели защита. Тогда, конечно, обязан был позвонить, но старенький он уже – склероз, видимо!..  Да не издеваюсь я – просто настроение хорошее: брачная ночь всё-таки… Ладно, пока… Спи спокойно, дорогой друг. (Кладёт телефон в карман.)
АНТОН (испуганно). Ты вот что это такое сейчас сказал?! Кто так говорит?! Такое только над гробом говорят! Ты с ума сошёл - такое говорить живому человеку!
ВЛАДИСЛАВ. А ты чего так всполошился? Это наша молодёжная лексика – мы со всеми так прощаемся. И уже давно. До сих пор никто не умер. Так что, не бери в голову: ничего с твоей Машкой не случится.
АНТОН (истерично). Что значит «с твоей»?! Я её руководитель! И прекрати разводить демагогию!
ВЛАДИСЛАВ. Ой, па, достал! Руководитель – так руководитель, мне какое дело? Просто так сказал.
АНТОН (недовольно). Просто так он сказал! Да вы сейчас ничего просто так не делаете!
ВЛАДИСЛАВ. Так, всё: я пошёл спать – зашёл к вам по привычке, чтобы пожелать спокойной ночи. (Устало.) Ого, четвёртый час… Может, уже вообще не ложиться?..
ЕЛЕНА. Почему?
ВЛАДИСЛАВ. Да мне к открытию метро надо быть на нашей станции.
АНТОН (всё ещё недовольно). Интересно, зачем? Что за свидание такое раннее? Пока жена спит…
ВЛАДИСЛАВ (не обращая внимания на язвительную интонацию). Кошку надо найти… Вы сегодня в метро случайно не видели кошку?
ЕЛЕНА. Какую кошку?
АНТОН. В каком метро?
ВЛАДИСЛАВ. В нашем. На нашей станции.
АНТОН. Что за чушь?
ЕЛЕНА. Сынок, ну, что ты придумал? Какая в метро может быть кошка?
ВЛАДИСЛАВ. Обыкновенная: серая домашняя.
АНТОН. Такого не может быть!
ВЛАДИСЛАВ. Может.
АНТОН. Откуда?!
ВЛАДИСЛАВ. Я принёс.
ЕЛЕНА (потрясённо). Зачем?!
ВЛАДИСЛАВ. Желание своей новоиспечённой жены исполнял. Она сказала, что обещала своей кошке показать метро…  Сама кошка просила... Сон моей жене такой был. А я с уважением отношусь ко снам. Вот я и понёс… Когда Пашку провожали… Кошка на всё и всех смотрела с нескрываемым любопытством, но когда появился и затарахтел поезд, она вдруг испугалась и выпрыгнула из сумки. И убежала. Я даже не успел заметить, куда. Объявлять розыск было некогда – спешили к оставшимся гостям. Вот я и решил отложить до утра.
АНТОН. Ну, надо же, до чего может дойти взрослый человек! А ведь это всё алкоголь и распущенность!
ЕЛЕНА (АНТОНУ). Какой алкоголь?! Влад же вообще не пьёт!
ВЛАДИСЛАВ. Значит, распущенность…

                ВЛАДИСЛАВ уходит.

ЕЛЕНА. Представляю, как кошке сейчас там страшно и одиноко … И холодно.
АНТОН. А холодно-то с чего?.. Лето.
ЕЛЕНА. От одиночества…   Антон, может, поедешь с нами?
АНТОН. Нечего мне там делать. Да и некогда.
ЕЛЕНА. Ах, да, у Маши же скоро защита. Как же ты оставишь её на несколько дней одну, если даже по ночам должен ей звонить?!
АНТОН. Да! У Маши защита. И я должен ей звонить! И буду. Потому что поддерживаю детей своих друзей.
ЕЛЕНА. Значит, Татьяна была тебе просто другом? Только и всего?
АНТОН. А почему это ты вдруг об этом заговорила в таком тоне?!  С чего бы? Ладка что-то натреньдела?!
ЕЛЕНА. И Влада тоже. Она, кстати, на самом деле сообщила мне кое-что…
АНТОН (задержав дыхание). И… что?
ЕЛЕНА. О вашей с ней короткой, но страстной любви.
АНТОН (покривившись). С кем? С Ладкой?!
ЕЛЕНА. С Владой! Ведь ты, оказывается, из-за неё расстался с Татьяной… 
АНТОН. Ой, держите меня!.. Таня мне нравилась, отрицать не буду, но Ладка… Так, по пьяне переспали…
ЕЛЕНА. И Татьяна вас застала. Да?
АНТОН. Ничего подобного!  Это Ладка ей о нас доложила! А Танька оказалась истеричкой, устроила скандал, собрала вещи… И хоть бы немножко пострадала в одиночестве – так нет, тут же прыгнула в постель к другому. Даже не дала возможности объясниться! Просто взяла и бросила меня тогда!
ЕЛЕНА. А ты не злопамятный и совершенно бескорыстно поддерживаешь дочь женщины, которая тебя бросила…
АНТОН (разозлившись). А у тебя другая версия? 
ЕЛЕНА. Другая. И это, к сожалению, известно даже Владу: ты спишь с Машей.
АНТОН. И ты всё ещё не понимаешь, почему я вынужден поднимать вопрос о твоей нездоровой психике?! Такое придумать…
ЕЛЕНА. А ещё… мне звонила… сама Маша.
АНТОН. Кто?! Когда?
ЕЛЕНА. Сегодня ночью. Когда ты, забыв ей доложиться, смывал с себя в дУше запахи вашей любви. Она поинтересовалась, добрался ли ты домой?
АНТОН. И что ты ей наговорила?!
ЕЛЕНА. Наговорила? Я просто объяснила девочке, что так поздно звонить на квартиру научного руководителя неприлично… Даже если его мобильный не отвечает…
АНТОН. Что тут неприличного?
ЕЛЕНА. В полтретьего ночи?
АНТОН. Из этого ты сделала выводы, что мы любовники?
ЕЛЕНА. Нет. Хотя и это уже о многом говорит… Нет. Я сделала выводы, что вы любовники, когда узнала, что Маша от тебя сделала аборт.
АНТОН (задохнувшись от возмущения). Да ты в своём уме?! Что ты несёшь?! Какой аборт?!
ЕЛЕНА. Медицинский, слава богу. И знаю я это наверняка. От анестезиолога, что усыпляла твою Машу. 
АНТОН. Ну, предположим, она и делала… А я тут при чём?!
ЕЛЕНА. Маша сама призналась анестезиологу перед абортом, от кого забеременела. А эта врачица-анестезиолог, как оказалось, когда-то тоже была влюблена в тебя, а ты, переспав с ней, сразу в кусты. Ни одна женщина такого не прощает, и она не простила, тем более, когда узнала про Машу… И вот при первом удобном случае сразу же отомстила – рассказала жене, то есть мне, о шашнях своего бывшего любовника, то есть твоих шашнях.
АНТОН. Какая низость!
ЕЛЕНА. Ты прав – это низко: спать с дочерью женщины, которая когда-то оставила тебя. К тому же, по твоей же собственной вине… И ты теперь мстишь той, которой уже давно нет на этом свете. А орудие мести – Маша. А была бы Татьяна жива, ты бы отомстил непосредственно ей, да? Придумал бы что-нибудь такое-этакое, да? Ты ведь никому ничего не прощаешь! Считаешь себя графом Монте Кристо?  Мне только непонятно, почему молчит Машин отец? Почему не вмешается?! Кто он? Вы же наверняка знали друг друга… Вологодск – городок маленький…
АНТОН (холодно усмехнувшись). Да. Знали.  Странно, что ты об этом до сих пор ничего не знаешь…
ЕЛЕНА. А должна?
АНТОН.  Странно, что не знаешь.
ЕЛЕНА. И кто же он?
АНТОН. Кто же он… Твой ненаглядный Ростислав.
ЕЛЕНА (остолбенев). Кто?
АНТОН. Ростислав.
ЕЛЕНА (холодно).  Антон...
АНТОН. Не верится? А это правда!  Это же он увёл у меня Татьяну!.. Может, единственную, которая любила меня по-настоящему...
ЕЛЕНА. Но если она любила тебя по-настоящему, то… почему же тогда ушла?!
АНТОН. Да говорю же тебе: это всё сучка Ладка! Ей очень хотелось уехать из Вологодска… А я как раз поступил в ординатуру в Москве…

                Сцена девятая.

        Та же комната.
        ЕЛЕНА и АНТОН сидят на диване.
        АНТОН вспоминает:
        Входят ТОН (АНТОН в молодости) и ЛАДА (ВЛАДА в молодости).
        ТОН, шлёпнув ЛАДУ по ягодицам, показывает ей на дверь.

ЛАДА. Ты даже не угостишь меня кофе?
ТОН. У меня нет кофе.
ЛАДА. Таня не пьёт кофе?
ТОН. Заткнись и выметайся уже скорей!
ЛАДА. Вот как? А говорил, что я Богиня!
ТОН. Богиня. Среди шлюх, Лада...
ЛАДА (возмущённо набрасывается на него). Ты!.. Ты!.. Да как ты так…
ТОН (грубо перехватив её руку). А кто же ты? Так на меня повесилась – не сбросить было…
ЛАДА. Не сбросить? Но ты же сам мне сказал, что напился, что не можешь идти…
ТОН. И что?
ЛАДА. Я помогла тебе…
ТОН. Ну, помогла… И что? Тебя кто-то просил оставаться?
ЛАДА. Но ты же сам…
ТОН. Что сам?! Я пьяный был в дупель! Мне в тот момент что ты, что наша уборщица Тоня…
ЛАДА. При чём тут тётя Тоня?.. Ты думай, что говорить…
ТОН. Думаю. Тоня очень даже ничего…
ЛАДА. Да ты что?! Ты… Ты это серьёзно?
ТОН. Серьёзно…  А что? Она одинокая женщина – ей нужна мужская ласка… А ребятам, порой, ой, как надо что-нибудь тёплое…
ЛАДА. Она же старая…
ТОН. Старая? Не такая уж она и старая…
ЛАДА. Да ей уже лет сорок, наверное…
ТОН. Ну и что?
ЛАДА. Ты серьёзно?
ТОН. Серьёзно! А что тут такого? Только Тоня тёплая, что ли?.. Таких, как она, много - ты в их числе…
ЛАДА. Подлец!
ТОН. Да? Тогда не я один: нас тут целая команда. У молодых парней гормон так бурлит – на козу засмотришься…
ЛАДА. Ужас! Я не думала, что ты…
ТОН. А ты думала, что сейчас переспишь со мной, очаруешь, я брошу всех и всё – и в ЗАГС? Да в ЗАГСе регистрационных книг не хватит, если расписываться со всеми, кто забегает ко мне на часок…
ЛАДА. Подонок…
ТОН. Это говоришь мне ты, девка?
ЛАДА. Как же только тебя любит Таня? Неужели она ничего не видит?!
ТОН. Пошла прочь!..


                Сцена десятая.

       Та же комната.
     ЕЛЕНА, слушая АНТОНА, всё так же включает и выключает настольную лампу.
     АНТОН продолжает.

АНТОН. Так вот эта массажистка подсуетилась и подлезла под меня. Потом сама же позвонила Татьяне. А твой любимый Ростислав воспользовался ситуацией, чтобы тут же на Тане жениться. Он ведь давно уже обхаживал её. Уж и не знаю, что он там ей наобещал, что она так сразу прыгнула в его объятья?..
ЕЛЕНА. Что ты говоришь?! О чём ты?! Ростислав никогда не был женат!
АНТОН. Не был? Ещё как был. Неужели ты ничего не знаешь? Или притворяешься? Он и за границу-то удрал, скорее всего, потому, чтобы развязаться как-то с вами: у одной ребёнок к этому времени уже родился, а у другой наметился…   И, правда, сбежишь от такого – в советской стране доблестным спортсменам так поступать было нельзя!
ЕЛЕНА. Всё – неправда! К тому же, он не знал, что я беременна. Я и сама сомневалась. И женат он не был, потому что мы в день его отъезда ходили в ЗАГС подавать заявление, чтобы сразу после его возвращения зарегистрироваться.
АНТОН. Ну и что, подали?
ЕЛЕНА. Нет, но лишь потому, что ЗАГС был закрыт из-за болезни сотрудницы.
АНТОН. Ох, как мне это понятно! Он, наверняка, заранее узнал, что ЗАГС закрыт, потому и разыграл всю эту сцену.
ЕЛЕНА (закричала). Неправда! Ему незачем было так поступать - он любил меня!
АНТОН. Да, пожалуйста, можешь не верить! Хотя в то, что он был женат на Татьяне, поверить, всё же, придётся: есть документы. Да плюс ещё отчество Маши…  Я представляю, как тогда твой любимый Ростислав, наверное, думал, что «вставил» мне по полной!.. Когда воспользовался ситуацией и соблазнил Таню… Это же он мне мстил! Мне!.. Но просчитался!  Хотя надо признать, что в тот момент преимущество, всё же, было на его стороне… Зато сейчас!.. Я ведь такого не прощаю: он украл у меня, а я - у него…
ЕЛЕНА. Что?!
АНТОН (насмешливо). А ты думала, что я так безумно был в тебя влюблён? Да? И поэтому так настойчиво добивался?
ЕЛЕНА. Я знала, что ты страшный человек, Антон, но не думала, что до такой степени…
АНТОН. А просто никто не смеет переходить мне дорогу!
ЕЛЕНА. Жениться на нелюбимой только для того, чтобы отомстить врагу?..  Что же ты натворил?! Разве можно было так испохабить свою же собственную жизнь?!
АНТОН. Зато как отомстил! А ведь ты даже ещё не представляешь, как я отомстил!
ЕЛЕНА. Представляю: ещё соблазнил дочь Татьяны…
АНТОН.  И Ростислава. Но это другая история...
ЕЛЕНА. Всю жизнь жить одной только местью?! В голове не укладывается! Мстить человеку за то, что к нему когда-то давно ушла твоя женщина! Мстить женщине, которой уже давно нет в живых! Мстить невинной девочке за то, что когда-то её мама была живой… Но ведь Маша… Это же почти как дочь твоя...
АНТОН. Дочь его! Твоего эфемерного Ростислава! Или по-другому – сестра Влада…
ЕЛЕНА. Как это?
АНТОН. Вот так. Если папа один, то дети – родные братья и сёстры...

            Дверь распахивается, и в комнату вбегает счастливый ВЛАДИСЛАВ.

ВЛАДИСЛАВ. Родители! Она жива!
АНТОН (иронично). Да что ты? Отрадно слышать. Невеста, выжившая в брачную ночь, жить будет долго …
ВЛАДИСЛАВ. Я, папа, о кошке! (Поднимает футболку и достаёт котёнка, протягивает АНТОНУ.) Посмотри, какое очарование. Кстати, Машкин котёнок ждёт её – можешь ей передать. Мы всё-таки уговорили Арихиных соседей, чтобы они отдали Марии приглянувшегося ей котика.
АНТОН. Какой Марии? Какого котика?!
ВЛАДИСЛАВ. Твоей Марии. Рыжего котика… Мария Ростиславовна уже даже назвала его Леопольдом.

        АНТОН гневно вскакивает с дивана.

АНТОН (ВЛАДИСЛАВУ). Ты опять?
ЕЛЕНА. Ростиславовна?!
ВЛАДИСЛАВ. Да. Машка… (Отцу.) А ты чего такой напряжённый? На, погладь кошку – говорят, очень помогает. (Протягивает АНТОНУ котёнка.)
АНТОН (отталкивает котёнка). Фу! Брысь отсюда, животное!
ВЛАДИСЛАВ (рассмеявшись). Итак, фиксирую сразу три ошибки! Первая: «фу» – это собачья команда. Вторая: на окрик «брысь» данное, как вы изволили выразиться, животное, только, наоборот, с радостью примчится к вам!  Отгадайте, почему?
ЕЛЕНА. Почему?
ВЛАДИСЛАВ. Потому что его зовут… Как? А? Кто уже догадался?  (Котёнку на ухо.) Первым спросим об этом дедушку… (Подходит к АНТОНУ.)
АНТОН (возмущённо).  Какого ещё дедушку?! Не слишком ли рано ты хочешь меня сделать дедушкой?!
ВЛАДИСЛАВ. Рано? А ты мечтаешь ещё пока стать отцом?..

        Взмахнув рукой, АНТОН резко поворачивается и выбегает из комнаты.

ЕЛЕНА (растерянно). Сынок…
ВЛАДИСЛАВ. Ма, да сколько можно делать вид, что мы ничего не знаем! И почему ты только терпишь всё это?
ЕЛЕНА. Видишь ли… У нас ведь не обычный брак…
ВЛАДИСЛАВ (перебивает). Ах, ну тогда, конечно!
ЕЛЕНА. Это на самом деле так… Наш брак – это… Ну, я расскажу тебе... Обязательно… Но позже… (Прижимает руку к сердцу.) Вот ещё кое-что уточню…
ВЛАДИСЛАВ (очень серьёзно).  А я подумал, что ты уже готова… Даже без уточнений. (Обнимает мать.) Ну, ладно, я подожду… И не переживай - я уже большой… И много книжек прочитал… Я пойму всё, о чем бы ты не рассказала…
ЕЛЕНА (улыбнувшись). Спасибо, мой родной. Мой маленький… Спасибо… (Гладит кошку.) И как же зовут эту кошку, если на неё нельзя брыськать?
ВЛАДИСЛАВ. Брыся.
ЕЛЕНА.  Ну и где ты нашёл Брысю?
ВЛАДИСЛАВ. В метро, вестимо.
ЕЛЕНА. Вестимо… А в каком месте?
ВЛАДИСЛАВ. Под лавкой. Я так и думал, что она никуда далеко убегать не будет – побоится. Предположил, что забьётся в какой-нибудь угол и будет сидеть до опупения. Так и получилось… Зато как же она обрадовалась, когда я её нашёл! Кинулась ко мне на грудь, как человек! (Гладит кошку.)  Бедная девочка, натерпелась!.. До сих пор вон как глаза выпучены… А это, Брыся, жизнь…
ЕЛЕНА.  Да, жизнь… Так вот и у человека бывает: бросят его, а жизнь как навалится, как налетит с грохотом поезда, оглушит, напугает так, что самому бы, в пору, под лавку…  (Обнимает сына.) Уже рассвело… Иди спать. Молодая жена, небось, заждалась…
ВЛАДИСЛАВ. Заждалась?! Да она дрыхнет без задних ног: наплясалась так, что уж не знаю, сможет ли она ходить после этого…

        Смеясь, ВЛАДИСЛАВ уходит.
        Входит АНТОН.

АНТОН. Ну, что, всё рассказала сыну?
ЕЛЕНА. Ничего я не рассказывала…
АНТОН. О чём же тогда говорили? Косточки мне перемывали?
ЕЛЕНА. И тут ошибся…
АНТОН.  Ладно… (Направляется к двери.)  Пойду, поработаю… (Останавливается.) А будешь рассказывать?
ЕЛЕНА. О чём?
АНТОН. О наших отношениях…
ЕЛЕНА. Буду…
АНТОН.  Что любила Ростислава, а замуж выскочила за меня?
ЕЛЕНА. Да… Но не так просто и не так скоро…
АНТОН (усмехнувшись).  А, ну, конечно… И ведь на самом деле, не всё так просто: ведь когда я привёз вас к себе, мы договорились с тобой жить как брат и сестра, а ты стала жить со мной, как с мужиком...
ЕЛЕНА. Да. Так и случилось… Только случилось это уже почти через… (судорожно сглотнув) через два года после того, как мы стали жить вместе. Через два года!
АНТОН. А какая разница? Значит, через два года ты всё-таки забыла своего единственного?
ЕЛЕНА. Нет, не забыла… Но ведь тогда… Ведь тогда случилось…
АНТОН (холодно). И что же могло случиться, чтобы можно было так легко предать свою любовь?
ЕЛЕНА (едва сдерживая слёзы). Ты страшный человек…
АНТОН. Неужели?!
ЕЛЕНА. Тогда… мы узнали… что Ростислав… умер…
АНТОН. И ты, как освобождённая женщина Востока, сразу ко мне в постель?
ЕЛЕНА. Это… Это подло… Антон! (Закрывает лицо руками.)
АНТОН (усмехнувшись).  Ну, ладно… Не казнись так… Это же жизнь… Всё течёт, всё меняется… Сначала ты любила Ростислава… Потом полюбила меня… Это нормально… И ничего такого здесь нет. Тем более, что после его отъезда и до нашей с тобой любви прошло четыре года… Четыре! И ты уже два года у меня жила… А была молодой… здоровой… в полном соку… Владислав всё поймёт: я рассказывал ему в своё время о гормонах…
ЕЛЕНА (вскакивает). О каких гормонах?!
АНТОН. О половых.
ЕЛЕНА (бессильно опускается на диван). Когда я прочла письмо… то страшное письмо… я почувствовала, что пол уходит у меня из-под ног…  Владик был с садиком на летнем отдыхе под Москвой, ты - в командировке в Сибири… Я была одна… Жизнь вдруг стала такой невыносимой… Я на какое-то время даже забыла, что у меня есть сын! Мне нестерпимо захотелось умереть…  И если бы ты не приехал тогда… Я не знаю, что могло бы случиться… Но ты приехал…


                Сцена одиннадцатая.

    Та же комната.
    АНТОН и ЕЛЕНА сидят на диване.
    Они вспоминают:
    ЛЕНА (ЕЛЕНА в молодости.) с письмом в руке вбегает в комнату, подбегает к
    шкафу, открывает, достаёт коробку с лекарствами, вытряхивает на пол, падает на 
    колени, лихорадочно начинает что-то искать. Её трясёт, но она не плачет.
        В комнату входит ТОН.

ТОН (подбегая к ЛЕНЕ).  Что ты?! Что ты?! Лена! (Отнимает у неё лекарства.)  Ты что это задумала?! Ты с ума сошла!
ЛЕНА. Мне незачем больше жить...
ТОН. Что случилось?! Да что же случилось? (Пытается поднять её.) Что произошло, пока меня не было?
ЛЕНА. Произошло непоправимое: его больше нет.
ТОН. Кого нет?!
ЛЕНА. Роса.
ТОН. Ростислава? Откуда ты знаешь?
ЛЕНА. Вот… письмо… (Протягивает смятый листок.)
ТОН (берёт письмо). Поднимайся, поднимайся… (Помогает ей встать.) Давай сядем… (Ведёт её к дивану, усаживает.)  Сейчас я прочитаю… Сейчас… (Читает.)  Ужас…
ЛЕНА (вскакивает с дивана). А-а-а!!! Нет! Нет! Нет! Я не верю! Этого не может быть! Это неправда!
ТОН (прижимает ЛЕНУ к себе). Девочка моя…
ЛЕНА (вырываясь). Не-е-ет!.. Отпусти меня! Отпусти! Я не буду… Не хочу… Я уйду… Я поеду туда… Отпусти-и-и!
ТОН (целует её). Девочка моя, милая моя, успокойся… Мы любили его… Мы всегда будем помнить его…  Он навсегда останется в наших сердцах…
ЛЕНА (кричит). Что ты говоришь?! Вот что ты говоришь?! Кто останется в наших сердцах?! Рос? Рос жив! (Вырывает из рук ТОНА письмо.) А это – это всего лишь бумажка! Это бумажка! Это неправда! Господи, как же это я могла поверить… Как же я это… Я поеду! Я найду! Месяц назад мне звонили, говорили, что видели его!
ТОН. Его нет. Он умер.
ЛЕНА (замерев). Что?
ТОН. Он умер. Его больше нет, Лена. Это правда. Я уже давно знаю это … Я не мог сказать… Не хватало сил.
ЛЕНА. Что?
ТОН. Леночка, его больше нет. 
ЛЕНА. Что?!
ТОН.  Ростислава больше нет.
ЛЕНА. Ты что говоришь? Ты зачем мне это говоришь? Ты зачем мне это говоришь?! Ты зачем мне это говоришь?!!
ТОН. Успокойся. (Находит в рассыпанных упаковках какие-то таблетки, даёт их ЛЕНЕ.) Возьми…  Под язык… Обе возьми…
ЛЕНА (сопротивляется, но, наконец, уступает, берёт таблетки).  Что ты сказал? Это неправда!
ТОН. Успокойся, родная… Успокойся…
ЛЕНА. Это неправда!
ТОН. Его больше нет. Это надо принять.
ЛЕНА. Как же мне тогда жить? Зачем?
ТОН. Затем, что у тебя есть Владик…
ЛЕНА (словно просыпается). Владик! Сыночек мой! Родной мой! Я забыла о тебе?! Как могла?! (Начинает плакать.)
ТОН. Ничего, ничего… Ты не забыла… Просто тебе было плохо… Просто было плохо… Поплачь… Поплачь…
ЛЕНА. Куда же мне теперь?.. Я же здесь жила, чтобы он меня сразу нашёл…  Куда же нам с Владиком теперь идти, Антон?!
ТОН. Никуда. Вы дома. Вы мои родные. Я вас никому не отдам. (Поднимает плачущую ЛЕНУ на руки, выносит из комнаты.)


                Сцена двенадцатая.

       Та же комната.
       АНТОН и ЕЛЕНА всё так же сидят на диване.

ЕЛЕНА. Неужели ты всё забыл? Забыл, как приехал… Как обнял меня, прижал к себе и сказал, что надо жить… Что любишь нас… Что никому и ни за что нас не отдашь… Вот это слово «нас» меня и вернуло к жизни… Как я была благодарна тебе! А ты был так ласков… Так ласков… Я тогда подумала, что, может, ты и правда… любишь меня…
АНТОН. Значит… ты легла со мной в постель из чувства благодарности?!
ЕЛЕНА. Конечно же, нет! Я тогда… уже… наверное, любила тебя. Только… это была другая любовь, понимаешь? Ну… Ну, вот ты же любишь Машу, но и Татьяну ведь не разлюбил. Правда?
АНТОН (перебивает). Послушай, Лена, не надо тебе ехать в Вологодск…
ЕЛЕНА. Поеду. В последнее время он мне снится почти каждую ночь… Я понимаю, это всего лишь сны, но… А ещё я хочу показать Владу, где это всё происходило, и как это было красиво! Я расскажу ему про каждый наш уголок, каждое деревце, каждую скамеечку… Расскажу, как мы ночи напролёт гуляли по городу, как пили шампанское в молодёжном баре под чудным названием Мечта и мечтали о будущем. И о ребёнке тоже мечтали.
АНТОН. Бара под чудным названием Мечта уже давно нет, убраны и скамейки, на которых вы, голубочки, ворковали. Да и вообще, всё давно не так, как было тогда…
ЕЛЕНА (механически). Да? (Вскакивает с дивана.)  А откуда ты знаешь? Ты что, был там?!
АНТОН (холодно). Оглянись вокруг: где, в каком районе осталось так, как было когда-то? И нигде я не был - сядь и успокойся.
ЕЛЕНА. Послушай, а почему у Маши другая фамилия, почему не фамилия Ростислава?
АНТОН. Потому что в шестнадцать лет она поменяла фамилию отца на фамилию матери. Она стала уже достаточно взрослой, чтобы понять, что отец предал её и её мать. Она не захотела носить фамилию подлеца.
ЕЛЕНА. Интересно, как она это могла понять? Она же никогда не видела ни отца, ни матери. Дедушка с бабушкой ей, вряд ли, что-нибудь подобное говорили… Ей кто-то что-то рассказал?
АНТОН. Я.
ЕЛЕНА. Ты?!! Зачем? Ты же такую боль доставил девочке!
АНТОН. Это не я доставил ей такую боль, а твой любимый Рос… Ну, а вот отчество она всё же оставила.
ЕЛЕНА. Нет. Не может быть, чтобы он так… Не может быть… Конечно, не может! Когда я приехала в Вологодск, никакой Татьяны уже не было. Почему же она уехала, если они были женаты и так любили друг друга? К тому же, если она была ещё и беременна.
АНТОН. Она уехала, потому что у неё обнаружили страшную болезнь… Смертельную… Родители увезли её в Москву. А Ростислав решил не скучать – вокруг столько наивных красавиц. Тут как раз и ты приехала – вся такая солнечная, воздушная...
ЕЛЕНА. Я не знаю, как сказать тебе, Антон… Вот весь вечер и всю ночь ищу слова…
АНТОН. Скажи прямо…
ЕЛЕНА. Я собрала твои вещи…
АНТОН. Да я же сказал, что не поеду!
ЕЛЕНА. Я собрала все твои вещи, Антон… И все твои книги… И любимые чашки… И уже заказала на завтра машину…  И Маше уже сказала… И она уже ждёт. А имущественные вопросы решим позже…





 
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

                Сцена тринадцатая.

             Вологодск.
             В светлой чистой комнате с окном посередине стоят старый диван, стол
             и два стула.
             Оглядываясь, в комнату входят ЕЛЕНА и ВЛАДИСЛАВ.

ГОЛОС. «Рассказывают, что авва Антоний, будучи однажды приведён в недоумение глубиною домостроительства Божия и судов Божиих, помолился и сказал: «Господи! Отчего некоторые из человеков достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны, другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и обилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетою?» Долго он был занят этим размышлением, и пришёл к нему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих…» (Отечник.)

ВЛАДИСЛАВ. Надо же: заходи, кто хочет, бери, что хочешь… Здесь вообще никто не закрывается, что ли?! Как в деревне?
ЕЛЕНА (пошатнувшись). Боже! Боже… Сынок! Здесь же ничего не изменилось! Всё, как было! Да не просто всё, как было, а всё то же самое! (Осматривает диван.) Это же… Это же тот самый диван! Конечно! Если это тот самый, то у него в серединке… вот тут… (показывает) должно быть чернильное пятно… Мы дурачились с отцом и раздавили ручку… Тогда были ручки, которые заправлялись чернилами…
ВЛАДИСЛАВ. И сейчас такие есть…
ЕЛЕНА. Да, да… Да… есть… Подними покрывало. Посмотри…
ВЛАДИСЛАВ. Да не волнуйся ты так, родная! Присядь, покури. (Видит на столе пепельницу, придвигает её к ЕЛЕНЕ.) Здесь курят. Садись. Видишь - пепельница.
ЕЛЕНА. Наличие в квартире пепельницы вовсе не означает, что в квартире курят, а вот…
ВЛАДИСЛАВ (спешно продолжает). …А вот количество зубных щеток в ванной говорит о том, что такое же количество людей, пусть не каждую ночь, пусть иногда, но всё же ночует в данной квартире…
ЕЛЕНА. Да... (Закуривает.)  Ну, посмотри... Чего ты ждёшь?! (Нетерпеливо.) Да посмотри же, есть пятно?!
ВЛАДИСЛАВ (поднимает покрывало). Есть!
ЕЛЕНА. Не может быть! Этого просто не может быть! Тот же самый?! Откуда?! Как он мог сохраниться?! Двадцать два года! Кто здесь живёт?!
ВЛАДИСЛАВ (разочарованно). Мама, так это тот самый диван, на котором я был зачат?!
ЕЛЕНА (на мгновение смутившись). Да! Невероятно, но это так!
ВЛАДИСЛАВ. Как-то… не производит впечатления…
ЕЛЕНА. Что ты! По тем временам это был крутой диван! (Улыбается.) Я вспоминаю, как покупала его… О-о-о! Это была целая история! Я тебе потом расскажу!
ВЛАДИСЛАВ (подходит к окну, открывает его, кому-то кричит). Эй, Ариха! Видишь меня? Подожди, маму позову. (ЕЛЕНЕ.) Ма, подойди, Аринка хочет сфотографировать нас в окне этого общежития.

           ЕЛЕНА подходит, становится рядом с сыном, машет в окно рукой, потом 
           возвращается назад, оглядывается.

ЕЛЕНА (показывает на угол у окна). А вот здесь у нас стояла ёлка. Это была самая настоящая ёлка из самого настоящего леса! Такая красавица! И как нам было уютно с ней… Мы мечтали, что когда у нас будет ребёночек, мы будем ставить ёлку под самый потолок… Чтобы крошка мог ощутить себя в сказке… (Показывает на угол у входа.) А вот здесь стоял шифоньер. Обыкновенный двустворчатый… Совсем маленький. Но там всегда было просторно… А сейчас у меня шкаф на две стены, а всё равно ничего не помещается… (Смеётся.)  А вот здесь, над диваном, висела книжная полка. Мы складывали тут книги друг на друга так, что стопки были высотой почти до потолка! И как она только не свалилась однажды на наши глупые головы? (Подходит к окну, смотрит, механически кладёт зажигалку на подоконник.) Боже, как молоды мы были! Как любили друг друга…  А как я хорошо помню день, когда… Когда… Ну-у-у, когда это произошло…


                Сцена четырнадцатая.

    Та же комната.
    ВЛАДИСЛАВ, с лёгкой улыбкой слушает мать. ЕЛЕНА всё так же стоит у окна, 
    задумывается.
    ЕЛЕНА вспоминает:
    в комнату с полными сумками в руках входят ЛЕНА (ЕЛЕНА в молодости) и   
    РОС (РОСТИСЛАВ в молодости).

РОС (устало трясёт руками). Чуть руки не оторвались! Чего ты там накупила?
ЛЕНА. Картошки, морковки, капусты… Сейчас буду варить тебе настоящий борщ.
РОС. Ой, я не выношу свёклы! С детства не люблю!
ЛЕНА. И не надо. Я сварю тебе казачий борщ – ему свёкла не нужна.
РОС. А откуда ты знаешь такой рецепт?
ЛЕНА. Мама варила...  У меня ведь отец был казаком. Настоящим. С донского хутора.
РОС. А я думаю, откуда ты у меня такая задорная и упорная?  (Притягивает её к себе, обнимает.)  А ты казачка.
ЛЕНА (нежно отстраняет его).  Рос, мне же борщ варить надо! Займись пока чем-нибудь.
РОС (не отпускает ЛЕНУ). А, может, ну его… Борщ этот… А? Мне ведь через два часа надо быть уже на базе.
ЛЕНА (расстроенно). Через два?! И никак нельзя остаться?
РОС. Никак. Через месяц ответственнейшие соревнования во Франции. Ты же знаешь.
ЛЕНА. Да, знаю. Ну, тогда… давай… чайку? С печеньем.
РОС. Ну, давай… Если хочешь.

   РОС неохотно отпускает ЛЕНУ. Она идёт ставить чайник. РОС окликает её.

РОС. Лена!
ЛЕНА. Да?
РОС. Лена.
ЛЕНА. Да.
РОС. Лена, я... Я хотел…
ЛЕНА. Что?
РОС. Хотел сказать… Ты такая красивая… Ты такая любимая… Ты… Не уходи! Я просто не могу дышать… Без тебя…

         Разволновавшись, РОС начинает теребить ворот, автоматически расстегивает несколько пуговиц на рубашке, смотрит на ЛЕНУ. ЛЕНА, на мгновение застыв, вдруг бросается в его объятья.


                Сцена пятнадцатая.
      
                Та же комната.
       ЕЛЕНА, вспоминая прошлое, взволнованно ходит по комнате. ВЛАДИСЛАВ, 
      чтобы не мешать матери, усаживается на подоконник.

ЕЛЕНА. Я так хорошо помню этот день, словно он был вчера.
ВЛАДИСЛАВ (поправляет). Ночь?
ЕЛЕНА (усмехнувшись). День. Это был день. Было так жарко… Не по-осеннему… Я давно уже была без памяти влюблена в Ростислава! Он тоже не скрывал своих чувств, но… Но тогда… мы ведь жили совсем в другое время… Это сейчас всё просто…
ВЛАДИСЛАВ. Да и сейчас не у всех всё просто… И не всегда.
ЕЛЕНА. Да? (Пожимает плечами.) Может быть… (Подходит к стене, гладит её.) К тому времени мы встречались уже около года и было ясно, что жить друг без друга мы не можем… И уже решили пожениться, но Ростиславу предстояла поездка за рубеж. На дружескую встречу с одной французской командой… И нам показалось, что свадьбу лучше будет сыграть после возвращения, чтобы уже не разлучаться…  Да, было не по-осеннему душно… Он стоял вон там, а я здесь. У двери.  Собралась идти на кухню... Он вдруг окликнул меня… Почему-то разволновался, покраснел… И расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Просто стало душно… Просто расстегнул…  А во мне вдруг словно снаряд разорвался! Боже, как это было завораживающе красиво! Сейчас бы сказали, сексуально! Более колдовского движения я в жизни не видела! Это был такой мужской… такой призывный жест: любимый мужчина расстёгивает рубашку… И я потеряла голову… Через месяц, когда он уезжал, я уже чувствовала, что беременна, но… решила его понапрасну не волновать… Да и хотела всё же убедиться, что всё так и есть… чтобы уже наверняка…  Тестов на беременность тогда не было… (Грустно.) Если бы я знала, что получится всё именно так, разве же я промолчала бы?!
ВЛАДИСЛАВ (задумчиво). Ну, что ты себя коришь? Ну, сказала бы – и что?
ЕЛЕНА. Не знаю... Но наверняка всё сложилось бы по-другому! Сынок, ты никого не слушай и никому не верь: твой отец - не подлец! Нет! Так сложились обстоятельства… Иначе, он бы нас нашёл. Обязательно бы нашёл! Ведь нас все нашли, кто искал: отец - известная на всю страну личность… (осеклась) то есть… Антон – известная личность… Уж через него-то Ростислав обязательно бы нас нашёл…
ВЛАДИСЛАВ (обнимает мать). Я не сомневаюсь в этом. Конечно, нашёл бы… Жаль, что всё сложилось именно так… Но тут уж ничего не поделаешь… Ну, что, мамуль, пойдём? Пора идти дальше… по волнам твоей памяти… Нашей памяти.
ЕЛЕНА (качает головой).  Конечно, но как не хочется отсюда уходить!
ВЛАДИСЛАВ. Мама, это чужая комната! Мы и так уже нарушили закон, вломившись сюда без спроса!.. Пойдём.
ЕЛЕНА. Но ведь это была и наша комната! Здесь даже диван наш! Когда Антон нас с тобой забирал отсюда, мы оставили диван молодожёнам, которые должны были поселиться здесь после нас… А они, наверное, оставили следующим… Интересно, кто же теперь спит на нём?
ВЛАДИСЛАВ. Да бомж какой-нибудь…
ЕЛЕНА. Да ты что! Посмотри, как тут всё чистенько и мило!
ВЛАДИСЛАВ. Ну и что? Одно другому не мешает… Или ты не знаешь, как расшифровывается слово бомж? Без определённого места жительства. И нигде не говорится о грязи.
ЕЛЕНА. Но ведь эта комната – определённое место жительства, а значит, не бомж.  Наверное, здесь живёт какой-нибудь одинокий старичок-вдовец…
ВЛАДИСЛАВ. Может быть и так… Пойдём, родная, пойдём. (Уходят.)
ЕЛЕНА. Не понимаю, почему, но мне почему-то так хочется остаться. Встретиться с тем, кто здесь живёт…
ВЛАДИСЛАВ. Зачем? 
ЕЛЕНА. Не знаю, но мне как-то… Что-то тревожит… Даже запах… Словно он… Рос… здесь с нами…
ВЛАДИСЛАВ. Пойдём…  Это твоя любовь с нами… А если тебе ещё сюда захочется, то вечером зайдём… Хорошо?


               Сцена шестнадцатая.

                Вологодск.
                Десять минут спустя.
                Та же самая комната.
          Входит РОСТИСЛАВ. Он инвалид: у него нет правой руки.  Удивлённо   
          оглянувшись, он подходит к пепельнице, поднимает её, рассматривает – на   
          ней забытый ЕЛЕНОЙ окурок, идёт к окну, выглядывает на улицу. Потом   
          механически смотрит на подоконник и, вздрогнув, замирает: он видит   
          зажигалку.

ГОЛОС. Если людям известно, какое бремя может нести мул, какое осёл, какое верблюд, и на основании этого знания на каждого из упомянутых животных возлагается соответствующая силе его ноша; если знает горшечник, сколько времени должно держать в печи глиняные сосуды, чтоб они, будучи передержаны в ней, не перетрескались, или напротив того, будучи вынуты недостаточно обожжёнными, не оказались негодными к употреблению; если, говорю, человек одарён таким соображением, то не гораздо ли более, не несравненно ли более предусматривает премудрость Божия, какое бремя искушений должно возложить на каждую душу, чтоб она, будучи испытана им, соделаелась способною к небесному Царству» (Св. Макарий Египетский).

                Слышатся голоса ЕЛЕНЫ и ВЛАДИСЛАВА.

ВЛАДИСЛАВ (голос). Да Бог с ней, мама! У тебя же полная сумка зажигалок!
ЕЛЕНА (голос). Нет, нет, я вернусь! Это не простая зажигалка: мне её ещё Рос подарил. Я всю жизнь её храню!
ВЛАДИСЛАВ (голос). Ну, если так…
ЕЛЕНА (голос). Вы идите. Я вас догоню.

   ЕЛЕНА входит в комнату и застывает на месте.
   РОСТИСЛАВ поворачивается, роняет зажигалку.

ЕЛЕНА (срывающимся голосом). Я… Я почувствовала…
РОСТИСЛАВ (не веря своим глазам). Приехала…
ЕЛЕНА. Ещё дома почувствовала…
РОСТИСЛАВ (сипло). Дождался.
ЕЛЕНА (прижав руки к груди). Боже, как же я могла - столько лет! Столько лет… Даже Влада не поверила, а я…
РОСТИСЛАВ. Влада?
ЕЛЕНА. Массажистка… Лада.
РОСТИСЛАВ. А, Лада, что была тогда в нашей команде…
ЕЛЕНА. Да. Она приезжала ко мне. Позавчера.
РОСТИСЛАВ. В Америку?
ЕЛЕНА. В Америку? Какую Америку?
РОСТИСЛАВ. Не знаю. В США, наверное…
ЕЛЕНА. В Москву.
РОСТИСЛАВ. Ты давно в Москве?
ЕЛЕНА. Давно… Всегда… (ЕЛЕНА шагает к РОСТИСЛАВУ, протягивает руки, но, не решаясь обнять, застывает.) С того самого времени…
РОСТИСЛАВ (берёт руку ЕЛЕНЫ). Не понимаю…
ЕЛЕНА. Рос! Это я… Я! (Порывисто обнимает РОСТИСЛАВА.) Твоя Лена!
РОСТИСЛАВ. Моя… Ничего не понимаю! (Обнимает ЕЛЕНУ одной рукой, заглядывает в глаза.) Ты же вышла замуж… (Показывает на окно.) Это его голос я сейчас слышал?
ЕЛЕНА. Голос? А, на улице… Это сын.
РОСТИСЛАВ. Ты приехала с сыном?
ЕЛЕНА. Да. А ты когда вернулся?
РОСТИСЛАВ. Через четыре года.
ЕЛЕНА (не в силах осознать происходящего). Через четыре года… Через четыре года?! Как, через четыре года?! Что ты говоришь?!
РОСТИСЛАВ. Да.
ЕЛЕНА. Ты вернулся через четыре года после той аварии?!
РОСТИСЛАВ. Да.
ЕЛЕНА. Восемнадцать лет назад?!
РОСТИСЛАВ. Да.
ЕЛЕНА. И не искал меня?!
РОСТИСЛАВ. Искал…
ЕЛЕНА. Искал?! И не нашёл?! Как же так?! Ведь все нашлись! Все!
РОСТИСЛАВ. Дело в том, что я долго не мог никуда поехать: моя оставшаяся рука вдруг перестала действовать… Пришлось ложиться в больницу. В Вологодске… Но я писал письма. Всем, кому мог! А потом мне сказали, что надо действовать через Антона. Я и ему написал… Если бы ты знала, как я ждал от него ответа!
ЕЛЕНА. От кого?!
РОСТИСЛАВ. От Антона.
ЕЛЕНА. От какого Антона?!
РОСТИСЛАВ. От нашего доктора. Помнишь его? Я знал, что он в Москве… Все знали. В основном, через него и находились… Как я просил его помочь – он ведь личность известная...
ЕЛЕНА. В чём помочь?
РОСТИСЛАВ. Тебя найти… В чём же ещё?!
ЕЛЕНА (ничего не понимая). Ты это писал Антону, доктору вашей хоккейной команды?
РОСТИСЛАВ. Да. Ему. Он ведь всё про всех знал…
ЕЛЕНА. Ты сам писал?
РОСТИСЛАВ. Ну, не сам – рука-то отказала… Писал мой друг Илья.
ЕЛЕНА. Илья?! А в какое время это было? Осенью?
РОСТИСЛАВ. Осенью.
ЕЛЕНА. Осенью. Из Вологодска.
РОСТИСЛАВ. Да.
ЕЛЕНА. Два письма.
РОСТИСЛАВ. Одно.
ЕЛЕНА. Осенью из Вологодска друг за другом пришли два письма. С перерывом в две недели. Первое было в таком… простом конверте… без картинки и с наклеенной маркой… 
РОСТИСЛАВ. Да. Да! Это оно! Антону… А откуда ты знаешь?
ЕЛЕНА. Я сама его получала. 
РОСТИСЛАВ. Как? Ты в это время была у Антона?
ЕЛЕНА (растерявшись). Да. Была.
РОСТИСЛАВ. Так значит, ты читала письмо?!
ЕЛЕНА. Нет, оно ведь было не мне… (Вспоминает.)  Из Вологодска… Почерк незнакомый… Я оставила его в кабинете на столе… Антон пришёл с работы, зашёл в кабинет… И тут ему кто-то позвонил. Потом он долго не выходил, а когда вышел, то уже был каким-то взвинченным, взбудораженным. Когда я спросила про письмо, он очень удивился. Мы вместе пошли искать, но не нашли. Он предположил, что, наверное, нечаянно сжёг его в камине вместе с другими бумагами. Он ещё потом так сокрушался…
РОСТИСЛАВ. Как хорошо ты это помнишь…
ЕЛЕНА. Да, ведь письмо было из Вологодска… А я каждый день ждала вестей… Потом, недели через две, когда Антон был уже в командировке на Урале, пришло ещё одно письмо. Опять из Вологодска, но уже на моё имя… Именно мне. От твоего друга Ильи… Так говоришь, это ты ему диктовал?
РОСТИСЛАВ. Только одно. Для Антона.
ЕЛЕНА. А пришло два. И то, что мне, что от Ильи…  было страшным…
РОСТИСЛАВ. Страшным? Что я жив, хотя и не совсем здоров? Что ищу тебя, что готов ехать к тебе хоть на край света, что твой образ помог мне выжить в тех тяжёлых условиях, в которых я оказался за границей! И что теперь, если ты захочешь ко мне вернуться, мы уже никогда не расстанемся… Но я честно признался, что калека, и что уже никогда не смогу обнять тебя двумя руками…
ЕЛЕНА. Ты калека?
РОСТИСЛАВ. А ты не заметила? У меня нет руки.
          
    ЕЛЕНА внимательно осматривает его, порывисто обнимает, прижимается к нему.

ЕЛЕНА. В том письме было совсем другое…
РОСТИСЛАВ. Но я диктовал только одно.
ЕЛЕНА.  Значит, Илья написал мне ещё одно и уже без твоего ведома! А вот зачем ему это было нужно?!  В письме говорилось, что… что сведения подтвердились… что… сомнений нет… что… что…
РОСТИСЛАВ. Что?
ЕЛЕНА. Что ты…
РОСТИСЛАВ. Что?!
ЕЛЕНА. Что ты... ты… умер. Последствия катастрофы.
РОСТИСЛАВ. Умер…  И письмо пришло из Вологодска?!
ЕЛЕНА.  Да. Недели через две после того первого… 
РОСТИСЛАВ. Чушь! Илья - мой самый лучший друг! С тех времён и до этих!..  Да я вот только что проводил его в Москву. У нас совместный бизнес уже двадцать лет.
ЕЛЕНА. Значит, тебя предал самый лучший друг.
РОСТИСЛАВ. Да никогда! Зачем?! Я вторую руку отдам на отсечение, если это так.
ЕЛЕНА. Напрасно ты так разбрасываешься руками – у меня есть доказательство: я сохранила письмо. И оно у меня с собой. (Раскрывает сумочку, ищет.) Я думала тогда, что умру… Я не могла дышать. Я…  (Находит письмо.) Вот оно.
РОСТИСЛАВ (рассматривая конверт). Никогда не видел этого конверта… Адрес напечатан на машинке? Зачем? И адресовано тебе? Но мы-то не знали, где ты, мы писали Антону.  (Вынимает письмо.) И письмо напечатано на машинке? Что за маскарад? Илья в жизни не сидел за машинкой! Тем более, тогда - в больничной палате. (Возвращает письмо.) Я даже не хочу знать, что там написано, потому что это или чудовищная ошибка, или натуральная провокация!.. А адрес на первом конверте тоже был напечатан на машинке?
ЕЛЕНА. Нет. Он был написан от руки.
РОСТИСЛАВ. Антону?
ЕЛЕНА. Да.
РОСТИСЛАВ.  Значит, первое было от меня, а откуда взялось второе – не имею представления.
ЕЛЕНА (потрясена). Как это…
РОСТИСЛАВ. Кому-то очень было нужно, чтобы мы не встретились…
ЕЛЕНА. Кому?!
РОСТИСЛАВ. Да откуда же я знаю? Представления не имею! У меня нет врагов сейчас, не было и тогда. Да и общался я в то время только с Ильёй. Не понимаю… Ничего не понимаю!
ЕЛЕНА. А почему ты ничего не предпринял, когда не получил от Антона ответа?! Он ведь не ответил – письмо же сгорело!
РОСТИСЛАВ. Потому что через неделю он…
ЕЛЕНА. Что?
РОСТИСЛАВ. Потому что… Кажется, я начинаю понимать…


                Сцена семнадцатая.

               Та же комната.
               ЕЛЕНА и РОСТИСЛАВ сидят на диване.
               РОСТИСЛАВ вспоминает:
               РОС (РОСТИСЛАВ в молодости) и ТОН (АНТОН в молодости) заходят в   
               комнату, садятся к столу.
               У РОСА правый пустой рукав заправлен в карман.

ТОН. Дружище, поверь, я так рад тебя видеть!
РОС.  С ума сойти…  Как ты здесь? В гости к кому-то приехал?
ТОН. Нет, у меня командировка.
РОС. Фантастика!.. А я неделю назад отправил тебе письмо…
ТОН. А я успел его получить! В последние минуты перед выходом из дома, представляешь?! Вот просто в последние минуты!
РОС. Ещё раз фантастика… И… что?
ТОН. Что?
РОС. Ну, ты же прочитал…
ТОН. Конечно.
РОС. Ну, так, что? Почему молчишь?! Знаешь, где Лена?!
ТОН. Знаю.
РОС (шумно выдыхает). Фу! Ой, я сейчас… (Закрывает лицо руками.)  Я сейчас, сейчас… (Открывает лицо.)  Так, всё… Говори!
ТОН. Лена жива-здорова.
РОС.  Ух!..
ТОН. Она в Америке.
РОС (улыбаясь). В Америке? А что она там делает?
ТОН. Живёт.
РОС. Живёт? Почему?
ТОН. Замуж вышла за американца. У них сын. Она очень счастлива.
РОС. Что?.. Ты это о ком мне сейчас говоришь?
ТОН.  О Лене.
РОС. О моей Лене?
ТОН. О бывшей твоей…
РОС. Не-е-ет, этого не может быть…
ТОН. Может, как видишь…
РОС. Ничего не вижу. И верить не собираюсь.
ТОН. Мне жаль, но поверить придётся. Не так давно она приезжала с мужем в Москву – он у неё какая-то там знаменитость… Конечно, мы встретились… Она сказала, что всё о тебе знает: и то, что вернулся, и что инвалид… Сочувствует очень, но…
РОС. Сочувствует?! Кто? Лена?
ТОН. Да. Лена, Лена…
РОС. По-моему, ты мне сказки рассказываешь…
ТОН. Что ж, я понимаю тебя… Сейчас… (Открывает портфель, достаёт конверт.)
РОС. Ну и что это? (Берёт конверт, рассматривает.)
ТОН. Письмо тебе оставила… Если вдруг будешь её искать…
РОС. Ну, ты насмешил!.. Зачем же ей письмо тебе оставлять, когда она могла прямо мне написать, раз знала, где я?
ТОН. Не знаю… Не хотела, значит… Или не уверена была, что получишь… Да мало ли, почему…
РОС. А конверт не подписан…
ТОН. А конверт мой. Она листок оставила… Без конверта.
РОС. Без конверта? Не может быть – ведь это личное…
ТОН. Личное. Но там ничего такого…
РОС. Какого?
ТОН. Личного… Фото ещё оставила. С мужем и сыном.
РОС. Фото?! (Резко разорвал конверт.)  Фото… (Смотрит на фотографию.) Лена… А какой славный малыш… Сын… Антон, прости, мне надо идти - дела.
ТОН. Ты успокойся.
РОС. Прости, мне надо… Может, встретимся ещё когда…
ТОН. Рос…
РОС (кричит). Да вали уже ты отсюда!
 
                Сцена девятнадцатая.

   Та же комната.
   РОСТИСЛАВ и ЕЛЕНА сидят на диване.

РОСТИСЛАВ. А что той осенью ты делала у Антона?
ЕЛЕНА. Я?.. Жила. Просто жила. Он помогал мне… У меня не было своего дома, ты знаешь… Мне некуда было идти… Я всё время без остановки искала тебя… Антон об этом знал… Поддерживал…
РОСТИСЛАВ. Та-а-ак… А моё письмо попало в камин…
ЕЛЕНА. Чудовищная случайность.
РОСТИСЛАВ. Или чудовищная «неслучайность»?
ЕЛЕНА. Что?
РОСТИСЛАВ. Так, давай-ка ещё раз: когда пришло второе письмо, Антона в Москве не было?
ЕЛЕНА. Он был в командировке в Нижнем Тагиле... Но второе письмо было уже на моё имя. Я прочитала…
РОСТИСЛАВ (задумчиво). Вот как…
ЕЛЕНА. Я тогда была одна…  Владик с садиком отдыхал на летней даче… Я не знала, что делать, куда идти… Я растерялась… Как кошка в метро, услышав грохочущий поезд…
РОСТИСЛАВ. Как кошка в метро... А твой муж? Он был в Америке?
ЕЛЕНА. Про какую Америку ты всё время мне говоришь?  При чём тут Америка?  И мужа никакого у меня тогда не было...
РОСТИСЛАВ. Ну, пусть не муж… Бойфренд. Так у них говорят?
ЛЕНА. Да никого у меня не было…
РОСТИСЛАВ. Был...
ЕЛЕНА. Не было.
РОСТИСЛАВ. Но ведь был… Я же знаю… Видел… Ведь из-за него же меня просили не тревожить тебя.
ЕЛЕНА. Ты это сейчас о чём?
РОСТИСЛАВ. О том, что меня той осенью очень убедительно попросили тебя не тревожить…
ЕЛЕНА. Кто?!
РОСТИСЛАВ. Вот и я сейчас думаю, кто?!
ЕЛЕНА. И ты согласился?
РОСТИСЛАВ. И я согласился… Почему? А потому что он передал мне твоё письмо и фотографию, где ты с мужем-американцем и с сыном… Ты просто излучала счастье.
ЕЛЕНА. Какую фотографию?!
РОСТИСЛАВ. Вашу семейную… А твой сын похож на своего отца…
ЕЛЕНА. Не представляю, о какой фотографии идёт речь… Но Владислав действительно похож на своего отца.
РОСТИСЛАВ. Ты назвала сына Владиславом? (Задумчиво.) Это же я так хотел…
ЕЛЕНА. Потому так и назвала…
РОСТИСЛАВ. Я хотел, чтобы мы так назвали нашего сына…
ЕЛЕНА. Я и назвала.
РОСТИСЛАВ (затаив дыхание). Что ты хочешь сказать…
ЕЛЕНА. Да.
РОСТИСЛАВ. Он…
ЕЛЕНА.  Да.
РОСТИСЛАВ. Сын?!
ЕЛЕНА. Да.
РОСТИСЛАВ. У нас с тобой…
ЕЛЕНА. Да. Ему двадцать два, и он позавчера женился.
РОСТИСЛАВ. Наш сын?..  Я сяду… (Садится на диван и усаживает рядом с собой ЕЛЕНУ.) Сын... А как же американец? Ты же сама мне написала, что мы не можем быть вместе, так как в твоём сердце другой. И… И… (Встаёт, идёт к тумбочке, что-то ищет.) Письмо, правда, почему-то не могу найти, а вот фото… (Ищет.) Да вот же оно! (Находит, показывает.)
ЕЛЕНА. Кто тебе это дал?! Кто сказал, что это мой муж?!
РОСТИСЛАВ. Не муж?!
ЕЛЕНА. Это же актёр, очень известный… Ты, что, не узнал?! Мы сфотографировались, когда он приходил к Владику в детский садик на майский праздник… Он фотографировался со всеми подряд… Так кто к тебе приезжал той осенью, Ростислав?!
РОСТИСЛАВ. Антон.
ЕЛЕНА. Какой Ант… Что?
РОСТИСЛАВ. Да. Той самой осенью. Где-то через недельку после того, как я отправил ему письмо. Которое потом, якобы, сгорело в камине.
ЕЛЕНА (уронив фотографию). Ты… о каком Антоне говоришь? О моём му… О, Господи, что говорю… Антон, ваш бывший командный доктор, не мог быть у тебя, потому что он в это время был в командировке в Нижнем Тагиле.
РОСТИСЛАВ.  Он тогда был у меня…
ЕЛЕНА. Нет, нет, ты что-то путаешь! Антон не мог… К тому же, он знал, что я тебя ищу… Он даже сам помогал мне в этом! И он тоже был потрясён, когда узнал, что тебя уже... О, Господи!
РОСТИСЛАВ (с горькой иронией). Что ты говоришь, даже был потрясён?!
ЕЛЕНА (серьёзно). Да.  Это ведь он выдернул меня из небытия, оживил, поставил на ноги, заставил снова полюбить жизнь…
РОСТИСЛАВ. А мне он тогда сказал, что ты нашла свою любовь… Уехала в Америку… Родила… Счастлива… Передала мне письмо.
ЕЛЕНА. Ну, почему же я передала письмо через него? Почему не написала непосредственно тебе?!
РОСИХ. Неловко тебе было…
ЕЛЕНА. Неловко?! А почерк?!
РОСТИСЛАВ. Твой. Я потому и поверил. Это был твой почерк - сто процентов!
ЕЛЕНА. Но я никому никаких писем вообще не писа… Писала… Писала!!! Но ведь… А ты помнишь, как оно начиналось?
РОСТИСЛАВ. Ещё бы! «Милый мой друг, славный товарищ, верный и надёжный…»
ЕЛЕНА. Господи, какой ужас! Да, это писала я… Но не тебе. Я писала Антону… В этой самой комнате… Отвечала на его письмо, в котором он мне предложил руку и сердце… Он хотел, чтобы я стала его женой, но ведь я ждала тебя...
РОСТИСЛАВ. А потом всё же уехала с ним… 
ЕЛЕНА. Я серьёзно заболела, а Владику был всего лишь годик… Антон узнал, приехал… Забрал нас к себе. Как бы, временно…
РОСТИСЛАВ. А вышла ты за него… тоже временно?
ЕЛЕНА (горько усмехнувшись). Да. Получилось, что и на самом деле временно… Не вышла бы, если бы не то страшное письмо…
РОСТИСЛАВ. Так вот он каков, Антон…
ЕЛЕНА. Ростислав! Мы ведь нашлись! И у нас столько времени впереди! Подумай только, какое счастье! Всё-таки есть Бог на свете…
РОСТИСЛАВ. Есть.
ЕЛЕНА. Помотал он нас, правда, но пожалел…
РОСТИСЛАВ. Да, пути Господни неисповедимы… Но ведь вы женаты…
ЕЛЕНА. Уже нет…
РОСТИСЛАВ. Но столько лет были…
ЕЛЕНА. Ты упрекаешь меня?.. А сам… Ты ведь тоже…
РОСТИСЛАВ. Что?
ЕЛЕНА. Ладно…
РОСТИСЛАВ. Что?!
ЕЛЕНА. Потом…
РОСТИСЛАВ. Спрашивай сейчас!  Мне нечего от тебя скрывать.
ЕЛЕНА. Я… о… Татьяне…
РОСТИСЛАВ. И что?
ЕЛЕНА. Она же была твоей женой.
РОСИХ. Да ты что! Я не был женат… (Осёкся.) То есть… То есть… Был. Формально. Но когда у нас с тобой начался роман, уже не был даже формально…
ЕЛЕНА. Значит, всё же, был?!
РОСТИСЛАВ. Да. Но…
ЕЛЕНА. Но мне не рассказал…
РОСТИСЛАВ. Понимаешь, я женат-то был всего ничего.
ЕЛЕНА. Всего ничего… А между тем, Татьяна родила дочь.
РОСТИСЛАВ. Дочь? Не знал. Да, честно говоря, и не интересовался как-то даже… Это уже было её дело.
ЕЛЕНА. Даже так?! И тебе было всё равно, кто у неё родится?!
РОСТИСЛАВ. Ну, не то, чтобы всё равно, но… Как-то и не зацикливался на этом… Она сказала, что больше не потревожит, что всё хорошо, я и успокоился.
ЕЛЕНА. Ничего себе, хорошо! Таня умерла.
РОСТИСЛАВ. Как? Когда? Боже, как жаль… Замечательная была девчонка…
ЕЛЕНА. А ты не знал?!
РОСИХ. Да откуда же я могу знать?! Я ни с кем из прошлых знакомых не общаюсь.
ЕЛЕНА. Вскоре после родов.
РОСИХ. Ужас! А что с ребёнком? И где он сейчас?
ЕЛЕНА. В Москве. Этот ребёнок сейчас стал уже взрослой Марией… Богатой наследницей… Выпускницей мединститута. Дипломницей Антона… И его любовницей.
РОСТИСЛАВ. Лена... Про любовницу – это, наверное, уже лишнее…
ЕЛЕНА. Нет. Не лишнее. Ты должен знать, что вчера перед отъездом я проводила Антона к ней. Он любит её. На самом деле любит… И она его…
РОСТИСЛАВ. Воистину, пути Господни неисповедимы… А тогда… много лет назад… Татьяна, мама этой девушки, любила Антона. И, думаю, он её тоже…


                Сцена двадцатая.

             Та же комната.
        ЕЛЕНА, задумавшись, смотрит в окно.
        РОСТИСЛАВ вспоминает:
        в комнату с чемоданом в руках вбегает ТАНЯ (ТАТЬЯНА в молодости).  Она   
        растерянно оглядывается.
        Вслед за ТАНЕЙ с полотенцем на плече входит РОС (РОСТИСЛАВ в   
         молодости).

РОС (удивлённо). Таня? Что случилось?
ТАНЯ. Можно мне у тебя переночевать, Рос?
РОС. Переночевать? Почему?
ТАНЯ. Потому что… потому что мне больше негде…
РОС. Как, негде? А Тон…
ТАНЯ (всхлипнув).  Его больше нет.
РОС. Как? А где же?.. Я же вот только что его…
ТАНЯ (заплакав). Нет его! Нет! Понимаешь? Его больше нет! Для меня…
РОС (берёт у неё чемодан). Таня… Ну, что ты… Успокойся… Хочешь чаю?
ТАНЯ. Ничего я не хочу, Рос! Я больше ничего не хочу! Я жить не хочу! (Опускается на пол.)
РОС (поднимает ТАНЮ). Да ты что?! Поссорились? Ну, кто не ссорится?! Помиритесь.
ТАНЯ. Мы не поссорились, мы расстались!
РОС. Почему?
ТАНЯ. Он… Он… Он теперь с Ладой…
РОС. С кем? Глупости! Кто тебе такое сказал?! Это сплетни.
ТАНЯ. Нет, не сплетни – сама Лада и сказала. А Тон не отрицал… Он даже рассмеялся мне в лицо и заявил, что это его дело, с кем спать!
РОС (озадаченно).  Ну… Не знаю… Но…
ТАНЯ. А я знаю и без «но»! И я больше никогда не смогу быть с этим человеком!  Понимаешь? (Плачет.)
РОС. Понимаю… Конечно, понимаю… Но, может, тебе тогда лучше пойти в комнату девушек?
ТАНЯ. Рос, к девушкам… К девушкам я не могу. Пойми… Не могу сейчас ни с кем разговаривать…
РОС. Ну, тогда я к соседу… У него есть раскладушка… А ты… Сейчас дам тебе бельё…
ТАНЯ. Не спеши… Пожалуйста, посиди со мной… Немного совсем… Совсем немного…
РОС. Конечно, конечно… Сейчас чаю выпьем… А, может, покрепче? У меня есть ром!
ТАНЯ. Нет, не надо…
РОС. Немножко… с чаем…
ТАНЯ. Нет…
РОС. Почему?
ТАНЯ. Я плохо себя чувствую. Очень…
РОС. Ты заболела?
ТАНЯ. Нет, я… У меня другое… У меня будет ребёнок…
РОС.  Ребёнок! А Тон… знает?
ТАНЯ. Я только сегодня хотела ему сказать… Только сегодня получила анализы… (Снова плачет.)
РОС. Вам надо помириться…
ТАНЯ. Ни за что!..
РОС. Ты же любишь его.
ТАНЯ. А он меня нет!
РОС. Но ребёнок…
ТАНЯ. Сама воспитаю…  Я завтра уезжаю… В Москву...
РОС. К родителям?
ТАНЯ. Нет, не к родителям – они меня убьют…
РОС. А куда?
ТАНЯ. К подруге… Потом видно будет.
РОС. Нет, так нельзя! Надо к родным…
ТАНЯ. Но родители меня не поймут! Не примут!..
РОС. Ребёнку нужен дом! А тебе поддержка.
ТАНЯ. Да говорю же тебе: они не простят!.. Это же позор - родить без мужа!
РОС (задумавшись). Без мужа… А с мужем? Разве не бывает, что развод…
ТАНЯ. Так это совсем другое дело!.. Развод - это совсем другое, Рос! Пойми: если бы я уже была замужем за Антоном, то развод не так бы их расстроил, как то, что я без брака… Ростислав, помоги мне…
РОС (потрясённо). Но чем?
ТАНЯ. Если бы мы могли зарегистрироваться…
РОС. Жениться?!
ТАНЯ. Но это же фиктивно! Я, как только устроюсь, сразу же разведусь с тобой! Я обещаю… Помоги! Умоляю тебя!


                Сцена двадцать первая.

   Та же комната.
   ЕЛЕНА задумчиво слушает РОСТИСЛАВА.

РОСТИСЛАВ. Они ведь уже жили вместе, собирались пожениться, но в один из дней Таня прибежала ко мне вся в слезах и сказала, что Тон её не любит, а она ждёт ребёнка. Она плакала, а я не знал, чем ей помочь. Потом она сказала, что хотела бы уехать в Москву к родителям, но явиться вот так: ни женой, ни разведёнкой – выше её сил. Тем более, родители у неё были строгих нравов. Вот тогда она попросила меня оформить с ней фиктивный брак. Обещала, что как только устроится в Москве, сразу разведётся. Ещё до рождения ребёнка. И больше ничем тревожить меня не будет.
ЕЛЕНА. И ты согласился?
РОСТИСЛАВ. Конечно. Она была замечательной девчонкой. Я искренне хотел ей помочь. На следующий день мы расписались. С этим проблем не возникло – она предоставила справку о беременности… И в ту же ночью она и уехала.
ЕЛЕНА. И у вас ничего не было?
РОСТИСЛАВ. Алёнушка, я же сказал – мы были друзьями. И даже не просто друзьями, а очень хорошими. К тому же, она уже была беременна… А вскоре Таня прислала заявление на развод, где я должен был заполнить свою сторону. Я, как и договаривались, заполнил. И больше ничего о ней никогда не слышал.
ЕЛЕНА. А Таня родила Машу… Марию Ростиславовну… (Задумывается.) Почему же тогда Ростиславовну?! Антоновну! Марию Антоновну… (Обхватывает голову руками.) Ааааа…. Боже…  (Медленно и тяжело поднимается).  Боже! Рос! Рос… Какое страшное несчастье! Какое несчастье…
РОСТИСЛАВ (испуганно). Какое несчастье?  С кем?
ЕЛЕНА. С Машей… Беда! Беда… Получается, что Антон её…
РОСТИСЛАВ (понимает, что произошло). Отец?!

          РОСТИСЛАВ порывисто обнимает ЕЛЕНУ, словно пытается защитить
          её от чего-то страшного, прижимает к себе.
          Входит ВЛАДИСЛАВ.
          Увидев обнимающихся родителей, он облегчённо вздыхает, качает головой,
          едва сдерживает себя, чтобы не броситься в объятья.

ВЛАДИСЛАВ (дрожащим голосом).  Здравствуй… отец…
РОСТИСЛАВ (шагает к ВЛАДИСЛАВУ). Здравствуй, сын! 

ГОЛОС. «Неправедный пусть ещё делает неправду; нечистый пусть ещё сквернится; праведный да творит правду ещё, и святый да освящается ещё. Се, гряду скоро, и возмездие Моё со Мною, чтобы воздать каждому по делам его». Откровения св. Иоанна Богослова. (Откр. 22, 11-12.)

                май 2019