Аскар

Пролог.
 
- Постой там, нам нужно пространство по прямой, - указала она мне на бордюр.
Я послушно отошел в сторону, и закурил.
- Аска, место, лежать, - отдала она команду почти шепотом, и огромный доберман улегся на землю рядом с оставленной ею подушкой-кусалкой.
Отойдя метров на двадцать, так же шепотом, она скомандовала: «Аска, кам, иди сюда скорее», и пес рванулся к ней.
- Рядом!, - на этот раз более строгая команда.  Девушка быстрым шагом двинулась вперед, и доберман, послушно пошел за ней, не оступая ни на сантиметр, повернувшись мордой к ней, словно готовясь отразить удар и защитить. Она поменяла темп, замедлилась, потом ускорилась, развернулась, и каждое изменение пес улавливал в ту же секунду, не отставая, и не вырываясь вперед.
А я стоял в сторонке, курил и любовался. Маленькой и грациозной, но боевой девушкой, ее развевающимися по ветру волосами, ее тихим, но уверенным голосом. И ее зверем с лоснящейся шкурой, прорисованными мышцами, и отточенностью его движений.
Закончив, короткую программу, она отпустила зверя командой «гулять». Зверь, моментально утратив дисциплину и серьезность, рванул на поляну, и ненадолго оставил нас вдвоем.
- Вот этим я и живу последние пять лет, это моя семья, компания и моя защита. - сказала она тихо, как будто бы с ноткой грусти.


Часть I. План Бэ.

Экран смартфона ожил, сообщая мне о том, что «планы поменялись, Новогиреево отменяется». Я успел было подумать, что встречи не будет, как второе сообщение вытеснило с экрана предыдущее: «Освобожусь раньше. В 18 на Краснопресненской, ты как?»
Я не был готов. Но ждал этого дня уже больше недели, и отказываться от встречи не собирался. Новогиреевская была нашим вторым планом, изначально мы хотели встретиться как раз после шести, в центре.
«Не хватает визуальных ощущений» - такую фразу обронила она при нашей первой встрече, и я предложил попробовать посетить какую-нибудь выставку. Так и родилась идея.
«Тогда давай на Охотном Ряду, нам туда ехать примерно одинаково, в 18.30 примерно, в центре зала» - ответил я и убрал телефон подальше. Работы было еще невпроворот.
Честно говоря, вариант прогуляться по Терлецкому парку после 9 вечера мне нравился больше. Я бы успел заскочить домой, переодеться, взял бы машину и подогнал бы ее прямо к парку, чтобы потом, как бы невзначай, проводить свою пассию до дома.
Я успел бы купить цветы. «Я всегда говорила, чтобы мне не дарили цветы, закрывалась от этого. С детства в мальчиковой компании... А на самом деле – всегда хотелось» - Это я тоже запомнил с первой нашей встречи.
А еще я бы купил самый вкусный латте, какой только смог бы найти. С двумя дозами сахара, как она любит.
И к 21.00 я бы стоял у подъезда, где у нее проходил урок дрессировки.
Но теперь эти планы рухнули, а строить запасные я пока не привык. Слишком уж размеренной и скучной была моя жизнь раньше. Слишком быстро она набрала обороты прямо сейчас.

Часть II. Минутка современного искусства.

Брюки я сменил на джинсы, пиджак оставил в офисе, а вот рубашку заменить не на что – придется идти прямо так. По хулигански закатав рукава, обнажая свежую татуировку на предплечье, и расстегнув лишнюю пуговицу на шее, я спутился в метро и в 18.20 уже был на Охотном.
Почему-то я подумал, что появиться моя путница должна из перехода в центре платформы, с эскалатора, который отлично просматривается сверху, и спины всех пассажиров отлично видны.
Итак, что мы имеем: Блондинка, длинные волосы, в юбке или шортах с черно-красной татуировкой на правой икроножной (это я в инстаграмме подсмотрел), и скорее всего в черной кепке “Thrasher”. Я встал у перил, и стал смотреть за поднимающимися пассажирами, серьезными мужчинами в костюмах, девушками в легкой летней одежде, целующимися парочками, и уставшими стариками. Я провел так минут пятнадцать, залипая в движущуюся ленту эскалатора, пока не закружилась голова. Я намеревался встать спиной к ленте, чтобы она увидела меня не сразу, когда поднимется. Мне хотелось проверить, узнает ли он меня со спины, и если узнает, то каким будет наше приветствие?
Но тут я понял, что она не из перехода появится, а приедет по этой же ветке. Возможно она уже давно приехала и стоит где-нибудь в 10-15 метрах от меня и не замечает. А связи нет – смартфон мертв под землей.
Я обошел платформу, и уже завершая свой круг почета, вглядываясь в лица людей, ждущих свою пару, так же как и я, в центре зала – увидел, как она выходит из вагона. Подземный ветер развевает волосы, шаг уверенный, быстрый, осанка, грация, энергия – все при ней.
Станция выцвела, звуки стихли. Остальные люди, представлявшие до этого бесконечный поток, замерли, превратившись в манекены. Лишь она одна оставалась живой и яркой: за традцать метров и через десяток черно-белых неприметных людей между нами, я видел её: дерзкую улыбку, хулиганские стрелки, гвоздик в носу; я чувствовал на себе взгляд ее изумрудных глаз; слышал её, и как моряк, завлекаемый песнью сирены – немедленно двинулся к ней навстречу.
Коготочки мягко, но уверенно скользнули по моим плечам, лопаткам, и замерли на пояснице. Она ткнулась щекой мне в грудь, и мы простояли так с минуту. Хотя я не уверен, потому что время вокруг нас изогнулось, и пошло в другом темпе, то ускоряясь, то останавливаясь вообще. Постепенно звуки вернулись, я снова слышал шум станции.
- Ээй, нам в какую сторону? – уже теребила она меня за руку.
- В эту, - собравшись за секунду, указал я, и мы двинулись в сторону выхода.

Арт пространство. Выставка современного искууства. Ностальгия по 90ым, новый взгляд на привычные вещи, картины составленные из стикеров, холщевые мешки, лежащие бесформенной кучей, которая на деле представляет отдельную экспозицию, карандашные наброски, мазня маслом и акриллом, отверстия в полотнах, картины накрытые прозрачным пластиком, на котором намалеван на скорую руку еще один слой... Плакаты "Art is Sex" или "Sex is Art", такой же принт на продаваемых футболках, и около сотни людей, перешептывающихся, обсуждающих увиденное, вкладывающие себе и другим в головы тайные смыслы, глубину и откровение, которые от меня почему-то ускользнули.
Особенно поразила меня стена одной известной в определенных кругах художницы, чьи работы были выставлены в разрезе календарного года с января 2013 по январь 2014. В каждом месяце было по 15-20 небольших картин без названия (75*75 см), и в каждом отрезке одна большая (220х175) с оринигальным названием, личной подписью автора, и внушительной суммой в рублях в скобочках. Получается девушка/женщина писала, творила, клеила и вырезала что-то почти каждый день в течение минимум года. Это у нее вдохновение не проходило так долго, или случайная мазня теперь считается за современное искусство?
Оставлю это искусствоведам. Потому что я наслаждался другой картиной. Как моя спутница, мельком осматривала все картины выставки и фотографировала те, на которых были изображены собаки, силуэты собак или схематичекие изображения собак с хозяевами на стикерах.
Любит она собак. Кинологом работает. Так мы прошлись по всем экспозициям, и вышли оттуда в поисках места – где поесть. Даже обсуждать увиденное не стали.

Часть III. Чужая душа - потемки. (А Моя душа - котёнки).

Как мы ехали на метро, описывать не буду. Упомяну только, что перед выходом я подал ей руку. И это гораздо приятнее, чем обнаружить у себя в кармане чьи-то трусики в день знакомства. Помнится, после одной из ночных вечеринок местной темной тусовки со мной такое и произошло. Так вот – то знакомство ничем интересным не завершилось. А тут – берешь ее руку, теплую и нежную, и чувствуешь не стандартное желание поскорее оказаться в кровати, а какое-то умиротворение. Чудесное чувство, искреннее, словно мне 16 лет и я заново учусь общаться с женским полом. Делаю первые шаги. 
Уселись в кафе рядом с домом. Здесь у меня машина, и я все еще собираюсь проводить ее до дома. Мы тут уже в третий раз, и нам очень нравится местная кухня, обходительность официантов.
Мы непринужденно беседуем, затрагивая соврешнно разные темы, пытаясь узнать друг друга получше.
- А где твое место? – спрашивает она меня, и сама же отвечает: - для меня вот главное то – что в доме, в семье. А Дома нет. Раз нет дома, что еще остается, как утонуть в работе...
- У меня нет дома, пока, - отвечаю я, и беру ее руки.
- О, Элвис, - живо реагирует она на сменившуюся музыку в кафе.
- У тебя все песни такие, жизнеутверждающие, светленькие, замечаю я.
- Да, - опустив глаза отвечает она, - раньше я слушала все такое агрессивное, панк, альтернативу, ну знаешь там, Пара Роач, Лимп Бизкит, Линкин Парк. А однажды приехала в друзьям в сочи, хотела там расслабиться под чашку кофе, любуясь горами, и поняла – моя музыка там инородная. Чужая. Вот и подобрала себе повеселее.
Я чувствую, что мы оба готовы посыпаться в тяжесть прошлых лет, и стремлюсь сменить тему. Я уже знаю, что у нее за плечами вещи гораздо мрачнее моих и боюсь сделать ей больно расспросами. Она знает, что я выслушаю ее. Но настаивать не могу.
- Я познакомлю тебя с Аской, хочешь? – она смотрит мне прямо в глаза, не отводя взгляд.
Я понимаю, что для нее это очень важно.
- Да, хочу, - легко соглашаюсь, в глубине души, опасаясь, как ко мне отнесется самый близкий ее друг.
- Хорошо, сходим погулять вместе. Только переоденься во что похуже, а то испачкаешься.
Чтобы сменить рубашку, мы заходим ко мне на сьемную квартиру. Здесь настоящая берлога, не убраная и давно не ремонтированная. Если после этого она меня не пошлет – значит у нас есть шанс на будущее, думаю я, разыскивая какую-нибудь футболку, пока она знакомится с моими питомцами.
- Маленькая – Кали, в честь темной индийской богини, - кричу я из комнаты, наблюдая как она тискает мелкую кошку. – А еще она гадит везде, поэтому имя такое.
Звонко смеется, заразительно. Искренне.
- А большой – Марсик. Потому что рыжий. Ну и в честь Римского бога войны. Хотя он кастрированный и очень добрый на самом деле. Ко всем на руки лезет вечно.
Наконец выходим, идем к машине. Я открываю перед ней дверь, чего не сделал первый раз, когда мы познакомились
- Исправляюсь за прошлый раз, - улыбаюсь, закрывая дверцу.
Она привычно подключает свой телефон к музыкальной системе и мы выдвигаемся.
Я уже говорил, что в моей машине никому и никогда не было позволено управлять музыкой? 
В музыкальной программе вечера – Тайна Хозяйки Старинных Часов Короля и Шута. Я отправлял эй эту песню в исполнении другого вокалиста, значит послушала, раз решила именно ее включить.
Потом незнакомая мне Дана Соколова с очень сильным вокалом.

Я надену черное с шипами счастье.
Чтобы лживых так отторгать.
Но внутри бьется сердце с лаской.
Научиться бы не пускать.

Я мягко кладу ее руку на рычаг коробки передач, и аккуратно накрываю своей ладонью.
- А как тут на автомате, ничего не надо переключать? – смотрит она на меня, но поймать ее глаза я не могу – слежу за дорогой.
- В большинстве случаем нет, - отвечаю, аккуратно надавливая на ее руку, перевожу машину в спорт режим.
Достигаем предельной скорости в 119, по Мкаду больше нельзя, возвращаю рычаг в обычный драйв-режим, жму на кнопку круиз-контроля и убираю ногу с газа.
- А где ты с автоматом держишь левую ногу? А правую руку, ну, всмысле, когда не держишь мою, - смеется она.
Я перестраиваюсь из ряда в ряд, стараясь удержать скорость, не нажимая на тормоз.
- Если тебе скучно, - дергаю я ее рукой рычаг направо, - тут есть ручной режим.
Мы смеемся и летим дальше.
Потом снова играет Король и Шут – Дочка Вурдалака.

Вероятно, я до сих пор
Живу лишь в виде исключенья.
Сам себе вынес приговор,
К ней проявив своё влеченье.

Я не знаю, с чем она ассоциирует эти песни, но уверен, что они играют у нее не просто так. Она не плоская девочка, в ней глубокий смысл, руку на отсечение даю. Ту самую, которой держу её. 
Дальше мы останавливаемся покурить. Я прислонившись к машине, она лицом ко мне, очень близко. Почти что касаясь губами.
Почти.
Дальше я включаю ей один из своих треков. Мне кажется, именно таким странным образом мы открываем друг другу душу. «Я никого не пускаю в мои аудиозаписи, не показываю никому свои стихи» - так она говорила на первом свидании. А теперь вот мы едем и слушаем, как раскрывается ее душа, лепесток за лепестком, песня за песней.
Мой выбор для неё – «P.S.» Группы Фактор Страха. Группы значащей для меня так много, что включал я ее только бывшей жене, не делясь больше ни с кем. Группы, которая пела песни про борьбу с собой, волнение, страхи и мечты. Группы, существующей теперь лишь в плейлистах фанатов.

Твоей мечте названья нет
И нет в душе твоей покоя
Ты дотянулся до самих небес
Но слишком долго жил у края

Ты наугад молился всякой мрази
Желал войны себе слепец
И жизнь закончилась иначе
И отвернулся от тебя Творец

Событий миг пронесся рядом
Вдруг изменился старый мир
Ты ожидал открыть ворота рая
А сам гранитной пылью рухнул вниз

С открытым изумленным взглядом
Ты падал в бездну, уходя
Теряя веру, жизнь, надежду, в мраке ада
Ты пеплом лег к ногам слепого короля

Разлетаясь в пыль
Вдаль к небесам
К звездам и снам
Рвется душа
Разлетаясь в пыль
Вдаль к небесам
Дорогами сна
Рвется душа разлетаясь в пыль!

Во время песни она кладет свою руку поверх моей. Это добрый знак, Я расплываюсь в блаженном трансе.
При этом, каждое слово в песне отзывается во моей голове острым уколом, флешбеком из прошлого: как я всегда был где-то на грани, боялся разрешить себе быть счастливым, понимал, что мое счастье краденное, кредитное, и за него придется серьезно расплатиться; как я молился на свою женщину, и как она постепенно подтачивала мою веру в неё, падая в бездну; как всё закончилось неожиданно, грубо, литературным открытым финалом. Клиффхэнгером.
И вот он я, еду в машине с очень светлой и красивой девушкой, но не могу сформулировать свою мечту, боюсь спугнуть ее резким движением, боюсь вдруг проснуться. Как вам такой финал истории? По мне – так это заявка на хэппи-энд. 

Часть IV. Аскар.
- Постой тут, мы сейчас выйдем, - сообщает она мне и исчезает во мраке подъезда.
Я стою курю, и проверяю соцсети своей бывшей жены. Вот это слово "бывшая" больно бьет по вискам, его не то, что произносить, о нем даже думать не приятно. Это так странно, спустя много лет и много взаимных измен, и три попытки развода, я все равно никак не могу поверить, что это таки случилось.. «Все еще не отпускает» - делаю вывод. Оставь меня наедине с моими мыслями, и я продолжаю себя поедать. Соцсети молчат. Ну и хорошо.
Экран моргает и выдает сообщение: «Забыла предупредить, есть правило – 1.Не говори. 2. Не смотри. 3. Не трогай. Если побежит на тебя – замри и стой. Он так проверяет мужчин».
Отбрасываю окурок, нервно выдыхаю. Вот она – моя проверка на вшивость.

Мы идем быстрым шагом в сторону пустыря, где она обычно выгуливает своего бойца.
- Оружие справа, собака слева, встань справа от меня. Аска, гулять, - командует она нам обоим.
Пес отбегает далеко, потом возвращается назад, сначала бежит прямо на меня, но потом сворачивает, забегает сзади, и проносится между нами.
- Видишь, как бы невзначай между нами прошел – шепчет она мне.
- Что правда? А если так? – беру ее за руку. И звуки снова стихают, зрение начинает шалить, и я снова не вижу ничего и никого, кроме нее, чувствую ее тепло. Мне спокойно и легко.

Эпилог.

Аскар – на узбекском "Солдат".  Воин. Он ее защитник. С ним не страшно гулять после захода солнца. Его можно обнять. Он послушный, и спокойный, но может быть смертельно опасным. Он умеет слушать.
Я обнимаю ее на прощание и не хочу отпускать. Целую в щеку, в шею, в макушку. Наконец один короткий, невесомый поцелуй в губы. Взрыв сверхновой звезды в голове. 
- Будет прикольно, если он щас рванет поводок, - сообщает она и отстраняется.
- Иди ко мне, - не хочу отпускать ее я, - и получаю еще одно короткое обьятие на бис.
- Я вся грязная, зачем ты... Езжай уже, - говорит она тихим, уставшим голосом. – Аска, домой!
И они уходят. А я остаюсь у машины, курю еще две сигареты, одну за одной, и думаю, думаю, думаю. Чертов поток мыслей прорывается, через защиту, которую мы вдвоем строили целый вечер.
Когда мы увидимся теперь?
Как перейти к более личным темам?
Не тороплюсь ли я? Или наоборот торможу?
А вдруг это была последняя встреча?
За долгие годы в отношениях, и в бессердечное время интрижек я стал каким-то неуверенным, если дело касается искренних чувств.
Гоню все это от себя. Потому что я почти дочитал ту книгу, которую она посоветовала мне на первом свидании – «Путь мирного Воина». Отлично помогает справляться с самокопанием и само-поеданием.
И если она пустит меня в свой мир, я буду с удовольствием защищать ее, так же как ее верный доберман. Даже больше. я сделаю все, чтобы у нее появился дом, о котором она мечтает.
Я ведь тоже, знаете ли, Воин.
И Самую капельку – Узбек. В Ташкенте ж родился.


ВР. 20190607