День рождения совести

      
  Лето, каникулы, благодать!..            
С тех самых пор, когда мама,  трогая пухлую щёчку  моего  младшего  брата, обещала  его в помощники,  прошло  четыре  года. Братику  в  августе   исполнится шесть  лет,  а  мне  в  июле,  в  день  Ивана  Купала  только что исполнилось  шестнадцать. Сегодня  и  завтра  мы  пасём  коров.  Всё  идёт  по  обычному  сценарию:  в четыре часа  подъём, не умываясь,  пьём молоко.
   Только  подпасок  сегодня  Славка,  а  я – за главного  пастуха. Впервые самостоятельно иду пасти стадо, а это большая ответственность, и  мне  как-то не по себе. А Славка  так...   для  разнообразия,  чтобы   не  было  скучно.


 – Слава, мы сегодня… с тобой… пасём коров. Я  вчера тебе говорила,- наклонившись к уху брата,  пытаюсь пробудить его сознание. – Ты  согласился и даже  был  этому  рад...  Аллё! Ты меня  слышишь? - Храпит, а, может, прикидывается?.. 
С трудом  разбудили  помощника,  поставили  на ноги, нарядили, выдали  кнут. Идёт бедный,  наклонив  лохматую  головушку,  не  совсем  понимая,  куда,  зачем.
  На  ходу  досыпает.  Рядом  семенит Жулик,  сочувственно поглядывая на своего друга.  Эта  милая  собачка  непонятной  породы,  чёрненькая,  кудрявая, с  умными  глазами,  никаких охранных  обязанностей  в  нашем  дворе  не  несёт,  живёт  на  радость  себе и нам.  Раньше  пёсика    звали  Черныш,  но  однажды  отец  с  поличным  застал  его  за  кражей  яиц  из  гнезда,   и  с  тех  пор  стал  он  Жулик.

   Тётя  Дуся  сегодня  проспала,  и  нам  пришлось  ждать,  когда  она  подоит    Зорьку. Чувствуя  свою  вину,  проводила  нас  за  переезд,  аж  до  самого  кладбища.  Славка,  прогулявшись по свежему воздуху, по росной траве, наконец, проснулся и стал шустро,  деловито покрикивая, подгонять  отставших  коров.  Жулик  с удовольствием  ему  помогает.

  Пригнали  стадо  на  луг.  Сидим  у  костра,- пригрелись.  Выглянуло  солнце,  стало  жарко.  Сняли  сапоги,  портянки  и  развешали,  как  обычно,  у  костра  на  жёрдочке.  Кукушка  уже  не  кукует,  зато  кузнечики  стрекочут  без  устали  целый  день.  Жулик  бегает, проверяет  норки.    Коровушки   наелись,  легли,  прищурились,  жуют.  Мы  тоже  наелись  и  тоже  прищурились,  да  так  крепко…. Вижу  сон:  летаю. Я  часто  во  сне  летаю.  Но  кто-то  мешает,  толкает  в  бог.
   — Батюшки! — Телёночек  тычет  меня  своими  чуть  проклюнувшимися  рожками и, словно  говорит: вставай, проспали,  все  коровы  ушли. – И  смотрит   большими  ясными  глазами.
    Бужу  братика.  Кинув  беглый  взгляд на потухший костёр,   обнаруживаю    прогорелый  Славкин  сапог.  Просушили,   называется.  Вот это да!.. Где стадо?.. Куда идти?..  Что делать?..  Масса  вопросов  и ни одного  ответа. 


   – Слава,  по  времени  коровам  уже   надо  быть  дома.  Может,  они  домой  и  ушли,  а  может,  и  нет. Сегодня   не очень   жарко.  Животины  любят  ходить  по  сопкам и  могли  спуститься  по  тому  склону;  там  хорошая  поляна.  Я   проверю  на  всякий  случай,  а  то  придём   без  стада,- стыд-позор!  А  ты  с  телёночком  и  Жуликом  идите  домой, - дорогу    знаешь:  завернёшь  за  эту  гору,  справа  увидишь  железнодорожные  пути,  так  вдоль  их  и  иди  до  самого  кладбища,  а  там  –  уже  дома  видно.  Иди,  братик,  не  бойся. Здесь  тебя  никто  не  обидит.
    Спешу  в  ложбинку  между  сопок,  поглядывая  влево,  вправо  и  вдруг  замечаю   под  ногами  что-то  красное.  Из  высокой  травы, свежей,  зелёной,  никем  не  примятой   «смотрят» на  меня  ягоды  земляники!      «Съешь  меня,  съешь,  я  красненькая,  сочная,  вкусная, а   я  ещё  слаще  и  крупнее,  съешь  меня». Срываю – и в рот. Эх, как жалко, что нельзя остановиться.
   
    Стада  нет! Уже  у  переезда  догнала  Славку.  Навстречу  соседка.               
    –  Аля, моей  тёлки  нет,  не  видела?
    Заметив  мой  растерянный  вид,  уже  сама  себе:  Где  она  может  быть?
    – Тётя  Валя, мы   упустили  стадо,  не знаю,  все ли  пришли.
    – Придут,  не  беспокойся,  лишь  бы  на  линию  не  попёрлись. 
    – В  том-то  и  дело,  рядом  железнодорожные  пути  и не огорожены.


    В  этот день  у  меня  родилась  Совесть – такая  большая,  глазастая, настоящая.  Нам  со  Славкой  частенько  приходилось  слышать  от  мамы,  когда  мы  что-нибудь  набедокурим:  «Бессовестные,  как  вам  не  стыдно!».  Я  не  чувствовала  за собой  большой  вины и  поэтому  серьёзно  не  воспринимала.  А  сегодня…  Стыдно  смотреть  людям  в глаза,  да  и  коровам  тоже.  Меня  никто  не  ругал,  не  упрекал,  как-будто  ничего  и  не  случилось,  но  в  глубине меня   поселилось  что-то  ранее  незнакомое,  саднящее.  Оно не  давало   покоя: Нам доверили  важное дело, а мы… Ой, как стыдно!..  Отцу и маме, наверное, тоже стыдно.   Купаться  не  пошла,  спать  тоже  не хотелось.


   Мама,  подоив Жданку, зашла в  тепляк, поставила на табурет чистую банку и через  марлю и ситечко, не торопясь, стала процеживать  молоко. Банка наполнена, и мама вышла  за следующей.  Банки и глиняные горшки нанизаны  на колышках забора   – «жарятся»  на  солнце. 


    Славка,  гарцуя  по кухне  с  шомполом: «Ты-тынь,  ты-тынь,  ты-тынь,  ты-тынь»,  изображая  кавалериста  с  саблей,  старается  ткнуть  меня. Мне же             совсем  не  до  него,- мою  посуду, - настроения  нет.  Не могу  насмелиться рассказать  маме  о  происшествии.
    – Ну  и  надоел  же  ты,  мушкетёр  противный!  Отойди!.. Кому сказала?! Смотри,  выпросишь  у меня!..
    –  Ты - тынь,  ты - тынь!  – И  ржёт,  как  жеребёнок.
    – Пошёл  вон,  шаньга толстожопая! – Любя,  я  иногда  называла  его шанюжка,  он  привык  и  не  обижался.  А  сейчас!.. Сначала  оторопел, потом  напыжился,  как  воробей  в луже,   схватил  подойник  и  окатил  меня  молоком  с  головы  до  ног.


    Вошла  мама  и  выдала  нам  «премию»:   Славке – шлепок  и  угол,  а мне  – нотацию.  Я  плачу  молочными  слезами,  а  брат – солёными, настоящими.  Потом  мы  собрали  «молочные  лужи»,  дружненько   помыли  пол.  На душе   всё равно  тяжёлый   камень. То ли  от нервного стресса, то ли от землянички  мне становилось всё  хуже.


    С  обеда  пасти  стадо  отец  пошёл  один. Он сменился с дежурства в восемь часов утра, успел поспать и был готов к домашнему   труду.
    Мама  помогла  собрать стадо и проводила его  до нашего огорода на сопке, где уже обильно  цвёл  скороспелый сорт картошки.  Пришла  домой уставшая,  прилегла  на диван.
    Картошка   на сопке  хорошая,  цветёт дружно, скоро можно будет подкапывать!  Аля,  за  нашим  огородом  много   земляники,  сходила  бы,  доча.   
  - Ма - а - м,  ну ты же знаешь,  что я не могу.   Другой  раз  схожу.
  – Жалко, другого  раза  может  не быть, соберут другие. Кто будет пасти  после  нас, чья очередь?
   – Зарубицкие,  вроде  бы… 
   – Пусть  соберут, ¬ соглашается  мама. – У них  детей  много,  не жалко.   
   – Ага...  тебе не жалко! - возмутилась  я. У них детей много, да  все уже здоровые! 
   –   Аленька,  да ты у  меня жадина - говядина. 
   -  Нет!  Я  не  жадина!  Я  о Славке  забочусь.  Слава у нас ещё маленький, ему надо набрать. Поспим до девяти  и вместе с братиком сходим. – И тут же выпалила:
   – Мама,  вам  не стыдно  за  нас?
   – Ещё  чего  придумала!  Чего это ты?..
   – Мы  уснули,  а коровы  ушли.  Тебе  тётя  Валя,  наверное,  говорила?   
   – Нет,  ничего не говорила.  А что у Вали  случилось?
   – Тёлка  не пришла.
   – Не волнуйся,   придёт.  Её  блудня  всё время  где-нибудь  шарится. Мы встречали коров. Стадо пришло вовремя и дружно.  Ничего такого не заподозрили. Ведь пастухи всегда  идут в конце стада. Мы с Ахатом  гордимся вами: вон какие хорошие помощники у нас подросли!  И все  хвалят  вас. А я думаю, чего это ты сегодня такая дёрганая?  На речку не пошла, со Славкой подрались.  Вот  в  чём  дело,  оказывается.
   ¬ Мама, мы  ещё  сапог  Славкин  сожгли.
   – Совсем?
   – Нет,  небольшая  дыра  около  пятки.
   - Ничего.   Они  всё равно вот-вот  развалятся. Туда им и дорога.   Да.., приключений у вас  сегодня много.


    Моё  признание и  мамины  слова успокоили  меня.  Тяжёлый  груз  с  души  свалился.  Как  хорошо!.. Сразу жить  захотелось:  сходить  искупаться, поиграть  со  Славкой  в войнушку  и  пойти  завтра  за  земляникой. 

    На всю жизнь я запомнила этот день. Он стал днём  рождения  моей  совести.