Автор Alex Sheridan
Часть 2
If you wanna get out alive
С тех пор, как Дерек подарил ей укус, ее жизнь кардинально изменилась. Все, что она так ненавидела, ушло безвозвратно. Ее недостатки превратились в достоинства. Удивительно, как быстро она привыкла к новой себе. Ее тело, раньше неповоротливое, непослушное, стало упругим и грациозным. От прежней полноты, следствия побочных эффектов медикаментов, осталась только пышная грудь. Теперь у нее плоский живот, аккуратная круглая попка и стройные ровные ноги. Волосы, похожие больше на клочки пакли в прошлой жизни, стали шелковистыми и послушными, Эрика без труда укладывает их, и они золотистым каскадом спадают ей на спину и плечи. Ее глаза, это уже не глаза жертвы, она так испуганно смотрела на мир вокруг нее, ежесекундно ожидая от жизни очередной плюхи, замирая в поистине мазохистском предвкушении новой порции боли и унижений. В ее новой, лучшей жизни она смотрит на всех и вся дерзко, с вызовом, который она бросает и готова принять. Она – олицетворение уверенности, сексуальности, она готова идти до конца, чтобы заполучить то, что она считает ей принадлежит по праву, всегда было ее, но раньше у нее не было такой возможности. Сейчас – есть. И она спешит наверстать упущенное, ее жажда обладания граничит с безумством. Она стремится покорить мир, вот только мир пока не в курсе…
Свой крестовый поход она решила начать в школе. И вполне успешно. Ее появление в столовой вызвало фурор, а когда она села в машину к Дереку, и он неотразимо улыбнулся своей хищной улыбкой, у Скотта и Стайлза буквально отвалились челюсти. Последнее обстоятельство весьма и весьма польстило ей. Она была также безответно влюблена в Стайлза, как он был влюблен в Лидию, и продемонстрировать этому слепому болвану, какое сокровище он так и не разглядел за все эти годы, - о, это просто ни с чем не сравнимое удовольствие.
А продолжит она его сегодня вечером. Эрика не спеша, тщательно наносит боевую раскраску. Сегодня она предпочитает яркий макияж. Хоть Дереку это и не нравится, он ворчит, когда она появляется перед ним в таком виде, но сегодня его в списке приглашенных на ее выступление нет, так что… позволительно все. Черный контур вокруг глаз подчеркнет их выразительность и влажный блеск. Черная как ночь тушь сделает ее ресницы поистине бесконечными. Немного румян оттенят молочный бархат ее кожи. Яркая помада цвета выдержанного бургундского вина завершает образ роковой женщины. Хищница выходит на охоту. Берегись земля и небо. Эрика идет!
На сегодня в качестве своих охотничьих угодий она выбрала бар "Полосатый кот". Он славится тем, что здесь не смотрят на возраст посетителей, и никто не вызовет шерифа и не начнет названивать родителям, заприметив среди посетителей несовершеннолетнего подростка. Как правило, здесь собираются одни придурки, но бывает, забредают и оченьно интересные экземпляры. Эрика надеется, что сегодня ей повезет.
На улице моросит дождь. Мелкий, противный, он начался еще с утра и не собирается ни прекращаться, ни превращаться во что-нибудь более серьезное вроде настоящего ливня. Кажется, что все вокруг пропиталось влагой, и воздух, и асфальт, и трава, и деревья, и машины, и даже люди вокруг кажутся какими-то отмокшими. Эрика представляет разительный контраст с этой унылой атмосферой. Она свежа, бодра, полна сил и энергии, кажется, что от нее вот-вот полетят во все стороны искры, вот что творится у нее внутри.
Ее извозчик уже прибыл. Ради того, чтобы просто быть с ней рядом хотя бы пять минут в сутки, Чак готов на все. Конечно, его машина ни в какое сравнение не идет с машиной Дерека… Его черный брутальный Шевроле Камаро в точности соответствует личности своего владельца, еще более подчеркивая его индивидуальность. Дерек…
Ее пока недосягаемая мечта… Да, он заботлив по отношению к ней, он обучает ее премудростям жизни оборотней, тренирует, подбодряет изредка, ну и что, Айзек и на изредка рассчитывать не может. И все же он остается ее покровителем, а она хочет больше. Ее неудержимо тянет с суровому Альфе, и в ее фантазиях он не отвергает ее. В реальности же Хейл ни в какую не желает замечать, что Эрика изо всех сил старается завладеть его вниманием, вниманием самца к привлекательной самке. Но нет. Безуспешно. Эрика списывает это на отсутствие у нее надлежащего опыта. И собирается поправить ситуацию единственным, как ей кажется, способом.
Эрика чуть брезгливо садится в потрепанный Форд Чака. У машины разбита правая фара и погнут бампер. Это матушка Чака по пьяни не вписалась в поворот и зацепила мусорный бак. Да-а, матушка Чака дамочка еще та. Вульгарная особа неопределенного возраста, но выглядит очень затасканно, ярко, не по возрасту, красится, живет за счет бесконечно сменяющихся бойфрендов, сына рассматривает как еще один источник дохода – Чак подрабатывает на автомойке и в качестве потенциального сексуального партнера. (Задумайся, Эрика, не потому ли Чака так тянет к тебе, что он видит в тебе более молодую версию своей матери? И не превратишься ли ты в ее подобие, если не возьмешься за ум?)
- Ты не передумала?
- И тебе привет, Чак, - снисходительно роняет Эрика, опуская козырек и разглядывая себя в зеркало. Супер! Она коротко мурлыкнула от удовольствия, захлопнула козырек и обернулась к Чаку. – С чего бы мне передумать?
- Ну… - неуверенно тянет Чак. – Об этом месте слухи разные ходят…
- Я не верю во всякие россказни! – самоуверенно заявляет Эрика. Нытье Чака ее уже бесит. (Вспомни те времена, когда нытье было единственным способом коммуникации со внешним миром для тебя, Эрика!). – Поехали уже! И вообще, я же не прошу тебя идти туда со мной вместе!
- Знаешь, а я мог бы пойти с тобой! – воодушевляется Чак.
Этого еще на хватало…
- Спасибо, справлюсь как-нибудь сама. – В голосе Эрики явно слышны командные нотки. (И когда навострилась? Не иначе, Дерека копирует).
- Ты там давай поосторожнее, ладно, - сникает Чак.
Эрика рассматривает его с интересом.
- Осторожно, а то звучит так, как будто тебе не все равно. (Это явно сентенция Дерека).
- А что, если мне и правда не все равно! – запальчиво выкрикивает Чак. – Что если… - он замолкает, так и не закончив фразу.
- Что, если что? – насмешливо фыркает Эрика. – Рули давай, не отвлекайся. А то врежешься куда-нибудь, и второй фары не будет. Что, по приборам поедем?
Чак молчит, обиженно насупившись.
- Включи, что ли, музыку. – Парень с надеждой смотрит на Эрику, она заговорила первая, она его простила?
Что это? Ему, должно быть, показалось. В свете фар встречной машины глаза Эрики загорелись янтарно-желтым светом. И тут же погасли.
- Чак! Мать твою! Да что ты творишь! Угробить нас хочешь? Сказала же: не отвлекайся! – Засмотревшись на Эрику, Чак не заметил, как съехал на раскисшую от дождя обочину, и машину чуть затаскало по дороге. Он и опомниться не успел, как Эрика схватила руль и выровняла машину. – Смотри на дорогу, не на меня! – И Чак послушно смотрит на дорогу, а сам млеет от восторга. Вот это девушка! Она что, только что мне жизнь спасла?! Уау!
Остаток пути они проводят молча. Чак осмеливается подать голос только когда Эрика грациозно – откуда что взялось? – выходит из машины.
- Во сколько тебя забрать?
- Доберусь сама. – те же командные нотки.
- Я могу и подождать…
- Нет! – рявкнула Эрика, развернулась и, уверенно цокая каблучками по мокрому асфальту, направилась к освещенным дверям бара.
- Ну и ладно. Ну и не буду я тебя ждать, - бурчит Чак. - Не очень-то и хотелось. - И лишь отъехав каких-то пару кварталов от бара, он понимает, что хотелось-то на самом деле очень. И не только подождать.
***
Появление Эрики в баре прошло практически незамеченным. Что слегка разочаровало и расстроило ее. Может, надо было войти по-другому? Например, пинком открыть дверь, чтобы ее с петель сорвало, запрыгнуть на стойку, рыкнуть погромче? Нет, так не пойдет. Дерек велел не выпендриваться почем зря. Никто не должен знать, кто они на самом деле. Иначе будут неприятности. Крупные. И в первую очередь у него самого. Что незамедлительно отразится на всей их небольшой пока стае. А этого она не хочет. Поэтому, заказав коктейль, она в независимой, но соблазнительной позе (по ее собственному мнению) устроилась на стуле у бара, с притворной ленцой сканируя бар на предмет интересного спутника на вечер.
Прошло уже около часа, она благополучно прикончила первый коктейль, заказала еще один. Ничего интересного пока не происходило. Она уже начала подумывать о том, не позвонить ли Чаку. Он со своим щенячьим обожанием хоть и бесил ее немного, но в качестве объекта оттачивания мастерства общения с противоположным полом годился. Она уже достала из сумочки телефон, но он внезапно выпал из рук. Нет, с руками у нее все в порядке, и с остальными частями тела тоже. Просто ее нечаянно толкнул сзади кого-то. Эрика нагнулась было, чтобы поднять упавший телефон, но оказалось, в этом нет нужды. Тот, кто толкнул ее, уже опередил ее. Он держит в руке телефон и, виновато улыбаясь, произносит,
- Простите, я так неловок сегодня… (Ну да, конечно, неловок. Опередить оборотня и поднять раньше нее телефон. Неловок, ага).
Эрика не спеша забирает телефон из рук незнакомца, рассматривая его. Первое, что она отмечает, на Дерека он не похож. Скорее, он его противоположность. Светло-русые коротко стриженные волосы, карие глаза, крупный нос. Хотя линия рта такая же жесткая, но губы тоньше. Не красавец. И голос. Глухой. Как будто кто-то сдавливает мужчине горло, когда тот говорит. Эрика оценивающе скользит взглядом сверху вниз. Из того, что ей удается рассмотреть под одеждой, она делает вывод, что тело у этого типа должно быть тренированное. Эрика поднимает глаза и смотрит на незнакомца уже более заинтересованно. Сердце непроизвольно бьется чуть быстрее. (Не умеешь же ты себя еще контролировать, девочка!) И изменение этого ритма не ускользнет от внимания незнакомца. В его взгляде мелькает удовлетворение, молниеносно, лишь на долю секунды, и его губы расползаются в ухмылке.
- Ты здесь впервые? Не видал тебя раньше. Иначе запомнил бы. – Несмотря на глухое звучание, его голос обволакивает, убаюкивает, как будто кто-то гладит по лицу мягкой лапкой, погружая в транс.
- Да, я здесь не бывала, - мурлычет Эрика. Странно, она его только что встретила, а он ей уже так нравится!
- Кертис, - он протягивает ей руку. Она подает свою. Его ладонь сухая и горячая. Рукопожатие твердое. От его прикосновения как будто электрический разряд пробегает по телу девушки.
- Эрика, - чуть слышно произносит она. Несмотря на то, что в баре довольно шумно, он без труда слышит ее.
- Не желаешь присоединиться к нам, Эрика? Мы с друзьями решили тут зависнуть, составишь компанию?
- Да, разумеется, - прежде чем она осознала, что произошло, она согласилась. И в следующее мгновение она уже сидит за столом, Кертис рядом, очень близко, так близко, что она чувствует тепло его тела. Кроме них за столом еще трое. Кертис представляет их как Рона, Джека и Мартина. После соблюдения формальностей ритуала знакомства, собравшиеся за столом решают, что будут пить сегодня. Четверо мужчин решили начать с пива, Эрика не против повторить коктейль.
- Я принесу, - объявляет Рон и встает с места.
Разве здесь нет официанток? – рассеянно думает Эрика. Но это уже не важно, потому что умелые руки Кертиса обнимают ее за талию, скользят выше, забираясь под куртку. Эрика млеет от удовольствия. Не зря проходит вечер, не зря... Она разворачивается к Кертису и впивается в его губы жадным поцелуем. Он не пасует перед ее натиском, отвечает столь же напористо, но не агрессивно. Когда они, наконец, отрываются друг от друга, Эрика восхищенно выдыхает.
- Уау, это было нечто!
- Не спеши, малышка, самое интересное еще впереди, - многообещающе шепчет ей в ухо Кертис, обдавая горячим дыханием. Эрика заинтригована и очарована. Такого в ее жизни еще на было. (В ее жизни вообще ничего толком не было). Возвращается Рон с выпивкой для всей компании. Друзья разбирают свое пиво, но пить не спешат. Кертис галантно предлагает коктейль Эрике. Она не заметила, как переместилась к нему на колени. Не то, чтобы она возражала, да и Кертис вроде не против. Она даже не заморачивается тем, чтобы взять бокал. Пьет из рук Кертиса, прикрыв глаза. После такого жаркого поцелуя она испытывает жажду и выпивает сразу половину содержимого бокала.
Кертис как будто чувствует ее состояние.
- Так лучше? – заботливо осведомляется он. Эрика интенсивно кивает. – Сейчас будет еще лучше. – Кертис ставит бокал на стол и решительно притягивает девушку к себе. Он приникает к ее губам в требовательном поцелуе.
Почему у нее так кружится голова? Это коктейль на нее так действует? Но она выпила всего ничего, к тому же оборотни не пьянеют благодаря ускоренной регенерации клеток печени. А, это Кертис. У нее кружится голова от Кертиса. Он такой восхитительный… Так классно целуется… Почти такой же восхитительный как Дерек…Нет, с ней определенно что-то не так. Это неправильно. Так не должно быть. Она пытается встать, высвободиться из цепких объятий Кертиса, но это не просто, совсем не просто. Она пытается снова, прилагает максимум усилий, использует все силы оборотня. Но напрасно. Что происходит? Ее охватывает паника, она как будто возвращается в кошмар своей прошлой жизни, когда ее тело не подчинялось ее воле. Спасите меня, кто-нибудь! Дерек, ее несокрушимый Альфа, он один может ей помочь, вырвать из этого кошмара. И она пытается позвать его, закричать, завыть, все, что угодно, но не может. Ее голос тоже ей не принадлежит. Она проваливается все глубже и глубже в темную бездну липкого холодного ужаса. "Д-Е-Р-Е-К" Почти беззвучно произносит она, и тьма поглощает ее.
***
Отсутствие Эрики в школе сразу бросается в глаза Скотту, как ни странно. Возможно, этому поспособствовало его отдаление от Элисон. С тех пор, как она так изменилась, Эрика не упускала ни единой возможности показаться всему честному народу во всей своей вновь обретенной красе. Сегодня ее нигде не было видно, и Скотт, как ни странно, ощущал пустоту, как будто чего-то не хватало, важного для него самого. Не то, чтобы они с Эрикой были очень близки. Просто они были частями оба Беты стаи Дерека, хотелось ему это признавать или нет. И это, как выяснилось, имело значение.
Сначала Скотт подумал, что Эрика приболела. Но потом отмел эту мысль. Оборотни не болеют. Если только… Нет, Ардженты последнее время ведут себя не агрессивно, если такое определение можно применить к семейке одержимых охотников (Элисон исключение!). Следующее предположение было о том, что Эрика с Дереком. Маловероятно, но возможно. Дерек настаивал на том, чтобы и Скотт, и Эрика посещали школу регулярно. Не привлекали в себе ненужного внимания. В случае с Эрикой, конечно, это вряд ли выполнимо, но тем не менее.
Это предположение тоже пришлось отмести, когда он увидел знакомую черную машину напротив входа в школу. Скотт закатил глаза, чувствуя, как в нем закипает негодование.
- Какого черта, Дерек? Что ты здесь делаешь? Забыл, кто у нас директор школы? Сам велишь не привлекать внимания, и сам же рисуешься тут перед всеми! Чего тебе опять понадобилось? Очередной раз вытащить Айзекову задницу из неприятностей? – Скотт, размахивая руками, приближается в Камаро. – Ну чего молчишь, говори, зачем приехал? А то мне некогда, куча дел еще…
Скотт вплотную приблизился к машине и облокотился на дверцу, заглядывая внутрь. Дерек сидит неподвижно, сверля Скотта тяжелым взглядом. Признайся, Скотт, на тебя это взгляд тоже действует.
- Ты закончил? – тон голоса соответствует взгляду. Раздражение Скотта мгновенно сменяется озабоченностью. Видимо, все серьезно, раз Дерек решился появиться среди бела дня на территории, контролируемой Арджентами.
- Что? Что случилось? Что-то с Айзеком? Кого-то опять убили? Да не молчи ты!
- Садись. – Альфа неуловимым движением дотягивается до ручки противоположной двери. Скотт проскальзывает в приоткрытую дверь. Машина тут же срывается с места. – Эрики сегодня не было в школе. – Это не вопрос, утверждение.
- Ты откуда знаешь? А, ну да. – Альфа должен знать все о своих Бетах. – Я думал, она с тобой… - протянул Скотт, и тут же был награжден испепеляющим взглядом. Хейл сегодня явно не в духе.
- Она не ночевала дома. Вчера вечером уехала с кем-то на темном Форде. Ничего не напоминает?
Скотт сосредоточенно думает.
- Похоже на машину Чака. Он подвозил Эрику до школы пару раз. Он, похоже, запал на Эрику. Только на нее и смо…
- Как его найти? – резко перебивает Скотта Дерек.
- Ну, я примерно знаю, где его дом.
- Показывай.
***
Чак живет на окраине города в трейлере. Такое ощущение, что трейлер стоит посреди городской свалки. Кругом пустые бутылки из-под дешевого пойла, некоторые целые, некоторые битые. Какие-то тряпки, обрывки бумаг. Дерек брезгливо осматривает весь этот бардак. Из машины выходить не торопится.
- Вызови его. Пусть придет сюда. – Скотт безропотно подчиняется, хоть и нехотя, выходит из машины и, осторожно ступая, чтобы не вляпаться во что-нибудь мерзкое, чего здесь в избытке, пробирается в двери трейлера. Благополучно преодолев полосу препятствий, стучит в дверь. Ответа нет. Чуткий слух оборотня улавливает какие-то звуки, идущие изнутри. Дома кто-то есть. Скотт стучит снова, на этот раз громче. В ответ раздается сопение, потом грохот, как будто тело упало на пол, пьяное бормотание.
- Кого там черти носят… В такую рань… Иду, не ломись уже, а то дверь высадишь, кто платить будет… - Шуршание и шлепанье неверных шагов. Наконец дверь распахивается, и Скотт отшатывается назад, когда перед ним возникает всклокоченная особа неопределенного возраста, обдав его волной перегара вперемежку с вонью от гнилых зубов. – Ты еще кто? – Особа щурится, оглядывая Скотта с головы до ног. – А ты милашка, - удовлетворенно замечает она. - Пришел поразвлечься? Не стесняйся, заходи, сладенький… - Она тянет к Скотту свои скрюченные пальцы с обломанными ногтями, покрытыми наполовину облупившимся кроваво-красным лаком. Скотт в ужасе отступает назад, наступает на одну из многочисленных бутылок и чуть не падает, но его удерживает мощная лапа Альфы. Скотт обескуражено бормочет слова благодарности. Дерек жестом велит ему вернуться в машину. Скотт с удвоенной осторожностью пробирается обратно. Оказавшись в безопасности удобного салона, он наблюдает за происходящим перед трейлером. Шоу из разряда "в цирк ходить не надо".
После "удаление с поля" Скотта, мамаша Чака моментально переключается на Дерека.
- О! А ты еще лучше! Порезвимся, красавчик? – Она пытается принять соблазнительную, с ее точки зрения, позу, теряет равновесие, исчезает из проема минут на несколько, потом все-таки встает, и, чтобы оправдать свою неловкость, слащаво тянет,
- У- ух, какой у тебя сногсшибательный вид… - Длинные слова ей явно не даются. – П-прям не устоишь перед т-бой… - С короткими словами у нее тоже проблемы.
Дерек стоит, отвернувшись от Скотта, и подростку видна только обтянутая черной кожей широкая спина. Но он явно чувствует раздражение Альфы. Удивительно, как Дерек еще все не всадит когти ей в горло.
- Где Чак? – Голос Дерека действует на пьянчужку отрезвляюще. Она уже поняла, что традиционным способом ей не заработать, и она тут же переключается на другой вариант. Когда дело доходит до наживы, она начинает соображать на удивление быстро.
- Эта ин-фр-мация не бс-платно… - выдает она. Не успевает договорить, как оказывается пригвожденной к стене трейлера, повиснув в воздухе. Дерек держит ее за ворот засаленного, местами драного, когда-то шелкового халата. О-он на работе… Н-на мойке… У масс-терской Большого Майка…
Очевидно, что Дерек борется с искушением разжать пальцы и дать ей грохнуться прямо в кучу мусора, наваленного у входа в трейлер. Но он аккуратно ставит несостоявшуюся искусительницу обратно на грязный пол трейлера и даже поправляет ворот халата. Наклоняется прямо к самому ее уху и раздельно произносит,
- Прими душ.
Пока пьянчужка ошалело хлопает глазами, Дерек уже в машине, извлекает из бардачка упаковку влажных салфеток и вытирает руку, которой он прикасался к падшей женщине. Скотт удивленно следит за его манипуляциями. Кто бы мог подумать, что Хейл такой чистоплотный. Сам-то живет в горелой развалюхе. Хотя одежда его всегда аккуратная, если не запачкана в крови, что периодически происходит после стычек с охотниками, и пахнет от него хорошо. И имеется в виду даже не запах Альфы, притягательный для Бет, а его человеческих запах.
- Куда теперь?
- На мойку. Надо найти этого Чака.
- Может, подкинешь меня до ветклиники, мне на работу надо…
- Нет. Ты мне можешь понадобиться.
Скотт обреченно вздыхает. Опять придется придумывать оправдание перед Дитоном. Раз за разом Скотт пытается изобрести что-то правдоподобное, но видит по глазам своего босса, что тот просто терпит все опоздания подростка по какой-то одному ему известной причине.
Поездка до автомойки проходит в полном молчании. Скотт время от времени бросает на Дерека косые взгляды. Сегодня Альфа мрачнее обычного, хотя и раньше особой жизнерадостностью не отличался. Значит, все серьезно. И отсутствие Эрики тому причина. У Скотта на языке вертится миллион вопросов, но он благоразумно оставляет их при себе.
На мойке оживленно. Выстроилась очередь из четырех машин. Кому дождь – досадное погодное явление, а кому – источник прибыли.
- Пойди, найди Чака, узнай, где Эрика, - приказывает Дерек.
- Ты вообще-то не мой Альфа, - пробует протестовать Скотт. Как ни странно, Хейл не сверкает глазами, не рычит в ответ, не пытается никаким другим способом добиться подчинения от Беты. Он устало вздыхает и мягко произносит, – Скотт, речь идет о живом человеке. Пожалуйста, будь поубедительнее там.
И Скотт старается быть убедительным. Сначала Чак даже разговаривать с ним не хочет, ссылаясь на занятость и злого менеджера, который его уволит при первом же удобном случае, Чак и так работает нелегально. Но потом Скотт повторяет слово в слово, точно копируя интонации Дерека, Речь идет о живом человеке, и это срабатывает также безотказно. Чак увлекает Скотта на улицу.
- Не знаю я, где она, ясно? Я отвез, куда она просила и все. Хотел подождать, а она меня отшила. Все, некогда мне, я пошел…
- Нет, ты не пошел. – Скотт резко разворачивает Чака, рванув за плечо так, что затрещала ткань на куртке. Дерек напрягся. Не теряй контроль, Скотт. – Куда ты отвез ее? А?
- Да в чем твоя проблема, чувак? Ну в бар этот, как его там, Полосатый Кот, что ли. Что случилось-то? Чего ты как с цепи сорвался?
Скотт собрался было спросить, где находится этот бар, но услышал голос Дерека, Я знаю, где это. Возвращайся в машину.
Скотт открывает дверцу, но садиться не спешит.
- Мне, правда, пора на работу. Пойду я, пожалуй. Тут недалеко…
- Садись, я тебя отвезу.
Вот это новости. Чтобы Дерек работал таксистом?! Скотт проверил на всякий случай, нет, небо на месте, на землю падать не собирается. Что-то определенно неправильно.
***
Шериф Стилински сидел в своем кабинете за заваленным документами столом. Он ненавидел бумажную работу, она отнимала почти все его время, зачастую приходилось брать ее домой, чтобы хоть как-то выкраивать время на слишком редкие, к его огромному сожалению, встречи с сыном. Со всеми этими непонятными вещами, что происходят в последнее время в Бикон Хиллз. Убийства, исчезновения людей, нападения животных или неизвестно кого там. Шериф почти был уверен, что это не животные, хотя тогда на парковке Арджент и пристрелил пуму. Ардженты. До их приезда в Бикон Хиллз все было относительно спокойно. Чтоб им провалиться! Он устало провел рукой по лицу и сосредоточился на своей ненавистной отчетности. Телефон зазвонил как всегда не вовремя. Стилински потянулся за трубкой.
- Пап, привет, нам надо поговорить, - выпалил скороговоркой Стайлз.
- Не сомневаюсь. Я уверен, что бы это ни было, оно может подождать до вечера. Постараюсь прийти домой пораньше, и, если ты там будешь, мы обязательно все обсудим.
- Но пап, это правда очень важно, не клади тру…
На том конце провода Стайлз взвыл от разочарования.
- Ну во-от, вечно он так, - жалобно глядя на Хейла, протянул парень. – Ну почему он никогда меня не слушает?
- Может потому, что ты говоришь много и не всегда по делу? – предположил Дерек. Стайлз в ответ закатил глаза.
- Зато ты у нас самый умный, и говоришь мало, и все по делу, и ты у нас вообще образец точности выражения своих мыслей, краткость сестра таланта, и … Эй! Отдай телефон! Да он с тобой говорить не станет! Он решит, что ты меня убил, или похитил, и звонишь, чтобы потребовать выкуп!
- Тихо. – Стайлз обиженно замолчал, насупившись.
Шериф не спешил брать трубку. Пришлось ждать около шести гудков.
- Вот настырный, весь в меня, - пробурчал он, нажимая клавишу ответа. - Не сейчас, Стайлз…
- Шериф, - это не Стайлз. Стилински-старший напрягся. – Это ждать не может. Пропала девушка-подросток. Мне нужна ваша помощь. Буду у вас в участке через десять минут. Обеспечьте мне беспрепятственный проход в ваш кабинет.
***
Дерек Хейл. Дважды подозреваемый в убийстве, оба раза обвинения были сняты. Возможно, шериф был уверен, что без него явно не обошлось во время побега Айзека Лейхи их камеры совсем недавно. И теперь он заявляется в участок с заявлением о пропаже Эрики Рейес.
Сидит напротив, с виду расслаблен, смотрит беспристрастно, не действует на него фирменный взгляд шерифа, которого даже матерые преступники не выдерживают, отводят глаза. Этот нет. То ли вправду не имеет к пропаже девушки отношения, то ли так хорошо себя контролирует. Может, то и другое.
- Так какое отношение вы имеете к Эрике? Ее родители даже еще не звонили.
- Шериф, вы задаете не те вопросы не тем людям. – Глаза Хейла опасно блеснули. Лишь на секунду. И взгляд его снова холодный и отстраненный. – Я же сказал, родители Эрики в отъезде, они не в курсе, что их дочь не ночевала дома. Я дал вам описание фургона, на котором ее увезли, список имен свидетелей, которые видели этот фургон, у вас есть заявление о пропаже человека, несовершеннолетнего подростка, пожалуйста, шериф, объявите розыск, пока не поздно!
- И почему у меня такое чувство, что вы говорите не все, что знаете?
Хейл раздраженно вздыхает.
- Шериф, если бы у меня были возможности самому ее найти, я бы к вам не обратился. Все, что может вам помочь, я вам предоставил. Просто помогите мне найти фургон, остальное я сделаю сам.
- Вот этого-то я и опасаюсь.
- Хорошо, каковы ваши условия?
- Я нахожу фургон, проверяю на причастность к пропаже девушки. Если все подтвердится, обещаю, виновные от наказания не уйдут, - серьезно заверяет Стилински. Он не лжет, не отговаривается, чтобы избавиться от настойчивого заявителя. Дерек коротко кивает в знак благодарности и покидает кабинет шерифа. Стилински берет в руки список свидетелей из бара Полосатый кот. Имена написаны разными почерками, видимо, каждый писал свое имя сам. Но у всех, кто оставил на листе свои данные, по всей видимости, тряслись руки и по всей видимости, со страха. Буквы корявые и пляшущие. Да, этот Хейл, определенно, обладает даром убеждения. Вот бы его к себе в помощники…
***
Ночь безраздельно владеет Бикон Хиллз. В это время года темнеет рано. Ближе к вечеру зарядил дождь, и, суда по всему, он продлится всю ночь. Асфальт влажно поблескивает в свете фар. На лобовом стекле капельки дождя мерцают как светлячки, в тщетной попытке удержаться на гладкой поверхности, чтобы быть безжалостно смытыми неумолимыми щетками стеклоочистителей. Черный Камаро направляется на юго-восток, в сторону кладбища Бикон Хиллз. Проведя остаток дня в бесплодных поисках зацепок, с помощью которых можно было бы выйти на след Эрики, Дерек решил навестить могилу своей семьи. Заходя в тупик, он приезжал сюда. Конечно, готовое решение на могильном камне ему никто не напишет, но, пообщавшись со своими погибшими родными, он имел больше шансов найти выход из создавшейся ситуации. Хаос, царивший в его голове, упорядочивался, приходило спокойствие, возвращалась четкость мысли. И в этот раз он надеялся найти если не решение, то, по крайней мере, примириться с самим собой. Его внутренний волк уже настойчиво просился на свободу, требовательно порыкивая и заявляя о своей готовности действовать. Для него пропажа одного из членов его стаи была равносильна ампутации конечности, болезненна и неприемлема. И Дерек-человек не был уверен, насколько долго ему удастся удерживать Дерека-волка под контролем.
Могилы он нашел в идеальном состоянии, как и ожидал. Еще шесть лет назад Лора распорядилась, чтобы с их счета ежемесячно перечислялась определенная сумма в адрес администрации кладбища. И за могилами семейства Хейлов был организован надлежащий уход. Лора, как обычно, поступила мудро. При их образе жизни никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
Восемь мрачных надгробий возвышаются на самой южной границе кладбища. Они оба, Лора и Дерек, изъявили желание, чтобы их семью похоронили подальше от остальных. И дело не в том, часть членов семьи были оборотнями, просто им хотелось, чтобы во время посещения этого святого для них места их никто не беспокоил.
Они захоронены в соответствии с их прижизненным статусом в семье. Отец и мать – в середине ряда, младшие брат, сестра и племянники – ближе к флангам. Дерек поочередно подходит к каждому надгробию, прикасается пальцами к шершавому холодному камню, мысленно приветствует их, находит пару слов для каждого. Дойдя до конца ряда, он возвращается к центру, туда, где лежат рядом его отец и мать. Дерек никогда не мог найти слов, чтобы обратиться к ним кроме, разве что, приветствия. Вот и на этот раз он просто вспоминает, какими они были при жизни. Картины из прошлого встают перед его взором, как кадры мгновенного фото. Он не пытается разглядеть их, ему достаточно ощущений, которые они вызывают.
Отец. Его авторитарность граничила порой с деспотизмом, но его статус Альфы предполагал именно такой стиль поведения. Иерархия в стае Хейлов соблюдалась неукоснительно. Правила поведения были одинаковыми для всех, оборотней и людей. Как и предъявляемые требования. А они были очень высоки. Именно благодаря этому семейство Хейлов всегда было влиятельным и состоятельным. В тоже время жили они обособленно, все, что касалось их личной жизни, было тайной за семью печатями для остального мира.
Хейл-старший очень жестко воспитывал своих детей. Те тренировки, которые сейчас устраивает Дерек своим Бетам не идут ни в какое сравнение с тем адом, через который протаскивал его отец. Рваные раны, сломанные кости, уничтожающий взгляд, ты ни на что не годишься, если будешь продолжать в подобной манере, не выживешь. Ты должен быть лучше. Быстрее. Сильнее. Твои рефлексы ни к черту. Вставай и продолжай тренировку. Сегодня ты должен довести отработку нападения и защиты до совершенства. И, добавляя кусочек пряника к свисту кнута, Постарайся, сынок, у тебя все получится, если ты захочешь. И гордый, самолюбивый Дерек старался. Изо всех сил. Доводя себя до предела возможностей и заходя далеко за предел. Игнорируя нестерпимую боль во всем теле – раны, нанесенные Альфой, заживают дольше, даже если Альфа – твой кровный родственник. Стиснув зубы до хруста, он вновь и вновь бросался в атаку. Именно тогда он осознал, что его якорь – гнев. И лишь увидев тень удовлетворенной улыбки на лице отца, позволял себе немного расслабиться. Нужно было еще добраться до своей комнаты, так, чтобы никто из остальной стаи не понял по его виду, что каждое движение как изощренная пытка, что, не будь он оборотнем по рождению, он давно бы издох от невыносимой боли. Только закрыв за собой дверь, он мог позволить себе рухнуть на пол и ждать, пока не придет облегчение. Тогда он перебирался на кровать и наслаждался заслуженной передышкой. Он ненавидел своего отца за то, что он с ним делает, ненавидел свою мать за то, что она позволяет этому происходить. Его мать была настоящей парой Альфы. Она всегда и во всем поддерживала мужа. Казалось, им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Они, очевидно, и думали одинаково. При этом мать Дерека была очень спокойной, даже можно сказать, мягкой. Но это было как стальной зазубренный прут, завернутый в тонкий пушистый мех. Надави посильнее, и тебя ждет встреча с холодной отточенной сталью. И все-таки, лишь благодаря строгости их воспитания, ему удается выживать так долго. После стычек с охотниками. Сражений с другими оборотнями. То, что заложили в него его родители, бесценно. Жаль, что он так поздно осознал это.
Его роман с Кейт, как он теперь знает, был акцией протеста. Он хотел свободы действий, хотел продемонстрировать свою взрослость и самостоятельность. Ну, влияние гормонов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Кейт… Как же она была все-таки хороша… Его мысли плавно перетекают в другое русло. Их встречи, тайные, безумные, страстные… казалось, он живет только ради них. Как он не смог распознать, учуять предательство? Предвидеть вероломство Кейт? Уже после пожара он с помощью Лоры стал развивать в себе эти способности. Успешно, как ему казалось. Кейт снова нашла способ опровергнуть его уверенность. Он может оправдаться тем, что был поглощен погоней за Альфой. Поэтому не почувствовал опасность. И она, не успев толком вернуться в Бикон Хиллз, успела испортить ему жизнь. Да что там, практически отобрать ее. Она стреляла, пользуясь оптическим прицелом, она точно знала, в кого. Она вернулась, чтобы завершить начатое – истребить род Хейлов. И ее ничто не остановит. Она нагло вторгается к Дереку на его территорию, врывается в его дом, провоцирует его на нападение и с поистине садистским наслаждением бьет его током, смакуя каждое мгновение его страдания, когда он пытается справится с адской болью, корчась в судорогах на пыльном полу. Она как извращенный вампир пирует, пожирая эманации его бессильного гнева. Она не останавливается на достигнутом. Кейт буквально выгоняет Дерека из собственного дома, открыв по нему шквальный огонь из автомата. Он едва успевает сорваться и скрыться в лесу.
С потом этот безмозглый тупица Джексон заявляется к нему с просьбами обратить его. Это после всего, что он видел и узнал о Скотте и самом Дереке? Позволить ему получить желаемое? Вот так просто? Надо было поставить его на место, дать понять, наконец, что весь мир не вращается вокруг него, и реальный мир отличается от созданной Джексоном иллюзии, в которой он привык жить. И спасать его приходит угадайте кто? Скотт, для которого Джексон представляет угрозу в первую очередь. В самом деле, планируй с поправкой на дурака. И этот замечательный момент охотники во главе с Кейт выбирают для очередного нападения на дом Хейлов. Скотт ранен аконитовой пулей, и чтобы дать ему шанс попытаться выжить, Дереку приходится отвлекать охотников на себя. Все заканчивается предсказуемо. Он снова испытывает на себе все прелести общения с Кейт. И опять она издевается над ним на его территории. Она упивается собственной властью над ним, когда под действием тока различной силы он непроизвольно переходит из одной формы в другую, она демонстрирует его своей племяннице как очередной трофей. Реакция Элисон ему не нравится. Совсем. Малышка еще сама этого не осознала, но в ней заложен огромный потенциал безумия и опасности. Она такая же, как Кейт. Будет, если вовремя не остановится. Дерек чувствует это, даже будучи практически ослепленным, обессиленным болью. При определенной силе тока оборотень не может исцелиться. Знает это и Кейт. Она всегда знает, что делает.
Она хранит Дерека для себя. Не делится им даже с братом, игнорирует звонки и сообщения от Криса. Дерек – ее игрушка. Она может мучить его сутками. Он чувствует ее возбуждение, когда она причиняет ему боль. Кейт потеряла рассудок. Это жутко. Еще немного, и она будет одной рукой крутить ручку регулятора тока, а второй рукой начнет удовлетворять себя. Но Кейт пока не пересекла черту. Она любительница игр в кошки-мышки. Она дает Скотту освободить Дерека, чтобы потом, дождавшись в засаде, потренировать них Элисон в меткости стрельбы из лука. И опять Дерек не вычислил ее присутствия.
А может, его отец был прав? Может, он ни на что не годится? Он ведь так и не отомстил Кейт за убийство своей семьи. Хейл-волк начинает брать верх. Заостряются зубы. Выпускаются когти. Впиваются в мокрую землю, оставляя глубокие борозды. Дерек не помнит, когда он опустился на колени, и сколько он находился в таком положении. По всей видимости, долго. Одежда насквозь промокла. Она холодная и противно липнет к телу. Но ему все равно. Глаза застилает красная пелена. Последнее, что успевает подумать Дерек-человек, это слова его матери, которые удерживали его от мести Кейт, мы – хищники, а не убийцы.
Контроль утрачен абсолютно. Дерек-волк неистовствует. Он готов драть когтями надгробные камни, грызть их, пока от зубов не останется кровавое крошево, вымещать на них злость за то, что они бросили его, ушли, оставили одного. Это несправедливо! Хейл бьет когтями по надгробной плите над могилой отца. На камне остаются глубокие борозды. Ночную тишину разрывает полный отчаяния, тоски и безысходности вой-стон-рычание. Сотрясает мирно спящий Бикон Хиллз.
Скотт рывком садится на кровати, вырванный из сладких грез об Элисон.
В своем тайном убежище Айзек в ужасе распахивает глаза. Он слышит жуткий крик своего Альфы. Вскакивает с постели, подлетает к двери и останавливается как вкопанный. Ему запрещено покидать пределы этого помещения. Ослушаться приказа Дерека он не может. К тому же то, что он слышал, не было призывом. Айзек еще некоторое время стоит, чутко вслушиваясь, потом медленно возвращается в постель. Она кажется жесткой и холодной. Айзек сворачивается в тугой клубок и ждет. Он знает, стоит ему заснуть, его будут мучить кошмары. Только на этот раз виной тому будет не его отец, а его Альфа.
Дерек-волк несется вглубь леса. Прочь от кладбища. Прочь от людей. Прочь от всего. Дальше, как можно дальше. Ярость переполняет его. Настолько, что безумный бег не в силах удовлетворить жажду разрушительного действия. Ему нужна схватка, драка, битва с реальным противником, он хочет чувствовать треск раздираемой плоти, хруст ломающихся костей, ловить предсмертный хрип своей жертвы. Ему нужна добыча. Сегодня ему везет. Чуткое обоняние улавливает тонкий запах другого животного. Где-то неподалеку по его, волка, меркам, олень. И он скользит по темному лесу, бесшумная смертоносная тень. Замирает. Олень уже близко. Подкрасться еще чуть ближе. Еще. Несчастное животное ничего не подозревает. Еще. Сейчас. Хищник распластался в воздухе в великолепном прыжке и обрушился на спину избранного на роль жертвы оленя. Острые когти вспарывают теплую шкуру. Мощные челюсти смыкаются на шее, круша позвонки, лишая возможности двигаться. Во рту металлический вкус крови, такой соленый, но такой сладостный. Олень еще пытается сопротивляться по инерции, но бесполезно. Короткая борьба заканчивается полной и безоговорочной победой волка.
Становится светлее. Скоро рассвет. Ему нужно поторопиться. В таком виде нельзя показываться на людях. Дереку не нужно зеркало, чтобы знать, что выглядит он как демон из преисподней. Весь в грязи и в крови, своей и оленя. Только когда адреналин перестал курсировать по его телу, он обратил внимание на боль в бедре. В пылу борьбы он не заметил, как в ногу вонзился обломок сука, пронзив ее почти насквозь. Хейлу приходится остановиться, чтобы вытащить его. Эта боль полностью отрезвляет его, и Дерек-человек берет контроль. Он снова собран, волк затаился глубоко внутри, довольно поуркивая. Вкусив крови, он успокоился. Пока. Свернулся в клубочек, положив голову на лапы, умиротворенно прикрыв глаза. Но не отключился. Наблюдает. Фиксирует. Готов включиться в действие при первой необходимости. Хейл, чуть прихрамывая, бредет туда, где оставил машину. Скоро рана полностью заживет, можно будет прибавить скорость. Начинается новый день, а с ним возвращаются все неразрешенные проблемы. Еще один длинный день. Пусть он принесет хоть малейший результат. Бездействие и неизвестность убивают Альфу не менее эффективно, чем аконит.
***
Сознание возвращается к ней медленно, как будто нехотя. Вместе с ним возвращаются и ощущения. Ей холодно и жестко. А еще трясет. Точнее, покачивает. Трясет ее от страха, а еще тошнит и во рту мерзко и сухо. Это надо же было так напиться прошлой ночью! Хотя выпила то она всего ничего. Тем более для оборотня такая доза что стакан сока. И почему ей так страшно? И где она вообще? Эрика медленно, с опаской открывает глаза. Все расплывается. Она лежит на спине и видит над собой железнодорожные пути. Как у Дерека в подземном убежище. Кто проложил железнодорожные пути на потолке? Может, это Дерек подвесил ее к потолку, и она смотрит вниз на рельсы? Но она точно лежит на спине. Эрика моргает несколько раз, зрение становится чуть четче. Теперь она может различить, что это не рельсы, а ребра жесткости на крыше фургона, в котором, судя по мерному покачиванию пола под ней, ее куда-то везут.
Она пытается приподняться на локтях, тут же накатывает тошнота и головокружение, и Эрика с трудом сдерживается, чтобы не наблевать тут же, прямо на холодный обшитый жестью пол, на котором лежит, если повезет, или на себя, если повезет меньше.
- Смотри-ка, наша спящая красавица проснулась. – Насмешливый голос не принадлежит Дереку, а Эрика все надеялась, что это один из его извращенных тестов, которые он так любит устраивать им с Айзеком. Я учу вас выживать, постоянно повторяет он. Кажется, настало время применить приобретенные навыки выживания на практике. Но Эрика не готова! Она вообще ни к чему не готова! Она всего лишь пятнадцатилетняя девчушка, такие приключения в ее планы не входили, она не знает, что делать и ей так страшно!
Эрика с трудом поворачивает голову на звук. Осторожно, чтобы не вызвать очередной приступ тошноты. Прослеживает взглядом того, кто сидит рядом на прикрученной к борту фургона скамейке. Тяжелые черные ботинки на рифленой подошве. Серые штаны. Черная куртка. Чужое лицо. Хотя, постойте, не совсем чужое, она видела его … вчера … в баре. Что вообще вчера было? И почему так плохо сегодня?
- Ты кто? Где я? Куда меня везут? Что вообще происходит? - ее голос срывается, она на грани истерики.
- Какая любопытная малышка! А ты в курсе, что любопытство убило кошку? – ухмыляется мужчина. – Да ладно, расслабься, - протяжно произносит он, - сразу не убьем. – Видя полыхнувший в глазах Эрики ужас, ухмыляется шире и продолжает, - Да ты не бойся, может, тебе и повезет. Может, и жива останешься. – Скребет грязными пальцами небритую щеку и добавляет. – Кстати, если ты забыла, я – Джек. Приятель Кертиса. – При упоминании Кертиса Эрика все вспоминает. Боже, какая же она дура! Повелась на такое примитивное заигрывание! Говорил же ей Дерек, не доверять никому… а теперь ее похитили, везут куда-то, наверное, будут выкуп требовать. А с ее родителей что взять? У них и денег-то толком никогда не было. Все уходило на ее лечение и реабилитацию. Значит, выкуп за нее заплатить некому, и ее никогда не отпустят! Ее продадут в рабство в какую-нибудь арабскую страну. Там любят блондинок. И станет она частью чьего-нибудь гарема. О боже, нет!
Эрике хочется плакать. Но она смотрела фильмы про заложников, и знает, что, если заплачешь, террорист разозлится. А это ей нужно меньше всего. И она крепится изо всех сил.
Какое-то время они едут молча. Эрика молчит, потому что боится, что, если откроет рот, начнет плакать, орать и уже не остановится. Джек молчит, потому что такова его натура, да и не о чем ему разговаривать с мишенью. Именно так они их называют.
- Скоро будем на месте. Готовься. – Голос Джека вызывает новую волну ужаса у Эрики. Джек снова ухмыляется. Он как вампир питается ее страхом. Чем ей страшнее, тем веселее Джеку.
Готовься… К чему готовься? Разве тут можно вообще к чему-нибудь подготовиться?
Наконец покачивание прекратилось. Машина остановилась. Эрика слышит стук дверей, голоса, скрежет, двери фургона открываются, и внутрь заглядывает Рон. Его Эрика помнит. Она вообще все теперь помнит. Хотя легче ей от этого не становится.
- Эй, Джек, какие дела? – деловито осведомляется Рон, залезая в фургон. – Не сдохла еще наша зверушка?
- Сдохнет, как же, хрен она у меня сдохнет, - видимо, грубость – норма общения у этих парней. Джек берет Эрику за ворот куртки и встряхивает. – Жива-живехонька. – Он поворачивает ее так, чтобы Рону был лучше видно. Он обращается с ней как с неодушевленной куклой, но Эрика даже не пытается протестовать. С террористами нельзя спорить.
- Давай на выход, - командует Рон.
Джек тащит Эрику к дверям фургона и выкидывает наружу. Исключительно благодаря повышенным рефлексам оборотня ей удается на руки и на ноги, не повредив себе ничего. Тут же ее скручивает жестокий приступ рвоты, и она не пытается сдержаться - бесполезно. Ее выворачивает долго, желудок у нее уже давно пустой, но мучительные спазмы не прекращаются, она задыхается, все тело сводит судорога, ей кажется, что она сейчас умрет. Не то, чтобы она сильно возражала. Лучше умереть, чем в гарем.
Наконец приступ прекращается. Эрика тяжело прерывисто дышит, ее трясет от слабости. Она опустошена. Буквально.
- Закончила? Давай, приведи себя в порядок. – Она видит перед собой бутылку с водой. Пытается взять ее в руки, но скрюченные пальцы не слушаются. – Да что я тебе нянька, что ли? – Раздраженно восклицает Рон, откручивая крышку и выливая воду на Эрику. Та ловит прохладную воду, как может, умывается, полощет рот, избавляясь от мерзкого вкуса блевотины. Ей немного лучше. Она уже может держать бутылку сама. Эрика надолго приникает к горлышку и пьет, чувствуя, как в ее обезвоженный организм возвращается так нужная ей влага и вместе с ней силы.
- Хорош, - у нее выхватывают бутылку и волокут за рукав куртки. – Двигай давай! – Джек тащит ее к какому-то серому зданию, похожему на склад или цех, заводит внутрь, через тускло освещенное помещение, точно, склад, вот ящики какие-то повсюду навалены, по коридору, поворот, коридор, поворот, коридор, дверь. Лестницы вниз, еще дверь. Джек набирает комбинацию цифр на электронном замке на двери, открывает ее и грубо вталкивает Эрику внутрь. – Посиди тут. Только не уходи никуда. – Лязг закрываемой двери, щелчок замка. Наконец Эрика одна. Может дать волю чувствам. И она заливается слезами, она плачет взахлеб, содрогаясь от рыданий, она воет, стонет, всхлипывает, раскачиваясь взад-вперед. Потом, истощив запасы слез и совершенно выбившись из сил, затихает, скрючившись на полу.
***
Последние двадцать четыре часа были непростыми для многих. В том числе для шерифа Стилински. Он почти сутки провел в участке, заехав домой лишь на пару часов принять душ, переодеться и убедиться, что у сына все в порядке. Если такая формулировка вообще применима к Стайлзу. Стилински-старший не слепой, не бездушный, далеко не наивный, и он понимает, что в Бикон Хиллз что-то происходит. И Стайлз имеет непосредственное отношение к этому. Сколько раз шериф намеревался поговорить с сыном обо всем, просто сесть и все обсудить. Не спеша. По душам поговорить. Как они уже давно не разговаривали. Тот вечер, когда они говорили о Дереке, и шериф в результате напился, вспоминая усопшую жену, не в счет. Стилински каждый раз обещает себе, что вот он будет немного посвободнее, когда все это безумие закончится, и они со Стайлзом проведут вечер вместе как семья, как это бывало раньше. Он так соскучился по их совместным вечерам… но этот холодный голос у него в голове, который называется жестокая правда, припечатывает безапелляционно, ты не будешь посвободнее, потому что это никогда не закончится, потому что ты всегда ставил работу выше семьи, тебе так проще, так у тебя есть оправдание своего полнейшего провала в роли отца. И шерифу становится так страшно, что он близок к панической атаке, какие бывают у Стайлза. Он боится потерять сына. Еще одной потери он не переживет. Он возьмет свой табельный пистолет и покончит с этим жалким подобием жизни, потому что в этом мире его уже никто не держит. Шериф тяжело шумно дышит, в глазах темно, усилием воли он возвращается к реальности и с ужасом понимает, что в руке мертвой хваткой зажат его табельный пистолет. Когда он его достал, шериф не помнит. Он убирает оружие на место, с силой проводит ладонью по лицу. Очень хочется выпить. Такие провалы в реальности тоже приводят его в ужас. Он теряет контроль. Над собой, над своей жизнью, скоро потеряет и сына, если уже не потерял. Безысходность. Безраздельно завладела шерифом безысходность. Стилински встает, подходит к сейфу, отпирает его, тянется за припрятанной в его недрах заветной флягой. Его рука замирает на полпути, когда раздается требовательный стук в дверь, и почти одновременно на пороге его кабинета материализуется Дерек Хейл. Как ни странно, шериф рад его появлению. Хейл принес с собой шанс окунуться с головой в работу, забыть о своих страхах. Пока.
Дерек сделал шаг в сторону стола шерифа и замер, как изваяние, молча, вопросительно взирая на Стилински. Шериф поспешно захлопнул дверцу сейфа, как будто испытав стыд за то, что собирался сделать. Как будто Дерек мог предугадать его намерения. Не, не мог, стыдиться нечего. Или мог? И как ему удается так влиять на людей? В который раз задается вопросом Стилински.
Хейл терпеливо ждет, пока шериф вернется за стол и делает еще один шаг вперед. Все происходит в совершенном молчании. Стилински поднимает глаза на молодого человека, как будто видит его впервые.
- И тебе привет, Дерек, - нарушает молчание шериф.
Хейл все также молча кивает в ответ в знак приветствия. Очень своеобразная манера общения у этого парня.
- Новостей пока нет, - мрачно сообщает шериф. Его слова как ножом по сердцу полоснули Альфу. Почему так сложно найти это чертов фургон? – Люди работают круглосуточно, делают все, что могут.
- Может, этого недостаточно? – подает голос Хейл. Шериф внимательно его оглядывает. Похоже, парень тоже не спал этой ночью. Эта пропавшая девчонка, видать, очень важна для него. И шериф решает простить некоторую резкость, прозвучавшую в вопросе.
- А что ты предлагаешь, а? Самому мне пойти поискать ее?
- Это бесполезно. – Голос Хейла снова лишен эмоций, как и его лицо. – Пробовал. Не получилось. Скорее всего, ее вывезли из штата.
- Откуда такие сведения?
- Это не сведения, шериф, … я не знаю, … назовите это предчувствием. Расширьте зону поиска. Свяжитесь с полицией соседних штатов. Пока не поздно, шериф, у вас же есть необходимые полномочия! – теперь шериф слышит отчаяние. Ему жаль парня, но кто он такой, чтобы диктовать шерифу, что ему делать?
- Мистер Хейл, - Стилински подпустил в голос металла. – Я понимаю ваши чувства. – Ни черта ты не понимаешь. – К розыску девушки подключены лучшие специалисты в своем деле. Не мешайте нам делать нашу работу и не указывайте, что мы должны, что не должны. Ясно?
Хейл молча прожигает шерифа взглядом. Потом бросает,
- Держите меня в курсе. – Разворачивается и уходит.
- Непременно, - с нескрываемым сарказмом шлет ему в след шериф. Дает себе несколько минут, чтобы успокоиться, - этот Хейл умеет вывести из равновесия, - и тянется к телефону. Пора связаться с соседними департаментами. Ситуация выходит из-под контроля. Своими силами не справится. Как ни пытается шериф отрицать очевидное, Дерек прав – фургона в их штате нет.
***
Дерек сидит в своей машине на парковке перед полицейским участком. Пытается думать, но ни одной мысли в голове. Полиция не может найти Эрику. Как и он сам. Что делать дальше – непонятно. И он продолжает сидеть неподвижно, как изваяние, как памятник собственному бессилию что-либо изменить.
Из забытья его выводит сигнал телефона. Ему пришло сообщение.
ЧТО-НИБУДЬ СЛЫШНО ПРО ЭРИКУ?
Осторожная формулировка. Это Айзек. Тоже переживает. Надо к нему заехать, еды завезти. Пацан совсем один. Из одной тюрьмы угодил в другую. Дерек глубоко вздыхает и заводит машину.
Альфа бесшумно спускается по лестнице. Замирает, услышав топот ног, тяжелое дыхание, шорохи. Не может быть! Его тайное убежище вычислили, пришли за Айзеком… Потерять второго Бету в течение одних суток – это уже слишком. Хейл решительно бросается вперед, одним прыжком преодолев оставшиеся ступени, мягко приземляется, на пыльный пол. Окидывает взглядом территорию подземного депо. Никого. Все тихо. Он опоздал? Они забрали Айзека и ушли другим путем? Выходов с платформы несколько, именно поэтому Дерек избрал ее в качестве своего убежища после того, как охотники стали устраивать засады в его доме и ставить ловушки вокруг него. Сам-то он их избежит, а вот его неопытные Беты вряд ли…
Дерек стоит, втягивая ноздрями воздух. Кровью не пахнет. Запах Айзека еще не выветрился. Наоборот, становится все интенсивнее. Альфа резко оборачивается.
- Выходи.
Айзек выходит из-за своего укрытия. Всем своим видом он демонстрирует разочарование и явное облегчение. Разочарование от того, что не смог подкрасться к своему Альфе незамеченным, облегчение от того, что Дерек вернулся. Живой. Выглядит измученным, но он здесь, рядом. Айзек несмело улыбается.
- Надо поработать над техникой, а в целом уже неплохо, - Дерек потрепал Айзека по плечу. – Забери продукты из машины. – И прошел к себе в приспособленное под жилое, бывшее служебное помещение.
Айзек пулей помчался выполнять просьбу своего Альфы. Именно просьбу, потому что это звучало не как приказ, как обычно. Дерек его похвалил! Айзек настолько отвык от похвал, тем более из уст сурового Альфы услышишь их не часто, Дерек вообще не из разговорчивых. Ну да Айзек не в претензии. Лучше комфортно молчать, с Дереком ему молчать комфортно, чем выслушивать постоянные нравоучения от отца или терпеть его бесконечные выматывающие душу допросы, судорожно ища ответы на его каверзные вопросы и ожидать неизбежной расправы. У Дерека тоже тяжелая лапа, но он никогда не поднимет руку на Айзека просто ради того, чтобы причинить боль, унизить, смешать с грязью. Если Дерек применяет физическую силу или силу воздействия Альфы, как в полицейском участке в полнолуние, на то есть веская причина. Айзек не в обиде. Айзек понимает. Дерек учит его держать удар, он хочет, чтобы Айзек стал лучше. Он умеет вселить уверенность в себе в своего Бету. До него это удавалось лишь его маме. С тех пор, как ее не стало, отец сильно изменился. А после смерти старшего брата Айзека, Камерона, и вовсе слетел с катушек. Даже не пытался сдерживаться, вымещал свою злость, обиду, несостоятельность на сыне. Айзек постоянно носил на себе следы агрессии отца. А тот, в свою очередь, внимательно следил за тем, чтобы они никогда не проходили, постоянно обновляя, видимо, таким образом он поддерживал в себе уверенность, что Айзек под его постоянным контролем. Знай свое место, щенок, вопили синяки и ссадины на теле Айзека. И он знал, принимал как данность, и лишь когда Дереку удалось с превеликим трудом достучаться до него, Айзек понял, что он жил до этого неправильной жизнью, что так нельзя жить, что есть другой, свободный, прекрасный мир, где нет места беспочвенному насилию ради насилия, где ты кому-то нужен, и кто-то нужен тебе. Где ты что-то значишь просто потому, что существуешь. Где ты не пустое место, а самостоятельная личность, имеющая право на собственное мнение. Где ты можешь принимать решения и отвечать за них в первую очередь перед собой. Конечно, в этом мире тоже есть строгая иерархия, но не деспотизм. И есть опасности, но они лишь заставляют сердце биться чаще, а кровь бежать быстрее. Потому что это вызов. Настоящий. Это то, чего в жизни Айзека никогда не было. И Айзек готов сражаться и отдать жизнь, потому что точно знает, за что. Странно, потеряв всех кровных родственников, он обрел настоящую семью. У него есть его Альфа, которого он по-настоящему уважает и по-своему любит. Благодаря обострившемуся чутью оборотня он знает, что Дерек тоже испытывает к нему симпатию, хоть и не часто это показывает и никогда не говорит об этом. С Дереком Айзек обрел чувство защищенности, и оно согревает его как большое мягкое одеяло. Даже когда Дерека нет рядом, Айзек уверен – он не одинок в этом большом враждебном мире. Одно даже это чувство стоило укуса. Что до его теперешнего нелегального положения, в этом тоже есть свои преимущества. В школу ходить не надо, никто не достает, Айзек любит быть один, он привык. И он не упускает возможности отрабатывать приемы, которые ему продемонстрировал Дерек, чтобы заслужить похвалу Альфы. И у него получилось и то, и другое. И Айзек счастлив. Впервые за долгие-долгие годы.
Когда Айзек вернулся с пакетом, он тут же прошел в отведенный под импровизированную кухню-столовую вагон. Наскоро соорудив из принесенных продуктов нечто, что могло в их условиях называться обедом, он направился к логову Дерека. Без приглашения туда вторгаться нельзя, Айзек это знает, и поэтому нерешительно переступает с ноги на ногу у входа.
- Что. – В голосе Альфы Айзек слышит бесконечную усталость. Он уже жалеет, что побеспокоил Дерека, но пути назад нет, и он, набрав в грудь побольше воздуха, выдает,
- Я обед приготовил, присоединишься?
Хейлу совершенно не хочется ни есть, ни двигаться, ни говорить. Но силы поддерживать надо. Тем более, что Айзек готовит довольно-таки неплохо. Тем более, что обижать молодого Бету отказом не входит в его планы – парень старался угодить Дереку.
- Через минуту.
Трапеза проходит по обыкновению в тишине. Отсутствие Эрики очень остро ощущается. Из них троих она была самая разговорчивая. Она вносила оживление и разнообразие. Она была непосредственная, веселая, избавившись от своих комплексов, она раньше Айзека смогла стать кем-то другим, кем-то большим, кем-то лучшим. Айзек то и дело поглядывал на нее заинтересованно, но она не замечала или предпочитала не замечать. Ее интересовал только Дерек. Он был центром ее вселенной. Еще бы! Он был центром вселенной и самого Айзека. С той только разницей, что интерес Эрики к Дереку имел сексуальный подтекст. Впрочем, Дерек игнорировал все ее попытки заигрывания с великолепным равнодушием. Айзек ловит себя на мысли, что думает об Эрике в прошедшем времени. Это неправильно! Эрика вернется! Не может не вернуться!
Дерек со стуком кладет вилку на стол. Айзек вскидывает глаза на Дерека. Альфа пристально смотрит на подростка.
- Я найду ее. – припечатывает Дерек. – Не переживай, все будет хорошо. – Он говорит так убедительно, что Айзек и сам начинает верить в слова старшего оборотня.
- Тебе может понадобиться помощь, ты не должен все делать один, потому что ты уже не один, ты сам говорил, что вместе мы сильнее…
- Айзек. – Дерек прерывает поток излияний своего Беты. Он говорит тихо, но веско. – Не нужно. Я справлюсь.
- Но ты же сам говорил, что у меня уже почти все получается. Я правда могу помочь. Я не буду мешаться под ногами, я буду делать все, что ты скажешь. – Под тяжелым взглядом Альфы волчонок замолкает.
- Закончил? А теперь послушай меня. Ты останешься здесь. Будешь ждать моего возвращения. Ты – беглый преступник, не забыл? – Айзек потупился. – Если что понадобится, звони Скотту.
При упоминании имени Скотта Айзек презрительно фыркнул. Дерек вопросительно поднял бровь.
- Скотт по уши влюблен в Элисон, кроме нее ничего вокруг не видит, и к тому же, он не член нашей стаи… твоей стаи, в смысле.
- Мы не будем сейчас это обсуждать, - тоном, не терпящим возражений, отрезал Дерек. В его кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение. Дерек мельком взглянул на экран. – Все, мне пора. Увидимся.
Айзек с тоской смотрит вслед своему Альфе.
***
Эрика проснулась от шума за дверью. Она приподнялась на матрасе, обнаруженном ею прошлой ночью в углу ее камеры, на который она, вдоволь наревевшись, заползла и после всех мучений предшествующего дня просто вырубилась. Дверь открылась, в освещённом проеме появилась фигура, секундой позже в камере зажегся ослепляющий, как ей показалось после сумрака, к которому уже привыкли глаза, свет. Эрика прикрыла глаза рукой, болезненно морщась. Она слышала приближающиеся шаги. Шаги остановились прямо перед ней. Глухой стук металла об бетонный пол. Эрика отняла руку. Перед собой она увидела Рона. Он поставил на пол поднос с тарелками и стаканом. Посуда была пластиковая, одноразовая, то ли у них тут не принято есть с нормальных тарелок, то ли они боятся, что она использует посуду как оружие.
- Тебе нужно поесть. Давай, будь умничкой. – Он протянул к ней руку, но Эрика в ужасе отшатнулась. – Ой, да ладно, никто тебя здесь обижать не собирается. Пока.
Это подтвердило страшные предположения Эрики.
- Вы меня продадите в гарем? – не своим от страха и обезвоживания голосом еле слышно спросила Эрика.
Ее вопрос вызвал взрыв смеха у Рона, что привело девушку в еще больший ужас. Он ржал без малого минут пять, потом, отдуваясь, смаргивая выступившие слезы, сдавленно прохрипел,
- В гарем, ха-ха, ну ты даешь. В гарем. – Он совладал, наконец, со своим безудержным весельем и добавил уже серьезнее. – Нет, дорогуша, для тебя у нас приготовлено нечто иное. – Он поднялся и направился к двери. – Хотя идея с гаремом тоже неплоха. – У самого выхода он обернулся и, окинув Эрику взглядом, пробурчал, - я бы тебя сам попользовал, да вот не судьба, видать. Да, поешь все-таки чего-нибудь, силы тебе понадобятся.
Ей показалось, или она слышала нотки сочувствия в его голосе? Что с ней будут делать? Определенно, сразу не убьют. Иначе не кормили бы. И насиловать не станут. Уже хорошо. Тогда что? Ее разберут на органы! Или нет, она же теперь оборотень. Наверное, органы оборотней не подходят обычным людям. А! Из нее сделают инкубатор для вынашивания гибридов с людьми. Интересно, такое вообще возможно? Надо было уточнить у Дерека. Надо было слушаться Дерека! И ничего бы не случилось! Слезы снова грозят навернуться на глаза. Да он бывал строг с ней, но это для ее же блага. Но он дал ей новую жизнь. Он сделал ее саму лучше. Он, как обещал, прекратил тот бесконечный кошмар, в котором она жила, сколько себя помнила. Правда, он игнорировал все ее попытки обратить на себя внимание как на самку, но это же не значило, что она ему безразлична. А если она ему не безразлична, то будет ее искать. Обязательно. И найдет. Рано или поздно. Лучше рано. Он придет за ней, как герой ее любимых фэнтези сериалов, уничтожит всех врагов, вышибет дверь в ее темницу, возьмет ее на руки, отнесет в свой черный камаро и подарит поцелуй жизни… Слезы высохли, Эрика даже слабо улыбнулась. Ей надо только дождаться Дерека. Рон прав. Ей стоит поесть.
***
- Как там наша маленькая мишенька? – Шикарная пепельная блондинка спрашивает Рона, когда тот возвращается к остальным. Она вольготно расположилась на стуле, покачиваясь с ним вместе назад-вперед, водрузив бесконечно длинные стройные ноги на стол.
- Очень даже себе ничего, - пытается пошутить Рон, но под испепеляющим взглядом блондинки вмиг становится серьезным, подбирается, принимает подобие стойки смирно и рапортует, иначе не скажешь.
- В норме. Пришла в себя. От страха трясется. Думает, мы ее в гарем продавать собрались.
Блондинка коротко фыркает. Это на ее языке обозначает смех.
- Надеюсь, ты не проболтался ей насчет наших планов относительно ее и ее альфы?
- Нет, конечно, ты же не велела, - кажется, Рон чувствует себя не совсем комфортно в присутствии этой дамочки. И побаивается ее. Это сквозит в его голосе, мелькает в глазах. – Где все остальные? – спешит сменить тему.
- Джек отгоняет фургон, Мартин поехал встречать гостей, а Кертис… у него свои задачи, ну ты знаешь. – Блондинка многозначительно смотрит на Рона.
О, да Рон знает. Кертис в их команде эксперт по подготовке самого процесса. Они называют его охотой. Рон бы описал его скорее, как загон. У жертвы, или мишени, как ее принято у них называть, никаких шансов. Ее будут преследовать до последнего. Пока не загонят в ловушку, или не расстреляют, или не взорвут, или не растерзает сам Кертис. Этот тип одним своим видом может заставить волосы на шее Рона встать дыбом. Они вместе уже много лет, но Рон никак не может привыкнуть к этому хладнокровному убийце. Рон знает, что Кертис – один из них. Когда-то он был охотником, как сам Рон, до того дня, когда во время охоты получил укус от альфы. И стал одним из них. Оставаясь охотником. Страшное, смертельное сочетание. Обладая их силой, ловкостью, рефлексами, способностью к регенерации, он сохранил мышление охотника, и ненавидит их всей душой. И с удовольствием истребляет. С годами он научился себя контролировать и не сходит с ума в полнолуние, но его неконтролируемые вспышки гнева до одури пугающи. Он, не задумываясь может разодрать на части любого, кто попадется на пути. Кроме Глорис. Она единственная имеет какую-то необъяснимую власть над ним. Рон подозревает, что она ведьма. Хотя сам Кертис утверждает, что она его пара. Что это там у них значит, Рон не знает, да и особо знать не хочет. То, что Глорис и Кертис занимаются сексом, это одно, Глорис занимается этим, с кем хочет и когда хочет. И Кертис молча бесится, а ничего сделать не может. Глорис всегда была сама себе хозяйка. А вот то, что и Кертису она тоже хозяйка, это другое. Он слушается ее беспрекословно. Ее единственную. Еще бы. У них столько общего. Они оба холодные, расчетливые, жестокие, циничные, и сердца у них не было отродясь. Им абсолютно чужды человеческие эмоции. Они как автоматическое оружие – смертоносные, безотказные, скорые на расправу. Они просто созданы друг для друга и для того, чем они занимаются. Глорис осуществляет поиск клиентов. Хотя в последнее время их и искать-то не надо. Репутация Глорис работает на нее. Она как ресепционист в отеле, занимается встречей, размещением гостей, обеспечением их комфорта и, что самое главное, конфиденциальности. На Кертисе вся матбаза. Он выбирает место проведения охоты, готовит трассу, расставляет ловушки, на нем транспорт, оружие, боеприпасы, экипировка. А еще ищет и доставляет мишени. Каким-то образом он чует себе подобных. И он точно знает, как поступать в каждом конкретном случае. С самками он разбирается сам. Как правило, травит их аконитом, подмешивая его в еду или питье. Потом запихивает в машину и отвозит к месту проведения охоты. С самцами – когда как. Иногда подсылает Глорис, та действует по такой же схеме – отравление аконитом, машина, охота. Иногда предпочитает подстрелить, обездвижить, дальше как в первом варианте, а иногда провоцирует на преследование, заманивает непосредственно на место акции. Способы могут быть различными, но одно остается неизменным – то садистское наслаждение, которое Кертис испытывает, причиняя страдания себе же подобным. Он как будто мстит за то, что с ним когда-то произошло. Рон не знает подробностей и деталей, но суть в том, что в Кертисе с тех пор живет две сущности, две абсолютные противоположности, и эти противоречия раздирают его изнутри, отравляя медленным ядом, превращая его существование в сущий ад. Потому что эти сущности настолько ненавидят друг друга, что уничтожают одна другую, а вместе с тем и самого Кертиса. И Рон мог бы ему посочувствовать, но вот только он разучился это делать, он такой же холодный расчетливый автомат, как и Глорис, и Кертис, и Джек. А иначе при их роде занятий нельзя. Иначе съедешь с катушек или, что еще хуже, начнешь сочувствовать этим тварям. В обычной жизни они ничем не отличаются от остальных людей. Но Рон-то знает. Что это не люди, это кровожадные монстры, которых нужно истреблять беспощадно, причиняя при этом максимум страданий. Независимо от пола и возраста, вероисповедания и цвета кожи. Вот где идея всеобщего равенства обрела совершенное воплощение. Вот Мартин последнее время стал проявлять признаки какого-то нездорового сочувствия к этим тварям, особенно молоденьким. Вот, например, с последней мишенью вошкался как с собственным дитем. И курточку-то свою ей под голову подложит, чтобы об пол в фургоне не билась, и водички-то умыться для нее попросит. Правильно Глорис его отослала за гостями. Надо ей сказать, пусть вправит парню мозги, а то скоро вообще в гринписовцы запишется. И годами отработанная схема полетит ко всем чертям. То, что они останутся без заказчиков, а значит, без денег, совершенно неприемлемо для Рона. Он должен обеспечить своей малышке безбедное существование. После той страшной аварии, когда они с Мирандой потеряли не только своего не родившегося ребенка, но и надежды на будущее, он жил с постоянным чувством вины. За то, что выжил, за то, что отделался переломом руки, за то, что не смог предусмотреть, предугадать, что из-за поворота вдруг выскочит тот парень на велике, не среагировал достаточно быстро, что Миранда теперь навсегда прикована к инвалидному креслу. Как только рука зажила, Рон попытался вернуться на работу, но там за время его отсутствия уже нашли ему замену. Он пытался найти что-нибудь другое, он был согласен на любые условия, лишь бы платили достаточно. Миранда страдала от невыносимых болей, а лекарства стоили уйму денег, которых у Рона не было, и взять их было негде. Он пробовал угонять машины, его чуть не поймали копы, его напарник бросил его, когда его ранили. Он лежал в темном переулке, куда смог заползти, прислушиваясь к зловещему завыванию сирен, которое становилось все ближе и ближе. Он уже мысленно попрощался с Мирандой, со своей бестолковой жизнью и ждал смерти, молясь о том, чтобы та взяла его раньше, чем копы. Вот тогда-то его и нашел Кертис. Это сейчас Рон понимал, что тот вычислил его по запаху крови. Тогда ему было все равно. Кертис выходил его, снабдил новыми документами, устроил Миранду в хорошую клинику и оплатил ее лечение на пять лет вперед. Хотя если она проживет столько, это будет чудом. Врачи дают ей не больше трех лет с ее диагнозом. И Кертис сделал Рона одним из них, одним из охотников. Для Рона это был идеальный выход. Он мог вымещать всю свою обиду и злобу на этих тварях, у него были деньги, необходимые для лечения Миранды. Прошло уже семь лет, ее состояние стабилизировалось, и Рон изо всех сил старался продлить ее жизнь с максимальным комфортом. Вина может убить, если ее постоянно своевременно не искупать. Пока жила Миранда, с ней вместе жил и Рон.
- Иди проверь тврюшку, - приказала Глорис, выдрав Рона из его воспоминаний. Рон поспешил исполнить ее требование.
Он нашел Эрику в том же положении, что оставил – замершую на матрасе, сжавшуюся в комочек от страха. Он подошел забрать посуду – почти пустую.
- Вот и умничка, покушала, - с притворной заботой проворковал Рон. – Будешь себя правильно вести – все будет хорошо.
- Чего вы от меня хотите? – подала голос девчонка. – Долго меня тут будут держать? – Рон уловил новые нотки – она начала терять страх. Надо вернуть его на должный уровень.
- Скоро узнаешь, - голосом сладким, как патока, промурлыкал Рон. – Немного осталось.
Вернувшись наверх, Рон застал Глорис с Кертисом за изучением карты местности. Они о чем-то деловито договаривались, но с появлением Рона синхронно смолкли. Будь проклято чутье Кертиса.
Рон помялся секунду, решая, стоит ли говорить с Глорис в присутствии Кертиса, не обращаясь сначала к нему с такой просьбой. Да, стоит. У Глорис получится лучше.
- Наша мишенька начала показывать зубки.
- Да ну? – притворно удивилась Глорис. – Так скоро? Неужто чует своего альфу? Вряд ли, - сама себе ответила она. – Нам попалась девочка с характером! Так даже интереснее! – воодушевилась Глорис. – Давай-ка ее сюда, Рон. Хотя нет, стой, иди ты, Кертис. С Роном у нее другие ассоциации. Не будем их нарушать. Пока.
***
Прошло уже несколько месяцев с той памятной ночи. Которую она провела с новым Альфой. Морелл не ошибалась в свои предположениях – изменение статуса Дерека не могло не сказаться на изменении образа его жизни и, как следствие, на их отношениях. Не льсти себе, у вас нет отношений. То, что он изредка заваливается к тебе, чтобы отоспаться, исцелиться после стычек с охотниками или чужаками, изредка, но забредающими на его территорию, и у вас даже бывает секс, занятием любовью это не назовешь. Он берет тебя нежно, но властно, заявляя свои права, помечая своим запахом, но не оставляя следов. Пока. Тем не менее это нельзя назвать отношениями, по крайней мере, под твое определение отношений эта связь не подходит. О, боже, ловишь ты себя на мысли. Он со всеми своими самками такой, или он видит в тебе свою пару? Но это больше ни в чем не проявляется. Он все также холоден и отстранен вне постели. Да и встречи ваши не так уж часты. За последние несколько месяцев ты видела его всего раз пять. У него теперь другие заботы. Он создает свою стаю. У него уже есть Айзек и Эрика. Теперь кроме присмотра за Скоттом он должен заниматься и новыми бетами. Скотт ведет себя по-идиотски, другого слова не подберешь. Таскается хвостом за Элисон несмотря на угрозы со стороны его отца и явной, неприкрытой ненависти, которую источает Виктория, как сок из переспелого арбуза. Очень скоро она перейдет к активным действиям, и тогда Скотту не поздоровится. Ей просто нужен повод и удобная ситуация. А Скотт все никак не желает признать авторитет Дерека. Ну правильно, обратил его Питер, о чем тут говорить? О, этот коварный, хитрый, беспринципный манипулятор Питер. Морелл не хочет в это верить, но ее внутренний голос твердит ей, что скоро о нем все снова услышат. И с его возвращением у Дерека прибавится еще проблем. Как будто их и так мало. Вот Эрика куда-то запропастилась, да так, что ее никто найти не может. У Морелл на этот счет собственные соображения. И она не собирается сидеть, сложа руки. На этот раз она вмешается, не взирая на запреты.
С момента отправки сообщения прошло около получаса, и она не ожидала, что Дерек появится у нее так скоро. И она, естественно, не сдержала удивленного возгласа, когда он появился по своему обыкновению, как будто из ниоткуда, прямо перед ее столом в кабинете.
- Господи, Дерек, ну так можно до приступа довести.
Он проигнорировал ее выражение недовольства.
- Ты просила приехать. Немедленно. Вот я здесь.
Первый шок прошел, и Морелл внимательно посмотрела на своего долгожданного гостя. Как всегда, скрывает беспокойство и тревогу под маской раздражения и нетерпеливости. Но она уже немного изучила его. Она видит, что Дерек растерян, огорчен, до предела измотан бесплодными поисками своей Беты. Глаза покраснели не в следствие трансформации, а вследствие перенапряжения. Черты лица заострились. Вокруг глаз темные круги. Морелл знает, что у оборотней обострены все чувства, не только зрение, слух обоняние. Они вообще все воспринимают острее. И чувство ответственности, и чувство вины, и потери для них гипертрофировано в разы по сравнению с человеческим восприятием. Ей остается только удивляться, как вообще возможно жить с таким видением мира и не потерять разум от избытка эмоций и ощущений. Наверное, надо опять же поблагодарить природу за то, что она снабдила оборотней еще и потрясающим самоконтролем. Возможно, далеко не всех, но этого конкретного, стоящего перед ней, определенно.
- Что слышно об Эрике? – с сочувствием спрашивает Морелл.
- Ты меня вызвала, чтобы поинтересоваться последними новостями? – в его голосе, угрожающе тихом, сквозит едва сдерживаемый гнев. – Мило потрепаться, помочь тебе убить время?
- Дерек, ну зачем ты так сразу… - Морелл хоть и обещала себе не показывать ему, что он иногда неосознанно поступает с ней необоснованно грубо, но слова сами вылетели… Она резко осеклась, потупившись.
- Что ты хотела, - все также тихо произносит Дерек.
Морелл вскидывает глаза.
- Что я хотела? – в ней говорит обида. – Что я хотела? – с нажимом повторяет она. – На ничего особенного, знаешь ли, просто помочь в поисках Эрики. И если тебе все еще интересно, я могла бы показать то место, где был найден белый фургон. Да-да, тот самый. А если бы согласился бы немного подождать, мы смогли бы определить и местонахождение самой Эрики. Но у тебя же нет времени. У тебя никогда нет для меня времени! Только когда ты сам соизволишь появится, чтобы исчезнуть, когда тебе надо. Мир не вращается вокруг тебя, Дерек, вокруг тебя и твоих желаний и потребностей. Может, для тебя это и новость, но именно так оно и есть. – Морелл умолкла в ожидании шквала негодования и возражений. Но ничего такого не последовало. Дерек стоит молча, глядя в пространство.
- Жаль, - наконец произносит он чуть слышно.
- Что, прости? – выпустив пар, она даже сама не поняла, что на нее вдруг нашло, видимо, накопилось, она успокоилась и переключила свое внимание с собственных эмоций на собеседника.
- Если бы мои желания имели такое значение, я бы пожелал … - она снова замолчал.
- Прости, я не знаю, что на меня нашло. Я же тоже переживаю из-за Эрики. – Морелл уже стыдно за свою несдержанность.
- Я знаю. Тебе не за что извиняться. – Маска спала, Морелл видит перед собой потерянного, бесконечно уставшего человека. – Ты говорила, знаешь, где фургон.
- Да, вот смотри. – Ее пальцы пробегают по клавиатуре компьютера, и на экране отображается изображение местности, съемка велась со спутника. Морелл хотела развернуть монитор, чтобы Дереку было видно, но в этом нет необходимости – он уже неуловимо переместился к ней за спину и стоит, опершись рукой об стол, разглядывая карту. От его близости у Морелл мурашки по коже. Она испытывает непреодолимое желание прикоснуться к Дереку, задушить в объятиях, слиться воедино в страстном поцелуе… Черт, он же все чувствует. Морелл зарделась. От переизбытка эмоций она непроизвольно передернулась, как от холода.
- Что с тобой? – Дерек поворачивается к ней. Теперь их разделяют каких-то пара дюймов. Это – самая изощренная пытка. Быть так близко и не сметь прикоснуться.
- Ничего. Просто нервы, наверное, - бормочет Морелл. Дерек ободряюще кладет ей руку на плечо.
- Мы все на взводе. – несколько секунд он неотрывно смотрит ей в глаза. Потом снова оборачивается к монитору. – У тебя связи в ЦРУ?
- Почти. – Морелл рада смене темы разговора.
- Можешь увеличить?
- Конечно. – Ее пальцы снова порхают над клавиатурой. Картинка становится четче. На ней уже можно разобрать очертания зданий, дорогу, а вот и искомый фургон.
- Выведи координаты. – Зверь почуял добычу.
Еще несколько манипуляций с клавишами, и на экране высвечивается долгота и широта той местности, где был обнаружен фургон.
- Какой давности снимки?
- Я получила их сегодня утром, сразу отправила тебе сообщение.
- Ясно. – Дерек медленно выпрямился. – Фургон-то мы, допустим, нашли, но они могли увезти Эрику на другой машине куда угодно. Есть, конечно, вероятность, что я смогу найти ее по запаху, но очень небольшая. Если выехать прямо сейчас, можно успеть, пока он совсем не выветрился. Дорога займет часа три. Да, успеть можно.
- Ты меня не слышал? Я была уверена, у оборотней нет проблем со слухом. – Теперь очередь Морелл демонстрировать раздражение.
- Что? –Дерек оборачивается в дверях, его слегка пошатнуло, видимо, от усталости. У Морелл сжалось сердце при виде этого.
- Я же сказала, что, если немного подождем, узнаем, где Эрика.
- Каким образом? – он прислонился к косяку.
- Как ты сам заметил, у меня связи в ЦРУ, - озорно улыбнувшись, напомнила Морелл.
- И сколько нужно ждать?
- Я не знаю точно, - Морелл снова стала серьезной. Часа три, может больше. Заметив, как помрачнел Дерек, поспешно добавила, - зато мы будем знать наверняка, ты потратил бы эти же три часа на дорогу. И неизвестно еще, чем закончились бы поиски. – Морелл встала из-за стола и подошла к Дереку. – Так что у тебя есть время отдохнуть. И не спорь. Ты на ногах еле держишься. Сколько ты не спал? А?
- Сутки, может больше.
- Наверняка больше. Ты в таком состоянии никому не поможешь. Пошли. – Она обвивает рукой его талию, как тогда, в первый раз, но сейчас она может быть смелее, и Морелл с удовольствием прижимается к его горячему сильному телу.
Они располагаются в гостиной на ее просторном диване, здесь они ближе к кабинету, и, хотя сообщение будет дублировано и на ее телефон, Дерек настоял на том, что здесь ему будет лучше слышен сигнал о доставке е-мейла. По сложившейся уже традиции Морелл устроилась на оттоманке, а Дерек с удовольствием растянулся на мягком диване. После жесткого матраса, служащего ему постелью в его подземном убежище, это ложе поистине роскошно. Стоит ему оказаться во власти умелых пальчиков Морелл, напряжение, владевшее им последние тридцать шесть часов, постепенно спадает. Он в полной мере ощутил, как права была Морелл, когда говорила, что ему нужен отдых. Так всегда бывает – пока ты на ногах, двигаешься, не стоишь на месте, сил вроде пока хватает. Но стоит на секунду расслабиться, усталость, накопившаяся за все это время, как охотник из засады нападает на тебя, наваливается всей тяжестью, сбивая с ног, прибивая к земле. Она так хорошо меня знает? А что, если… Додумать он не успевает, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Морелл смотрит на него сверху вниз. Он прекрасен. Она могла бы провести так остаток жизни, вот так сидеть рядом, чувствуя его ровное дыхание, оберегая его сон, оберегая его самого от всех напастей, что ждут его на пути. В сто тысячный раз она задается вопросом, почему все эти испытания выпали на его долю. Бытует мнение, что господь посылает нам столько мы можем выдержать. Дерек выдержал уже так много, смерть семьи, предательство любимой, потерю стаи, своей Альфы, постоянное преследование, пытки, истязания, боль, непонимание, недоверие. Но он смог стать тем, кем должен был стать по праву рождения. Он начал воссоздавать стаю, замену своей утраченной семьи. И тут новое испытание. Пропажа Эрики. Его Беты. Той, за которую он принял ответственность. И пусть в том, что случилось с девчонкой, практически целиком и полностью ее вина, Дереку от этого не легче. Он не успокоится, пока не вернет Эрику домой. К своей стае.
***
Замок на двери щелкнул в очередной раз. Эрика уже почти привыкла к этому звуку, и не ее не подбрасывало от неожиданности каждый раз. Человек ко всему привыкает, а оборотень и подавно. Она ожидала увидеть Рона, только он спускался к ней сюда, но в камере появился Кертис. При виде его сердце Эрики учащенно забилось. Кертис расценил это по-своему.
- Рада видеть меня, малышка? Как насчет продолжить наше веселье? В прошлый раз ты как-то быстро отрубилась, но сейчас ты так скоро не соскочишь.
Кертис медленно приближался к Эрике, она инстинктивно отползала от него, пока не уперлась спиной в стену.
- Ну, ну, не надо так меня бояться, я здесь не самый страшный. – Кертис присел перед ней на корточки и пристально посмотрел в глаза. У Эрики внутри все похолодело. Его голубая радужка на долю секунды стала красной. Кертис оборотень. Он тоже альфа. Вот как он заставил ее подчиняться себе. Вот почему ее так к нему влекло. Хоть и не ее, он все же альфа. С этим не поспоришь. Все. Ей конец. Рано или поздно Кертис добьется своего, и ей придется признать его авторитет. И тогда она станет его марионеткой. В том, что он заставит ее делать что-то кошмарно омерзительное, Эрика не сомневалась. Если только… если только Дерек не успеет вовремя и не спасет ее. Только бы он успел! Мысль о собственном Альфе придала Эрике сил и уверенности. Она не сдастся без боя. Кертис уловил перемену ее настроения.
- Вот только не надо мне тут бунтарку изображать. Мы оба знаем, что ты не такая. – Его надтреснутый голос звучал вкрадчиво, обволакивающе. Как тогда в баре. Эрика пыталась не поддаваться, но это было не просто. Глаза Кертиса уже постоянно светятся красным, приковывая, гипнотизируя. Это сила альфы. – Ты всегда была слабой. Тебе было так проще. Зависела от других. Ото всех. От каждого. Теперь ты моя. И будешь подчиняться мне. Будешь делать, что я скажу.
А ведь он прав. Я слаба. И я не хочу ничего менять. Так правда проще. – Но ты уже изменилась! Ты познала силу, ты почувствовала власть, власть над собственным телом, над собственной жизнью. Неужели ты забыла, как это чувствуется? Неужели ты забыла, благодаря кому это произошло? – И что, если не забыла? Это мне поможет как? – Это поможет тебе выжить!
- Ни за что. – раздельно произносит Эрика. Она чувствует, как ногти удлиняются, превращаясь в когти, вылазят клыки, а глаза, наверняка уже светят ровным янтарным светом.
- А это уже интересно. – Кертис и в самом деле выглядит заинтересованным. Похоже, эта ситуация его даже забавляет. – И что ты будешь делать, если я попрошу тебя, ну, скажем, пойти со мной?
- Как тебе это, ублюдок! – Эрика бросается на Кертиса, как распрямившаяся пружина. Вот только Кертиса там, где он сидел перед ней, уже нет. Он стоит посреди камеры, гнусно ухмыляясь. Эрика замерла, подобравшись.
- Попробуй еще раз? – с издевкой предлагает Кертис. – Давай, я облегчу тебе задачу. Я останусь на месте.
Эрика снова атакует. И Кертис, действительно, остается на месте, только чуть разворачивается, и она пролетает мимо, задев его едва вскользь.
- Это все, на что ты способна? Хреновый у тебя альфа, хреново он тебя учил. Хотя, - задумчиво откидывает голову назад Кертис, - может, дело все-таки в тебе? Может, это ты ни на что не способна?
Эрика вне себя от ярости. Он оскорбил Дерека, он оскорбил ее, он должен быть наказан. На секунду она отрешается от происходящего, мысленно обращаясь к своему Альфе, представляя, как он поступил бы в создавшейся ситуации. Решение приходит как будто само собой. Эффект неожиданности. Пока Кертис продолжает разглагольствовать о том, какая она никчемная, и ее альфа, и их стая, и вообще, похоже, у мужика мания величия, она выбирает момент и снова кидается на врага. На этот раз она достигает поставленной цели. Ее острые коготки впиваются ему в шею и в лицо. Ногами она оплела его торс, и как бы ни пытался Кертис, избавиться от нее, сразу у него не получается. Он рычит от злости и от боли, отдирая от себя Эрику, а та полосует его, вгрызается в него, в клочья раздирая одежду, кожу, мышцы, чувствуя пьянящий вкус и запах чужой крови, боли, страха. О, да, она чует его страх! Это бесподобно! Эрика-волк сама рычит от упоения. Теперь она по-настоящему стала собой.
Ненадолго. Ни одной бете не устоять против альфы. Кертис, совладав с первым шоком, управился и с Эрикой. Он коротко рубанул ребром ладони ей по шее, обеспечив ей мгновенную отключку. Эрика разжимает зубы, безжизненно падая на пыльный холодный выщербленный пол.
Кертису нужно еще пару секунд, чтобы придти в себя окончательно. Раны затягиваются быстро, а вот одежда безнадежно испорчена. Как и репутация. Нужно будет как-то это объяснять Глорис. Проклятая сучка! Жаль, нельзя ее покалечить по-настоящему! Ничего, скоро начнется охота, и он отплатит ей за все. А еще, он уверен, за ней придет ее альфа. Хоть Кертис и называл его хреновым, надо отдать ему должное. Кертису уже не терпится встретиться с ним лицом к лицу или морда к морде? О, да! Это будет знатная драка!
Кертис легко подхватывает Эрику поперек туловища и несет ее к выходу. Спутанные волосы девушки колышутся в такт его шагов.
- Что ты с ней сделал? Ты в своем уме? – начинает орать Рон, стоит Кертису появиться в комнате. Он замечает изодранную одежду своего напарника. – Да что у вас там вообще произошло?
Кертис не отвечает. Ему нет дела до излияний этого человека. Его волнует реакция Глорис. А та демонстрирует ее полное отсутствие. То есть никакой реакции. Полусидит на столе, болтая в воздухе ногой. И созерцает все происходящее с ледяным-показным безразличием. Кертис то и дело поглядывает на подругу, но та как будто не замечает его сигналов.
- Давай ее на стул. Вот сюда. – Глорис тычет наманикюренным пальчиком на стоящий рядом стул с подлокотниками. Это не обычный стул. Это стул предназначен специально для пыток. Значит, будет весело. Кертис деловито прикручивает запястья Эрики к подлокотникам, ноги – к ножкам стула. Предварительно надев перчатки. Следя за тем, чтобы веревки соприкасались с обнаженной кожей девушки. Веревки пропитаны аконитом. Реакция проявляется незамедлительно. На коже Эрики проступают красные пятна, как от ожогов. Девушка слабо стонет и приходит в себя. Открывает глаза. И тут же пытается вырваться, освободиться от пут. Но веревки лишь глубже врезаются в тело, причиняя еще больше мучительной боли. Вот тут-то Глорис оживает. И оживляется. Мягко соскользнув со стола, она подходит к Эрике и берет ее за подбородок. Девушка тут же замирает. Глорис сверлит ее своими голубыми ледышками, Эрика твердо смотрит в ответ.
- Не дергайся. Бесполезно. – Голос Глорис под стать взгляду – холодный и бесцветный.
- Что ты хочешь? – сквозь зубы спрашивает Эрика – Глорис все еще держит ее, задирая голову под неудобным углом.
- Чего я хочу? - Глорис отпускает Эрику. - Чего я хочу? – Голос срывается на истерические нотки. – Я хочу, чтобы вас, тварей, не существовало! Не было! Хочу всех вас перебить! Истребить! Уничтожить! Чтобы даже памяти о вас не осталось! Вот чего я хочу!
Ужас потихоньку проникает Эрике под кожу. Эта женщина одержима. Она на грани безумия. Но Эрика не собирается сдаваться так легко.
- Тогда почему бы тебе не начать с него? – она кивнула головой в сторону Кертиса. – Он тоже тварь, да еще какая!
Хрясь! От жесткой пощечины голова Эрики мотнулась влево. Во рту появился мерзкий привкус собственной крови. Как раньше. Перед приступом. Эрике снова страшно. А вдруг все повторится? Вдруг она опять провалится в небытие, а вынырнув оттуда, столкнется с жестокой реальностью – она снова обычная больная эпилепсией девчонка?
- Заткнись! – рявкнула Глорис, приблизив лицо к лицу Эрики. – Будешь открывать рот, когда я тебе разрешу, - прошипела она. – Ясно? – Эрика молчит, не в силах вымолвить и слова. – Не слышу! – Грозно нависает Глорис.
- Да. – Выдыхает Эрика.
- Громче! – орет Глорис.
- Да! – с вызовом в тон ей выкрикивает девушка.
- Ну и хорошо. – Блондинка вроде слегка успокоилась. – Итак. У нас с тобой впереди большая развлекательная программа. – Тоном ведущей детский праздник размеренно начала она, прохаживаясь взад-вперед перед привязанной к стулу Эрикой. – Она включает преодоление разнообразных препятствий, бег по пересеченной местности, спортивное ориентирование в условиях леса. А также выживание в экстремальных ситуациях. Это как реалити шоу. Ты же любишь реалити шоу? – Глорис остановилась и взглянула на свою пленницу. Та была настолько напугана, что не сразу поняла, что обращаются к ней. – Я тебя спрашиваю! – Глорис подкрепила свой вопрос еще одной хлесткой пощечиной. От удара на глазах Эрики выступили слезы. – Что, так быстро? Мы уже хнычем? Скоро начнем звать мамочку? Или папочку? – С издевкой скривила рот Глорис. – Так вот, - продолжила она так же неторопливо. – Тебе лучше привыкать к мысли, что ты здесь одна. Совсем одна. Мамочка не придет, папочка не придет, никто не придет! – голос охотницы опять чуть не сорвался в истерику. – Никто! Слышала! Потому что никто не знает. Потому что ты моя. Ты принадлежишь мне. – Теперь Глорис шипит, как огромная змея. Эрике кажется, что с кончиков пальцев женщины капает прозрачный вязкий яд. Яд сочится и из ее рта, когда она говорит. А позади нее покачивается громадный хвост. Эрику передергивает от омерзения. Она отворачивается, чтобы не видеть мерзкую тварь, какой она представляет Глорис. Но та хватает ее за волосы, грубо, так что начинает болеть голова, и задирает Эрике голову так, чтобы она могла смотреть девушке в глаза.
- Что, не нравится перспектива? – глаза Глорис опасно сужаются. – Зато мне – очень. Я буду делать с тобой все, что захочу. И знаешь, что самое прекрасное в этой ситуации? А я знаю. Что бы я с тобой ни делала, ты все равно исцелишься. Удобно, правда? А раз так, к чему терять время? – Она отпустила волосы Эрики и сделала знак Кертису, и тот отошел в дальний конец комнаты. Вернулся он, толкая перед собой тележку сродни тем, что используют хирурги во время операций. Эрика тихонько ахнула. Они будут пытать ее. У нее внутри все сжалось в тугой комок. Дерек учил ее терпеть и контролировать боль, они даже начали осваивать остановку регенерации, но тогда он был рядом, мог придти на помощь в любую минуту, забрать ее боль, если почувствует, что она пока не готова к следующей стадии обучения, а теперь … она и вправду одна. Сможет ли она? Выдержит ли? Дерек любил повторять, что сомнение в себе – верный путь к провалу. Она не должна в себе сомневаться. Она будет сильной. Попытается, по крайней мере.
***
Как ни старалась Морелл остаться бодрствовать, она все же задремала. Это все влияние Хейла, подумала она. Рядом с ним она чувствует такое спокойствие, умиротворение, что расслабляется против своей воли, и, как следствие, она засыпает. В чувство ее привело покалывание в затекшей ноге. Морелл хочет сменить положение, но если пошевелится, разбудит Дерека, голова которого покоится на ее бедре. Она терпит до последнего. Смотрит на часы. Прошло почти четыре часа. Берет в руки телефон. Сообщений нет. Что так долго? Все, больше терпеть невозможно. Тихонько осторожно перемещается. Дерек недовольно ворчит, но глаз не открывает. Морелл замирает. Нет, не разбудила. Облегченно вздыхает. Ему сейчас как никогда нужен отдых. Необходимо восстановить силы для грядущих сражений. В том, что они его ожидают, Морелл не сомневается. Сердце тревожно сжимается. Дереку придется в одиночку проникнуть на вражескую территорию, без чьей-либо помощи и поддержки. Здесь, в Бикон Хиллз, он еще мог надеяться на помощь со стороны Скотта или Стайлза, хоть они и безбашенные, но умеют быть хорошими друзьями. Несмотря на то, что Стайлз откровенно ненавидит Дерека, а Скотт стремится к независимости от него. А там… Даже шериф не сможет вмешаться, ведь это не его юрисдикция. Остается один вариант – отправиться с Дереком самой. Разумеется, он будет возражать, надо подумать над достаточно вескими аргументами. А как же невмешательство? А, к черту! Пусть ее потом лишат статуса наблюдателя, отнимут все привилегии, это все не будет иметь значения, потому что ее любимый будет жить. Что ты только что подумала? Приехали. Ты влюбилась-таки в оборотня. И сама себе в этом только что призналась. Поздравления. И все равно нужен запасной план. В качестве боевой единицы ты, посмотрим правде в глаза, не лучший вариант. Так, группа материального обеспечения / неотложная медицинская помощь / психологическая и моральная поддержка. Не более. Морелл решительно набирает сообщение в телефоне.
Она успела как раз к моменту пробуждения Дерека. Это хорошо. Иначе он бы неизбежно стал задавать вопросы, а знать ему пока не нужно.
Он всегда просыпается неуловимо для нее. Только что был в объятиях Морфея, и вот уже перешел в режим бодрствования.
- Сообщений нет. – Это не вопрос.
- Ты же спал как убитый, Дерек, ты не мог слышать, хоть из пушки над ухом пали! – Чуть вздрогнув от неожиданности, возражает Морелл.
- Пушку – возможно и не услышал бы, я не был настроен на пушки, только на сигнал, - объясняет прописные истины оборотень. – Так не было?
- Нет. – Он что, получает удовольствие от очередного подтверждения собственного более совершенного устройства? Показушник. Мой любимый показушник. Морелл улыбается собственным мыслям.
Он встает с дивана, с удовольствием потягивается, Морелл с восхищением прослеживает его движения, направляется на кухню.
- Дерек?
- Сделаю нам кофе. Пока все равно ждем.
Это совершенство еще и кофе тебе сделает! Надо будет настоять, чтобы он перебрался к тебе на ПМЖ, когда все закончится. Вот только когда… Морелл со вздохом поднимается и следует за ним на кухню.
Они сидят напротив друг друга и попивают превосходный (спасибо, Дерек) кофе. Морелл смотрит на Дерека, тот изучает содержимое своей чашки, очевидно, погрузившись в раздумья.
- И каков твой план? – нарушает тишину Морелл.
Дерек отвечает ей весьма красноречивым взглядом каков-бы-ни-был-мой-план-тебя-я-в-него-не-посвящу.
- Дождаться сообщения и действовать по обстоятельствам.
- Шикарная стратегия. Пришел, увидел, победил. Да, Дерек?
- Типа того. – Хейл делает вид, что не замечает сарказма в голосе Морелл. Он снова вернулся к созерцанию своего кофе, учитывая, что чашка пуста, логично предположить, собрался погадать на кофейной гуще.
- В одиночку, - все также саркастически продолжает Морелл.
- Ага.
- Возьми хотя бы Скотта! Он поопытнее как оборотень и потолковее, к тому же ему можно доверять.
- Не-а.
- Но почему? Ты же обращался к нему, и не однократно. Он спас тебя из лап Кейт. Ты спасал его шкуру не раз! – Морелл овладевают эмоции. – Ты хочешь его к себе в стаю, совместная операция по спасению Эрики вас сплотит…
- Нет.
- Ну почему надо быть таким самоубийственно упрямым? – в отчаянии восклицает Морелл.
- Потому что на этот раз все по-другому. Потому что здесь, в Бикон Хиллз, мы на своей территории. Потому что все, с чем мы до этого сталкивались, было более-менее известным злом. Потому что здесь мы можем рассчитывать на поддержку со стороны и правоохранительных органов, и, если нас совсем уже припрут к стенке, Арджентов. Мне претит сама мысль сотрудничества с ними, но в определенных обстоятельствах с Крисом можно было бы создать альянс. Там – никто не знает, что ждет меня там. Враг неизвестен. Не ясны его мотивы, намерения, численность, вооружение. Ничего не известно. Я не могу рисковать шестнадцатилетним парнем. Член он моей стаи, или нет.
- А собой рисковать ты, значит, можешь. – Теперь в голосе Морелл не осталось саразма, только отчаяние и боль.
- Послушай, Клео. Мы уже обсуждали с тобой этот … аспект. Мне не все равно, что ты чувствуешь, и ты сама мне тоже не безразлична. Но у меня есть обязанности, от которых мне не уйти. Да и у тебя тоже. Я ценю твое отношение ко мне, на самом деле, ценю. Но не требуй невозможного. Эрика пропала по моей вине, и я должен все исправить сам. Не волнуйся, я не повторю своих ошибок, как с Питером. Я реально оцениваю свои силы. И жить мне пока тоже не надоело. И к тому же, сама подумай, если я им позволю себя убить, кто привезет домой Эрику?
- Я.
- ???
- Я еду с тобой. Это не обсуждается. Ты прав, никто не знает, что там тебя ждет. Я не ставлю под сомнение твои сверхчеловеческие способности. И я уверена, ты со всем справишься. Но что, если что-то пойдет не так? Что, если тебя ранят. И ты не сможешь исцелиться. Погибнешь ты, погибнет Эрика. Оставь хотя бы ей шанс на спасение.
- Ты слышала?
- Что?
- Сообщение. – Дерек метнулся в кабинет. Морелл поспешила за ним.
Скользнув на кресло, Морелл сразу взялась открывать сообщение. Рука слегка дрожала, и ей не с первого раза удалось попасть по иконке.
Еще кадры аэрофотосъемки. Координаты. Пояснительный текст, но кто его будет читать?
- Распечатай.
Жужжание принтера, листы один за другим выползают из многофункционального аппарата.
Дерек хватает листы и принимается их внимательно изучать. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы впитать информацию. Он небрежно роняет листы на стол.
- Возьми с собой. Тебе может понадобиться. – и идет к выходу. – Сколько тебе нужно времени на сборы?
Морелл не верит своим ушам. Он берет ее с собой! Даже без споров и пререканий! Вот так просто!
- Пять минут! – Морелл пулей несется в спальню за давно уже подготовленным "тревожным чемоданом" – объемистой сумкой со всем необходимым – медикаментами для людей и оборотней, запасом воды, не скоропортящейся еды, сменой одежды, фонарем, другими мелочами и даже оружием. Она знала, что однажды это все пригодится. Вот и настал тот день.
- Возьмем мою машину, - кричит она, но не слишком громко, она знает, Дерек ее слышит. – Твоя слишком заметная.
Морелл вылетает во двор. Дерек за рулем ее машины. Заведенной. Если только он выдрал провода и соединил напрямую…
Она с тревогой, граничащей с ужасом, заглядывает в салон. Ключи в зажигании, брелок мерно покачивается. Дерек невозмутимо осведомляется,
- Что-то не так? – Морелл мотает головой отрицательно. – Готова?
- Да.
- Чего ждешь? Давай внутрь.
- Разреши я поведу.
Дерек вопросительно приподнял бровь.
- Не доверяешь?
- Доверяю, конечно. Просто… ехать долго. Ты можешь использовать это время, чтобы еще подремать перед тем как…Потом еще неизвестно, как все будет…
Дерек безмолвно перемещается на пассажирское сиденье.
- Заблудишься – разбудишь. – регулирует сиденье, устраивается поудобнее и закрывает глаза.
- Разбужу, когда будем на месте, - с улыбкой отвечает Морелл.
***
- Знаешь, я много чего узнала о боли. Я знаю, как сделать так, чтобы было очень больно, но не долго. Или не очень больно, но, чтобы на подольше. Вот, например, если взять вот это, - Глорис берет с каталки загнутый как турецкий ятаган, только размером с ладонь, предмет, - и воткнуть вот так, - она молниеносным движением вгоняет его Эрике в руку, та вскрикивает от резкой внезапной боли. – И оставить так на некоторое время, можно наблюдать интересный эффект. Сначала очень больно, да? Я тебя спрашиваю, отвечай!
Эрика сверкнула глазами. Да, действительно очень. Ее руки и ноги почти полностью онемели от неподвижности и неудобного положения. Раны на запястьях и лодыжках тщетно пытаются затянуться, аконит на веревках не позволяет. Новую рану она все же почувствовала.
- Да!
- Хорошо, - удовлетворенно кивнула Глорис. – Теперь немного подождем. – Из ведущей детского праздника охотница перевоплотилась в учительницу старших классов, демонстрирующую опыты своим ученикам, в роли которых вступают Рон и Кертис. – А пока я расскажу, какого эффекта мы ждем. Хотя нет, не буду, а то испорчу чистоту эксперимента. Вдруг ты сама себе навнушаешь то, что я расскажу? Сделаем лучше вот так. – Она берет другой не менее устрашающего вида предмет и вонзает Эрике в грудь. Кровь тонкой струйкой стекает на белую футболку, расползаясь по линии глубокого декольте как причудливая брошь. Крови становится все больше, и она больше не похожа на брошь, а на приколотую алую розу, а потом ее становится еще больше, и уже не до сравнений, потому что Эрику начинает мутить от запаха собственной крови, неописуемого запаха, исходящего от Глорис, смеси похоти, наслаждения, безумства, возбуждения. Кертис тоже начинает реагировать на эту гремучую смесь запахов. Ноздри его трепещут, глаза налились красным светом, он с видимым трудом сдерживается, чтобы не сорваться с места и не присоединиться к пытке.
- Во-от, - нараспев произносит Глорис. – Уже началось? – Глорис ловит любое изменение в поведении Эрики. – Да, началось. – Она разворачивается к своей "аудитории". – Сначала боль концентрируется в одном месте – месте нанесения удара. Но потом она начинает распространяться по всему телу, как радиация от эпицентра взрыва. А если еще знать, куда бить, - она снова вонзает свое орудие пытки, на сей раз в бедро Эрики, - тогда боль просто нескончаема. Она поглощает все тело, само твое существо, распространяется по каждой клеточке, расходится с током крови, она владеет тобой безраздельно, подчиняя, заставляя тебя умолять прекратить твои мучения. Ты уже чувствуешь, моя девочка? Ты готова молить о пощаде?
Одежда Эрики промокла от крови. В глаза потемнело от слабости, вызванной кровопотерей. Раны пытаются затянуться, но не могут. Орудия пытки еще все в них. Все тело пульсирует от боли. Именно так, как описывает Глорис. Но Эрика не будет молить о пощаде. Ни за что. Мольбы остались в прошлой жизни, вместе с эпилепсией, жалостью, неуверенностью. Стиснув зубы, она пытается, как учил Дерек, сконцентрироваться на чем-то кроме боли. Хотя бы на нем самом. Она пытается представить его, но образ размывается, растворяется в новых и новых волнах боли, накатывающих горячими валами. Она больше не может терпеть. И она кричит. Страшно, нечеловеческим криком, больше похожим на вой умирающего зверя. Частичкой угасающего сознания она ловит мысль о том, что может, ее Альфа услышит ее зов и придет, чтобы спасти ее. Но он слишком далеко. Он ее не слышит.
Эрика приходит в себя резко, открывает глаза, прислушивается к себе. Терзающая ее тело боль ушла, оставив после себя неприятное нытье. Значит, пытка кончилась. Тем более, что Глорис не до того. Она занята куда более важным делом. Она отдается Кертису прямо на столе, что стоит перед стулом, к которому привязана Эрика! И с таким воодушевлением! А Кертис берет ее по-звериному жестко, это больше напоминает вязку, чем занятие сексом. Глорис лежит на столе, закинув ноги Кертису на плечи, голова ее свисает вниз с края стола. Кажется, кошмару Эрики сегодня не будет предела. Глорис смотрит прямо на нее. В ее взгляде девушка читает вожделение, страсть, ненависть, это уже по отношению к самой Эрике и, о ужас, гордость. Смотри на меня и завидуй, вот что читает Эрика в глазах Глорис. В сочетании с острым запахом из вязки это уже невыносимо. Эрику скручивает жестокий спазм, и она едва успевает отвернуться, ее выворачивает прямо рядом со стулом. К мерзким запахам в комнате добавляется еще и вонь ее блевотины. Она боится оборачиваться, но все-таки садится прямо. Так и есть. В безумных глазах Глорис она видит удовлетворение ее реакцией.
Наконец ее оставили в покое. Кертис снова уволок ее в подземную, швырнул на пол и закрыл за собой дверь. Эрика отползла на свой матрасик и затихла там. Теперь, когда аконит не въедался в кожу, раны на руках и ногах быстро затянулись. Когда боль окончательно утихла, Эрика провалилась в беспокойный, полный кошмарных видений, сон. Она была слишком измучена, чтобы делать что-то еще, например, подумать.
Подумать о том, что имела в виду Глорис, когда говорила о полосе препятствий, гонке на выживание, что значили обрывки разговоров, которые слышала Эрика, когда Глорис кто-то позвонил, сообщив, что гости прибудут утром. И что Глорис ответила, что следующей ночью начнется веселье, и что, если она все правильно рассчитала, мишеней будет не одна, а две.
***
Морелл старается не отвлекаться от дороги. Но это не слишком просто. Трасса почти пустая, хорошо освещенная дальним светом фар, и мысли сами лезут в голову. Она то и дело поглядывает на соседнее, пассажирское место. Ее не отпускает ощущение дежавю. Все как в ту первую страшную ночь. Дерек в ее машине, практически в той же позе, с той только разницей, что он спит, а не валяется в отключке. А вдруг это знак? Вдруг история повторится? А вдруг все закончится еще хуже? Нет-нет-нет. Она гонит от себя эти пессимистичные мысли. Все будет хорошо. Она не допустит, чтобы с Дереком что-нибудь случилось плохое. Она пока не знает, как, но не допустит, точно.
- Ты уже два часа за рулем, остановись, поменяемся.
- Ты не можешь как-нибудь вести себя более предсказуемо, а? Предупреждать как-то? Шуршать, скрестись, я не знаю, хоть что-то!
- Я не мышь, чтобы скрестись. – Морелл прыснула со смеху, хотя секунду назад готова была взорваться от негодования. – Что касается предсказуемости, нет, и не надейся. Только благодаря своей непредсказуемости мне удается так долго выживать.
Морелл остановила машину и собралась открыть дверь, но Дерек, естественно опередил ее. Галантный оборотень, ну да. Еще и руку ей протягивает. Ну уж нет, я большая девочка, я сама справлюсь… а может нет… От длительного сидения в одном положении у нее так затекло все тело, что она едва смогла выбраться из машины. И помощь Дерека была очень своевременна. Ни слова не говоря, он привлек ее к себе, провел рукой по спине – вверх-вниз, вверх-вниз, задержался не пояснице, легонько помассировал. Морелл сразу почувствовала такое облегчение, как будто заново родилась.
Дерек осторожно взял ее за плечи, отстранил на расстояние вытянутой руки, заглянул в глаза.
- Так лучше?
- Намного, - благодарно улыбнулась Морелл. – Ты опять все взял себе?
- Это ничего. Неощутимо. Почти. Нам надо ехать. – На этот раз это он обвивает рукой ее за талию и подводит к пассажирской двери. Убедившись, что Морелл комфортно устроилась внутри, элегантным движением закрывает дверцу, проскальзывает за руль. – Пристегнись, - напоминает он. Морелл послушно пристегивается. Машина срывается с места.
Морелл вынырнула из дремы, когда почувствовала, что машина остановилась. Она открыла глаза. Они на заправке. Дерека в машине нет. Она собралась было тоже выйти, поразмяться, сходить припудрить носик, но Дерек вернулся.
- Хочешь выйти? Подожди, сейчас отъеду от колонки.
Он паркуется в нескольких метрах от здания центра техобслуживания. Морелл отстегивает ремень, а он не отстегивается! Она пытается снова и снова.
- Что за! – в полголоса ругается она.
- Не получается? – с притворным участием спрашивает Дерек.
- Так и будешь смотреть или все же соизволишь помочь? – Морелл уже начинают овладевать смутные подозрения.
- Не-а.
- Что не-а? – Морелл в бешенстве дергает ремень. Бесполезно. Чертов оборотень поймал ее в западню.
- Не помогу. Прости. – Он открывает дверцу. – А, да, спасибо, что подбросила. Я прекрасно отдохнул. Теперь твоя очередь. Если покричишь достаточно громко, тебя услышат техники, придут и освободят. На клаксон не рассчитывай, с ним я тоже поработал. А вот фарами помигать можешь. Ну все, мне пора. Увидимся! – обольстительно улыбнувшись своей умопомрачительной хищной улыбкой, Дерек вышел из машины и растворился в темноте.
Он еще долго слышал ее проклятия в свой адрес, пока она не осталась за пределами зоны его слышимости. А ты у нас такая выдумщица, оказывается! Каких только мне наказаний ни напридумывала! Гореть в аду в самом нижнем круге – самое невинное. Ничего, с этим он жить сможет. Поругается и перестанет. Пока ее не освободят и не переведут в новую "тюрьму". Великая сила денег творит чудеса. Он подкупил техников с заправки, наплел им, что Морелл – его бывшая, жизни ему не давала, до смерти надоела, никуда не отпускала, а у его друга мальчишник, и ему нужна только эта ночь, а потом можно ее и отпустить. Как и в любом сервис-центре, в этом нашлась уютная комнатка для постояльцев, вынужденных остаться на ночь, чья машина требовала серьезного ремонта, или заказа запчастей или еще чего долгосрочного. В этой комнатке Морелл придется провести остаток этой ночи. Утром либо он заберет ее, это при лучшем раскладе, или техники ее сами выпустят, потому что им заплачено лишь за одну ночь. В том, что с Морелл все будет в порядке, он тоже убедился. Одного фирменного взгляда Хейла и обещания вернуться утром хватило, чтобы техники в один голос заверили его, что все будет по высшему разряду. С такими, как Хейл, лучше не связываться. От него за версту веет опасностью.
***
Чем ближе подбирался Дерек к своей цели, тем сильнее неистовствовал волк внутри него. Он чуял Эрику, свою Бету, он чуял и врагов, и рвался в бой. Он жаждал крови, как тогда в лесу, но на этот раз Дерек не собирался подчиняться своей звериной сущности. Ему нужен трезвый рассудок. Потребовалось немало усилий, чтобы усмирить монстра внутри. Недовольно рыкнув напоследок, волк затих.
Дерек уже несколько раз обошел здание по периметру. Изучил всю прилегающую территорию. Проткнул шины трех припаркованных позади здания машин когтем. Продумал маршрут отступления. Наметил путь проникновения в здание. Единственное, что его останавливало, это то, что он не знал, сколько охотников внутри (в том, что это охотники, он не сомневался. Характерный запах – смесь оружейной смазки, пороха, пота, духов, аконита). Значит, они знают, с кем имеют дело. Пусть так. Он тоже знает.
***
- Он здесь.
- Как предсказуемо. Даже неинтересно. Как думаешь, он полезет ночью или подождет утра, чтобы знать наверняка?
- Я бы не стал ждать.
- Значит, он тоже не станет. Пойду оповещу гостей. Ты сообщи Рону, Джеку и Мартину тоже. Что-то он мне не нравится в последнее время.
- Не тебе одной, Глорис. Пора его списать. Как думаешь, может на нашей охоте произойти несчастный случай?
- Какой ты кровожадный, Кертис! И да, мне нравится идея несчастного случая мне очень даже нравится. Ну все, пора идти. Ты был сегодня великолепен! Впрочем, как всегда! Давай, поднимай всех. Мы должны его опередить.
***
Больше медлить нельзя. Он бы позвал Эрику, чтобы определить ее местоположение, убедиться, что с ней все в порядке, надеюсь, что это так, но это значило бы выдать свое. Придется действовать по обстоятельствам. Проникнуть внутрь, найти Эрику и предпочтительно бескровно, и незаметно вернуться с ней за Морелл на станцию техобслуживания.
Легко поднявшись по стене, Дерек оказался на крыше здания. Как он и ожидал, там он обнаружил трубу вентиляции, закрытую решеткой. Один мощный рывок – и решетка осталась у него в руках. Он аккуратно поставил ее на крышу рядом с коробом и проскользнул внутрь. Короб был достаточно тесный, но достаточный, чтобы перемещаться на четвереньках. Здание промышленное, вентиляция нужна мощная, короб большой. Повезло. Внутри темно, но Дереку не нужно освещение. Он видит все четко, как в прибор ночного видения. С той только разницей, что в его случае изображение имеет не зеленоватый, а красноватый оттенок. Настроив зрение, он быстро пополз по воздуховоду.
Достигнув развилки, он принюхался. Запахов было неимоверное количество. Пахло старым металлом, тряпьем, пылью, машинным маслом, ржавчиной, сыростью, запустением, и в тоже время чувствовалось недавнее присутствие здесь людей. Еще раз втянув ноздрями воздух, он уловил едва уловимый знакомый запах – запах его Беты, Эрики. Волк внутри зашевелился, забеспокоился, но к активным действиям не стремился. Пока. Он, напротив, казалось, осторожничал и призывал Дерека-человека к тому же. Хорошо, хорошо, я тебя понял. Знаю, что это может быть ловушка. Буду аккуратнее.
По мере приближения к искомому месту запах усиливался. Дерек точно знал, что Эрика там сейчас или была там совсем недавно. Вот оно. Вентиляционная решетка, вставленная в короб. Дерек прислушался. Тихо. Никого, ни в самом помещении, ни поблизости. Внимательно осмотрел решетку. Открывается наружу, крепится на саморезы с той стороны. Изнутри, с его стороны, не открутить. Но когда его это останавливало? Взявшись за решетку поудобнее, он нажал на нее. Чуть больше усилий, и вот саморезы уже вышли из резьбы, а решетка свободно болтается на верхних петлях. Дерек осторожно приблизился к открывшемуся проему. Приподнял решетку. Огляделся. Пусто. Никого. С трудом развернувшись в тесном коробе, выскользнул из него. Мягко приземлился на бетонный пол. Еще раз огляделся. По-прежнему пусто и тихо. Его начали обуревать смутные сомнения, а не ловушка ли это. Его волк сидел как-то подозрительно тихо, прижав к голове уши. Помещение просторное. То ли бывший цех, то ли склад. Кое-где еще точат останки станков, тут и там сложены шатбеля паллет, с потолка свисают частично отвалившиеся лампы, некоторые из которых зловеще мигают. Дерек направляется в левую часть помещения, откуда доносится знакомый запах. Металлическая дверь. Он проходит в следующее помещение. Оно примерно в три раза меньше того, где он только что был. Перед ним предстает картина, ударившая сразу по всем органам его чувств. Он видит стол, большой, длинный, широкий, на манер тех, что используют раскройщики. Перед столом – полу-кресло, полу-стул. Вокруг него и на нем – кровь. Блевотина. Эрики. Следы от когтей на подлокотниках кресла. Здесь Эрику пытали. В тошнотворную какофонию запахов примешивается омерзительная вонь недавней случки. Давайте называть вещи своими именами! Вязки. Оборотня с человеком. Да что здесь происходит?
Как ответ на его безмолвный вопрос дверь позади него с глухим стуком захлопнулась. Дерек резко разворачивается, понимая, что угодил-таки в ловушку. А ведь ты меня предупреждал. Но я опять не послушал. Это еще не самое страшное. Из закрытого помещения есть по крайней мере один выход – через ту же дверь, в которую зашел. Надо просто найти способ открыть ее. А можно и не открывать. Можно воспользоваться уже привычным способом перемещения по зданию – через вентиляционный короб. Решетка на стене, не на потолке, тем проще. Надо только подпрыгнуть, подтянуться, зацепиться рукой за решетку, и … В лицо ударила мощная одуряющая волна. Аконит. Они распылили аконит в вентиляции. Скоро вся комната заполнится смертоносной смесью, вот это настоящий конец. И такой глупый и бесславный. И Эрику не спас, и сам погибнет. Как и Питер, он так недолго побыл Альфой. Нет, Питеру он не уподобится. Он найдет способ выбраться. В голове мутится от отравления, мысли путаются, к горлу подступает тошнота, телом овладевает противная слабость. Дерек с трудом держится на ногах. При каждом вдохе гортань, трахеи и легкие как будто заливает раскаленный свинец. Дерек пытается сделать еще шаг по направлению к двери, но тело отказывается повиноваться, и он медленно опускается на пол. Сил нет даже поднять голову. Эрика, прости.
Это галлюцинации? Плод его отравленного аконитом воображения? Ему кажется, что он ощущает щекой легкое дуновение воздуха. С трудом повернув голову, Дерек пытается присмотреться, что не так просто, в глазах двоится, приходится закрыть один глаз. Нет, ему не показалось. Между стеной и полом маленькая щель. Совсем небольшая, оттуда и сочится воздух. Чистый, не отравленный воздух. Его шанс на спасение. Собрав последние силы, которых, он думал, уже не осталось, Дерек ползет к вожделенному источнику кислорода. Не сразу, но получается. Он приникает к щели. Она слишком мала, чтобы обеспечить ему беспрепятственный доступ жизненно необходимого воздуха.
Когти скребут твердый бетон, соревнуясь с ним в прочности. Пока побеждает бетон. Но он был подвержен воздействию агрессивных сред, течению времени, влаги, холода, и постепенно, крошка за крошкой, кусочек за кусочком сдает свои позиции. Уже шире щелка, уже свободнее можно дышать. Легкие просто саднят, ощущение кипящего свинца прошло. Хвала создателю за способность к регенерации у оборотней. Шипение прекратилось. Аконит больше не распыляют. Сейчас они придут сюда, чтобы убедиться в твоей смерти. Или добить, если у тебя хватило сил пережить эту аконитовую атаку. Соберись. Сконцентрируйся. Это твой шанс вырваться из западни. Не упусти его.
***
Эрике снится прекрасный сон. Она посреди леса. Прекрасный летний день. Теплые солнечные лучи, проникая сквозь ветви деревьев, ласкают ее кожу. Она чувствует покой, умиротворение. Ее босые ноги ступают по нагретой солнцем мягкой траве. Эрика прислушивается к звукам и запахам, окружающим ее. Пение птичек, шуршание травы под ногами, легкий шелест листьев на ветру. Девушка сливается с природой воедино, она раскидывает руки и вбирает в себя тепло, ветер, солнце, ароматы трав. Эрика улыбается. Она счастлива.
Грубый окрик выдирает ее из ее приятных сновидений. Она резко вскидывается, отпрянув инстинктивно. Суровая реальность обрушивается на нее со всей присущей ей беспощадностью. Она в подземелье, на старом драном матрасе, похищена какими-то головорезами, один из которых рассматривает ее бесцеремонно с гаденькой ухмылочкой на губах.
- Пора вставать, спящая красавица, - с издевкой скалится он. – Пришло твое время сиять. – Он протягивает руку, чтобы вздернуть Эрику на ноги, но та уже стоит, прижавшись спиной к стене и урчит, как разъяренная кошка.
Это вызывает очередную вспышку веселья у Рона.
- Побереги свой пыл, скоро у тебя будет возможность проявиться. Вот, надевай. –Рон бросил Эрике под ноги спортивную сумку. Она брезгливо оглядела ее, но открывать не спешила. – Надевай, говорю, - угрожающе прошипел Рон. – Эрика опасливо дернула молнию, заглянула внутрь. В нос тотчас ударил запах чужой крови, стирального порошка и средства для выведения пятен. Эрика брезгливо сморщила носик. – Да, знаю. Не от кутюр, а что делать? Давай, не упрямься, еще благодарить меня будешь. Много по лесу полуголой не набегаешь. Одевайся живее.
Эрика стала извлекать из сумки содержимое. Спортивные брюки, явно велики ей, как и куртка. Кроссовки. Все пропиталось чужими запахами, а на одежде, как обнаружилось, еще и зияли рваные дыры. Что сталось с прежними обладателями этого костюма, Эрика даже думать не хотела. Но вывод напрашивался сам собой – эту одежду кто-то носил, и в ней умер. Насильственной смертью. Определенно, мучительной. Эрика, содрогаясь от ужаса, напялила на себя этот костюм смертника. Кроссовки пришлось надевать на босые ноги – ее сапоги и колготки исчезли еще до того, как ее стали пытать, привязав к стулу. Он были слишком широки по ее узкой миниатюрной ножке, и она затянула шнурки до отказа, но все равно кроссовки немилосердно терли пальцы. Благодаря регенерации оборотня, Эрика могла, остановившись, заживить раны, чтобы вновь стереть в кровь через пару десятков шагов.
- Готова? Пошли давай.
- Куда?
Рон ржет уже в полный голос.
- На воздух! Небось, любила в детстве в догонялки играть? Вот детство-то и вспомнишь. Двигай, давай.
Эрика с опаской отделяется от стены и идет туда, куда показывает Рон, постоянно оглядываясь на него.
- Не боИсь, я тебя не обижу. – Успокаивает Рон. Звучит не очень ободряюще. И что это значит, "я тебя не обижу"? Не он, так кто-то другой? Ее опять станут пытать? Эрика на секунду останавливается, и Рон пихает ее в спину.
- Шевелись, ничё с тобой не будет. Побегаешь по лесу, разомнешься, а там и твой дружок подтянется. Вместе-то веселее, а? – Она не видит, но уверена, что Рон подмигнул ей.
Ничего не ясно, кроме одного: еще не все плохое, что могло с ней случиться в этой жизни, случилось. Жива пока, и то ладно. Рон ведет ее вопреки ее ожиданиям, не туда, где ее пытали ранее. Они идут по подземному тоннелю, и, насколько может судить по своим ощущениям Эрика, в сторону, противоположную той, с которой они зашли в здание. Потянуло свежестью. Выход из подземелья близко. Воля! Эрика дернулась вперед, но Рон остановил ее, схватив за волосы. От резкой боли Эрика вскрикнула и сделала несколько неверных шагов назад.
- Смотри-ка, какая резвая. Гостям понравишься. Чего встала, пошли дальше! – Не выпуская из кулака волосы Эрики, Рон пихнул ее снова, заставляя двигаться вперед.
Идти было неудобно – Рон оттягивал голову девушки назад, удерживая за волосы, создавая максимум дискомфорта, и шагал нарочито широко и быстро, заставляя Эрику униженно сменить рядом. К счастью, путь был недолгим. Вскоре они подошли к лестнице, ведущей в еще одной металлической двери, ведущей, в этом Эрика не сомневалась, на улицу. Судя по запахам, доносившимся из-за двери, не просто на улицу, а в лес. Сердце девушки начинает биться учащенно. После сырого темного подвала, пыльной, провонявшей злостью, похотью и страданиями "пыточной" комнаты, ей показалось, что она стоит на пороге в рай. Она с трудом сдерживалась, чтобы не развернутся, рискуя лишится половины скальпа, и не наброситься на Рона. Потому что, если дверь заперта, она останется здесь пленницей и сойдет с ума от близости и недостижимости свободы. Она послушно карабкается по стертым выщербленным ступеням и замирает перед дверью. Так и есть, дверь заперта. Замок с кодом. Рон набирает нужную комбинацию, и наконец, дверь открыта. Эрика ошеломлена шквалом ощущений, обрушившихся на нее. Звуки, запахи, краски. На улице темно, но она различает контуры деревьев, она видит небо, звезды, облака, она дышит полной грудью, вбирая свежесть зимнего воздуха, насыщенного влагой от недавнего дождя. Опьяняющий аромат свободы. У нее слегка ведет голову, но она рада этому ощущению. Рон, по-прежнему гадко ухмыляясь, снисходительно смотрит на нее.
- Надышалась? А теперь иди.
Эрика не верит своим ушам. Он не сказал, куда идти. Не указал направления. Это значит, что ее отпускают? Вот так просто? На всякий случай она решает уточнить.
- Идти? К-куда? – ее голос дрожит, ее саму трясет от возбуждения и ночной прохлады.
- Да куда хочешь, - разводит руками Рон. – На все четыре.
- Вы что, меня отпускаете? – еще раз переспрашивает девушка.
- Да, - просто отвечает Рон.
Они ее отпускают! Вот так просто! Не будет больше беспощадных истязаний, нечеловеческих пыток, темного клаустрофобного подвала, она свободна!
Эрика срывается с места и устремляется в темный лес. Эта темнота ее не пугает. Эта темнота цвета свободы.
Рон подождал достаточно, чтобы Эрика удалилась на безопасное для прослушивания, точнее его невозможности, расстояние, вынул из кармана черный прямоугольник переговорного устройства и, нажав кнопку, сообщил своему незримому собеседнику,
- Она пошла не северо-запад. – Убрав коммуникатор обратно в карман, пробормотал, - Началось веселье, - и зашагал прочь.
***
Дерек не ошибся. Они пришли за ним. Он слышал их шаги задолго до того, как они вошли в помещение. Самонадеянно, они пришли лишь вдвоем. И, судя по их переговорам между собой, старший решил поучить младшего на "живом примере", как нужно "обломать зверю когти". Пока они шли по коридору и пересекали просторный цех-склад, старший очередной раз втолковывал младшему порядок действий.
- Сначала убедись, что он без сознания, или мертвый, или, - варианты кончились, старший немного помолчал, - ну, короче, что не набросится. Медленно подойди ближе. Держи под прицелом все время.
- Ой, да знаю я все, - капризно отвечает младший. – Сто раз уже слышал.
- А ты еще раз послушай, - старший отвешивает младшему подзатыльник. Действенный метод воспитания. – Я тебя не в бирюльки играть учу, - наставительно втолковывает старший. – Так вот, держи все время под прицелом. Ясно?
- Ясно, - сквозь зубы цедит младший. Все эти поучения сидят у него в печенках, но по башке получать не хочется.
- Вот. – Видимо, это у него любимое слово. – Убедился, что он на тебя не набросится, и веревками его, веревками.
- Они же в аконите! – Дерек прямо представляет, как выпучиваются глаза у младшего.
- Вот послал же мне всевышний такого остолопа-сына! Разумеется, в аконите! А ты что у нас, оборотень?
- Не-а … - сконфуженно тянет младший.
- Так чего переживаешь? Тебе-то с аконита ничего и не будет! А зверюга-то не вырвется! Не могут они против аконита, и все тут. Ладно, пришли уже. Давай, сынок, как я тебя учил. Заставь папочку гордиться.
Сынок очень старается. Медленно, осторожно, шаг за шагом приближается к Дереку. От лежит неподвижно, как мертвый, ему не нужно слишком притворяться, особенно живым он себя и не чувствует. Все ближе запах пота, оружейной смазки, пороха, аконита, домашней еды, сладких духов. Похоже, у парня было свидание незадолго до охоты. М-да, на следующее ты пойдешь еще не скоро. Парень останавливается в паре метров от распростертого на полу оборотня. Нагибается, прислушивается, присматривается, ближе не подходит. Оборачивается к отцу.
- Вроде мертвый. – неуверенно произносит он.
- Вроде или мертвый? – переспрашивает отец.
- Мне что, ему пульс проверить? – ого, щенок показывает зубки! Твоя реплика, папаша.
- Не, не надо, итак видно, что дохлый. Вон, белый, как полотно.
- И что с ним теперь делать? - бравада прошла, неуверенность осталась.
- А ничего, пускай тут валяется. Потом чистильщики разберутся. Пошли отсюда.
Давайте, давайте, уходите. Чем быстрее, тем лучше.
Проклятье. Младший медлит. Не уходит.
- Ну чего ты там еще? – раздраженно спрашивает отец.
- Знаешь, пап, а он совсем не похож на зверя, - задумчиво произносит парень. Много ты зверей в своей жизни видел. Подойди поближе, как минимум, одного покажу. – Он такой же как мы с тобой.
- Это в человеческой форме. Обращенные они чистые монстры. – Возражает отец. – Пошли уже. Рон передал, там уже началось. Не вышло двоих, так хоть одну погоняем. С двумя, оно, конечно, интереснее, ну да… Эй, ты чего задумал?
Что бы ни задумал его беспутный сын, Дереку это было на руку. Раз парень не собирался уходить, а наоборот, стал приближаться, оборотень поменял свой изначальный план. Давай, давай, еще поближе, еще, вот так, еще…
- Да ничего, пап, я просто хочу рассмотреть поближе. А как вы их различаете? Он же вообще не отличим от обычных людей. Такой красивый… - Фу, чувак, ты чего, голубой? Тогда лучше держись от меня подальше.
- А ты ему в рот посмотри, там у них та-акие клыки, сразу поймешь, что к чему.
Ума палата. У обоих.
Трясущаяся неуверенная рука тянется к лицу оборотня. Ну, это уже слишком. Дерек молниеносно хватает запястье парня в свои железные тиски, сомкнув на нем пальцы. Резкий рывок на себя, и не ожидавший нападения горе-охотник теряет равновесие и валится на Дерека. Тот, не давая жертве опомниться, прижимает парня за шею согнутой в локте рукой, перекрывая доступ воздуха, лишая возможности эффективно сопротивляться.
- Билли! – запоздало кричит отец. Вскидывает ружье. Пытается прицелиться. Руки от волнения ходят ходуном. Естественно! Не каждый день видишь, как восставший из мертвых оборотень берет в заложники твоего сына.
- Надо было слушать папочку, - шепчет Дерек в ухо парню. – Говорили же тебе, убедись, что мертвый, а ты? – Билли сам едва жив от ужаса. Кажется, дышать перестал. Какой резкий запах у страха! После аконита даже вдвойне приятнее. Дерек с удовольствием принюхивается, приводя парня в состояние, близкое к истерике. – Веди себя правильно, жив останешься. Опусти пушку. В таком состоянии ты не сможешь правильно прицелиться. Убьешь собственного сына. – Это он уже старшему охотнику. – Хотя, - как бы призадумавшись, продолжает Дерек, - стреляй. Я не против.
Ах, какая внутренняя борьбы отражается на лице охотника! Ненависть, страх, горечь поражения, досада, безысходность. Он опускает ружье на пол.
- Правильное решение, - комментирует Дерек. Он отпускает запястье Билли, удерживая его по-прежнему за шею, на ощупь находит брошенное парнем ружье.
- Оборотень с оружием — это что-то, - находит в себе силы и мужество для сарказма отец.
- Отчаянные времена, отчаянные меры, - ровно отвечает Дерек, и, практически не целясь, стреляет охотнику в колено. Тот орет от нестерпимой боли, катается по полу, вцепившись в раненную ногу. Билли тоже разражается криком, пытается дернуться в железном захвате оборотня.
- Ты что творишь? Ты зачем? Это же мой отец! – захлебываясь воздухом, орет Билли.
- Я в курсе, - все так же ровно отвечает Дерек, чуть сильнее сжимая горло парня. Тот хрипит и замолкает. – Я же его не убил. И не собираюсь. Говорю же, веди себя правильно, и никто больше не пострадает. Для начала перестань орать. – Немного ослабляет захват. Билли судорожно хватает ртом воздух. Молча. – Теперь вставай. Медленно. – Парень послушно начинает подниматься с пола. Дерек встает с ним вместе, стараясь избегать резких движений. Голова еще кружится, и слабость не спешит с ним расстаться. Если бы он не держал Билли, ему вряд ли удалось бы сохранить вертикальное положение самостоятельно. Хорошо еще, что сзади стена. Он опирается на нее спиной, ждет, пока пройдет головокружение. Видимо, он ослабил хватку, потому что Билли дернулся и попытался освободиться. И тут же пожалел о своем опрометчивом поступке, потому что дышать ему снова стало нечем.
- Даже не мечтай, - прерывисто выдыхает Дерек. Бросает взгляд на старшего охотника, тот еще все скулит на полу, не орет уже. Весь во власти болевого шока. Дерек снова переключается на младшего представителя династии. Чуть ослабляет захват. Билли судорожно вздыхает.
- Что с тобой? Ты ранен? – вот это новости. Охотника заботит здоровье оборотня.
- Не твое дело, - рявкает Дерек.
- Я могу помочь, - снова предлагает Билли. В его голосе чуткий слух оборотня улавливает что-то такое, что ему решительно не нравится. Парень, похоже, в самом деле голубой. И запал на Дерека.
- Ты и так поможешь, - безапелляционно заявляет он. – Ты знаешь, где девушка?
- Я-я не … Мне не…
- Не мямли, отвечай, да или нет, - приказывает Дерек, снова чуть сжимая руку.
- Я не знаю, - хрипит Билли, - у нас у всех разные задачи, я только знаю, что ее уже отпустили… не дави так, я дышать не могу…
- Ладно. - Дерек убирает руку с шеи Билли. Тот сразу начинает растирать горло рукой.
- Вот силища-то немереная. – В его голосе звучит неподдельное восхищение.
Плохи твои дела, парень. Быть сыном охотника на оборотней, чьим-то бойфрендом, и в один миг осознать, что-то и другое не твое. Больше не твое. Врагу не пожелаешь. Стоп. Он и есть враг. Так что его проблемы – не твои.
Дерек упирает ствол ружья в спину Билли.
- Одно неверное движение, и ты труп. Где она может быть сейчас?
- Я не знаю, сказал же! Если ее отпустили, где угодно! Тут на пятьдесят миль вокруг одни леса!
Похоже, про пятьдесят миль это он загнул, а об остальном не соврал.
- Как вы связываетесь с остальными?
- Чего?
- Рации, переговорники, спутниковые телефоны? С остальными как общаетесь? – Дерек начал терять терпение.
- Да, рация. У отца есть рация.
- Иди и забери ее. – Парень медлил. – Иди!
Билли поплелся на заплетающихся ногах в середину комнаты, туда, где лежал уже неподвижно его отец.
- Здесь столько крови! – Как будто первый раз увидев своего раненого отца, воскликнул Билли. – Надо его перевязать, а то он умрет от потери крови!
- Позже. Сначала выведешь меня отсюда, уберешь свою группу поддержки, я уверен, она есть, свяжешься с теми, кто знает, где девушка. И вот тогда сможешь вернуться и помочь отцу. Так что шевелись. Его жизнь в твоих руках.
Билли сумел-таки извлечь рацию из кармана отца, даже умудрившись не уронить ее в лужу крови, хотя такая опасность была. Боком-боком, косясь на родителя, вернулся к Дереку. Тот не спускал его с прицела ни на секунду. Ему самому претило то, что приходится держать в руках ненавистное оружие, но пока аконит полностью не выйдет из организма, на собственные рефлексы и силы в полной мере рассчитывать не приходится.
Парень застыл в паре шагов от Дерека, не сводя с него восторженного взгляда.
- Давай сюда, - приказал оборотень.
Билли протянул руку с зажатой в ней рацией, и тут грянул выстрел. Рефлексы сработали раньше, чем кто-либо успел что-либо понять. Дерек припал к полу, увлекая за собой парня. Вовремя. Вторая пуля врезалась в стену над их головами. Решение нужно было принимать немедленно. И Дерек решил. Отшвырнув от себя Били, он бросился к стоящему метрах в пяти столу, в мощном прыжке перемахнув через него, опрокидывая в процессе, чтобы укрыться за ним от пуль, которые летели уже только у его сторону. Недооценил он старика, а зря. Подумал, что он валяется в отключке. Черт, и стреляет сукин сын хорошо. Зацепил-таки. Шипя от боли, Дерек задрал футболку, осмотрел рану на правом боку. Ничего серьезного, пуля прошла навылет, сейчас заживет. Должна. Но не заживает. Проклятый аконит! Мало отравления, так еще и препятствует регенерации!
Стрельба прекратилась. Старик понял, что ему оборотня не достать. Не с его простреленной ногой.
- Билли, - зовет он. – Сынок, с тобой все в порядке?
- Да, пап, - отвечает парень. – Я сейчас, я тебя перевяжу, потрепи, пап, - судя по звукам, он добрался до отца и, отодрав кусок от своей? его? рубахи, перетягивает ногу. Отец взвыл от боли и, очевидно, вырубился, теперь уже точно.
- Эй, - зовет Билли, - ты там жив?
Это он мне, что ли?
Дерек молчит. Это может быть ловушка. Наверняка, ловушка.
- Эй, как там тебя, не волнуйся, папа в отключке, ружье я забрал. Вот смотри, я его выброшу. – Судя по звуку, парень действительно отбросил ружье в сторону. Это ничего не значит. Старик явно пошел на охоту с целым арсеналом. Черт, что же ты не заживаешь? Здорово будешь мешать. Сидеть бесконечно за этим столом не вариант. Пальбу услышала группа поддержки, скоро они будут здесь. Придется рискнуть.
Зажимая рукой рану, опираясь на ребро стола, Дерек медленно поднимается. Окидывает цепким взглядом картину происходящего. Особенного ничего и не происходит. Старик валяется на полу, Билли стоит в паре метров от него, пустые руки разведены в стороны. Всем свои видом демонстрирует миролюбие. Увидев раненого оборотня, он заметно бледнеет и потрясенно произносит,
- У тебя кровь…Он в тебя выстрелил…
- Как правило, этим вы, охотники, и занимаетесь, - сквозь зубы отвечает Дерек. Он специально делает упор на то, что Билли для него прежде всего охотник, несмотря на все расположение и дружелюбие, а охотник – значит враг.
- Я не занимаюсь, я вообще первый раз, - растерянно смотрит Билли, делая шаг к Дереку. И последний. Папаша твой вряд ли скоро на ноги встанет. Так что заставить тебя будет некому. А сам ты вряд ли будешь охотиться. У Дерека чутье на эти вещи. Оборотни – превосходные эмпаты.
- Рация где? – спрашивает Дерек, подавляя стон. Он не привык к такому. И это его бесит. Напоминает о том, как Кейт его подстрелила отравленной пулей. Все, что связано с Кейт, его бесит.
Билли оглядывается по сторонам. Наклоняется и поднимает с пола разбитую рацию. Она то ли раскололась от падения на бетонный пол, то ли в нее попала шальная пуля. Дерек стонет от разочарования. Билли расценивает это по-своему.
- Ты как? Сильно болит? – озабоченно спрашивает он, удивительно быстро оказываясь рядом с Дереком, сочувственно заглядывая ему в глаза.
- Сам как думаешь? – Дерек подкрепляет свой ответ фирменным убийственным взглядом.
- Я думаю, что ты очень выносливый и сильный, раз терпишь такую боль так … мужественно. А еще я думаю, что ты такой красивый, когда злишься.
- Хватит! – Рявкнул Дерек, сверкнув красными глазами. Это щенок достал его своими восторгами. – Надо убираться отсюда.
На Билли его проявление гнева никак не подействовало. Точнее, подействовало, но возымело противоположный эффект. Он просто замер от восхищения, открыв рот.
- Что?
- Ты – Альфа! – сдавленно ахнул Билли.
- И?
- Обрати меня. – Билли твердо смотрит в глаза Дереку.
- Разум потерял? Просить о таком? И думать забудь. – Отрезал Дерек.
Во взгляде Билли светится решимость.
- Если ты меня не обратишь, я не буду тебе помогать выбраться отсюда.
- Сам справлюсь, - Дерек пытается сделать шаг, но его ведет в сторону, и если бы Билли, он бы не устоял на ногах.
- Ну да, я вижу, - сарказм – заразная болезнь. – Почему ты до сих пор не исцелишься? – Билли округляет глаза. – Это из-за того газа? Он так на тебя действует?
- Я жив только потому, что я Альфа. Будь ты оборотнем и на моем месте, ты бы не выжил.
Билли на секунду задумывается, и выдает,
- Все равно, я хочу, чтобы ты меня обратил.
Дерек уже слышит приближение группы охотников. Еще немного, и будет поздно.
- Здесь есть другой выход?
- Это значит, да? Ты согласен?
- Поговорим об этом, когда выберемся отсюда.
- Да, здесь есть подземный ход. Наверное, девушку вывели через него.
- Показывай.
- Идти сможешь?
Дерек с силой сжал плечо Билли, впустив когти, чуть царапая кожу сквозь одежду.
- Понял, понял. Пошли.
Они идут по подземному тоннелю. Билли – впереди, чуть сзади, опираясь на его плечо, Дерек. В воздухе витает слабый запах Эрики. Ее, определенно, здесь вели. Несколько часов назад. Она жива. Это главное. Теперь он найдет ее, Дерек уверен в этом.
- Куда ведет этот ход? – негромко спрашивает Дерек. Он все время чутко прислушивается, но погони не слышно. Он позаботился об этом. Когда они вошли в тоннель, он выдрал из двери позади себя электронный замок, запечатывая ее навечно. Чтобы проникнуть в тоннель, нужно будет взорвать дверь. Вряд ли охотники таскают за собой запас взрывчатки. Другого входа в тоннель кроме того, что через лес, нет. Так что преследователи задержаны, а встречающая делегация может и не успеть к моменту их с Билли появлению. Надо двигаться быстрее. Проклятая рана действительно очень мешает. Хотя и начинает затягиваться. Но все равно слишком медленно. Аконит выходит из организма. Дерек чувствует это с каждым шагом. Силы потихоньку возвращаются к нему. Самое время. Потянуло уличной свежестью. Они близко.
- Почти пришли, - подтверждает его мысли Билли. Дерек чувствует его участившееся сердцебиение. Ну конечно, парень надеется получить укус. Ты получишь то, что заслуживаешь, будь уверен.
Еще один поворот, и перед ними лестница, ведущая наверх, к свободе. Осталось единственное препятствие – еще одна металлическая кодовая дверь. Билли останавливается, разворачивается к оборотню. Его глаза горят лихорадочным огнем, сердце колотится бешено, от него резко пахнет адреналином.
- Ты обещал, - с вызовом говорит он.
- Мы еще не вышли, - спокойно возражает Дерек.
- Откуда мне знать, что ты не обманешь меня? – это звучит так по-детски, что Дерек на секунду почувствовал укол жалости к этому парню. Очередная жертва фанатичных охотников. Еще одна невинная душа, которую хотят превратить в убийцу.
- Откуда мне знать, что ты не привел меня в ловушку? – жалость прошла, уступив место холодному жесткому недоверию.
- Ты думаешь, я могу с тобой так поступить? После всего, что мы пережили вместе?
После всего, что мы пережили вместе? Парень, да ты явно мыльных опер насмотрелся. Вбил себе в голову какую-то романтическую чушь, ни на чем не основанную. А самое страшное, что объектом этого сентиментального порыва стал никто иной, как Дерек.
- Открывай дверь. – Четко, раздельно приказал Дерек.
Если бы Дерек был художником, он бы написал с Билли картину ""Олицетворение разочарования". Тяжко вздохнув, Билли поплелся вверх по лестнице, набрал нужную комбинацию, распахнул дверь и повел рукой пригашающим жестом.
- Прошу. – Он шутовски раскланялся, как придворный вельможа перед своим королем, но лицо сохраняло серьезное и обиженное выражение.
Дерек осторожно приблизился к выходу, втянул ноздрями воздух. Никакого свидетельства присутствия охотников.
- Ну что, убедился? – подал голос Билли. – Не собираюсь я тебя сдавать. Неужели так сложно понять такие простые вещи? Я на твоей стороне. Я хочу быть как ты! Я хочу в твою стаю! Все, что я делал в своей жизни, было неправильно! Теперь я это точной знаю! Обрати меня!
Парень впал в какой-то фанатичный экстаз. Глаза горели лихорадочным огнем, ноздри раздувались, его била мелкая нервная дрожь.
Дерек пошел к нему вплотную, положил руку на шею, легонько помассировал, успокаивая.
- Эй, тише, тише. Сейчас все будет… - Глаза Альфы вспыхивают алым свечением, и это последнее, что видит Билли, прежде чем провалиться в небытие.
***
Шериф Стилински досадливо поморщился, когда на пороге его кабинета возник рассыльный с пакетом в руках. Почему нельзя было оставить его у дежурного? Чтобы там ни было, оно может подождать до завтра. А сегодня шериф хочет провести вечер дома в компании телевизора, стаканчика виски и, если повезет, Стайлза. Словно прочитав его мысли, посыльный решительно шагнул к столу шерифа и, водрузив на него пакет, торжественно произнес,
- Это должно быть доставлено срочно и лично в руки шерифу. – Выудил из сумки через плечо планшет с ведомостью заказов, протянул Стилински. – Распишитесь в получении, пожалуйста.
- SDE, - прочитал на корешке ведомости шериф, - никогда не слышал о такой службе доставки.
- Мы работаем с ограниченным контингентом, - уклончиво ответил рассыльный.
- И с каких пор простой шериф из заштатного городка причислен к сему контингенту? – Брови шерифа вспорхнули в недоумении.
- Простите, сэр, я не составляю список клиентов, я доставляю посылки.
- Разумеется, - недовольно буркнул шериф. Взяв ручку со стола, поставил размашистую подпись в нужной графе. – От кого пакет, вы, разумеется, не в курсе?
- Увы, сэр, я не располагаю такого рода данными. – Видимо, рассыльный привык ко всякого рода надоедливым клиентам и за рамки приличия, как бы ему этого ни хотелось, не выходил.
Шериф похлопал рассыльного по плечу.
- Спасибо сынок, свободен.
- Всего хорошего, сэр, - коротко кивнув, посыльный удалился.
Взяв в одну руку только что доставленный пакет и ключи от кабинета в другую, шериф последовал за ним.
Шерифу повезло. Стайлз был дома. Во всех окнах горел свет. Стилински-старший иногда подшучивал над этой привычкой сына – зажигать свет везде, а быть в одной комнате, мол, киллера с толку сбиваешь? Раньше. Не теперь. Не теперь, когда по городу прокатилась волна убийств, нападений непонятных животных и вообще неизвестно что творилось, и куда катится мир.
Он застал Стайлза на кухне.
- Привет, пап! Ты сегодня рано! – с набитым картошкой фри ртом радостно воскликнул Стайлз.
- Надеюсь, ты мне что-нибудь оставил? – осведомился Стилински-старший, с надеждой заглядывая в тарелки на столе.
- Пап, для тебя у меня специальное предложение, - торжественно объявил Стайлз. – Я заглянул по пути в вегетарианский ресторан и…
- Не продолжай, - с мученическим стоном прервал его отец. С тех пор, как Стайлз вбил себе в голову, что он должен следить за здоровьем отца, он превратил жизнь последнего в еще больший кошмар, чем она была. – Послушай, я сегодня провел целый день на работе, и не все время в мягком кресле, хочу тебе заметить, - шериф многозначительно потряс указательным пальцем в воздухе. – Мне нужно восстановить силы. А от растений, знаешь ли, толку мало.
- С этим можно поспорить, - воодушевленно начал Стайлз, - вот, например, …
- Стайлз. Прошу тебя. Избавь меня сегодня от своих лекций о вкусной и здоровой пище. У меня на самом деле был длинный день. И он еще не закончен. – Шериф небрежно кинул на стол пакет, который, как оказалось, до сих пор держал в руках.
Стайлз посмотрел на отца. Тот действительно выглядел замученным.
- Ладно, - милостиво согласился Стилински-младший. – Сделаю тебе исключение. Но только сегодня! – Стайлз метнулся к холодильнику. – Эксклюзивное предложение! – Голосом ведущего телерекламы объявил он. – Отбивная с картофелем и твоим любимым соусом! Будет готово через минуту! – И отправил тарелку в микроволновку.
- Как дела в школе? – уплетая аппетитное блюдо, спросил шериф.
- Все в порядке, пап. Тест по химии на четверку, по английскому – пять, история тоже, экономика, литература… Да все нормально. Не волнуйся, я на второй год как Скотт не останусь, - Стайлз самодовольно покачивался на стуле, балансируя на задних ножках.
- А что, Скотт остается на второй год? – удивленно оторвался от тарелки отец. – И не ломай мебель, Стайлз.
Стайлз с грохотом опустил стул на передние ножки. Шериф недовольно поморщился.
- Пап, что там слышно насчет Эрики? – сын вглядывался в лицо отца, надеясь на хорошие новости. Но тому нечем было утешить сына.
- Пока ничего. – Стилински-старший со стуком положил приборы на пустую тарелку. – ко мне приходил этот ваш Дерек Хейл, сказал, что Эрики нет в штате…
- Никакой он не наш, - возмущенно замахал руками Стайлз, - это, во-первых, и с чего он взял, что ее нет в штате, хотел бы я знать, это во-вторых, и вообще, почему ты его не арестовал? – тоном государственного обвинителя закончил свою гневную тираду Стайлз.
- За что? – удивленно развел руками шериф. – Он не сделал ничего противозаконного. Наоборот, предлагал свою помощь в поисках девушки.
- За что? – Стайлз вскочил со своего места, - ты спрашиваешь, за что? – Он крутанулся вокруг своей оси, вплеснул руками и снова присел на стул, подавшись вперед, пристально глядя отцу в глаза. – Он олицетворение чистого зла, вот за что!
- Ну, если так рассуждать, так я должен арестовать полгорода. – Шериф откинулся на спинку стула. После сытного ужина на него снизошла благость. –К тому же парень не показался мне таким уж плохим. Немного резкие манеры, но это объяснимо. Потерять семью так рано и не потерять при этом рассудок…
- Пап, не надо об этом, пожалуйста, - умоляюще сложил перед собой руки Стайлз. Он знал, к чему могут привести подобные разговоры. В данной ситуации обсуждение Дерека было меньшим злом. – Ты же сам говорил, что Хейл – адская проблема. Ты так быстро поменял свое представление о нем?
- Тогда все было иначе. Обстоятельства были другие, - с нажимом произнес шериф. – А вот интересно, за что ты его так ненавидишь? – Стилински-старший уже давненько замечал, как начинал вести себя Стайлз, стоило хоть вскользь упомянуть Дерека. Вот и сейчас его сын зарделся, нервно заерзал на стуле, глядя куда угодно, только не на отца. – Стайлз? Что происходит? О чем ты не рассказываешь?
- Ничего, пап. – Тяжко вздохнув, ответил Стайлз. – Просто он пугает меня до жути.
- Да, этого у него не отнимешь, - согласился шериф, рассеянно оглядывая стол. Уже давно настала пора заветного стаканчика, и он собрался было попросить Стайлза плеснуть ему, когда на глаза ему попался принесенный с работы пакет. Шериф взял его в руки, рассматривая, как будто видел впервые.
- Что это, пап? – Стайлз был раз сменить тему и с азартом набросился на новый объект внимания.
- Принесли сегодня, не успел посмотреть на работе. Вот, взял с собой. – рассеянно ответил отец.
- Ты собираешься его открывать? – Стайлз вертелся на краешке стула как угорь на сковороде.
- Да вроде как надо, - все также отстраненно промолвил шериф.
- Можно я?
Отец протянул Стайлзу пакет, тот моментально схватил его и вскрыл клапан, вытряхивая содержимое на стол.
- Ух ты! – восхищенно протянул Стайлз. – Это, наверное, карта сокровищ, оставленных пиратами.
- Какие пираты…
- Точно! Не пираты! Это координаты залежей нефти! Нет, алмазов! – Стайлз резвился от души. В его жизни всегда был место шутке.
- Стайлз! Я понимаю, что у тебя фантазия без границ, но это ни то, ни другое, ничего из перечисленного. – Шериф вчитывался в приложенную к распечаткам аэрофотосъемки пояснительную записку. И чем дальше он читал, тем мрачнее становился.
- Что там, пап? – веселье моментально сменилось озабоченностью.
Шериф ответил не сразу, заставив Стайлза перебрать в уме несколько вариантов содержания письма, и, суда по выражению его лица, они были один другого страшнее.
- От кого оно? – не выдержал молчания Стайлз.
- Я не знаю. Тут не сказано.
Всем своим видом Стайлз выказывал свое нетерпение.
- Па-ап?
- Здесь говорится о том, что Эрика была похищена, но неизвестно, с какой целью. – Первоначальная версия была о том, что девушка сама могла сбежать из Бикон Хиллз, город ассоциировался у нее с безрадостным прошлым. Теперь эту версию можно отмести. – Даны координаты того места, где ее содержат. Здесь указано, что она там с вероятностью до 99 процентов.
- Так в чем проблема, пап? Организуй спасательную операцию, если нужно, привлеки силы народной гвардии. Ты же это делал раньше, что не так в этот раз?
- Все не так, Стайлз, - с горечью ответил отец. – Хейл был прав. Она за пределами штата. Не в моей юрисдикции. – Шериф глубоко вздохнул. – Пока я отправлю запрос, пока придет они примут решение… Согласование действий займет еще чертову уйму времени! – Стилински-старший раздосадовано махнул рукой. – Прошло и так уже почти двое суток! С ней может произойти все, что угодно!
- Пап, - тихонько позвал Стайлз. – Пап, не переживай, с ней все будет хорошо, вот увидишь.
- Она же больна эпилепсией! Вдруг у нее случится приступ, а ей не окажут помощь вовремя? – сокрушался шериф.
- Пап, с ней все будет в порядке, - твердо заявил Стайлз. – Давай-ка я тебе налью стаканчик?
Шериф молча кивнул. Иногда Стайлз просто поражал его своим проявлением уверенности и силы духа. Это у него от матери, был уверен отец. Отчасти он был прав. Его сын многое унаследовал и от него самого.
Стайлз все также в тишине ставит перед отцом стакан с виски. Шериф осушает его одним глотком. Стилински-младший садится на стул рядом. Несколько минут проходят в молчании. Потом Стайлз вдруг подскакивает на месте, его лицо моментально просветлело.
- Слушай, пап, ты говорил, что Хейл изъявлял желание помочь? – Шериф кивнул. – Ну вот! Пусть помогает! Ему-то закон не писан, ну, ты знаешь… - Стайлз намекает на те два раза, когда Дерека обвиняли в убийстве.
Шериф молчит.
- А что такого? Придет, покрошит там всех в мелкую капусту, заберет Эрику, и все довольны, а?
- Он уже. – Чуть слышно произносит шериф. Стайлз склоняет голову набок, прислушиваясь.
- Что значит он уже?
- Он уже там. Меня просят оказать ему посильное содействие. – Все также отвечает шериф.
- Вот! Ключевое слово посильное! Эрику, конечно, жалко, но раз Дерек там, ей ничего не угрожает. Тебе остается скоординировать действия и дать развязки событий. То есть полной и безоговорочной победы мрачного супермена Хейла над этими несчастными, вообразившими себя крутыми парнями.
- Если бы все было так просто, - со вздохом отвечает шериф, потянувшись за бутылкой. Стайлз опережает его, выхватывая виски буквально из руки.
- Что тебя опять не устраивает? – Стайзл вскидывает руки и со стуком опускает их на стол. - Что он не поделится с тобой кусочком славы? Это ведь ты все организуешь, верно? Значит, ты тоже герой.
- Мне послали характеристики этих парней. Они убийцы, Стайлз. Понимаешь? Убийцы!
- Как и твой любимый Хейл! – Стайлз снова вскакивает с места, опрокинув стул.
- Он не мой, не любимый, и не убийца. Его оправдали. Дважды.
- Пап, вернись в реальность! – Стайлз не в состоянии оставаться на месте, он мечется по кухне, размахивая руками, рискуя сшибить что-нибудь, что попадется на пути. – Ты хорошо его знаешь? А? Нет? Так я и думал! Он асоциальный тип! Ты не представляешь, на что он может быть способен. Так что если он столкнется с убийцами, будь уверен, не поздоровится им, а не ему! – Стайлз замолкает под пристальным взглядом отца.
- И тебе это известно, потому что…?
Стайлз громко сглатывает.
- Просто я его знаю немного лучше.
- Помнится, ты утверждал, что вы даже не знакомы.
- Так и было.
- И по истечении пары месяцев ты стал экспертом по части хейловедения?
- Пап, не надо вести себя так, как будто я у тебя на допросе. Я просто пытаюсь тебя уберечь, - устало сказал Стайлз, поднимая стул и буквально падая на него.
- Прости, сын, я не должен был на тебе срываться. – шериф устало провел рукой по лицу. Стайлз без слов все понял. Налил еще виски, подвинул стакан отцу. Тот благодарно кивнул, отпил, поставил стакан на место.
- Я знаю, что вторгаться на чужую территорию я не могу. Не как должностное лицо.
- Па-ап, - с мольбой в голосе тянет Стайлз, - ты ведь не собираешься помогать Дереку? В смысле, непосредственно, то есть лезть на рожон в логово убийц?
Шериф снова вздыхает.
- Нет, Стайлз, я этого не сделаю. По массе причин. Я не имею права, соседний штат – не моя юрисдикция. Я не могу лишиться должности. – он помолчал. – И я не могу допустить того, чтобы ты остался один, если что-нибудь случится со мной.
Стайлз бросается к отцу и душит его в объятиях. У обоих на глазах слезы, которые они спешат сморгнуть, прежде чем разорвут кольцо рук.
- Обещай, что ты всегда вернешься домой, ко мне, - сдавленно просит Стайлз.
- Обещаю, - в тон ему отвечает отец. - Утром я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь Эрике.
- И Хейлу.
- Хейлу, - эхом повторяет шериф.