Сырой, спёртый воздух неприятно щекотал в носу и вызывал желание чихнуть: пыльца какого-то цветка незаметно проникла вместе с ним в горло и глаза, заставив их нещадно гореть, и теперь принялась раздражать слизистые трахеи и бронхов. Спазмы крепчали. Странная теплота разливалась по всему телу — что-то всё сильнее и сильнее сжимало несуразно развалившегося на полу юношу, впиваясь глубоко под кожу и оставляя кровоточащие раны.
Даже сквозь пелену дремоты Райли ощущал, как острая боль быстро распространялась, занимала каждый доселе нетронутый уголок, но ничего не мог с этим поделать. Сейчас он был бессилен: медленно утопал в болоте, в котором когда-то поневоле оставил умирать друга. Руки и ноги более ему не принадлежали — и даже для самого себя он вдруг обратился чужим.
В этот раз никто не придёт ему на помощь. Никого нет, и он остался совсем один.
Холодная испарина покрыла лоб юноши, и он зашёлся в сухом свистящем кашле, в то же время попытавшись дотянуться трясущейся рукой до сдавленного горла. Безуспешно. Градины пота стекали с его лица и застилали собой раздражённые красные глаза, вызывая обильное слезотечение. Неожиданно лихорадка завладела всем телом, и мелкая-мелкая дрожь начала непрерывно бить его.
Попытавшись приподняться, Райли отчаянно вскрикнул, и слабая надежда на то, что кто-нибудь, хоть кто-нибудь, услышит его мольбу о помощи, промелькнула в затуманенной от запаха гнили голове.
Слишком слаб, немощен, и именно поэтому за ним никто не придёт. Такая обуза никому не нужна.
Он застонал и, собрав все оставшиеся силы, решил перевернуться на спину, но под ним что-то зашипело. Застыв на секунду, юноша наконец понял, что крепко к чему-то привязан. Он снова приоткрыл веки и тут же зажмурился — слабый свет ударил в глаза, и порезы резко засаднили сильнее, как будто кто-то специально просыпал на них пачку соли.
Дёрнув рукой, он снова попытался аккуратно дотянуться до сдавленной шеи, но запястье и лучевая кость одновременно хрустнули, погрузив его в невыносимые мучения. Под ним или, может быть, даже внутри него нечто вновь заскулило и резко притихло. Мучительная слабость охватила худощавое тельце, перебросив из жара в необычайный холод, — мурашки побежали по спине, и гусиная кожа покрыла его с ног до головы.
— Джонни, — просипел он, — п-почему ты молчишь? — ужас сковал Райли, только усилив его страдания: сколько лет подряд он мечтал об одиночестве, этой блаженной тишине, которая не наступала даже ночью.
И его желание в конце концов исполнилось, но то гнетущее молчание, вдруг устаканившееся внутри него, словно неожиданно налетевшая буря в погожий день, сделало лишь хуже. Даже тот, кто преследовал его после смерти, ушёл. Он был покинут, забыт всеми.
Всхлипнув, юноша дёрнулся и полностью обмяк в руках неизвестного существа, посчитав, что его здесь ничего уже не держит. Последний близкий человек ушёл. Чудовище же, почувствовав отсутствие сопротивления, тоже ослабило хватку, а затем и вовсе отпустило его.
Райли вздрогнул и неторопливо повернул голову, боясь ощутить невыносимую боль, исходящую от сломанных костей и суставов, но ничего не произошло, — перед глазами, уже привыкшими к свету, предстали лишь необычные толстые стебли и лианы, лениво расположившиеся на полу и, кажется, шевелившиеся.
Он сглотнул и, зажмурившись, стал медленно, пытаясь не делать резких движений, подниматься на ноги. Только поскользнувшись и чуть опять не упав, юноша заметил тёмную слизь, похожую на постепенно застывающий сок растения, который был разлит повсюду. Даже по нему.
Холодок пробежал по спине Райли, но он, брезгливо сморщившись, переборол себя и побрёл вперёд, изо всех сил стараясь не наступать ботинками в противную жижу и не тревожить лишний раз существо. Новое попадание в эти цепкие лапы его совершенно не прельщала.
Двигаясь между неровными и скользкими отростками, словно грациозная мурена, Райли внимательно прислушивался к сопению чудовища — оно напрягало его, не давая останавливаться ни на секунду, но в то же время он, к своему ужасу, находил в нём нечто успокаивающее. Существо будто бы говорило на своём языке о чём-то очень важном и каким-то образом даже затрагивало струны его души: с каждым новым вздохом оно проникало глубже и всё крепче сжимало каждую мышцу в теле.
Неожиданно споткнувшись о высокий порог, юноша покачнулся — он наконец выбрался из нескончаемой комнаты, и попал в другую: в пустоватое помещение с обшарпанными стенами, покосившимся деревянным столом и мигающей лампочкой, которую вкрутили не так давно.
Кто-то был здесь, но зачем? Что могло понадобится нормальному человеку в сгоревшем много лет назад особняке? Наверняка это был очередной безумец.
«А кто же тогда мы? — неожиданный вопрос застал его врасплох. — И мы такие же — сами скорбны умом, — раз решились приехать сюда».
Уставший взгляд Райли внезапно зацепился за небольшую белую папку, лежавшую на пыльном столе. «Дело №1995», — гласила она. Аккуратно приоткрыв её, он обнаружил лишь небольшой клочок бумаги, на котором были написаны обрывочные данные семнадцатилетнего Ридсдела из Сибири, получившего какую-то «вакцину». Мальчишка, да кому он только понадобился в этой богом забытой деревушке?!
Осмотрев бумажку со всех сторон, но не найдя ничего особо полезного, Райли разочарованно вздохнул и повернулся лицом к стене. Рядом с различными секаторами, шприцами, кусачками и пробирками висело пыльное разбитое зеркало. Собственное отражение вызвало у него нескрываемый ужас и отвращение: в глаза сразу же бросилась знакомая розовая кленовая бабочка, которая покоилась на его плече, а затем, сквозь местами порванную футболку, показались выступившие вены и болезненный сине-зелёный цвет кожи. Но самым пугающим во всем его образе был массивный красновато-коричневый цветок, расположившийся прямо на голове.
— Какая... мерзость!
Вскрикнув, Райли со всей силы ударил себя по лицу и повалился на холодный бетонный пол, принявшись судорожно листать подаренную бабушкой книгу. Она всё ещё здесь, всё ещё рядом.
Отвратительно пахнущий сок растения внезапно подкатил к горлу, и он, не сумев сдержаться, сплюнул его наземь. Навязчивый запах гниющей плоти быстро распространился по комнате, привлекая лесных мух. Отмахиваясь от маленьких, но злых и назойливых ктырей и кровососок, он открыл выцветшую от времени страницу, и гордая Раффлезия Арнольда немедленно предстала перед ним.
Брови Райли взметнулись вверх, отчего глаза расширились и немедленно поползли на лоб, — уже через секунду он широко открыл рот, хватая им воздух, и бросился бежать.
«Быть не может, нет, Раффлезия Арнольда паразитирует только на растениях — точно не на людях! Это просто нонсенс! Должно быть... наверно, это что-то другое, какое-то иное растение или, может, оно мутировало? — стараясь здраво размышлять, Райли нёсся вихрем по коридорам особняка.
Эти грязные, уничтоженные огнём проходы перестали его интересовать в тот самый момент, когда он выскочил из бедно обставленной комнаты с истерическими воплями и всклокоченными светлыми волосами.
— Да, — неожиданно парировал он, — столько лет прошло — за это время могло произойти всё что угодно. А миссис Сандерс? Может, это её рук дело? Ведь обычно созревание бутона длится в течение нескольких месяцев, а не один день! — до боли знакомый силуэт, который Райли в тайне мечтал увидеть ещё после тяжелого пробуждения, промелькнул рядом с ним: бездыханная Джулиан, безжалостно прибитая вилами, висела на одной из разваливающихся стен.
Кто сотворил с ней такое? Неужели это был тот же человек, что оставил на столе убогие «огрызки» документов? Или, может, сам Ридсдел — убийца?
— Подождите-ка, — прервавшись, Райли выскочил из покосившегося строения на свежий воздух, — если в норме цветение продолжается несколько дней, то так оно продлится всего пару часов? А что после?».
Ускорившись, он глотнул полуденного воздуха, который мгновенно обжёг горло и сбил дыхание. Нет, останавливаться нельзя — сейчас не до этого, ведь если он прав и всё действительно так, то у него осталось совсем мало времени...
— Что же будет со мной потом?! — громко выкрикнул он, задыхаясь от рвущейся наружу слизи и быстрого бега.
Идиот. Судорога пробежала по его телу, и, не справившись с собственной тяжестью, он слету проехал по влажной траве несколько метров и обессилено закряхтел. От чистой новой одежды не осталось практически ничего. Родители будут недовольны. Да и сам он тоже.
В затылке, ушах, шее, животе и даже кончиках пальцев сердце отбивало непривычный, тяжёлый ритм — оно молило о пощаде, как и весь измученный организм. Долгий побег из кошмарного дома сквозь тёмные коридоры и густой лес, отнял у него все жизненные силы и вымотал до конца. Выжал все соки и привел сюда.
Юноша не привык к таким нагрузкам: он никогда не был похож на Карлайла или его стойких одногруппников, а всегда оставался собой, щуплым и хрупким Райли, у которого никогда не стояло «отлично» и даже «хорошо» в зачетке по физической подготовке. Всю жизнь он был просто слабым Райли.
Огромная пойма Амазонки раскинулась перед ним в длину и ширину. Высокие камыши, величественные болотный кипарис, аир и сфагнум, сразу же бросились в глаза: они приветливо зазывали юношу искупаться в прохладной воде в невыносимо жаркий день. И влажная пелена, витавшая меж деревьев, вторила каждому их слову.
«Рай на земле», — подумал Райли и застыл на секунду, внезапно услышав знакомый голос.
В ушах зашумело. Он медленно приподнял свинцовую голову и встретился взглядом с пустыми голубыми глазами утопленника.
Джонни — его мучитель, не давал сомкнуть веки даже холодными зимними ночами, когда ветер выл и скулил за окном, просясь в дом, а снежинки оставляли разводы на запотевшем стекле. И сейчас он, светлый и чистый, как водная гладь Байкала, стоял по пояс в болоте и тянул к нему мокрую склизкую ладонь.
— Джонни, ты пришёл за мной! — воскликнул Райли и пополз по сырой вязкой земле на трясущихся руках.
Неприятная улыбка застыла на перекошенном лице мужчины:
— Я всегда был рядом, а теперь готов помочь тебе. Давай же, дай мне руку, Райли, подойди поближе, — зазывал он. — Тот монстр, что поселился в тебе, долго ждать не будет. Он уже вытравил меня — и теперь остался лишь ты.
Словно зачарованный, Райли послушно протянул похрустывающую руку и мельком взглянул на всё ту же кленовую бабочку, которая удобно расположилась на скрюченном дереве. Казалось, она пристально наблюдала за каждым движением Райли и молча молила остановиться. Но что могло сделать какое-то насекомое?
Ободряюще улыбнувшись, Джонни схватил его за холодные пальцы и мягко потянул за собой.