Зима. Ночь. На улице тускло горит фонарь. Все погружено в сон. Только в одном окне еще не спят. Понять это можно не только по свету пробивавшемуся из-за штор. Но и по музыке, которая нарушала ночной покой. Тихо играл Моцарт.
Женщина уже в возрасте сидела возле большого, белого, закрытого рояля. Ее длинные пальцы лежали на крышке инструмента. В комнате играл проигрыватель.
- Я больше не могу играть. Пальцы не слушаются меня. – причитала она. – Всю жизнь я служила скрипичному и басовому. Теперь больше нет жизни. Зачем жить, зная, что ты никогда не сыграешь симфонии, не наиграешь менуэты и не расслабишься под небольшие этюды? А ведь кроме этого рояля у меня нет больше никого. Всю жизнь, всю жизнь я отдала ему. С самого детства он со мной. Он мой друг, враг, муж, дети, моя любовь. Столько всего мы пережили с тобой. – женщина гладит белую крышку. – Помнишь, как мы ссорились вначале нашей с тобой жизни? Не понимали друг друга? Как мои пальцы беспощадно били тебя от злости, что хочешь музыку, а выходит какофония. – на морщинистом лице появилась улыбка. – Я обвиняла тебя в том, что меня не пускают гулять, ведь мне нужно разучивать гаммы. А ты все терпел. Мой родной, мой хороший! Ты терпел все мои детские капризы, все мои выходки. Помнишь, как я на клавиши, как бы нечаянно пролила гуашь? Меня тогда наказали и я два часа простояла в углу. И внутри злилась, на то, что родители любят больше тебя, чем меня. Какой же я была глупой! Я не знала, что по люблю тебя тоже. Но в какой-то момент ты мне стал нравится, менуэты стали легче, гаммы проще. И наконец, мы с тобой подружились, вот так просто. Я бежала к тебе после учебы, отказывалась от всех встреч, танцев, лишь бы быть рядом с тобой. Помнишь наш с тобой первый выигранный конкурс? А первый проигрыш? Ты всегда был рядом и в горести и радости. Мой близкий, мой родной!
Женщина медленно покрутила колеса на своей коляске в сторону проигрывателя. Сделав его чуть тише, она снова посмотрела на рояль.
- Не сердись на меня. Я не смогу больше играть. Ты же помнишь, как я переживала, что не могу нажимать педали. Мои этюды стали проще. А помнишь, как мы играли трехсложные произведения? Ах, это было лучшее время. Эта комната была наполнена твоим голосом, смехом, твоей жизнью. Нашей жизнью. А аплодисменты после наших с тобой фуг? Ты же все это помнишь? Но теперь мы покрываемся пылью времени. О нас никто не помнит. Нас все забыли. Только мы помним друг о друге. Но разве нужна эта жизнь? Нужна жизнь, когда больше нет смысла в ней? Ради чего жить? Ради того, чтобы каждое утро просыпаться и чувствовать боль в ногах, боль в руках и боль смотря на тебя, смотря и зная, что больше никогда, не смогу сыграть. – в зеленых глазах появились слезы. – Мне хоть и не долго осталось, но все-таки скорее бы смерть пришла. Скорее бы все это закончилось. Мой милый рояль, мой добрый, мой славный, мой чудесный рояль. Мы прожили с тобой счастливую жизнь, мы с тобой преодолели многое. Но только не время. Я люблю тебя, моя жизнь.
Женщина достает из кармана пузырек. Она рассматривает его, крутит в руках. Подносит к глазам, потом снова опускает. На пузырек капают слезы.
- Прости меня, прости за все! Я предаю тебя, но предаю лишь потому что люблю. Ты будешь жить, кто-то другой займет мое место и уже он будет проходить с тобой все пути, все горести, все счастье. Мой рояль, мое богатство, ты меня не подведешь, я знаю! Они твои новые хозяева, те мальчишки и девчонки, которые сейчас крепко спят в своих кроватках, где-то далеко. Они твоя жизнь. Каждый из них будет отдавать частичку себя. Я знаю, я верю. Я тебя покидаю, прости меня, прости за все. Мой друг, моя жизнь, за все, все. Я люблю тебя! Прощай!
Она открывает пузырек, прислоняет его к губам и делает несколько глотков. Последнее, что она видит, это белый с золотыми педалями рояль.