Глава 8.
Возвращение блудной дочери.
Ксения с облегчением вздохнула только тогда, когда массивная железная дверь районного отдела полиции закрылась за их спинами. Ника остановилась и, потянувшись всем телом, широко улыбнулась:
- Эх, хорошо на свободе! Вот мне уже где этот их обезьянник! – и чиркнула ребром ладони по горлу.
- Пошли скорее, не хочу здесь задерживаться ни на минуту, - поторопила сестру Ксения.
Быстрым шагом они преодолели парковочную площадку перед двухэтажным, выкрашенным в зеленый цвет домиком, и перешли улицу. Вокруг шумел город, привычный, знакомый до слез город. Но после застенка душа радовалась каждой встречной машине, каждому встречному прохожему, потому что все они были свободны!
Ника, невысокая, хрупкая блондинка с мелкими чертами лица, весьма хорошенькая, но слишком простая, без изящества и утонченности своей сестры, подняла руку и понюхала свою подмышку.
- Фу, потом воняет, как от мужика! Помыться бы, - и наморщила курносый носик.
- Успеешь помыться, никуда не денешься. Ты лучше мне объясни, как умудрилась влипнуть в такую историю? – Ксения строго взглянула на девушку.
- Да ни в какую историю я не влипала! Я вообще здесь не при чем, клянусь! Я дожидалась подружку на детской площадке вечером, мы хотели пойти погулять, села на качели, стала раскачиваться, вдруг смотрю, из-под сиденья торчит что-то. Ну я и взяла в руки, чтобы рассмотреть. Мне ж любопытно было! А тут эти, как черти из-под земли выскочили, схватили, наручники защелкнули. Я не виновата, Ксана!
Ксения внимательно посмотрела в чистые, по-детски искренние глаза Ники. Сердце кольнуло сомнением: уж слишком невинным был этот взгляд. А то, что сестра ее хорошая актриса, Ксения знала не понаслышке. Еще в детстве натворит что-нибудь, а матери клянется и божиться, что это не она, что она не виновата. И мама всегда ей верила.
- Ладно, проехали! Но запомни, сестрица, если ты вляпаешься во что-нибудь противозаконное, я тебя убью собственными руками!
Ника остановилась и, округлив глаза, театрально-растерянным голоском переспросила:
- Меня, мамину любимицу, убьешь? Да мамуля же тебе не простит.
Ксения разозлилась и, жестко ухватив кривляку за руку, потащила вперед, в сторону дома, приговаривая:
- Ты, дрянь маленькая, издеваешься? Мать чуть ума не лишилась, когда узнала, что ты в полиции! Да она постарела за один день на десяток лет! И ты еще ёрничаешь? Ты не представляешь, чего мне стоило тебя вытащить из этого дерьма!
Ника вырвала свою руку из цепких пальцев сестры и недовольно дернула плечом.
- А кстати, как тебе удалось меня вытащить?
- Взятку дать пришлось этому борову из пятого кабинета.
- Да ладно! – Не поверила Ника. – Скажи честно, пришлось лечь под этого борова?
Ксения метнула в сестру такой яростный взгляд, что та отступила на шаг подальше.
- Я же сказала, что пришлось дать взятку!
- Да верю я, верю.
Они перешли дорогу и завернули к расположенной у дома помойке. В куче мусора, вывалившегося из контейнера, рылись две тощие облезлые дворняги.
- И сколько ты ему на лапу дала? – спросила Ника.
- Тебя это не касается! – огрызнулась Ксения. Она вовсе не собиралась раскрывать подробности этой истории, уже смирившись с финансовой потерей.
- Ничего себе, не касается! Ну, как знаешь, можешь не говорить. Я догадываюсь, что за стольник этот мусор поганый меня бы не отпустил. Ксан, а откуда у тебя такие деньги? – и скосила на сестру хитрые зеленоватые глаза.
- Повторяю для глухих: тебя это не касается! – обрезала Ксения и впихнула сестру в дверь подъезда.
Уже поднимаясь по ступенькам на пятый этаж, она напомнила:
- Будь любезна сыграть перед родителями ту же душещипательную сцену, которую продемонстрировала мне, только еще лучше, чтобы ни у кого не возникло сомнения в твоей искренности и правдивости. Не хочу, чтобы мама переживала. Ты меня поняла?
- Поняла, поняла, - недовольно проворчала Ника.
Едва дверь распахнулась, как Лариса Сергеевна приняла дочь в свои материнские объятия, и приговаривала, глотая счастливые слезы:
- Девочка моя, сокровище мое, кровиночка…
Ни мама, ни Аркадий Петрович, ни Кира не обращали внимания на Ксению, сосредоточившись на Нике, как будто вовсе не она вытащила из лап коррупционеров-ментов несчастную девочку. Никому не пришло в голову спросить, каким образом ей это удалось? Было немного обидно, но не столько из-за того, что пришлось выложить все имеющиеся у нее деньги, а из-за сомнений в эффективности такой жертвы. У Ники был дар искать неприятности на свою голову. Ничего, она еще преподнесет маме сногсшибательную новость о своем триумфальном восшествии на литературный Олимп, она докажет свою состоятельность как личности, личности талантливой и успешной, достойной любви и уважения, надо только немного подождать.
Утерев счастливые слезы, Аркадий Петрович потянул Ксению за рукав и прошептал на ухо:
- Дай пару сотенных. Ну, грех ведь не отметить такой праздник! – и посмотрел так жалобно-умоляюще, что захотелось плюнуть в эту щекастую морду.
- Нет у меня денег, нет! – заявила Ксения, вытаскивая руку из потных лап отчима.
- Как же? Ты ведь работаешь!
- Вот именно, я работаю! Может и вам, Аркадий Петрович, поработать для разнообразия? А то только и знаете, что телек смотреть да водку жрать.
Отчим насупился.
- Злая ты, Ксана. Вот от этого и одна до сих пор. Тридцать лет уже, а все в девках сохнешь, никто тебя замуж не берет.
- А вы подумайте, Аркадий Петрович, что же вы то делать будете, если я замуж выйду и уеду жить к мужу? У Киры стрелять сотенные будете?
Она буравила ненавидящим взглядом неопрятного толстяка, пока тот не отступился со своими просьбами. Но тут неожиданно в их перепалку вмешалась мама. Воодушевленная возвращением средней дочери, Лариса Сергеевна снисходительно потрепала мужа по небритой щеке и сказала:
- Да дай ты ему, Ксана, денег. Мы же так все переживали из-за Никочки. Давайте теперь отметим это событие. Сбегай, Ксана, в магазин, возьми бутылочку беленькой.
Ксения с удивлением и непониманием посмотрела на мать, но та уже снова сосредоточилась на своей любимице, излучая счастье и радость.
Продолжение:http://www.proza.ru/2019/06/07/1061