Подъехав к небольшому посёлку, варькин папа повернул налево и поехали по главной улице, сбавив скорость, дабы не сбить какого-нибудь проходящего путника.
А путников было предостаточно, несмотря на то, что посёлок был маленький ( всего десятка два домов ) и ещё довольно раннее, по понятиям варькиной семьи, утро. Было очень приятно ехать, то обгоняя, то пропуская, чинно шествующих соседских гусей, оглашающих округу своим скрежечущим ухо "га-га-га", или курицу-несушку со всем её выводком жёлтых цыплят, или ватагу мальчишек, с удочками наперевес, спешащих на утреннюю рыбалку и шумно хохочущих над шутками-прибаутками местного весельчака. Местные старушки приветливо помахивали руками проезжающим. Здесь каждый знал каждого, и в этом не было ничего удивительного: все жили как одна большая и дружная семья.
Ещё метров с десяти Варька заприметила фигуру бабушки. Она приложила свою руку козырьком ко лбу, пытаясь разглядеть приближающийся к их дому автомобиль. Ну, конечно же, она их очень ждала. Варьке захотелось побыстрее выпорхнуть из машины и прижаться к бабуле, чтобы почувствовать тепло её рук. Но не успел папа притормозить, как Олеська, резко распахнув дверцу, пулей рванула к бабушке. Она крепко прижалась к её коленям, а потом начала подпрыгивать , как мячик, пытаясь чмокнуть бабулю в щёку. Бабушка рассмеялась, наклонилась, давая своей младшенькой внучке возможность осуществить намеченное. Затем Олеська бегом пронеслась через калитку, устремившись навстречу деду, который, видимо, что-то делал до их приезда в саду.Ритуал приветствия повторился, правда , с небольшой вариацией: дед наклонился, а проказница, подпрыгнув, повисла у него на шее. Варьке тоже захотелось повторить олеськины действия, но она была уже довольно рослая, да к тому же не пушинка, а потому она подумала, что дедушке с бабушкой будет не так легко удерживать её. Варька, тем не менее, не сумев сдержать радости, тоже подбежала сначала к бабушке, потом к деду, прильнула к ним всем своим телом, обняла их крепко-крепко, выдохнув своё " Вот мы и приехали" вдогонку за "здравствуйте!".
Некоторое время спустя бабуля стала собирать на стол, расположенный на террасе. Вполне естественно, Олеська, надев свой личный фартук, стала заправлять процессом приготовления. Она, с видом шеф-повара и одновременно главного официанта, передвигалась то в кухню, то под навес на террасу с большим подносом, давая руководящие указания, куда что поставить. Все молча повиновались, понимая, что с этим "профессионалом" спорить было невозможно. Да к тому же, у Олеськи впрямь всё получалось. Огромный самовар с тряпичной матрёшкой на его верхушке, любимые варькины чашки с красными маками, блюдца и ложки, а также две вазочки с вареньем - клубничным и вишнёвым, сладкие плюшки для мамы, пирожки с сухофруктами для Варьки, рулет с абрикосовым джемом для Олеськи и, наконец, рыбный пирог на огромном блюде в центре скатерти уже стояли на столе, чарующими запахами зазывая обитателей дома сесть и попробовать все эти яства, приготовленные любящими бабушкиными руками...
Первой закончила трапезничать Олеська. Она решительным движением пальца протолкнула торчащий кусок рулета в рот и , откинувшись на спинку стула, выдохнула: "Всё. Больше не могу." Как будто кто-то заставлял её есть ещё и ещё. Потом она сказала всем "спасибочки" и побежала в сад. Там у неё было очень важное дело: ей надо было навестить Пушка.
Пушок был большим лохматым псом неопределённой породы, как говорила бабушка, " из дворняг". Несмотря на отсутствие в нём благородной крови, Пушок был очень умной собакой. В каждый приезд Олеська пыталась научить его каким-нибудь навыкам - командам "Сидеть!", "Стоять!" и "Лежать!, "Плыжок!", "Замли!". Последние две требуют особых комментариев. Маленькая дрессировщица брала палку или ветку, поднимала так высоко, как могла, над головой Пушка и требовала, чтобы тот допрыгнул до них. После удачного выполнения задания пёс всегда получал от Олеськи заслуженную сладость - конфетку или сладкую жвачку. Непонятно почему, но жвачка была для Пушка особым лакомством.Надо было видеть, как забавно он открывал свою собачью пасть, пытаясь отодрать языком прилипшую "конфету". В один из моментов такой неравной борьбы пёс сдавался и, причмокнув, проглатывал жвачку.
Другим интересным трюком была команда "Замри!" Она была похожа на игру "Море бушует раз...". Олеська вместе с Пушком носились по двору, потом дрессировщица внезапно останавливалась и, всплёскивая руками, отдавала приказ псу. Тот, как истуканчик, замирал, а Олеська отсчитывала несколько секунд и потом громогласно скандировала:" Отомли!". Пушок выходил из стопора и снова устремлялся за своей хозяйкой.
Ещё Олеська научила собаку странной команде - "Дай пузико почешу". О, какое это было удовольствие для Пушка! Услышав эту команду, он опрокидывался на спину и поднимал кверху все четыре лапы. Олеська наклонялась над ним и почёсывала Пушку его мохнатое пузико. Если бы только пёс мог говорить!!!
А вообще всегда было очень забавно наблюдать за этой "сладкой парочкой". В какой бы угол сада ни направлялась Олеська, Пушок, как на верёвочке, следовал за ней. Он был очень преданным. Наверное, это оттого, что именно Олеська когда-то нашла его на реке, забившегося под чью-то старую лодку. Она услышала жалобный скулёж и таки нашла бедняжку. Маленький пушистый комочек, видно, испугался раскатов грома ( тогда разбушевалась гроза), и дрожал, и скулил, призывно прося о помощи. Куда делась его мама, никто не знал. Видимо, малыш потерялся. Но Олеська не только спасла его от грозы, но и заставила бабушку с дедушкой взять его под опеку. Впрочем, их не нужно было долго уговаривать. Щенок выглядел настолько жалким, что их добрые сердца приняли его с первого взгляда. И с этого дня Олеська и Пушок (имя было выбрано самой спасительницей) были не разлей вода.
Ещё одни "любимцем" Олеськи был петух Петька. Огромный, с красивым хвостом, он часто взлетал на забор между соседским домом и домом бабули и деда. Он как будто специально пытался раззадорить Олеську, прохаживаясь взад и впрёд по частоколу. Видя, с какой наглой петушьей физиономией он это делал, Олеська вставала напротив него и начинала свою гневную тираду"Ага! Опять ты плилетел, негодник! И чего ты ласхаживаешь тут , как генелал. Ишь, поди-ты ласпушил свой хвост. А-ну возвлащайся к себе домой!" Почему появление петуха выводило Олеську из равновесия, был никому не ясно. Но это потешал всех, так как картина была ещё та. Вот и сейчас Олеська и Петька снова препирались на заднем дворе.
Варька встала из-за стола, поблагодарив бабушку за вкусные пироги. Она хотела было посмотреть на борьбу "кто кого", но услышала доносящееся со стороны калитки своё имя. Веснушчатое лицо с кепкой наперевес просунулось за калитку. "Варь, а Варь. Пойдём на речку искупаемся!" Это был её местный друг Колька - смешной мальчуган лет тринадцати с копной рыжих волос и чуть перебитым в футбольных баталиях носом. Колька чем-то напоминал клоуна: и своим поведением, и манерой одеваться. Его длинные ноги торчали из-под коротких для его роста штанов. Видно, родители не успевали обновлять колькин гардероб из-за его стремительной акселерации. Впрочем, в душе он был таким же ребёнком, как и Олеська, только выше её сантиметров на пятьдесят.
Варька любила проводить время в компании этого рыжеволосого мальчишки. Он был очень добродушным лёгким в общении. Он знал кучу разных историй и был интересным рассказчиком. Кроме того, иногда он повторял одну и ту же историю несколько раз, обрисовывая её всё новыми и новыми деталями.
Варька не заставила себя долго ждать. Она только взяла купальник, перекинула полотенце и шепнула маме, что идёт с Колькой на речку, пообещав, что не будет купаться до посинения и вернётся к обеду. Она постаралась уйти незаметно для Олеськи, а то обязательно увяжется, и тогда беспечному купанию придёт конец.
Вдоволь наговорившись и накупавшись, Варька, как и обещала, вернулась как раз к накрытому столу. Возле калитки её встретила, надутая как, как мышь, Олеська: "А почему ты мне ничего не сказала? Ушла со своим Колькой, а меня блосила. Так нельзя поступать со своей сестлой. Я же у тебя одна. Вот." "Ну ладно, не дуйся, вот сейчас пообедаем, чуть свои животы утрясём и снова пойдём на речку. Возьмёшь своего Утю", - сказала Варька, пытаясь загладить свою вину перед сестрёнкой. Олеська тут же сменила гнев на милость и, воодушевлённая новостью, помчалась в дом готовить Утю к водным процедурам.
После обеда Олеська не знала, как скоротать время ожидания. Мама сказала, что идти купаться сразу нельзя, нужно, чтобы пища хоть немного переварилась и добавила, что с такими тяжёлыми животами будет очень трудно плавать.
Посмотрев на свой оттопыренный живот, Олеська сразу поверила в правдивость последнего маминого аргумента. Однако природная неусидчивость заставила её коротать время, то катаясь на велосипеде, то играя в догонялки с Пушком, то просто раскачиваясь на подвешенном между двумя деревьями гамаке.
Часа через полтора мама наконец дала своё согласие, и Олеська, радостная, в сопровождении Варьки уже бежала по тропинке, ведущей реке...
Чего она только там ни вытворяла! И барахталась, и учила Утю плавать, и закапывалась до пояса в песок, и строила домики...Словом, остановить этот бурлящий поток энергии и выдумки смога только мамина короткая фраза"" Итак, русалочки, на берег. Скоро ехать домой". Понятно, что русалкам без воды никак нельзя, но в жизни часто приходится чем-нибудь жертвовать.
Варька и особенно Олеська нехотя пошли домой - так было хорошо на реке!
После того как две купальщицы обсохли, все ещё раз попили чаю и начали собираться. Конечно же, бабуля завернула пирогов на завтра. "Будет с чем чаю попить утром", - сказала она маме. Но мама и не сопротивлялась. Олеська снова побежала к конуре своего любимца и, увидев, что Пушок мирно посапывал, не стала его будить, а только тихонько сказала:"Ух, ты мой холоший. Как же я тебя люблю!" Потом она вздохнула, видно, потому что так не хотелось уезжать отсюда - из этого райского уголка, и пошла собирать в дорогу все свои вещи и игрушки.
Весь путь до дома Олеська ехала молча. Она так устала, что как только папина машина тронулась с места, маленькая проказница, обнимая Утю, закрыла глаза и уснула.
Что тебе снится, Олеська? Какие радужные сны проплывают у тебя перед глазами? Это просто загадка, которую никому не под силу разгадать.